Программу ведет Вероника Остринская. Участвуют корреспонденты Радио Свобода Татьяна Вольтская и Ольга Писпанен, и бывший оператор АЭС, эколог Сергей Харитонов.
Вероника Остринская: "Гринпис" России направил участникам выставки "Атомная промышленность", прошедшей в Петербурге, открытое письмо с призывом не строить новых ядерных реакторов, а выводить из эксплуатации старые, очищать загрязненные территории и утилизировать радиоактивные отходы. Рассказывает Татьяна Вольтская:
Татьяна Вольтская: В прошлом году российский "Гринпис" и институт социологии РАН, проанализировав ситуацию на ядерных объектах России, пришли к неутешительному выводу: среди работников ядерного комплекса распространены воровство, алкоголизм и профессиональные заболевания. В 1999-м году в закрытом городе Озерске, где находится завод по переработке ядерных материалов "Маяк", рост наркомании был самым высоким по России. Сейчас каждый второй житель Соснового бора в возрасте от 16 до 29 лет употребляет наркотики. Соответственно, и показатель ВИЧ-инфицированных здесь значительно выше, чем в Ленинградской области. С 1994-го года по 1997-й среди работников атомных предприятий наблюдался 50-процентный рост психических расстройств, заболеваемость злокачественными новообразования была в три раза выше, чем в среднем по стране. Создавшееся положение комментирует руководитель петербургского отделения "Гринпис" России Дмитрий Артамонов:
Дмитрий Артамонов: Я не хочу обижать сотрудников, но нужно понимать, что пьяный оператор реактора значительно опаснее, чем пьяный врач или библиотекарь. "Гринпис" издал брошюру "Ядерная энергетика России, неизвестное об известном", где собраны все факты, связанные с нарушениями требований безопасности на ядерных объектах, и эти факты показывают, что проблемы серьезные, и мы не можем исключать человеческий фактор, когда говорим о таких вещах.
Татьяна Вольтская: Печальной иллюстрацией к этому стало произошедшее 20 августа переоблучение более 10 человек, ликвидировавших нештатное место хранения радиоактивных отходов на береговой базе Гремиха в Мурманской области. По словам одного из руководителей норвежской экологической организации "Беллуна" Игоря Кудрика, в России отсутствует независимый контроль за утилизацией атомных подводных лодок и радиоактивных отходов, что ставит под угрозу безопасность окружающей среды и населения. Поэтому российский "Гринпис" и предлагает не строить новые реакторы, а сначала вывести из эксплуатации старые, утилизировать радиоактивные отходы и очистить загрязненные территории.
Вероника Остринская: Серьезные темы, поднятые в репортаже нашего корреспондента в Санкт-Петербурге Татьяны Вольтской, требуют серьезного разговора, и сейчас я приветствую в Петербургской студии Радио Свобода мою коллегу Ольгу Писпанен и бывшего оператора АЭС, эколога Сергея Васильевича Харитонова.
Ольга Писпанен: Здравствуйте Сергей Васильевич, как вы уже слышали в репортаже нашего корреспондента Татьяны Вольтской, в открытом письме "Гринпис" указывается, что причиной большинства аварий в ядерной области является человеческий фактор, ведь от этих людей зависят жизнь и здоровье миллионов сограждан. Вот вы работали оператором в хранилище Ленинградской АЭС в закрытом городе Сосновый Бор. Кому же, как не вам знать, насколько вышеизложенные факты соответствуют действительности и насколько ситуация действительно критическая?
Сергей Харитонов: Я рад выступить в очередной раз в вашей студии и приветствую всех, кто меня слушает. Мои материалы вошли в тот документ, который был издан "Гринпис" России совместно с Институтом социологии Российской Академии Наук - о ядерной безопасности России, и я рад, что они туда вошли. И я могу сказать, что ситуация намного хуже, чем отражено в брошюре, потому что невозможно было включить все материалы. Например, я могу вот прокомментировать сегодняшнюю ситуацию на Ленинградской АЭС. Прошли только недавно учения "Антитеррор" и каких-то ловили мифических шпионов. В то же время, например, в прошлом году на Ленинградской АЭС были похищены шариково-дроссельные расходомеры, большое количество, были проданы на другую атомную станцию, задействована была группа должностных лиц и работников низовых звеньев, были подделаны документы. Старые шадры, которые регулируют расход воды через реактор, были поставлены на реактор. В результате редактор был остановлен, был нанесен большой ущерб. Но главное даже не то, что был нанесен материальный ущерб и облучены были люди, устраняя эти дефекты, а дело в том, что сама система допустила такое нарушение.
Второй случай произошел недавно в мае этого года - было совершено очередное хищение важного оборудования, были похищены сервоприводы, и, оказывается, никакие барьеры безопасности, физической защиты АЭС не работают. И это очень опасно, потому что если можно что-то похитить с атомной станции, значит, можно точно так же что-то туда пронести в виде взрывчатых материалов. Современные материалы позволяют пронести без каких-то затруднений. Поэтому эта ситуация тревожна тем, что руководители не могут обеспечить физическую безопасность в сегодняшнее время.
