''Никсон в Китае''
Александр Генис: Вторую часть '''Американского часа'' откроет наша с Соломоном Волковым рубрика – ''Диалог на Бродвее''. Соломон, сегодня на Бродвее, во всяком случае, музыкальном Бродвее, да, и политическом тоже, все говорят об очень важной премьере, которая состоялась в нашем оперном театре Метрополитен — премьере оперы ''Никсон в Китае'' .
Соломон Волков: Нужно отметить, что это не премьера оперы, а именно премьера а Мет. Премьера оперы состоялась в 1987 году в Хьюстоне, но сам факт постановки в Мет - вещь для любого современного композитора невероятно важная, потому что Мет это вершина.
Александр Генис: Оперный Олимп.
Соломон Волков: Это настоящий мейнстрим.
Александр Генис: Кроме того, современная опера с таким трудом пробивается на театральные подмостки, что сам факт того, что опера Адамса идет из одного театра в другой говорит о том месте в репертуаре, которое она завоевала и поддерживает уже много лет.
Соломон Волков: Когда я услышал ее много лет тому назад (ее показали в Нью-Йорке в Бруклинской академии искусств), она на меня сразу произвела невероятно сильное впечатление, я сразу понял, что передо мной потенциальная классика.
Александр Генис: Ведь это большая редкость - хотя постоянно ставятся оперы на современные сюжеты, они не удерживаются в репертуаре. За последние годы по заказу Мет были написаны такие оперы как ''Вид с моста'' по Артуру Миллеру или ''Великий Гэтсби'' по Фицджеральду. Все они шли один сезон, куда они делись теперь - никто не скажет, а Адамс по-прежнему возвращается в репертуар.
Соломон Волков: Причем я предсказываю такую же судьбу и для другой его оперы - ''Доктор Атомик'' - которая была поставлена в Метрополитен в 2008 году и тоже произвела на меня сильнейшее впечатление.
Александр Генис: Адамс рассказывает о том, как он начинал писать эту оперу и как он встретился с глубочайшим непониманием. Когда он сказал, что героями оперы будут Никсон и Мао Цзэдун, ему сказали: ''Они же не короли, как можно писать оперу про людей, о которых мы читаем в газете?''.
Соломон Волков: Для меня ближайшей параллелью к ''Никсону в Китае'' является ''Хованщина'' Мусоргского - эта опера тоже занимается политикой (там любовный элемент - не самое главное), и погружается в хитросплетения политических интриг того времени. ''Хованщина'', как известно, отражает борьбу стрельцов с молодым Петром I. А здесь взяты еще более близкие события по времени - визит Никсона в Китай в 1972 году, который рассматривался тогда самим Никсоном (я думаю, по справедливости) как исторический, как прорыв.
Александр Генис: Благодаря этому визиту мы все живем в том мире, в котором мы живем.
Соломон Волков: Это был очень смелый шаг и для этого нужно было найти какой-то ключ, какой-то подход к тому, как трактовать эти фигуры. Никсон ведь в сознании очень многих американцев, в особенности - либерального направления, это зловещая фигура, к нему до сих пор очень многие мои знакомые относятся с глубочайшим презрением. Но в опере он трактован вовсе не как однозначно отрицательный персонаж.
Александр Генис: Любопытен образ Мао Цзэдуна. С точки зрения Адамса Мао Цзэдун это такой нервный тенор, который совершенно упоен своей романтической революционной деятельностью. Идеалист, мечтатель, поэт, и фигура, которая противостоит прагматику Никсону.
Соломон Волков: Сейчас уже некоторые люди предсказывают, что вполне возможно, что если оперу будут продолжать ставить и дальше, ее поставят и будут трактовать как торжество коммуниста Мао над американским президентом. Почему бы и нет? Может, какой-то из режиссеров захочет трактовать ее и подобным образом. Эта опера поддается множественной интерпретации, что тоже свидетельствует в ее пользу.
Александр Генис: Соломон, а как в Китае воспринимают эту оперу?
Соломон Волков: До сих пор Мао Цзэдун является такой фигурой...
Александр Генис: …. священной коровой.
