Рубрика ''Переслушивая ''Свободу''. Из Парижского бюро - Владимир Васильевич Вейдле с отрывками из своей книги ''Безымянная страна''. Запись 6 октября 1970 года.

Владимир Вейдле: Россия - была. Взгляните на карту, нет на ней больше такой страны — Россия. Если же кому все равно - называть свою родину ее именем или нет, то и столь суконное равнодушие к слову еще не даст ему права утверждать, что произрастает на этих четырьмя буквами объярлыченных просторах не оскудевшее и не искаженное продолжение того, что на них произрастало в былые времена. Не о государстве мы говорим или общественном строе и не о русском житье-бытье. Называлось Россией другое — главное. Когда скажешь: Франция, подумаешь, прежде всего, не о трех династиях, двух империях, пяти республиках, и не о нравах и модах, не о феодализме или классовой борьбе, а о том, что означает Франция для Европы и для мира. Так и Россия. О том особом мы думаем, что она значит для нас и не для нас, а не о том, что значит любая земля для того, кто ею рожден и выкормлен. О том, чего нет у других и что, будучи личным, достойным имени, как раз и не терпит ярлыка. О России, которую осязаем душой, когда видим, слышим, читаем созданное ею.

Эта Россия - была. Осталось ее наследие. Наследство получают от тех, кого больше нет. Но чередование рождений и смертей, образующее историю, совершается непрерывно и само по себе никаких единовременных передач общего достояния ото всех отцов ко всем сыновьям не предполагает. Если мы говорим о наследии России, то лишь потому, что ощущаем перерыв не в совокупности ее духовного бытия, но во всем или в очень многом из того, что ему дает своеобразие, что составляет лицо России. Сюда не входят математические, строго экспериментальные науки, науки, управляющие техникой или на естествознании основанные практикой, врачебные, например. О них мы не скажем ничего. Во-первых, потому, что никого перерыва тут не произошло, а, во-вторых, потому что вся эта область духовной жизни — рассудочна, построена на точно доказуемых данных и, тем самым, универсальна. Ничего свойственного одной России в ней нет и не может быть. Русские физики или медики могут являть в своей научной деятельности национальные черты, но не сама названная по ним и их стране русской физика или медицина. Речь у нас не об этом, а о самом русской в России - о языке, литературе, искусстве, и не столько даже о них самих, сколько о мысли, которая их питала, которой Россия жила, и которая, с разной степенью силы, выражалась также и во всех науках, где вычисление или эксперимент могут играть лишь второстепенную роль. Здесь разрыв и произошел, здесь и была нарушена преемственность.

Владимир Вейдле из книги ''Безымянная страна''. Это только отрывок. Вскоре на нашем сайте в рубрике "Литературный канон Свободы" можно будет услышать полностью книгу ''Безымянная страна'' в чтении автора.