Ольга Писпанен: Сергей, вот, смотрите, на этой неделе, в среду буквально, произошла аварийная остановка на Нововоронежской АЭС. По предварительной оценке комиссии, происшествие не повлияет на безопасность, но жители города были сильно напуганы аварийной сиреной, которая звучала в ночи, но главное, что больше всего возмущало жителей, это что руководство АЭС не информирует о состоянии дел на станции, и люди, которые живут вблизи от объектов Минатома, даже не представляют себе, что им делать, куда бежать, к кому обращаться за информацией. Отсюда, из-за того, что неполная информация, нет доступа к этой информации, появляются слухи, появляется какое-то накаление атмосферы.
Сергей Харитонов: Я проработал 27 лет на атомной станции, пока меня не уволили, и сталкивался с разного рода инцидентами. Практически никогда эти инциденты не выходили для широкого ознакомления общественности. Минатом как был, так и остался, закрытой от общества и общественности структурой, он представляет собой своего рода аналогию с барьерами безопасности, которые установлены на объектах атомной энергетики. Например, матрица тепловыделяющей сборки, сама оболочка тепловыделяющей сборки, корпус реактора и корпус атомной станции. Так же и система Минатома, если начинать - Минатом сам закрыт от общественности, города, где находятся опасные объекты, сами объекты закрыты от доступа и влияния общественности, и люди, работающие на этих объектах, точно так же закрыты от свободного общения. Они не будут давать информацию, что там творится. Сама система создавалась еще Лаврентием Берия, она создавалась в тех условиях, в лагерях, когда было запрещено информировать, это каралось вплоть до смерти. Тот дух так и остался. Поэтому все система работает на закрытии информации от общественности.
Ольга Писпанен: Последний вопрос: я знаю, что вы направили материал об обращении, хранении и переработке ОЯТ в Министерство по атомной энергии Румянцеву – был какой-то ответ?
Сергей Харитонов: Это было в 2001-м году. Я направил письмо Румянцеву и передал ему ряд моих материалов, которые публиковались в печати - о нарушениях правил работ с ядерным топливом, о дисциплине, и он не ответил мне лично. Ответил какой-то мелкий чиновник, и это говорит о стиле общения Минатома с общественностью. Дело в том, что на словах Румянцев заявляет, что он готов сотрудничать с общественностью, что готов устранять какие-то нарушения, а на самом деле этого нет.
Вероника Остринская: "Гринпис" России направил участникам выставки "Атомная промышленность", прошедшей в Петербурге, открытое письмо с призывом не строить новых ядерных реакторов, а выводить из эксплуатации старые, очищать загрязненные территории и утилизировать радиоактивные отходы. Рассказывает Татьяна Вольтская:
Татьяна Вольтская: В прошлом году российский "Гринпис" и институт социологии РАН, проанализировав ситуацию на ядерных объектах России, пришли к неутешительному выводу: среди работников ядерного комплекса распространены воровство, алкоголизм и профессиональные заболевания. В 1999-м году в закрытом городе Озерске, где находится завод по переработке ядерных материалов "Маяк", рост наркомании был самым высоким по России. Сейчас каждый второй житель Соснового бора в возрасте от 16 до 29 лет употребляет наркотики. Соответственно, и показатель ВИЧ-инфицированных здесь значительно выше, чем в Ленинградской области. С 1994-го года по 1997-й среди работников атомных предприятий наблюдался 50-процентный рост психических расстройств, заболеваемость злокачественными новообразования была в три раза выше, чем в среднем по стране. Создавшееся положение комментирует руководитель петербургского отделения "Гринпис" России Дмитрий Артамонов:
Дмитрий Артамонов: Я не хочу обижать сотрудников, но нужно понимать, что пьяный оператор реактора значительно опаснее, чем пьяный врач или библиотекарь. "Гринпис" издал брошюру "Ядерная энергетика России, неизвестное об известном", где собраны все факты, связанные с нарушениями требований безопасности на ядерных объектах, и эти факты показывают, что проблемы серьезные, и мы не можем исключать человеческий фактор, когда говорим о таких вещах.
Татьяна Вольтская: Печальной иллюстрацией к этому стало произошедшее 20 августа переоблучение более 10 человек, ликвидировавших нештатное место хранения радиоактивных отходов на береговой базе Гремиха в Мурманской области. По словам одного из руководителей норвежской экологической организации "Беллуна" Игоря Кудрика, в России отсутствует независимый контроль за утилизацией атомных подводных лодок и радиоактивных отходов, что ставит под угрозу безопасность окружающей среды и населения. Поэтому российский "Гринпис" и предлагает не строить новые реакторы, а сначала вывести из эксплуатации старые, утилизировать радиоактивные отходы и очистить загрязненные территории.
