Народ последнее время пошел стеснительный, прям ужас.
Например, глава МВД объявляет уголовные судимости действующего президента политическими репрессиями, а политические отсидки известного диссидента - уголовными ходками. А казалось бы - ну чего стесняться министру-то, кому как не ему легализовать грабеж и побои, для начала? Можно президенту, почему нельзя остальным? А МВД все равно найдется, чем заняться, при нынешних-то временах внутренних дел больше чем достаточно. Ходить сторожить националистов или сторонников оппозиции, to begin with. Сам же президент стесняется сказать, что власть не против дать денежек на кино, если его будут правильно делать правильные люди, вот и ведет эзоповы речи насчет развития регионов. А зря. Что ж мы, не понимаем, что ли.
Или другой пример. От имени работников метрополитена публикуется письмо горожанам с просьбой “сберечь подземку”. Совершенно непонятно, что это значит, но если вспомнить про стеснительность, все становится на свои места. Говорили бы прямо - “нас окончательно втоптали в грязь, как и остальных электротранспортников, и если завтра скажут лично впрячься в поезда, мы впряжемся, а вдруг хоть копейку кинут. Не судите, мол, строго”.
Зайдем еще с одной стороны. Что за притча, кто ни возьмется за роман со скандальной историей - не находит там ни сюжета, ни, например, особого смысла в названии. Но у нас уже есть ключ! Расшифровываем: “читать - долго и трудно, с первого взгляда ничего не понятно, всякой же дряни в книге полно, язык не слишком изысканный, напишем-ка лучше об этом”. Еще об одной книге, также весьма сложной и композиционно, и по своему языку, рецензент не стесняется написать “литературой в полном смысле это не назовешь, особенно в сравнении с шедеврами современной литературы”. А нет, стесняется, конечно, имеется в виду, наверное “На Коэльо (или что там нынче в шедеврах?) непохоже”.
Вот и другой министр, на сей раз образования, стесняется признаться, что унифицированной идеологией легче орудовать, не говоря уж об экономике. В итоге приходится ему как-то странно заботиться о взаимопонимании учителей истории разных стран. Проблема так проблема, ничего не скажешь. Но мы то уже понимаем, что министр просто стесняется.
А ведь есть и контрпирмеры. Прохасько не стесняется указать на замкнутость украинской литературы на себе самой; Прилепин - на то, что власти нет никакого дела до литературы, да, добавим, до интеллектуалов в целом; а 18 лет назад Кривенко, уже от нас ушедший - не постеснялся предупредить, что топорно-шароварная украинизация губительна для страны (умелое использование реакции на нее мы сейчас и наблюдаем). И как-то все гораздо яснее становится, правда?
Я это к чему. Вчера, выбираясь на Курский вокзал к 19-му поезду, я увидел, что на ротонде действительно написано “Нас вырастил Сталин”. Черт побери, вздрогнув, подумал я. Люди стесняются сказать, чего им на самом деле хочется или нужно. Хотят жить в великой стране, например, а пишут “Сталин” или памятники ему лепят. Понятно же, что если не сделать первого шага, не выразить как можно более ясно, что у тебя на уме, ты обречен на неудачу, провал, поражение.
Ну ладно президенты да министры, но нам-то это зачем?
Например, глава МВД объявляет уголовные судимости действующего президента политическими репрессиями, а политические отсидки известного диссидента - уголовными ходками. А казалось бы - ну чего стесняться министру-то, кому как не ему легализовать грабеж и побои, для начала? Можно президенту, почему нельзя остальным? А МВД все равно найдется, чем заняться, при нынешних-то временах внутренних дел больше чем достаточно. Ходить сторожить националистов или сторонников оппозиции, to begin with. Сам же президент стесняется сказать, что власть не против дать денежек на кино, если его будут правильно делать правильные люди, вот и ведет эзоповы речи насчет развития регионов. А зря. Что ж мы, не понимаем, что ли.
Или другой пример. От имени работников метрополитена публикуется письмо горожанам с просьбой “сберечь подземку”. Совершенно непонятно, что это значит, но если вспомнить про стеснительность, все становится на свои места. Говорили бы прямо - “нас окончательно втоптали в грязь, как и остальных электротранспортников, и если завтра скажут лично впрячься в поезда, мы впряжемся, а вдруг хоть копейку кинут. Не судите, мол, строго”.
Зайдем еще с одной стороны. Что за притча, кто ни возьмется за роман со скандальной историей - не находит там ни сюжета, ни, например, особого смысла в названии. Но у нас уже есть ключ! Расшифровываем: “читать - долго и трудно, с первого взгляда ничего не понятно, всякой же дряни в книге полно, язык не слишком изысканный, напишем-ка лучше об этом”. Еще об одной книге, также весьма сложной и композиционно, и по своему языку, рецензент не стесняется написать “литературой в полном смысле это не назовешь, особенно в сравнении с шедеврами современной литературы”. А нет, стесняется, конечно, имеется в виду, наверное “На Коэльо (или что там нынче в шедеврах?) непохоже”.
Вот и другой министр, на сей раз образования, стесняется признаться, что унифицированной идеологией легче орудовать, не говоря уж об экономике. В итоге приходится ему как-то странно заботиться о взаимопонимании учителей истории разных стран. Проблема так проблема, ничего не скажешь. Но мы то уже понимаем, что министр просто стесняется.
А ведь есть и контрпирмеры. Прохасько не стесняется указать на замкнутость украинской литературы на себе самой; Прилепин - на то, что власти нет никакого дела до литературы, да, добавим, до интеллектуалов в целом; а 18 лет назад Кривенко, уже от нас ушедший - не постеснялся предупредить, что топорно-шароварная украинизация губительна для страны (умелое использование реакции на нее мы сейчас и наблюдаем). И как-то все гораздо яснее становится, правда?
Я это к чему. Вчера, выбираясь на Курский вокзал к 19-му поезду, я увидел, что на ротонде действительно написано “Нас вырастил Сталин”. Черт побери, вздрогнув, подумал я. Люди стесняются сказать, чего им на самом деле хочется или нужно. Хотят жить в великой стране, например, а пишут “Сталин” или памятники ему лепят. Понятно же, что если не сделать первого шага, не выразить как можно более ясно, что у тебя на уме, ты обречен на неудачу, провал, поражение.
Ну ладно президенты да министры, но нам-то это зачем?
