Силы безопасности монархического режима Бахрейна 18 февраля, как и днем ранее, открыли огонь по протестующим, ранив как минимум 50 человек. Волнения в Бахрейне и в других странах арабского Востока остаются предметом пристального внимания американских политиков и экспертов.
Президент Соединенных Штатов Барак Обама заявил, что он глубоко озабочен сообщениями о беспорядках и насилии в Бахрейне, а также в Ливии и Йемене, где власти тоже применили жестокие меры к оппозиционерам. Белый дом сообщил, что президент США общался по телефону с королем Бахрейна, настаивая на проявлении сдержанности. Обама осудил насилие и заявил, что Бахрейн должен соблюдать универсальные права своих граждан и вступить на путь конструктивных реформ.
Соединенные Штаты держат на территории дружественного государства Бахрейн важную военно морскую базу, которая помогает обеспечивать безопасность транспортировки через Персидский залив до половины всей сырой нефти, потребляемой в мире. Почему внутренний конфликт в Бахрейне столь деликатен для Соединенных Штатов? Об этом рассказал Джошуа Муравчик, профессор-международник университета Джонса Хопкинса в Вашингтоне.
– Мы – убежденные сторонники демократических преобразований в странах Ближнего Востока. Однако сложность связанной с Бахрейном ситуации в том, что управляющий этой страной монарх – суннит, а значительное большинство населения – шииты. Шиитский Иран считает Бахрейн частью своей территории. Есть опасения, что установление подлинной демократии в Бахрейне будет означать передачу власти шиитскому большинству, которое может способствовать тому, что Бахрейн станет близким союзником Ирана, если не частью его территории.
Персидский залив является театром застарелой холодной войны между Соединенными Штатами и Ираном. Любой перевес в пользу Ирана означает неудобства для Соединенных Штатов. К тому же Бахрейн расположен очень близко к Саудовской Аравии, в которой проживает недовольное шиитское меньшинство. Любая дестабилизация в Саудовской Аравии потенциально повлечет изменения важного геостратегического баланса в регионе Персидского залива.
– Как, по-вашему, в ближайшее время будут развиваться события в странах Ближнего Востока?
– После недавних известных событий в Тунисе и Египте мы, возможно, увидим усиление антиправительственных протестов во всех без исключения арабских государствах, а также в Иране. Трудно сказать, произойдет ли это через неделю или через год. Но такие ожидания витают в воздухе. Подобные события, едва начавшись в одной точке, обычно перекидываются на весь регион. Так было с бывшей Советской империей. Так было в Латинской Америке.
Думаю, в итоге будут свергнуты правительства во многих странах Ближнего Востока. Но вопрос в том, всем ли из них удастся провести демократические реформы. После коллапса советского блока в 1989 году и распада два года спустя самого СССР, каждая восточноевропейская страна и каждая бывшая советская республика обрели независимость, на какое-то время стали демократическими и провели выборы. Сейчас мы видим, что примерно половина из них встали на действительно демократический путь, а остальные, включая Россию, в той или иной степени вернулись или возвращаются к авторитарному правлению. Мне интересно, сколько из переходных режимов в арабском мире закончатся устойчивой демократий. Уверен, что стране, чтобы стать демократической, понадобятся более чем одни выборы.
– Какую из стран ближневосточного региона, на ваш взгляд, вероятнее всего ожидает коренная смена режима изнутри?
– Считаю, что вероятнее всего это может произойти в Иране. Мы знаем о существовании в этой стране явно выраженного оппозиционнного движения, которое поддерживается большинством населения. Оно сложилось в 2009 году. Хотя тогда его выступления были подавлены, в масштабах региона оно остается самым сильным оппозиционным движением. Думаю, что иранский режим сильно рискует быть подорванным изнутри. Да, духовный лидер Хаменеи и президент Ахмадинежад во имя сохранения своей власти не остановятся перед убийством тысяч своих сограждан. С другой стороны, не секрет, что существует раскол в Корпусе стражей исламской революции, который служит главным оружием иранского правящего режима. Есть сведения о том, что командиры подразделений этого корпуса пишут своему руководству письма с просьбами не отдавать приказов стрелять в иранский народ.
– Некоторые наблюдатели считают, что волнения в странах Ближнего Востока и Северной Африки поставили Соединенные Штаты перед выбором между американскими стратегическими интересами в регионе и американскими демократическими ценностями. Вы согласны с такой постановкой вопроса?
– По большому счету, не вижу здесь противоречия. Как правило, если мы руководствуемся нашими ценностями – мы реализуем наши интересы. Но тонкая грань – в другом. Свержение репрессивного правительства, даже во имя демократии, порой заканчивается не демократией, а новой диктатурой. В свое время так произошло в Иране, в Никарагуа. И там, и там новые режимы оказались враждебными для Соединенных Штатов и опасными для собственного народа, поскольку давали ему еше меньше свободы. То есть, если народ той или иной страны, свергая диктатуру, в результате добивается истинного перехода к демократии, – это соответствует и американским ценностям, и американским интересам, – подчеркнул Джошуа Муравчик.
По состоянию на пятницу, демонстрациями и народными волнениями по политическим и экономическим мотивам были охвачены 13 государств и территорий Ближнего Востока и Северной Африки.
