Давно замечено острословами, что частое употребление слова "культура" неминуемо указывает на ее исчезновение. Эта народная примета верна и для петербургской погоды – вот объявили город культурной столицей – и начали крушить памятники направо и налево. Александр Давидович Марголис, сделавший много для сохранения города и просто по-человечески, и по своей должности – он сопредседатель городского отделения Всероссийского общества охраны памятников, - так вот, он как-то заметил, что дважды в город приходили деньги, грозившие его разрушить. Первый раз это было в начале ХХ века, но тогда гибели городской среды помешала революция. Второй раз смертельная опасность над Петербургом нависла сегодня, когда алчные инвесторы в обнимку с чиновниками не знают пощады, и старый город рушится на глазах. Люди – к сожалению, очень немногие, противостоят этому как могут. И правда, нужно спасать город, достояние не только России, но всего мира. Нужно вести летопись разрушения.
Увы, эта летопись уже настолько обширна, что нет смысла искать начало, можно ткнуть в любую точку Петербурга – и вложить перст в очередную рану.
Перспектива
Называть черное белым, честно глядя в глаза, - это не ново. Но некоторое ноу-хау в Петербурге все-таки есть: взять хотя бы рекламу дорогой всем нам газпромовской башни – "Думай о высоком!", да и защитники ее говорят о сохранении традиций. Что ж, может, они и не лукавят – смотря о каких традициях речь. Вот, например – Петербург построен на костях. Тоже, между прочим, традиция, с азартом подхваченная современными строителями. Пару-тройку гипермаркетов возле аэропорта Пулково точно построили на костях солдатиков, защищавших город от фашистов, не подозревая, что благодарные потомки закатают их косточки в фундаменты магазинов. То же было и на строительстве одиозной Балтийской жемчужины, но если кто-то думает, что на этом позору конец, жестоко ошибается.
Есть еще в загашнике косточки, чтобы возводить на них город-сад. То есть не сад, конечно, хотя это единственное, что может возникнуть на месте старинного кладбища – по закону. Ну, а если не по закону, то рождается очередной мега-супер-проект – Измайловская перспектива. Она должна пройти сразу по трем кладбищам – лютеранскому, православному и старообрядческому.
Митрофаньевское кладбище возникло в 1831 году во время холеры, свое название оно получило позже, после возведения Митрофаньевского храма. После Смоленского кладбища это крупнейший исторический некрополь, где упокоились сотни священников, представителей знатнейших дворянских фамилий, ученых, путешественников, военных и обычных людей, достойных, наверное, того, чтобы их прах не вырыли экскаваторами во имя строительства дороги, которая должна разгрузить Московский проспект, - ну, и всего того, что обычно возникает по краям дороги.
Правда, кладбище пострадало еще при большевиках, которые снесли храм, а многие надгробия пустили на ремонт Невского проспекта, но во время войны там снова стали хоронить – блокадников и защитников города. Да, не все надгробия уцелели, но сами захоронения целы, их никуда не переносили, а закон "О погребении и похоронном деле" не допускает на месте кладбищ вообще никакого строительства – никогда: в крайнем случае, можно разбить парк.
Три общины – православная, лютеранская и старообрядческая собрали документы, сделали на свои деньги не дешевые, между прочим, экспертизы о том, что на месте, предназначенном для новых деловых и жилых районов, были и есть кладбища, куда и сегодня люди приходят на могилы к своим родственникам. Но чиновники, задумчиво глядя в свои бумаги, утверждают, что никаких кладбищ там нет.
В прошлом году Всероссийское общество охраны памятников по заданию Комитета по государственному использованию и охране памятников провело государственную историко-культурную экспертизу, чтобы православному и лютеранскому Митрофаньевскому кладбищу присвоили, наконец, статус объекта культурного наследия. Но с тех пор чиновники раз за разом возвращают эту экспертизу, требуя все новых уточнений, - видимо, тянут время до прихода экскаваторов.
Кстати, на прошедших недавно слушаниях выяснилось, что не только кладбища на бумаге нет, но и многих домов, находящихся у людей в собственности: линия дороги проведена прямо по ним, отрезая у кого уголок в метр-полтора, а у кого и все здание.
Но перед лицом высших целей это, конечно, мелочи.
