В Венесуэле скоро стартует предвыборная кампания: выборы в парламент пройдут в сентябре. Власти арестовывают и запугивают журналистов, оппозиция пытается доказать населению страны и мировому сообществу, что в Венесуэле устанавливается настоящая диктатура. Сам венесуэльский правитель Уго Чавес делает все более экстравагантные заявления; на этот раз он высказался в том духе, что его режим - самый демократичный в мире.
"Невозможно найти в мире страну, где больше демократии, чем в Венесуэле. Это нереально! Единственный путь к спасению мира – это социализм. Здесь, в Венесуэле, нет диктатуры. Я демократ. Законность моего правления гарантирует сам народ. Социализм – это демократия! Я первый в этой стране, кто в рамках своих президентских полномочий борется за права человека всех венесуэльцев", - вот как высказывается сегодня Уго Чавес. Он утверждает, что в Венесуэле реализуется вовсе не какая-нибудь "буржуазная", к примеру, шведская модель социализма, а модель социализма подлинного, научного – по Марксу, Ленину и Сталину – в его кубинской интерпретации.
О режиме Кастро Чавес постоянно напоминает, называя свою страну "второй Кубой". Венесуэльский лидер за 11 лет своего правления безусловно достиг больших "успехов", превратив некогда процветающую, разбогатевшую на добыче нефти, как утверждают эксперты, страну в кромешный ад. Вот как выглядит жизнь в венесуэльской столице Каракасе глазами активистки местного правозащитного движения Мари Понте:
– Что происходит? Нас попросту убивают! Здесь нарушается первейшее право человека – на жизнь. Каждый год число убийств в Каракасе растет примерно на 30%. Это во многом объясняется отсутствием в стране демократической юридической системы, которая могла бы дать бой преступности. Правоохранительные органы коррумпированы и являются составной частью преступного мира. Только за последние три месяца нами выявлено участие не менее ста пятидесяти полицейских в бандитских нападениях. Любопытно, что когда эти преступники попадаются, их немедленно отпускают. Со всей строгостью закон действует только против политических противников режима, которых приговаривают к 30 годам тюрьмы. Беда в том, что у нас в Венесуэле нет демократии.
Многие считают, что происходящее – следствие внедрения даже не специальной "венесуэльской" модели социализма, а социализма вообще. Об этом – итальянский политический аналитик Леонардо Факко, долгие годы проживший в Венесуэле:
– В двадцатом веке мы поняли одну вещь: научный социализм или коммунизм, называйте его как угодно, всегда представал перед нами в виде диктатуры. Ее результатом было обнищание народа, который к тому же лишался свободы. Теперь, хотя в это трудно поверить, призрак коммунизма возродился в Венесуэле. Трудно поверить, потому что всем известно: коммунизм – это символ смерти. Двадцатому веку он обошелся в 170 миллионов погибших. И вот это проклятое человечеством слово "коммунизм" вновь входит в обиход благодаря Чавесу. Фактически он является клоном одряхлевшего кубинского диктатора Кастро. Так что напрасно строить в отношении Чавеса иллюзии, что, дескать, речь идет о некоем "третьем пути", чуть ли не демократическом социализме 21-го века. На самом деле речь идет о классической диктатуре, которая лишает людей свободы и благосостояния. Во имя чего? Во имя процветания правящей элиты.
Недавно был арестован глава единственного крупного оппозиционного телеканала "Глобовисьон". Этот арест наблюдатели связывают с предстоящими в Венесуэле выборами. За последние годы Чавес уже поставил под свой контроль более 70 телеканалов, 400 радиостанций и 18 газет. Все электронные средства информации под угрозой закрытия обязаны передавать речи лидера, которые часто длятся по несколько часов. При этом Чавес без конца утверждает, что у него в стране не только полная и самая лучшая демократия, но и полная свобода слова: "У нас свобода слова расцвела пышным цветом, как нигде в мире. Свобода критиковать, свобода мыслить… Мы стремимся поднять культурный уровень народа, его активность, его участие в битве идей. Меня лично битва идей просто восхищает. Мы защищаем свободу слова".
Что об этом думают венесуэльские журналисты? Говорит известный венесуэльский телекомментатор Леопольдо Кастильо:
– У нас власти практикуют заимствованную на Кубе манеру "полемизировать": если твое мнение не совпадает с официальным, то с тобой никто не спорит, не пытается что-либо доказать. На тебя вешают ярлык врага. Заводят дело. Вызывают в прокуратуру. При всем этом миру постоянно рассказываются байки о свободе слова в Венесуэле. Закон Чавесу служит для шантажа, запугивания, подавления инакомыслия. Как вы считаете, легко ли быть журналистом в сегодняшней Венесуэле? Мы все испытываем постоянный страх – боимся за свои семьи, за свою жизнь. Ведь большинство из нас – вовсе не герои, готовые принести себя в жертву. Нам приходится оглядываться по сторонам на улице, избегать безлюдных мест, И вместе с тем именно этот страх нас заставляет бороться. Это наша судьба. Это наш долг перед историей. И мы гордимся тем, что делаем.
