Программу ведет Андрей Шарый. Над темой работала Елена Фанайлова.
Андрей Шарый: Одной из старейших российских литературных премий - независимой петербургской премии Андрея Белого - исполнилось четверть века. В Петербурге в Европейском институте не только награждали лауреатов этого года, но и подводили итоги четвертьвековой деятельности неподцензурной литературы. Награда победителям остается неизменной с советских времен: рубль, яблоко и бутылка водки. Рассказывает Елена Фанайлова:
Елена Фанайлова: Премия Андрея Белого возникла в 1978-м году в кругу независимых от советской литературы и советской цензуры ленинградских литераторов, по инициативе редакции самиздатского журнала "Часы". Поколение дворников и сторожей создавало славу русской литературы. Рассказывает один из основателей премии писатель Борис Иванов:
Борис Иванов: В среде неофициальной литературы укреплялось такое чувство, что за всем этим движением в будущем наступило время, когда мы вдруг почувствовали, что наша среда выделила целый ряд замечательных писателей, поэтов, критиков. Это люди, которые заслуживают уважения именно нашей среды. Если я назову первых лауреатов премии Андрея Белого, то вы сможете это понять. По поэзии первым лауреатом был Виктор Кривулин, что понятно, особенно для петербуржцев, по прозе получил Аркадий Драгомощенко, ну и третий идеолог, в определенном смысле, культурного движения - это был Борис Гройс, человек опять-таки известный. Мне самому сейчас кажется странным вспоминать про это и видеть, как мы отгадали. Потому что дальнейшая судьба вывела этих людей, наших фаворитов, в довольно крупные вообще культурно-литературные явления. А второе присуждение - это была Лена Шварц, понятно, что мы угадали. Вначале казалось, что это премия петербуржская и для петербуржцев, но очень скоро премия стала расширять диапазон награжденных, среди них было много москвичей, вот Иван Жданов, замечательный поэт, Харитонова Евгения...
Елена Фанайлова: Сегодня у премии Андрея Белого есть залы для конференций и презентаций, а в 1978-м году первая церемония награждения выглядела так:
Борис Иванов: Присуждение первой премии происходило в квартире у искусствоведа Юрия Новикова, он был членом редколлегии журнала "Часы", мы пришли в эту квартирку, обычную коммуналку, все свои, все друзья, работают кочегарами, кто работает дворником, кто что-то сторожит. Такой приятельский круг. Был поставлен маленький столик. На него было поставлено большое красивое яблоко, которое Борис Останин купил на Кузнечном рынке, поставили "белую", как некий заменитель вдохновляющего напитка. И все. Мы попросили, чтобы такие-то наши товарищи заняли места вокруг этого стола, и вы знаете, я был потрясен, что вдруг в это помещение как будто бы влетел некий ангел. Вдруг все стали необычайно серьезными, полная тишина и полное внимание. Магия церемонии некоего посвящения, инициации в некий круг небожителей литературы была почувствована, несмотря на то, что все награжденные не преминули сказать несколько слов о том, что, в каком-то смысле, то, что мы делаем - некоторая пародия на какие-то церемонии другого порядка в официальном мире, и так далее. Но при этом никто не мог сказать, что то, что он делает, и что мы делаем все вместе - вещь несерьезная. Скажем, когда мы провели конференции культурного движения, они проходили нелегально, то ГБ не сумела зафиксировать эти мероприятия, что потом вызвало большое раздражение у власти, чекисты получили накрутку - как так, у вас мыши по столу бегают, а вы не знаете, что происходит в городе... Потому что информация о том, что такие конференции проходили, была в "тамиздате", в американских журналах. Мы очень не афишировали в какой-то степени, потому что всегда это проходило на каких-то квартирах и не хотелось подводить хозяев, была некая осторожность, но я не сказал бы, что чрезмерная. Собственно, бояться было тогда нечего. Прения - это начало все-таки периода той экспансии и уверенности, которую мы уже все разделяли.
Елена Фанайлова: С приходом гласности и литературного бума в толстых журналах отцы-основатели премии Андрея Белого подумывали о том, что она потеряла актуальность. Однако в Петербурге появилось новое поколение независимых от новой официальной культуры литераторов, и премию стали получать 30-летние поэты и прозаики, а в шорт-лист добавилась номинация "За особые заслуги". В неподцензурной русской литературе уже сформированы классические образцы. Один из авторов-классиков старшего поколения, попавших в шорт-лист этого года, редактор Радио Свобода Алексей Цветков. О его книге говорит член жюри, поэт и переводчик Александр Скидан.
Александр Скидан: Это аристократическая проза, написанная языком, на котором сейчас, по-моему, вообще почти никто не пишет, на самом деле. И это вот такой странный поворот винта, когда то, что может показаться чем-то из ушедшей эпохи, вдруг оказывается наоборот очень сильным таким колоколом, который напоминает о том, что мы утрачиваем, что вообще литература утрачивает целую иерархию, систему ценностей, и так далее. И в этом есть какая-то очень мощная ностальгия, но она животворящая.
Елена Фанайлова: Лауреатами премии Андрея Белого этого года стали поэт Михаил Айзенберг, Москва, молодой прозаик из Сан-Франциско Маргарита Меклина, заслуженный теоретик-филолог Владимир Топоров, а в номинации "особые заслуги" премия присуждена Андрею Монастырскому, поэту и художнику, одному из основателей московского концептуализма. Как сказали на церемонии награждения основатели премии, она по-прежнему будет ориентироваться на экспериментальную литературу, не зависимую от моды и коммерции.
