Александр Генис: В англоязычной литературе Уильям Голдинг прославился тем, что написал анти Робинзона. Если герой Дефо создал цивилизацию из одного человека – себя, то гурьба школьников, попавших на необитаемый остров, быстро спустила нажитое историей и вернулась к варварству.
Как ни странно, автор этой могучей притчи никогда не становился объектом литературной биографии. Сейчас эта ошибка исправлена. Биографию Голдинга слушателям ''Американского часа'' представит ведущая нашего ''Книжного обозрения'' Марина Ефимова.

John Carey. ''William Golding. The Man Who Wrote “Lord of the Flies”: A Life''
Джон Кэри. ''Уильям Голдинг. Человек, написавший ''Повелителя мух''

Марина Ефимова: Несколько английских школьников, по стечению обстоятельств, надолго оказываются на необитаемом острове, без взрослых. Через некоторое время они изгоняют или подавляют тех, кем руководит здравый смысл и совесть, и превращаются из группы цивилизованных подростков в дикарей, которыми правят законы джунглей. Этот сюжет придуман писателем Уильямом Голдингом в романе 1954 года. ''Повелитель мух'' и превращен в аллегорию такой художественной силы, что роман сделался всемирным бестселлером, а его автор был удостоен Нобелевской премии. Однако через 15 лет после публикации ''Повелителя мух'' Голдинг, тогда уже автор трех романов, признавался другу:

Диктор: "Меня бесит успех этого романа: он означает, что моя репутация держится на незначительной вещице, что моя слава – шутка, и все полученные мною деньги - выигрыш в игре ''Монополия''. Я их не заработал''.

Марина Ефимова: Это письмо приведено в книге ''Уильям Голдинг. Человек, написавший ''Повелителя мух'', которая является первой биографией писателя, умершего в 1993 году. Автор биографии - один из лучших литературных критиков Англии Джон Кэри - характеризует Голдинга, как писателя, больше интересовавшегося идеями, чем людьми. В отличие от него, сам биограф Кэри создает в своей книге поразительно живой и странный образ писателя, шокирующий контрастами и противоречиями характера:

Диктор: ''Голдинг был сверхчувствительным, робким, одиноким и боязливым мальчиком. У него были холодные отношения с родителями и с братом, и не было друзей... Когда он стал подростком, его отчуждённость вылилась в классовую ненависть. Отец, малоимущий интеллектуал, преподавал в средней школе для бедных, которая, к несчастью, находилась близко от элитарной частной школы ''Marlborough College''. Рядом с ее богатыми, чистыми учениками Уильям чувствовал себя ''грязным и пристыженным''. ''Моей глубочайшей подсознательной мечтой, - писал он, - было высмеять Мальборских, да еще и помочиться на них''. Писательство Голдинга, в каком-то смысле, стало его мщением''.

Марина Ефимова: Классовое чувство не покидало Уильяма и в Оксфорде, где он был (по кодовому определению профессоров) ''не с верхней полки'' - то есть, не блистал талантами, и ''не вполне Джи'' - то есть, не вполне джентльмен. Сам же Голдинг писал, что он часто грезил, как пробирается в Итон - самый престижный колледж Англии - с тоннами взрывчатки ''и с тем взрывательным устройством, - писал он, - которое срабатывает от движения руки и дает почувствовать себя Иеговой''.

Диктор: ''Голдинг мастерски описывал унижение, но не скрывал и своих темнейших импульсов - подавленной тяги к жестокости. Он писал: ''Я всегда понимал нацистов: я сам таков по натуре''. Его ''Повелитель мух'' продиктован отчасти знанием собственной натуры: когда один из мальчиков говорит своим товарищам: ''Мы не дикари, мы англичане!'', вы слышите за этой строчкой издевательский смех Голдинга''.

Марина Ефимова: Тем не менее, Голдинг потому и получил Нобелевскую премию, что и роман ''Повелитель мух'', и остальные его романы не оставляют сомнения в том, где добро и где зло.

Диктор: ''Знакомый мир, понятный и охраняемый законами, ускользал прочь... Ральф плакал... плакал о потерянной невинности, о тёмной глубине человеческого сердца и об исчезновении настоящего, мудрого друга по имени Хрюшка, который всегда придумывал что-нибудь осмысленное''.

Марина Ефимова: Самоосознание Голдинга было, скорее, преувеличенным самообвинением - продуктом чувствительной совести. В жизни Уильям Голдинг мухи не обидел. И биограф Кэри с замечательным юмором и с искренним сочувствием описывает невероятные контрасты этой странной личности:

Диктор: ''Во время Второй мировой войны Голдинг был отважным командиром одного из небольших катеров с ракетными установками, которые в день высадки в Нормандии обстреливали навесным огнем прибрежные немецкие укрепления. При этом однажды по рассеянности он чуть сам себя не взорвал. Голдинг был человеком, постоянно попадавшим впросак, человеком, у которого все валилось из рук, человеком, который всегда о чем-то горевал. Он был помесью современного Иова с экзистенциальным Чарли Брауном (героем детских американских мультиков), и с вечными страдальцами из рассказов Бернарда Маламуда и Иана МакЭвана''.

Марина Ефимова: Голдинг боялся высоты, уколов, насекомых и пресмыкающихся, боялся оставаться один в темноте. Он был профессиональным моряком, но абсолютно не ориентировался в пространстве. В автомобиле он мог потеряться в нескольких километрах от дома. Он часто разбивал голову о притолоки, прищемлял себя дверьми и натыкался на тяжелые предметы. Все его начинания были обречены на провал: он развел у себя в пруду золотых рыбок, но их съели цапли. Он развел красивое водяное растение, но оно затянуло весь пруд, и Голдинг месяцами его выводил, боясь, что станет виновником заболачивания Ламанша.

Диктор: ''Многие приключения Уильяма Голдинга случались с ним в состоянии опьянения, которое было его если не постоянным, то частым состоянием: в гостях, например, он иногда садился мимо стула. Он ходил в раскачку, что одни называли моряцкой походкой, а другие – походкой завсегдатая баров. После обеда у писателя Синклера он сломал фанерное изображение Боба Дилана: он шел по темному саду, и ему показалось, что на него движется сам Сатана. Голдинг атаковал его, победил и закопал в глухом углу сада''.

Марина Ефимова: Два фактора были абсолютно стабильными в жизни Голдинга: его брак с Энн Брукфилд, с которой они были женаты 54 года (до самой его смерти), и его творчество. И биограф Джон Кэри дает творчеству Голдинга высочайшую оценку - не только ''Повелителю мух'', но и остальным вещам, особенно роману 1955 года ''Наследники'' и роману 1956 года ''Воришка Мартин'':

Диктор: ''Его величие как романиста – в его способности войти в некую ''марсианскую'' систему координат – показать знакомые вещи с абсолютно незнакомой точки зрения''.

Марина Ефимова: Интересное определение таланта Голдинга дал писатель Энтони Бёрджес (автор ''Механического апельсина''), назвав его ''очень глубоким и очень узким''. Но Голдинг был сам своим самым безжалостным критиком: ''Я опускаюсь по спирали в положение писателя, высоко оценённого, но не читаемого'', - писал он в 60-х годах, за 20 лет до получения Нобелевской премии. И это отчасти верно. Если не считать ''Повелителя мух'', его странные, зачарованные, трудные романы почти никто сейчас не читает. Но есть надежда, что восхитительная биография Джона Кэри вернет Голдингу внимание читателей.