В Московском международном доме музыки прошла премьера анимационного фильма Гарри Бардина "Гадкий утенок" по мотивам сказки Ганса-Христиана Андерсена; музыка Петра Чайковского, стихи Юлия Кима. Режиссер "Летучего корабля", "Кота в сапогах" и многих других культовых мультфильмов успешно объединил детскую сказку с похоронами большого постсоветского стиля.
Еще за полгода до премьеры "Гадкого утенка" режиссер Гарри Бардин говорил о том, что Первый канал категорически отказался от демонстрации фильма, а канал "Россия" мотивировал отказ тем, что "никогда не демонстрирует артхаус". 120 копий "Утенка", выпущенные во всероссийский прокат, бьют версию с "артхаусом" влет: по меркам прокатчиков, это очень неплохо для любого отечественного фильма, не только анимационного. Тем не менее, понять руководство основных телеканалов России можно. Гарри Бардин, взяв за основу сказку Ганса-Христиана Андерсена и не слишком отойдя от её сюжета, сделал кино, которое можно смотреть и как детский мюзикл на музыку Чайковского ("Лебединое озеро", "Щелкунчик" – провереннее не найти), и как полноценную политическую сатиру на стихи Кима. В чем-чем, а в этом деле Юлий Черсанович может никак не меньше, чем Петр Ильич когда-то умел в своём.
Сказать, что "крамола" получилась сама собой, ненароком, едва ли возможно. В анимационном кино вообще со случайностями трудно, чисто технологически. А полнометражный "Утенок" снимался шесть лет – покадрово, как положено. 100 000 кадров с лишним, час пятнадцать на экране – достаточно, чтобы донести message. Для детей – пока что – просто фирменный Гарри Бардин во всей его красе. Пластилин, куклы – сотни кукол, все разные, даже цыплята-утята-гусята. История "не такого, как все" – на разрыв, до слёз. Большая сказка; классика жанра.
Для детей постарше – из 70-х 80-х – сказка получилась немного другая, с самых первых кадров. Петуху (озвучен Владимиром Спиваковым) мать-несушка (Юлия Рутберг) каждое утро выдает по снесенному яйцу – для того, чтобы отец семейства смог прочистить желтком связки, пропеть "кукареку!" и разбудить весь птичий двор к построению. И это, конечно, не совсем Андерсен. Скорее, это другой скандинав – Август Стриндберг: "Когда государство начинает убивать своих граждан, оно всегда называет себя родиной". Само государство, в которое попал будущий лебедь, тоже "прописано" Бардиным до мелочей. У птичьего двора есть флаг, на нем – яичница. Есть и без пяти минут михалковский гимн Чайковского – Кима: "Слава, слава, слава, птичая держава, царство пуха и пера, ура-ура-ура-ура-ура!.."; три дня – три исполнения. Есть даже смотр молодых талантов и парад на праздник независимости птичьего двора (принимает индюк с голосом Армена Джигарханяна). При этом непонятно: если вокруг независимость – то чья рука из-за забора насыпает птицам корм после пения гимна? И каким образом на флаге оказалась яичница – полноценный символ угнетения непонятно кем?
Сама история гадкого утенка – которого, как можно понять, бьют со всех сторон, в точности по Андерсену – волей-неволей приобретает второй, третий и прочие планы и подтексты. Как не испортить сказку, не свалиться в прямолинейную агитацию и пропаганду – задача отдельная. И для ее выполнения надо обладать не только ярко выраженным общественным темпераментом. Лучше всего, конечно, быть Гарри Бардиным, Владимиром Спиваковым (Национальный филармонический оркестр России записал около 30 фрагментов из балетов Чайковского – как традиционных, так и в куда более резкой оркестровой аранжировке Сергея Анашкина) и Юлием Кимом; кого-либо другого, скорее всего, ожидал бы провал.
А так "Гадкий утенок" сыграл весьма важную роль – не только эстетическую, но и вполне социально-политическую. Всем знакомое (от собственно "области балета" до телевидения августовского путча-91) "Лебединое озеро", сыгранное Спиваковым, отснятое Бардиным и положенное на слова Кима, закрывает тему советского официоза как объекта насмешек. Больше из него ничего выжать нельзя, а выше "Утенка" уже не прыгнешь. Хотите – просто наслаждайтесь этим, хотите и можете – двигайтесь дальше, к иным обобщениям, на новом материале. Из ближайших премьер такого рода можно порекомендовать "Гоп-стоп" – еще один мюзикл Бардина. Только Бардин в данном случае – Павел Гарриевич, автор нашумевшей "России 88"; а музыкальный фильм – про совершенно конкретных гопников, героев самого что ни на есть нашего времени. Премьера 19 сентября, в Перми, не в Москве – что тоже противоречит традициям. Как всесоюзным, так и последовавшим.
