Александр Генис: Как всякое искусство, кино не отражает реальность, а творит ее. Однако, с тех пор, как техническая революция открыла кинематографу новые горизонты, мы оказались перед слишком широким выбором: если все можно, то ничего не интересно. Привыкнув к компьютерным эффектам, мы перестали их считать чудесами. Тут-то и выяснилось, что множить миры по-прежнему может только наше сознание. Залежи неразработанных сюжетов и приемов хранятся в еще неисследованных глубинах психики, становящейся главным ресурсом художественной практики.
Об этом кинематографу постоянно напоминает Кристофер Нолан, автор самой оригинальной картины последнего поколения – фильм 2000-го года ''Мементо'' - ''Помни''. Не зря этот фильм стал культовым в молодежной, особенно интернетовской среде, которая мгновенно оценила его философскую изобретательность, структурную новизну и нарративную дерзость. С тех пор Нолан развернулся вовсю, но повторить свой первый успех пока не смог. Сейчас, однако, он представил зрителю свою самую амбиционную работу, которая завоевала кассу и заставила горячо спорить всех критиков.
У микрофона – ведущий нашего ''Кинообозрения'' Андрей Загданский.
Кристофер Нолан ''Начало''.
Christopher Nolan, ''Inception''.
Андрей Загданский: Новый фильм Нолана возвращается к тому с чего Нолан так успешно начал свою кинематографическую карьеру - к играм в подсознательное. Но не с точки зрения формы, а с точки зрения содержания. В ''Мементо'' речь шла о герое с потерей так называемой короткой, немедленной памяти. Фильм принес автору большой коммерческий успех, а наклейки с короткими сообщениями не забыть то-то и то-то, приклеенные к разным частям тела, стали расхожей шуткой, клише, мгновенно узнаваемой. И еще один признак огромного коммерческий успеха. Новый фильм Нолана был в работе около 10 лет - столько лет он работал над сценарием - и должен стать магнум опус, то есть главной работой Нолана. Это сложная, многоступенчатая игра с другой формой подсознательного - со сновидениями. Что, собственно, происходит в фильме рассказать и просто, и невозможно одновременно. Главный герой, Каб, занят тем, что крадет мысли и идеи у людей во сне - такой экономический шпионаж. Но в данном случае ему необходимо не украсть идею, а сделать что-то прямо противоположное — зародить новую мысль. Вот почему, кстати, переводить на русский язык фильм правильно как ''Зарождение мысли'', а не ''Начало''. Итак, в этот раз Кобу необходимо зародить мысль в чужой голове. Мысль совсем не благородная, а заказ клиента, который хотел бы сделать конкурирующую компанию неконкурентоспособной и, зная, что глава компании при смерти, хотел бы, чтобы наследник компании, сын, задумал самостоятельно разделить компанию. Пойти на это Коба заставляет одно обстоятельство. А именно - обещание заказчика позвонить очень влиятельным людям, и тогда обвинение в убийстве жены, которое, конечно же, несправедливо, висит на Кобе и не дает ему возможность вернуться в Америку, будет с него снято. Вернуться в Америку Коб стремится потому, что ему необходимо воссоединиться с двумя детьми, которые не видят отца и, соответственно, не имеют матери. Таким образом, вы должны сопереживать герою, которого, вдобавок, играет Леонардо ди Каприо. Со смертью жены у героя связана глубокая тайна, которой он не делиться с остальными участниками проекта, а в проекте зачатия мысли, как во любом другом авантюрном проекте в фильме, должна быть команда, некоторая ''великолепная семерка''. В нашем случае будет не 7, а 6, но, если посчитать Майкла Кейна, тестя нашего героя, который появляется на экране совсем ненадолго, то получается как раз 7 - магическое число. Роджер Иберт, американский критик, как-то оборонил, что Майклу Кейну достаточно появиться на экране на мгновение и мы сразу же чувствуем, что он - умнее всех. Абсолютная истина. Кейна, с его безупречным актерским инстинктом, замечательным голосом, несуетливым благородством, видеть на экране всегда приятно, как бы незначительна ни была его роль. Все дальнейшее, что происходит в фильме, мне напоминало сеанс черной магии, только не с разоблачением, как у Булгакова, а с пояснениями. С пояснениями, потому что путешествие из одного невероятного сновидения в другое - наподобие рукописи, найденной в Сарагосе, из одной истории выскакивает другая, а из нее - следующая. У Нолана герой путешествует из своих снов в чужие, а потом опять в свои, что кому снится и кто орудует в чужом сне, и кто пытается защититься в своем. Чтобы зритель не потерял нить, автор вкладывает в уста героев сновиденческие разговоры, которые нам должны довольно быстро и компактно все объяснить в промежутках между совершенно головокружительными спецэффектами. Фильм длинноват, как и положено магнус опусу, и местами становится скучен, но Нолан четко чувствует, где проседает темп, и тут же наращивает действо. Все работает.
Александр Генис: Чувствуется влияние Урусулы Легуин, замечательной американской фантастической писательницы, которая разрабатывала эту тему очень подробно в своих книгах. Мне очень понравилась статья критика ''Нью-Йорк Таймс'' Скотта, который написал, что наши сны изменились. Раньше нам снились, как говорил Фрейд и все остальные, обрывки дневных впечатлений, которые сопровождались анализом подсознательного, а теперь нам снятся обрывки фильмов. Вот это и есть наша реальность. И когда Нолен воспроизводит сны, это - обрывки чужих картин.
Андрей Загданский: Знаете, у сновидений в кино большая и очень интересная история. Сны, как правило, были материалом больших художников — Тарковский, Феллини, Бунюэль, Бергамн, недавно Мишель Гондри, ''Наука сна'' - недооцененный, с моей точки зрения, замечательный, легкий фильм. Собственно говоря, кино и есть сновидения, ибо просмотр фильма в нашей физиологии имеет только одну параллель - сон. В этом смысле и ''Аватар'' Камерона, и ''Хрусталев'' Германа похожи - они погружают нас в одну интенсивную реальность, единственный аналог которой — сон. Нолен поставил сновидение и подсознательное, в целом, на большую коммерческую основу - он сделал из сюрреалистического в своей природе материала сновидений первый суперблокбастер.