Соломон Волков: И даже такое позитивное отображение, которое дал ему Адамс, для китайца еще может показаться невозможным, но я абсолютно уверен, что пройдет какое-то время и эта опера будет принята и признана в Китае. А нам очень здесь интересна эта трактовка Адамсом Никсона, как человека тоже упоенного собой. И здесь я хочу показать его арию ''No one is out of touch''. Это чрезвычайно ценное предсказание о том времени, когда все будут все время соединены, и новости будут разливаться по земному шару беспрерывно. Одним из пионеров понимания такого глобального подхода к медии был Никсон, и мне кажется, что эта музыка прекрасно отображает и характер Никсона, и характер его идей.
(Музыка)
Фрэнк Гери - в Майями
Александр Генис: О чем еще говорят сегодня на Бродвее? О Майами. Во-первых, потому что в Нью-Йорке холодно, а в Майами - тепло, во-вторых, потому что там открылся концертный зал, построенный знаменитым архитектором Фрэнком Гери, и это стало, пожалуй, самым главным событием музыкальной жизни Америки - такая женитьба современной архитектуры с классической музыкой.
Соломон Волков: Зал привлек огромное внимание по всей стране, ведь сейчас многие признают, что классическая музыка и ее пропаганда находятся в состоянии определенного кризиса. Хотя этот кризис всегда присутствовал в классической музыке.
Александр Генис: Уже лет 100 он присутствует.
Соломон Волков: Но все время предпринимаются все новые и новые попытки его преодолеть, и это - одна из них. 66-летий дирижер Майкл Тилсон Томас, очень динамичная фигура в современном американском ландшафте, руководит учебным оркестром супер класса под названием ''New World Symphony Orchestra '', и для этого оркестра был построен этот зал - ''New World Center''....
Александр Генис: ''Центр Нового Света''
Соломон Волков: … который Томас задумал с самого начала (и потому он обратился к Гери), как экспериментальный.
Александр Генис: В чем же суть этого эксперимента?
Соломон Волков: Он хотел максимально приблизить классическую музыку к потребителям. В первую очередь он рассчитывает привлечь молодежь. Зал сравнительно небольшой - на 756 мест, но он меняет свои конфигурации очень любопытным образом: мгновенно выдвигаются, разного рода платформы, и можно, не меняя на сцене инструментарий, переходить быстро от симфонического оркестра к камерной музыке, к сольному репертуару, к квартетам.
Александр Генис: Цирк на ста аренах.
Соломон Волков: Абсолютно. Другим любопытным нововведением является то, что в парке, который окружает это здание, устроена совершеннейшая акустическая и видео система, которая позволяет собравшейся в этом парке аудитории слушать концерты.
Александр Генис: Уже бесплатно - в надежде на то, что потом она станет клиентами этого зала.
Соломон Волков: И смотреть концерты на огромном видеоэкране. Это вечная проблема здесь, в Нью-Йорке, где акустика концертов на открытом воздухе очень посредственная.
Александр Генис: Однажды я попал на такой концерт во время грозы, и гроза участвовала в 25-м концерте Моцарта, по-моему, очень удачно. Но вообще, конечно, это мешает.
Соломон Волков: А здесь это все сделано таким образом, что музыка адекватно передается слушателям, ее можно услышать в очень хорошем качестве и, конечно же, видео - это большой плюс. Так что мы будем надеяться, что этот новый зал действительно послужит пропаганде классической музыки среди молодежи.
Александр Генис: Что играли на открытии?
Соломон Волков: Играли самую разнообразную музыку - открытие прошло в несколько концертов, чтобы продемонстрировать разные возможности этого зала. Одним из примеров, на котором Майкл Тилсон Томас показал виртуозность оркестра и акустический блеск зала, была увертюра Глинки к ''Руслану и Людмиле'' - это известный образец того, что может сделать оркестр. Было очень приятно, что и русская музыка прозвучала на открытии этого замечательного нового зала в Майами.
(Музыка)
Куба - в Нью-Йорке
Александр Генис: О чем еще говорят на Бродвее? О Кубе. Дело в том, что этой зимой и весной Куба появляется вновь в музыкальной жизни города.