Однако любые аллюзии, аллегории и прочие художественные манипуляции с официальным наследием СССР – благодаря Бардину-старшему, Киму, Спивакову и их коллегам – на "Гадком утенке" окончились. Кажется, о лучшей лебединой песне о главном не стоило и мечтать.
Еще за полгода до премьеры "Гадкого утенка" режиссер Гарри Бардин говорил о том, что Первый канал категорически отказался от демонстрации фильма, а канал "Россия" мотивировал отказ тем, что "никогда не демонстрирует артхаус". 120 копий "Утенка", выпущенные во всероссийский прокат, бьют версию с "артхаусом" влет: по меркам прокатчиков, это очень неплохо для любого отечественного фильма, не только анимационного. Тем не менее, понять руководство основных телеканалов России можно. Гарри Бардин, взяв за основу сказку Ганса-Христиана Андерсена и не слишком отойдя от её сюжета, сделал кино, которое можно смотреть и как детский мюзикл на музыку Чайковского ("Лебединое озеро", "Щелкунчик" – провереннее не найти), и как полноценную политическую сатиру на стихи Кима. В чем-чем, а в этом деле Юлий Черсанович может никак не меньше, чем Петр Ильич когда-то умел в своём.
Сказать, что "крамола" получилась сама собой, ненароком, едва ли возможно. В анимационном кино вообще со случайностями трудно, чисто технологически. А полнометражный "Утенок" снимался шесть лет – покадрово, как положено. 100 000 кадров с лишним, час пятнадцать на экране – достаточно, чтобы донести message. Для детей – пока что – просто фирменный Гарри Бардин во всей его красе. Пластилин, куклы – сотни кукол, все разные, даже цыплята-утята-гусята. История "не такого, как все" – на разрыв, до слёз. Большая сказка; классика жанра.
Для детей постарше – из 70-х 80-х – сказка получилась немного другая, с самых первых кадров. Петуху (озвучен Владимиром Спиваковым) мать-несушка (Юлия Рутберг) каждое утро выдает по снесенному яйцу – для того, чтобы отец семейства смог прочистить желтком связки, пропеть "кукареку!" и разбудить весь птичий двор к построению. И это, конечно, не совсем Андерсен. Скорее, это другой скандинав – Август Стриндберг: "Когда государство начинает убивать своих граждан, оно всегда называет себя родиной". Само государство, в которое попал будущий лебедь, тоже "прописано" Бардиным до мелочей. У птичьего двора есть флаг, на нем – яичница. Есть и без пяти минут михалковский гимн Чайковского – Кима: "Слава, слава, слава, птичая держава, царство пуха и пера, ура-ура-ура-ура-ура!.."; три дня – три исполнения. Есть даже смотр молодых талантов и парад на праздник независимости птичьего двора (принимает индюк с голосом Армена Джигарханяна). При этом непонятно: если вокруг независимость – то чья рука из-за забора насыпает птицам корм после пения гимна? И каким образом на флаге оказалась яичница – полноценный символ угнетения непонятно кем?
Сама история гадкого утенка – которого, как можно понять, бьют со всех сторон, в точности по Андерсену – волей-неволей приобретает второй, третий и прочие планы и подтексты. Как не испортить сказку, не свалиться в прямолинейную агитацию и пропаганду – задача отдельная. И для ее выполнения надо обладать не только ярко выраженным общественным темпераментом. Лучше всего, конечно, быть Гарри Бардиным, Владимиром Спиваковым (Национальный филармонический оркестр России записал около 30 фрагментов из балетов Чайковского – как традиционных, так и в куда более резкой оркестровой аранжировке Сергея Анашкина) и Юлием Кимом; кого-либо другого, скорее всего, ожидал бы провал.
А так "Гадкий утенок" сыграл весьма важную роль – не только эстетическую, но и вполне социально-политическую. Всем знакомое (от собственно "области балета" до телевидения августовского путча-91) "Лебединое озеро", сыгранное Спиваковым, отснятое Бардиным и положенное на слова Кима, закрывает тему советского официоза как объекта насмешек. Больше из него ничего выжать нельзя, а выше "Утенка" уже не прыгнешь. Хотите – просто наслаждайтесь этим, хотите и можете – двигайтесь дальше, к иным обобщениям, на новом материале. Из ближайших премьер такого рода можно порекомендовать "Гоп-стоп" – еще один мюзикл Бардина. Только Бардин в данном случае – Павел Гарриевич, автор нашумевшей "России 88"; а музыкальный фильм – про совершенно конкретных гопников, героев самого что ни на есть нашего времени. Премьера 19 сентября, в Перми, не в Москве – что тоже противоречит традициям. Как всесоюзным, так и последовавшим.
Однако любые аллюзии, аллегории и прочие художественные манипуляции с официальным наследием СССР – благодаря Бардину-старшему, Киму, Спивакову и их коллегам – на "Гадком утенке" окончились. Кажется, о лучшей лебединой песне о главном не стоило и мечтать.
