Александр Генис: Сегодня мы посвятим наших слушателях во все подробности казуса Франзена, о котором с наслаждением сплетничает вся литературная медиа Америки.
Роман Франзена ''Свобода'', о котором мы рассказывали как только он вышел бесспорно стал книгой года. Но этого триумфа мало, за писателем остался долг, который он только что, наконец, отдал, выступив в шоу Опры.
Но тут необходима предыстория. Опра - афро-американская звезда, ведущая безмерно популярного шоу, королева дневного телевидения, она царит в эфире, подчиняя своему обаянию огромную аудиторию лояльных поклонников. Я недавно был в Чикаго, где мне с благоговением показывали на дом Опры. Это уже реликвия…
Так вот, используя свой огромный авторитет, Опра решила сделать своих зрителей читателями. Для этого она начала приглашать на шоу писателей, которые тут же становились знаменитыми. Среди авторов, понятно, началась жестокая борьба за место под черным солнцем Опры. Устав от интриг, она приняла радикальное решение - читать только классиков. Однажды таким романом стала ''Анна Каренина''. В одночасье тиражи Толстого взлетели до неба. Я помню, как дико выглядела ''Анна Каренина'', занявшая первую строчку в списке бестселлеров. Надо сказать, что Опра не ищет легких путей, в том числе и для себя. Романы Диккенса, как ''Анну Каренину'', она впервые читает вместе со своими зрителями. Совместное чтение - целый ритуал, выросший на традиции воскресной школы. Только теперь участников собирает не церковь, а интернет. Члены ''Читательского клуба Опры'' получают расписание - урок на неделю. Прочитанное обсуждается на форумах под руководством Опры. Тут же действует литературоведческая ''скорая помощь'' - лекции профессоров, биография писателя, анекдоты из его жизни, а главное - дельные советы, как лучше читать и понимать классика. Но это еще что! Когда читали ''Анну Каренину'', Опра специально наняла русского актера, записавшего имена героев, чтобы читатели могли себе представить, как звучат по-русски эти чудовищные на американский слух имена.
Вот с этой ''школой миллионов'' и связан ''Казус Франзна'', обсудить который я пригласил Бориса Михайловича Парамонова.
Борис Парамонов: Это финал долгой истории, начавшейся еще девять лет назад, в 2001 году. Опра – так ее все называют в Америке, без добавления фамилии, как королеву, - ведущая популярнейшей телевизионной программы, в которой ведет беседы с людьми, представляющими тот или иной интерес для массовой американской аудитории. Авторитет самой Опры колоссален. Однажды один из читателей ''Нью-Йорк Таймс'' в письме в редакцию выразил раздражение этим культом личности Опры, сказав, что это свидетельство культурного упадка Америки и что ее репутация гуру – дутая. Что поднялось! Этого читателя подвергли поношению другие же читатели той же ''Нью-Йорк Таймс''. А ведь эту газету читают люди явно выше среднего уровня. Феномен Опры – это явление сегодняшней массовой культуры, делаемой в основном на телевидении. Давно замечено, что человек регулярно появляющийся на телеэкранах, становится авторитетным и любимым. Это стало известно еще со времен первых шагов кино: персонаж, которому отдано основное экранное время, становится героем, вызывающим симпатии зрителей, даже если он злодей. Так и родился один из основных персонажей Голливуда – трагический гангстер, как назвал этот архетип великий французский теоретик кино Андре Базен.
Александр Генис: В таком случае Опра – это добрая и советчица, архетип наставницы.
Борис Парамонов: Похоже, уже потому что программу Опры ни в коем случае нельзя назвать вульгарной. Это не шоу Спрингера, участники которого однажды подрались с нанесением телесных повреждений друг другу и самому ведущему; после чего продюсеры перевели эту недоразумение в прием и теперь на каждом шоу Спрингера собеседники вроде как норовят вступить в драку, а их разводят постоянно присутствующие гиганты-вышибалы.
Нет, Опра не такая: это, что называется, семейное шоу, на котором обсуждаются различные, чуть ли не бытового характера, проблемы, интересующие всех, а особенно - семейных женщин. Но с некоторых пор Опра решила внести свой вклад в высокую культуру: например, объявила однажды, что есть в Америке хороший писатель Уильям Фолкнер.
Александр Генис: Фолкнер, наряду с ''Анной Карениной'' входил в ее проект ''Книжного клуба''. Издательство, держащее его авторские права, тут же выпустило крупным тиражом три его романа: полный провал, в отличие от Толстого.