Андрей Шарый: Одной из старейших российских литературных премий - независимой петербургской премии Андрея Белого - исполнилось четверть века. В Петербурге в Европейском институте не только награждали лауреатов этого года, но и подводили итоги четвертьвековой деятельности неподцензурной литературы. Награда победителям остается неизменной с советских времен: рубль, яблоко и бутылка водки. Рассказывает Елена Фанайлова:
Елена Фанайлова: Премия Андрея Белого возникла в 1978-м году в кругу независимых от советской литературы и советской цензуры ленинградских литераторов, по инициативе редакции самиздатского журнала "Часы". Поколение дворников и сторожей создавало славу русской литературы. Рассказывает один из основателей премии писатель Борис Иванов:
Борис Иванов: В среде неофициальной литературы укреплялось такое чувство, что за всем этим движением в будущем наступило время, когда мы вдруг почувствовали, что наша среда выделила целый ряд замечательных писателей, поэтов, критиков. Это люди, которые заслуживают уважения именно нашей среды. Если я назову первых лауреатов премии Андрея Белого, то вы сможете это понять. По поэзии первым лауреатом был Виктор Кривулин, что понятно, особенно для петербуржцев, по прозе получил Аркадий Драгомощенко, ну и третий идеолог, в определенном смысле, культурного движения - это был Борис Гройс, человек опять-таки известный. Мне самому сейчас кажется странным вспоминать про это и видеть, как мы отгадали. Потому что дальнейшая судьба вывела этих людей, наших фаворитов, в довольно крупные вообще культурно-литературные явления. А второе присуждение - это была Лена Шварц, понятно, что мы угадали. Вначале казалось, что это премия петербуржская и для петербуржцев, но очень скоро премия стала расширять диапазон награжденных, среди них было много москвичей, вот Иван Жданов, замечательный поэт, Харитонова Евгения...
Елена Фанайлова: Сегодня у премии Андрея Белого есть залы для конференций и презентаций, а в 1978-м году первая церемония награждения выглядела так:
Борис Иванов: Присуждение первой премии происходило в квартире у искусствоведа Юрия Новикова, он был членом редколлегии журнала "Часы", мы пришли в эту квартирку, обычную коммуналку, все свои, все друзья, работают кочегарами, кто работает дворником, кто что-то сторожит. Такой приятельский круг. Был поставлен маленький столик. На него было поставлено большое красивое яблоко, которое Борис Останин купил на Кузнечном рынке, поставили "белую", как некий заменитель вдохновляющего напитка. И все. Мы попросили, чтобы такие-то наши товарищи заняли места вокруг этого стола, и вы знаете, я был потрясен, что вдруг в это помещение как будто бы влетел некий ангел. Вдруг все стали необычайно серьезными, полная тишина и полное внимание. Магия церемонии некоего посвящения, инициации в некий круг небожителей литературы была почувствована, несмотря на то, что все награжденные не преминули сказать несколько слов о том, что, в каком-то смысле, то, что мы делаем - некоторая пародия на какие-то церемонии другого порядка в официальном мире, и так далее. Но при этом никто не мог сказать, что то, что он делает, и что мы делаем все вместе - вещь несерьезная. Скажем, когда мы провели конференции культурного движения, они проходили нелегально, то ГБ не сумела зафиксировать эти мероприятия, что потом вызвало большое раздражение у власти, чекисты получили накрутку - как так, у вас мыши по столу бегают, а вы не знаете, что происходит в городе... Потому что информация о том, что такие конференции проходили, была в "тамиздате", в американских журналах. Мы очень не афишировали в какой-то степени, потому что всегда это проходило на каких-то квартирах и не хотелось подводить хозяев, была некая осторожность, но я не сказал бы, что чрезмерная. Собственно, бояться было тогда нечего. Прения - это начало все-таки периода той экспансии и уверенности, которую мы уже все разделяли.
Елена Фанайлова: С приходом гласности и литературного бума в толстых журналах отцы-основатели премии Андрея Белого подумывали о том, что она потеряла актуальность. Однако в Петербурге появилось новое поколение независимых от новой официальной культуры литераторов, и премию стали получать 30-летние поэты и прозаики, а в шорт-лист добавилась номинация "За особые заслуги". В неподцензурной русской литературе уже сформированы классические образцы. Один из авторов-классиков старшего поколения, попавших в шорт-лист этого года, редактор Радио Свобода Алексей Цветков. О его книге говорит член жюри, поэт и переводчик Александр Скидан.
Александр Скидан: Это аристократическая проза, написанная языком, на котором сейчас, по-моему, вообще почти никто не пишет, на самом деле. И это вот такой странный поворот винта, когда то, что может показаться чем-то из ушедшей эпохи, вдруг оказывается наоборот очень сильным таким колоколом, который напоминает о том, что мы утрачиваем, что вообще литература утрачивает целую иерархию, систему ценностей, и так далее. И в этом есть какая-то очень мощная ностальгия, но она животворящая.
Елена Фанайлова: Лауреатами премии Андрея Белого этого года стали поэт Михаил Айзенберг, Москва, молодой прозаик из Сан-Франциско Маргарита Меклина, заслуженный теоретик-филолог Владимир Топоров, а в номинации "особые заслуги" премия присуждена Андрею Монастырскому, поэту и художнику, одному из основателей московского концептуализма. Как сказали на церемонии награждения основатели премии, она по-прежнему будет ориентироваться на экспериментальную литературу, не зависимую от моды и коммерции.