Вообще-то в стремлении строить на костях есть нечто сакральное – сразу вспоминаются милые старые обычаи закладывать в основание крепости тело невинной красавицы или царского сына. Поэтому, наверное, прав Александр Марголис, направивший обращение с просьбой включить кладбища в реестр памятников прямо к президенту – фигуре, безусловно, сакральной. Ведь если логика и совесть молчат, то что остается, кроме обращения к высшим силам?
Увы, эта летопись уже настолько обширна, что нет смысла искать начало, можно ткнуть в любую точку Петербурга – и вложить перст в очередную рану.
Перспектива
Называть черное белым, честно глядя в глаза, - это не ново. Но некоторое ноу-хау в Петербурге все-таки есть: взять хотя бы рекламу дорогой всем нам газпромовской башни – "Думай о высоком!", да и защитники ее говорят о сохранении традиций. Что ж, может, они и не лукавят – смотря о каких традициях речь. Вот, например – Петербург построен на костях. Тоже, между прочим, традиция, с азартом подхваченная современными строителями. Пару-тройку гипермаркетов возле аэропорта Пулково точно построили на костях солдатиков, защищавших город от фашистов, не подозревая, что благодарные потомки закатают их косточки в фундаменты магазинов. То же было и на строительстве одиозной Балтийской жемчужины, но если кто-то думает, что на этом позору конец, жестоко ошибается.
Есть еще в загашнике косточки, чтобы возводить на них город-сад. То есть не сад, конечно, хотя это единственное, что может возникнуть на месте старинного кладбища – по закону. Ну, а если не по закону, то рождается очередной мега-супер-проект – Измайловская перспектива. Она должна пройти сразу по трем кладбищам – лютеранскому, православному и старообрядческому.
Митрофаньевское кладбище возникло в 1831 году во время холеры, свое название оно получило позже, после возведения Митрофаньевского храма. После Смоленского кладбища это крупнейший исторический некрополь, где упокоились сотни священников, представителей знатнейших дворянских фамилий, ученых, путешественников, военных и обычных людей, достойных, наверное, того, чтобы их прах не вырыли экскаваторами во имя строительства дороги, которая должна разгрузить Московский проспект, - ну, и всего того, что обычно возникает по краям дороги.
Правда, кладбище пострадало еще при большевиках, которые снесли храм, а многие надгробия пустили на ремонт Невского проспекта, но во время войны там снова стали хоронить – блокадников и защитников города. Да, не все надгробия уцелели, но сами захоронения целы, их никуда не переносили, а закон "О погребении и похоронном деле" не допускает на месте кладбищ вообще никакого строительства – никогда: в крайнем случае, можно разбить парк.
Три общины – православная, лютеранская и старообрядческая собрали документы, сделали на свои деньги не дешевые, между прочим, экспертизы о том, что на месте, предназначенном для новых деловых и жилых районов, были и есть кладбища, куда и сегодня люди приходят на могилы к своим родственникам. Но чиновники, задумчиво глядя в свои бумаги, утверждают, что никаких кладбищ там нет.
В прошлом году Всероссийское общество охраны памятников по заданию Комитета по государственному использованию и охране памятников провело государственную историко-культурную экспертизу, чтобы православному и лютеранскому Митрофаньевскому кладбищу присвоили, наконец, статус объекта культурного наследия. Но с тех пор чиновники раз за разом возвращают эту экспертизу, требуя все новых уточнений, - видимо, тянут время до прихода экскаваторов.
Кстати, на прошедших недавно слушаниях выяснилось, что не только кладбища на бумаге нет, но и многих домов, находящихся у людей в собственности: линия дороги проведена прямо по ним, отрезая у кого уголок в метр-полтора, а у кого и все здание.
Но перед лицом высших целей это, конечно, мелочи.
Вообще-то в стремлении строить на костях есть нечто сакральное – сразу вспоминаются милые старые обычаи закладывать в основание крепости тело невинной красавицы или царского сына. Поэтому, наверное, прав Александр Марголис, направивший обращение с просьбой включить кладбища в реестр памятников прямо к президенту – фигуре, безусловно, сакральной. Ведь если логика и совесть молчат, то что остается, кроме обращения к высшим силам?