Президент Соединенных Штатов Барак Обама заявил, что он глубоко озабочен сообщениями о беспорядках и насилии в Бахрейне, а также в Ливии и Йемене, где власти тоже применили жестокие меры к оппозиционерам. Белый дом сообщил, что президент США общался по телефону с королем Бахрейна, настаивая на проявлении сдержанности. Обама осудил насилие и заявил, что Бахрейн должен соблюдать универсальные права своих граждан и вступить на путь конструктивных реформ.
Соединенные Штаты держат на территории дружественного государства Бахрейн важную военно морскую базу, которая помогает обеспечивать безопасность транспортировки через Персидский залив до половины всей сырой нефти, потребляемой в мире. Почему внутренний конфликт в Бахрейне столь деликатен для Соединенных Штатов? Об этом рассказал Джошуа Муравчик, профессор-международник университета Джонса Хопкинса в Вашингтоне.
– Мы – убежденные сторонники демократических преобразований в странах Ближнего Востока. Однако сложность связанной с Бахрейном ситуации в том, что управляющий этой страной монарх – суннит, а значительное большинство населения – шииты. Шиитский Иран считает Бахрейн частью своей территории. Есть опасения, что установление подлинной демократии в Бахрейне будет означать передачу власти шиитскому большинству, которое может способствовать тому, что Бахрейн станет близким союзником Ирана, если не частью его территории.
Любая дестабилизация в Саудовской Аравии потенциально повлечет изменения важного геостратегического баланса в регионе Персидского залива
Персидский залив является театром застарелой холодной войны между Соединенными Штатами и Ираном. Любой перевес в пользу Ирана означает неудобства для Соединенных Штатов. К тому же Бахрейн расположен очень близко к Саудовской Аравии, в которой проживает недовольное шиитское меньшинство. Любая дестабилизация в Саудовской Аравии потенциально повлечет изменения важного геостратегического баланса в регионе Персидского залива.
– Как, по-вашему, в ближайшее время будут развиваться события в странах Ближнего Востока?
– После недавних известных событий в Тунисе и Египте мы, возможно, увидим усиление антиправительственных протестов во всех без исключения арабских государствах, а также в Иране. Трудно сказать, произойдет ли это через неделю или через год. Но такие ожидания витают в воздухе. Подобные события, едва начавшись в одной точке, обычно перекидываются на весь регион. Так было с бывшей Советской империей. Так было в Латинской Америке.
Думаю, в итоге будут свергнуты правительства во многих странах Ближнего Востока. Но вопрос в том, всем ли из них удастся провести демократические реформы. После коллапса советского блока в 1989 году и распада два года спустя самого СССР, каждая восточноевропейская страна и каждая бывшая советская республика обрели независимость, на какое-то время стали демократическими и провели выборы. Сейчас мы видим, что примерно половина из них встали на действительно демократический путь, а остальные, включая Россию, в той или иной степени вернулись или возвращаются к авторитарному правлению. Мне интересно, сколько из переходных режимов в арабском мире закончатся устойчивой демократий. Уверен, что стране, чтобы стать демократической, понадобятся более чем одни выборы.
– Какую из стран ближневосточного региона, на ваш взгляд, вероятнее всего ожидает коренная смена режима изнутри?
– Считаю, что вероятнее всего это может произойти в Иране. Мы знаем о существовании в этой стране явно выраженного оппозиционнного движения, которое поддерживается большинством населения. Оно сложилось в 2009 году. Хотя тогда его выступления были подавлены, в масштабах региона оно остается самым сильным оппозиционным движением. Думаю, что иранский режим сильно рискует быть подорванным изнутри. Да, духовный лидер Хаменеи и президент Ахмадинежад во имя сохранения своей власти не остановятся перед убийством тысяч своих сограждан. С другой стороны, не секрет, что существует раскол в Корпусе стражей исламской революции, который служит главным оружием иранского правящего режима. Есть сведения о том, что командиры подразделений этого корпуса пишут своему руководству письма с просьбами не отдавать приказов стрелять в иранский народ.
– Некоторые наблюдатели считают, что волнения в странах Ближнего Востока и Северной Африки поставили Соединенные Штаты перед выбором между американскими стратегическими интересами в регионе и американскими демократическими ценностями. Вы согласны с такой постановкой вопроса?
– По большому счету, не вижу здесь противоречия. Как правило, если мы руководствуемся нашими ценностями – мы реализуем наши интересы. Но тонкая грань – в другом. Свержение репрессивного правительства, даже во имя демократии, порой заканчивается не демократией, а новой диктатурой. В свое время так произошло в Иране, в Никарагуа. И там, и там новые режимы оказались враждебными для Соединенных Штатов и опасными для собственного народа, поскольку давали ему еше меньше свободы. То есть, если народ той или иной страны, свергая диктатуру, в результате добивается истинного перехода к демократии, – это соответствует и американским ценностям, и американским интересам, – подчеркнул Джошуа Муравчик.
По состоянию на пятницу, демонстрациями и народными волнениями по политическим и экономическим мотивам были охвачены 13 государств и территорий Ближнего Востока и Северной Африки.