Вероника Остринская: Серьезные темы, поднятые в репортаже нашего корреспондента в Санкт-Петербурге Татьяны Вольтской, требуют серьезного разговора, и сейчас я приветствую в Петербургской студии Радио Свобода мою коллегу Ольгу Писпанен и бывшего оператора АЭС, эколога Сергея Васильевича Харитонова.
Ольга Писпанен: Здравствуйте Сергей Васильевич, как вы уже слышали в репортаже нашего корреспондента Татьяны Вольтской, в открытом письме "Гринпис" указывается, что причиной большинства аварий в ядерной области является человеческий фактор, ведь от этих людей зависят жизнь и здоровье миллионов сограждан. Вот вы работали оператором в хранилище Ленинградской АЭС в закрытом городе Сосновый Бор. Кому же, как не вам знать, насколько вышеизложенные факты соответствуют действительности и насколько ситуация действительно критическая?
Сергей Харитонов: Я рад выступить в очередной раз в вашей студии и приветствую всех, кто меня слушает. Мои материалы вошли в тот документ, который был издан "Гринпис" России совместно с Институтом социологии Российской Академии Наук - о ядерной безопасности России, и я рад, что они туда вошли. И я могу сказать, что ситуация намного хуже, чем отражено в брошюре, потому что невозможно было включить все материалы. Например, я могу вот прокомментировать сегодняшнюю ситуацию на Ленинградской АЭС. Прошли только недавно учения "Антитеррор" и каких-то ловили мифических шпионов. В то же время, например, в прошлом году на Ленинградской АЭС были похищены шариково-дроссельные расходомеры, большое количество, были проданы на другую атомную станцию, задействована была группа должностных лиц и работников низовых звеньев, были подделаны документы. Старые шадры, которые регулируют расход воды через реактор, были поставлены на реактор. В результате редактор был остановлен, был нанесен большой ущерб. Но главное даже не то, что был нанесен материальный ущерб и облучены были люди, устраняя эти дефекты, а дело в том, что сама система допустила такое нарушение.
Второй случай произошел недавно в мае этого года - было совершено очередное хищение важного оборудования, были похищены сервоприводы, и, оказывается, никакие барьеры безопасности, физической защиты АЭС не работают. И это очень опасно, потому что если можно что-то похитить с атомной станции, значит, можно точно так же что-то туда пронести в виде взрывчатых материалов. Современные материалы позволяют пронести без каких-то затруднений. Поэтому эта ситуация тревожна тем, что руководители не могут обеспечить физическую безопасность в сегодняшнее время.
Ольга Писпанен: Сергей, вот, смотрите, на этой неделе, в среду буквально, произошла аварийная остановка на Нововоронежской АЭС. По предварительной оценке комиссии, происшествие не повлияет на безопасность, но жители города были сильно напуганы аварийной сиреной, которая звучала в ночи, но главное, что больше всего возмущало жителей, это что руководство АЭС не информирует о состоянии дел на станции, и люди, которые живут вблизи от объектов Минатома, даже не представляют себе, что им делать, куда бежать, к кому обращаться за информацией. Отсюда, из-за того, что неполная информация, нет доступа к этой информации, появляются слухи, появляется какое-то накаление атмосферы.
Сергей Харитонов: Я проработал 27 лет на атомной станции, пока меня не уволили, и сталкивался с разного рода инцидентами. Практически никогда эти инциденты не выходили для широкого ознакомления общественности. Минатом как был, так и остался, закрытой от общества и общественности структурой, он представляет собой своего рода аналогию с барьерами безопасности, которые установлены на объектах атомной энергетики. Например, матрица тепловыделяющей сборки, сама оболочка тепловыделяющей сборки, корпус реактора и корпус атомной станции. Так же и система Минатома, если начинать - Минатом сам закрыт от общественности, города, где находятся опасные объекты, сами объекты закрыты от доступа и влияния общественности, и люди, работающие на этих объектах, точно так же закрыты от свободного общения. Они не будут давать информацию, что там творится. Сама система создавалась еще Лаврентием Берия, она создавалась в тех условиях, в лагерях, когда было запрещено информировать, это каралось вплоть до смерти. Тот дух так и остался. Поэтому все система работает на закрытии информации от общественности.
Ольга Писпанен: Последний вопрос: я знаю, что вы направили материал об обращении, хранении и переработке ОЯТ в Министерство по атомной энергии Румянцеву – был какой-то ответ?
Сергей Харитонов: Это было в 2001-м году. Я направил письмо Румянцеву и передал ему ряд моих материалов, которые публиковались в печати - о нарушениях правил работ с ядерным топливом, о дисциплине, и он не ответил мне лично. Ответил какой-то мелкий чиновник, и это говорит о стиле общения Минатома с общественностью. Дело в том, что на словах Румянцев заявляет, что он готов сотрудничать с общественностью, что готов устранять какие-то нарушения, а на самом деле этого нет.