Соломон Волков: Да, после очень длительного перерыва - ведь всякие контакты с Кубой, не только культурные, были чрезвычайно затруднены. Обама, когда стал президентом, сделал несколько шагов в направлении нормализации отношений с Кубой. Это основано, в первую очередь, на политических соображениях, на том, что Кубой сейчас руководит Рауль Кастро, который предпринял некоторые шаги для облегчения частной экономической деятельности и для улучшения отношений с США. Обама ослабил ограничения на поездки на Кубу и, соответственно, на возможности приезда с Кубы в США музыкантов, писателей, живописцев и балета. Ведь Куба славится своим классическим балетом, кстати, школой совершенно независимой от советского балета. Когда-то отношения с Китаем, которые столь драматическим образом продвинул Никсон, начинались с приезда китайских команд по игре в пинг-понг. Так это теперь и называется - ''пинг-понговая дипломатия'' - когда через культуру предпринимаются первые шаги по налаживанию контактов со странами, которые раньше были под запретом.
Александр Генис: И это замечательно, потому что Кубы не хватает в Америке. Куба ведь очень любопытное явление с точки зрения культуры. Во время хрущевской эпохи, когда все эксперименты в области изобразительных искусств подавлялись, Кубинское бьеннале считалось таким авангардом социализма, где могли выставляться самые необычные художники. И до сих пор кубинские художники очень высоко ценятся в мире любителей и знатоков. Поэтому появление кубинских артистов, художников, кубинские фестивали, которые сейчас проходят в Нью-Йорке, говорит о возвращении Кубы на культурную арену Америки
Соломон Волков: Здесь, в Нью-Йорке, будет представлена и музыка, и театр, и балет, и кино, и живопись, и литература, и все ждут, повторится ли феномен, который несколько лет тому назад просто ошеломил американскую публику - старые кубинские музыканты, которые исполняют традиционную кубинскую музыку, ''Buena Vista Social Club''. Тогда это был такой ураган, который сделал кубинскую музыку вновь необычно популярной.
Александр Генис: Моя любимая песня, которая, по-моему, предает всю глубину человеческих эмоций в двух словах, называется ''Чан Чан'' (''Chan Chan'') .
Соломон Волков: Так послушаем ''Чан Чан''!
(Музыка)
Прокофьев - в Америке
Александр Генис: А сейчас - очередной эпизод нашего годового цикла ''Прокофьев и Америка''.
Соломон Волков: Первый сольный фортепьянный вечер Прокофьева в Нью-Йорке состоялся 20 ноября 1918 года. Интересно, что Прокофьев, который играл в этом концерте музыку Скрябина, Рахманинова, а также свою Фортепьянную сонату № 2, встретился до этого с самим Рахманиновым, который незадолго до прокофьевского вечера появился в Нью-Йорке (он убежал из России). У Прокофьева были напряженные отношения с Рахманиновым, там были вовлечены и эстетические причины (конечно, это совсем разные композиторы), и любовная интрига, потому что Прокофьев отбил, можно сказать, у Рахманинова его любимую женщину, певицу Нину Кошиц. Но тут они встретились как старые добрые знакомые и, как вспоминает Прокофьев, Рахманинов ругал американцев и жаловался на большевиков за то, что они отобрали у него все деньги. Прокофьев в концерт свой Рахманинова не позвал. Тот ему потом сказал: ''Вы же меня не пригласили''. На что Прокофьев ответил: ''Я так боялся играть ваши прелюды в вашем присутствии, что рад, что вы не пришли. А мои сочинения вам вряд ли были бы интересны'', - добавил он, не без яда. То сочинение, которое Прокофьев исполнил, Фортепьянную сонату №2, вряд ли бы уж так понравилась Рахманинову. Типичной была реакция нью-йоркской прессы, которая, описывая этот концерт, подчеркивала, что Прокофьев играл это сочинение с огромным напором, и они писали, что у него стальные пальцы, стальные кисти и стальные бицепсы, так что, как вспоминает Прокофьев, негр лифтер в том отеле, где он жил, с уважением потрогал его мускулы и сказал: ''Стальные мускулы!''. И другим любопытным откликом на это выступление, которое, как Прокофьев сам признавался, денег ему много не принесло (кстати, перед концертом у него осталось всего 30 центов в кармане и он вместо обеда выпил только чашку кофе), так вот нью-йоркская пресса о финале этой сонаты писала, что это ''атака стада мамонтов на азиатском плато''. Вот этот финал, который произвел столь сильное впечатление на нью-йоркскую критику.
(Музыка)