Еще одна типичная черта социалистической диктатуры – нарастающий дефицит продуктов питания. В Венесуэле, в отличие от Кубы, до недавнего времени не было нехватки продуктов, потому что сфера продовольственного снабжения находилась в руках частного сектора. Чавес сферой потребления вообще особо не занимался – порой вводил лишь ограничения на импорт чисто "буржуазных", по его словам, товаров: виски, джинсы, автомобили... Но теперь Уго Чавес стал говорить, что в его стране "мало социализма" и что пора заняться "социалистическими преобразованиями" в сфере потребления: "Есть две формы собственности – частная и общественная. Частная не является общественной. Она является антиобщественной. Мы с ней не можем мириться. Вот, к примеру, что делают капиталисты. Они покупают рис по низкой цене, добавляют в него какую-то дрянь, порошок какой-то, называют это ароматизированным рисом и продают его в десять раз дороже. Издеваются над нами! Я им говорю, вы должны продавать такой рис, который нужен нашим домохозяйкам. Они сами туда добавят по вкусу перчика, помидорчиков, чесночка. Мама моя готовит желтый рис – ему равных нет! Бабушка моя тоже его делала. А этот ароматизированный рис я никогда не пробовал – он нам не нужен. Поэтому мы и говорим: нет, товарищи капиталисты, мы этот рис есть не хотим! Мы вас экспроприируем! Заберем все ваши предприятия! Мне нет до них дела. Для меня самое главное - это родина. А они еще меня обзывают: тираном называют, несмотря на то, что я принимаю законное решение о национализации. Я не позволю, чтобы эта буржуазия, чтобы эти безродные космополиты издевались над нашей родиной!"
В последнее время национализированы 18 крупных компаний, работавших в продовольственной сфере. В результате этого и появился дефицит продуктов питания. Одна из причин его такова: Венесуэла, несмотря на плодороднейшие земли и огромные возможности для сельскохозяйственного производства, ввозит 70% необходимого для страны продовольствия. Теоретически деньги на закупки продуктов за рубежом имеются – страна получает огромные доходы от продажи нефти. Но только теоретически. Томас Гуанипа, лидер оппозиционной либеральной партии Венесуэлы "Примеро Хустисья" ("Справедливость превыше всего"), говорит, что казна разорена не только из-за порочной экономической политики. Другие причины – милитаризация, массовая закупка вооружений, а также внешние авантюры Чавеса: помощь левым режимам, вроде того же кубинского, боливийского или эквадорского, во имя пресловутой идеологической гегемонии в регионе.
Демократическая оппозиция Венесуэлы, ослабленная репрессиями, тем не менее намерена дать бой сторонникам Чавеса на предстоящих в сентябре парламентских выборах – вырвать у них парламентские большинство. Сделать это будет непросто.
"Невозможно найти в мире страну, где больше демократии, чем в Венесуэле. Это нереально! Единственный путь к спасению мира – это социализм. Здесь, в Венесуэле, нет диктатуры. Я демократ. Законность моего правления гарантирует сам народ. Социализм – это демократия! Я первый в этой стране, кто в рамках своих президентских полномочий борется за права человека всех венесуэльцев", - вот как высказывается сегодня Уго Чавес. Он утверждает, что в Венесуэле реализуется вовсе не какая-нибудь "буржуазная", к примеру, шведская модель социализма, а модель социализма подлинного, научного – по Марксу, Ленину и Сталину – в его кубинской интерпретации.
О режиме Кастро Чавес постоянно напоминает, называя свою страну "второй Кубой". Венесуэльский лидер за 11 лет своего правления безусловно достиг больших "успехов", превратив некогда процветающую, разбогатевшую на добыче нефти, как утверждают эксперты, страну в кромешный ад. Вот как выглядит жизнь в венесуэльской столице Каракасе глазами активистки местного правозащитного движения Мари Понте:
– Что происходит? Нас попросту убивают! Здесь нарушается первейшее право человека – на жизнь. Каждый год число убийств в Каракасе растет примерно на 30%. Это во многом объясняется отсутствием в стране демократической юридической системы, которая могла бы дать бой преступности. Правоохранительные органы коррумпированы и являются составной частью преступного мира. Только за последние три месяца нами выявлено участие не менее ста пятидесяти полицейских в бандитских нападениях. Любопытно, что когда эти преступники попадаются, их немедленно отпускают. Со всей строгостью закон действует только против политических противников режима, которых приговаривают к 30 годам тюрьмы. Беда в том, что у нас в Венесуэле нет демократии.
Многие считают, что происходящее – следствие внедрения даже не специальной "венесуэльской" модели социализма, а социализма вообще. Об этом – итальянский политический аналитик Леонардо Факко, долгие годы проживший в Венесуэле:
– В двадцатом веке мы поняли одну вещь: научный социализм или коммунизм, называйте его как угодно, всегда представал перед нами в виде диктатуры. Ее результатом было обнищание народа, который к тому же лишался свободы. Теперь, хотя в это трудно поверить, призрак коммунизма возродился в Венесуэле. Трудно поверить, потому что всем известно: коммунизм – это символ смерти. Двадцатому веку он обошелся в 170 миллионов погибших. И вот это проклятое человечеством слово "коммунизм" вновь входит в обиход благодаря Чавесу. Фактически он является клоном одряхлевшего кубинского диктатора Кастро. Так что напрасно строить в отношении Чавеса иллюзии, что, дескать, речь идет о некоем "третьем пути", чуть ли не демократическом социализме 21-го века. На самом деле речь идет о классической диктатуре, которая лишает людей свободы и благосостояния. Во имя чего? Во имя процветания правящей элиты.