Борис Парамонов: Опра не успокоилась, но выбрала для следующего своего суждения о высокой американской литературе роман современного писателя Джонатана Франзена ''Поправки'': объявила эту книгу избранницей этого самого ''Читательского клуба Опры''. По такому случаю автор был приглашен выступить на ее шоу, что, безусловно, сильно подняло бы тиражи. И – вот ужас – Джонатан Франзен отказался явиться к Опре, счел это неуместным для серьезного писателя. Возмущение, как и всегда, было всеобщим, причем возмущались и коллеги-писатели: что ж ты плюешь в колодец! Гляди, Опра рассердится и перестанет обращать свое августейшее внимание на нашу работу. И вот сейчас, когда, через девять лет после ''Поправок'' появился новый роман Франзена ''Свобода'' (''Freedom'', пожалуй, лучше перевести как ''Вольность'' или даже ''Вольности'') – роман, вознесенный до небес критиками, объявленный новым ''Войной и миром'', а его автор- лучшим писателем мира с помещением его портрета на обложке журнала ''Тайм'' (высший градус славы в Америке), а число распроданных книг достигло полутора миллиона – сейчас Опра снова пригласила Франзена на свое шоу – и он пришел. На него явно нажали издатели, помня о предыдущем скандале и, не желая как ни повторения оного, так и утраты тиражей: грех, да и глупость отвергать монаршью милость.
Как и следовало ожидать, появление Джонатана Франзена не было ярким зрелищем. На неизбежный вопрос Опры: почему он отказался сделать это прошлый раз он ответил, что писателю трудно выступать въяве на публике. Писатели пишут длинными фразами и пишут долго, а в живой телепрограмме надо говорить коротко и быстро.
Александр Генис: Примерно так же на тот же вопрос отвечал Набоков. Он объяснял телерепортерам, что думает, как бог, пишет, как гений, но говорит, как младенец.
Борис Парамонов: Франзен к тому же пожаловался на современный мир в целом. В нем, сказал он, у нас слишком много ненужной информации, вообще шума. Садясь за работу, сказал Франзен, он первым делом отключает интернет, не говоря уже о телефоне.
Естественно, Опра спросила, почему, судя по его роману, американцы, живя в самой богатой и самой свободной стране мира, не ощущают себя безмятежно счастливыми; и, естественно, Франзен ответил, что счастье - штука капризная и свобода вкупе с богатством не гарантируют его автоматически. Углубляться в этот интересный вопрос он не стал, да и Опра тоже: на телевидении время ограничено, тут не до философии.
Александр Генис: Зато в романе ее хватает. Как Вы отнеслись к Франзену и к его концепции ''свободы''?
Борис Парамонов: Должен сказать, что в восторг он меня не приводит, его нынешняя, как говорят сейчас, раскрутка меня удивляет. Франзен хороший писатель, читать его интересно, но Делило, например, лучше, как мне кажется. Франзену в своих больших, объемистых романах не удается свести концы с концами, они как-то произвольно заканчиваются. Так было в ''Поправках'', так и сейчас, хотя в ''Свободе'' он попытался обыграть не удающийся финал, сделать из нужды добродетель: читатель остается в неведении, есть ли финал романа, так сказать, настоящий - или воображаемый, намеченный в рассказе Патти о ее муже, написанном по совету ее любовника. Это даже и изящно, а всё равно не убеждает.
И еще мне показалось, что Франзен боится брать острые темы современности; точнее, он их берет, но как-то сворачивает, бросает неразработанными. Например, в ''Свободе'' явно наметилась сюжетная линия о вашингтонских делателях политики – из тех, что начали войну в Ираке; наметилась – и скукожилась. Вместо политики пошел секс. Правда, секс Франзен описывает очень хорошо, главный его прием при этом – юмор. Сексуальные сцены в романе очень смешные.
Александр Генис: Дуэль Опры и Франзена могла вылиться в спор культуры с массовой культурой. Но все кончилось миром. Это хорошо или плохо? О чем вся эта история говорит в большом контексте?
Борис Парамонов: В целом появление Джонатана Франзена в программе Опры обладало безусловной культурной символикой. Знаете, как в древнем мире: христиане были законопослушными и всячески достойными гражданами, но их преследовали и казнили исключительно за то, что они отказывались отдавать божественные почести императорам. Так и тут. Конечно, никаких казней нет и не будет, но еще раз показать, кто в нынешнем мире главный, сам этот главный не преминет. Франзену как бы сказано: иди гуляй, но помни, кто есть кто. Ты продал уже полтора миллиона книг в твердой обложке, а Опра делает в год по сто пятьдесят миллионов. Лично у меня такое впечатление осталось. А вне такого впечатления тут и говорить не о чем.