Недавно был арестован глава единственного крупного оппозиционного телеканала "Глобовисьон". Этот арест наблюдатели связывают с предстоящими в Венесуэле выборами. За последние годы Чавес уже поставил под свой контроль более 70 телеканалов, 400 радиостанций и 18 газет. Все электронные средства информации под угрозой закрытия обязаны передавать речи лидера, которые часто длятся по несколько часов. При этом Чавес без конца утверждает, что у него в стране не только полная и самая лучшая демократия, но и полная свобода слова: "У нас свобода слова расцвела пышным цветом, как нигде в мире. Свобода критиковать, свобода мыслить… Мы стремимся поднять культурный уровень народа, его активность, его участие в битве идей. Меня лично битва идей просто восхищает. Мы защищаем свободу слова".
Что об этом думают венесуэльские журналисты? Говорит известный венесуэльский телекомментатор Леопольдо Кастильо:
– У нас власти практикуют заимствованную на Кубе манеру "полемизировать": если твое мнение не совпадает с официальным, то с тобой никто не спорит, не пытается что-либо доказать. На тебя вешают ярлык врага. Заводят дело. Вызывают в прокуратуру. При всем этом миру постоянно рассказываются байки о свободе слова в Венесуэле. Закон Чавесу служит для шантажа, запугивания, подавления инакомыслия. Как вы считаете, легко ли быть журналистом в сегодняшней Венесуэле? Мы все испытываем постоянный страх – боимся за свои семьи, за свою жизнь. Ведь большинство из нас – вовсе не герои, готовые принести себя в жертву. Нам приходится оглядываться по сторонам на улице, избегать безлюдных мест, И вместе с тем именно этот страх нас заставляет бороться. Это наша судьба. Это наш долг перед историей. И мы гордимся тем, что делаем.
Еще одна типичная черта социалистической диктатуры – нарастающий дефицит продуктов питания. В Венесуэле, в отличие от Кубы, до недавнего времени не было нехватки продуктов, потому что сфера продовольственного снабжения находилась в руках частного сектора. Чавес сферой потребления вообще особо не занимался – порой вводил лишь ограничения на импорт чисто "буржуазных", по его словам, товаров: виски, джинсы, автомобили... Но теперь Уго Чавес стал говорить, что в его стране "мало социализма" и что пора заняться "социалистическими преобразованиями" в сфере потребления: "Есть две формы собственности – частная и общественная. Частная не является общественной. Она является антиобщественной. Мы с ней не можем мириться. Вот, к примеру, что делают капиталисты. Они покупают рис по низкой цене, добавляют в него какую-то дрянь, порошок какой-то, называют это ароматизированным рисом и продают его в десять раз дороже. Издеваются над нами! Я им говорю, вы должны продавать такой рис, который нужен нашим домохозяйкам. Они сами туда добавят по вкусу перчика, помидорчиков, чесночка. Мама моя готовит желтый рис – ему равных нет! Бабушка моя тоже его делала. А этот ароматизированный рис я никогда не пробовал – он нам не нужен. Поэтому мы и говорим: нет, товарищи капиталисты, мы этот рис есть не хотим! Мы вас экспроприируем! Заберем все ваши предприятия! Мне нет до них дела. Для меня самое главное - это родина. А они еще меня обзывают: тираном называют, несмотря на то, что я принимаю законное решение о национализации. Я не позволю, чтобы эта буржуазия, чтобы эти безродные космополиты издевались над нашей родиной!"
В последнее время национализированы 18 крупных компаний, работавших в продовольственной сфере. В результате этого и появился дефицит продуктов питания. Одна из причин его такова: Венесуэла, несмотря на плодороднейшие земли и огромные возможности для сельскохозяйственного производства, ввозит 70% необходимого для страны продовольствия. Теоретически деньги на закупки продуктов за рубежом имеются – страна получает огромные доходы от продажи нефти. Но только теоретически. Томас Гуанипа, лидер оппозиционной либеральной партии Венесуэлы "Примеро Хустисья" ("Справедливость превыше всего"), говорит, что казна разорена не только из-за порочной экономической политики. Другие причины – милитаризация, массовая закупка вооружений, а также внешние авантюры Чавеса: помощь левым режимам, вроде того же кубинского, боливийского или эквадорского, во имя пресловутой идеологической гегемонии в регионе.
Демократическая оппозиция Венесуэлы, ослабленная репрессиями, тем не менее намерена дать бой сторонникам Чавеса на предстоящих в сентябре парламентских выборах – вырвать у них парламентские большинство. Сделать это будет непросто.
