Петр Вайль: Принятый Московской городской думой закон «Об административной ответственности за нарушения покоя граждан и тишины в ночное время в Москве» вступил в силу еще в начале августа. Однако столичная милиция не знает о существовании этого закона. Рассказывает Лиля Пальвелева.
Лиля Пальвелева: В законе "О тишине" написано: если нарушение покоя граждан в ночное время, то есть с 22-х часов до 6-ти утра незначительное и устраняется по первому требованию, сотрудник милиции может ограничиться простым предупреждением. А если со стройки, из торгового ларька, из чьей-то квартиры, лестничной клетки или придомовых территорий доносится слишком громкий грохот, крики или пение, если ваш телевизор и приемник слышен не только вам, но еще изрядно беспокоит соседей, полагается штраф: для юридических лиц от одного до десяти минимальных размеров оплаты труда, а для физических – от половины до пяти минимальных размеров. Но это еще не все: в случае нарушения ночной тишины повторно, штраф удваивается. Для распоясавшегося физического лица он становится равным тысяче рублей. В надежде на то, что одна из этих норм будет применена на практике, звоним в милицию.Здравствуйте. У нас во дворе пьяная компания с громкой музыкой из автомобиля.
Милиционер: Подъедем, разберемся.
Лиля Пальвелева: А вы подъезжайте скорее.
Милиционер: У нас одна машина, ваш адрес будет четвертым.
Лиля Пальвелева: А то они опять не раньше чем в два уедут, пока не замерзнут.
Милиционер: До двух точно подъедем.
Лиля Пальвелева: Но ни в этот, ни в другой и ни в третий раз никто не приехал. Наконец наряд милиции все же появился. Хулиганов пожурили, те покладисто обещали тишину соблюдать, но обещание, понятное дело, не сдержали. Стоило патрульной машине уехать, музыка из автомобиля под номером 0544УХ, и дикие крики снова огласили ночной двор, да еще громче прежнего. Ночной дежурный из ближайшего отделения милиции категорично заявил: никакого закона "О тишине" не существует. Правда, при этом он признал – покой граждан по ночам нарушают сплошь и рядом.
Дежурный: Да, очень часто к нам обращаются, особенно в ночное время. Сказать трудно, сколько адресов за ночь. Я думаю, не менее 20-ти.
Лиля Пальвелева: То есть это бывает каждую ночь?
Дежурный: Каждую ночь.
Лиля Пальвелева: И что в таком случае может сделать сотрудник милиции?
Дежурный: Подъехать, сделать предупреждение. Те, которые уже конкретно нарушают общественный порядок ночью, доставляют к нам, и мы уже принимаем к ним меры административного воздействия. Составляем протокол на них, а дальше уже административная комиссия будет рассматривать. Сейчас именно народный суд. В связи с принятием нового Административного кодекса слишком много надо бумаг собрать, чтобы отправить человека за конкретное какое-то нарушение в народный суд. Волокита. А посылать у нас на такие адреса машин очень и очень мало.
Лиля Пальвелева: С просьбой прокомментировать высказывание дежурного районного отделения милиции мы обратились к депутату Московской Городской Думы Евгению Бунимовичу.
Евгений Бунимович: В ситуации, о которой говорится, когда жители обратились и когда были свидетели и так далее, действительно милиция должна хорошо знать, что вопрос в ведении не народного суда, а у нас сейчас в городе вводится система мировых судей. И вообще милиция в данном случае только помощник, а на самом деле жители могут напрямую обращаться к мировому судье по этому вопросу, конечно, со свидетельскими показаниями, чтобы это было убедительно. Милиция в данном случае может подтвердить эту убедительность и полезно к ней обращаться. Но в данном случае я вижу, что представитель московской милиции не сослался ни на этот закон, ни на те меры, которые по нему прописаны. Это означает, что да, действительно, пока еще московская милиция не только не применяет этот закон, но, видимо, и не в курсе. Будет проводиться целая система семинаров и тренингов для представителей милиции в каждом отделении, чтобы просто люди знали, о чем идет речь в этом законе и какие меры применяются и на что они имеют право и так далее. Что же касается того, что мало машин, это другой вопрос, это очень серьезный вопрос. Но здесь у нас как бы некие взаимные упреки. Я могу сказать, что и у нас много претензий к милиции, и у милиции много проблем по недофинансированию. Здесь, к сожалению, ситуация такова, что нас фактически разделили. Милиция у нас сегодня, если она была в подчинении Москвы и федерации, теперь федеральные органы делают все возможное, чтобы она была как можно больше в подчинении не субъекта федерации, не Москвы, а именно в федеральном подчинении. Кроме того, что это приводит к некоторым расхождениям и несогласованности, конечно, у нас еще другая проблема. Ради бога, берите ответственность на себя за московскую милицию, но вместе с финансированием, тогда финансируйте в полном объеме. Пока этого не происходит.
Лиля Пальвелева: А как так могло случиться, что не два и не три дня, значительно больше прошло со времени принятия, подписания закона, а рядовые милиционеры до сих пор о нем ничего не знают?
Евгений Бунимович: Я, честно говоря, будучи москвичом от рождения, я совершенно этим не удивлен. Я рад только тому, что сегодняшнее руководство милиции готово в ближайшее время исправить эту ошибку. Но, к сожалению, у нас не только по этому закону, но и по многим другим очень плохая информация. У нас, к сожалению, отношение к законам очень специфическое. Я как депутат это уже давно понял. Если в другой стране, в Швейцарии, достаточно написать закон, то нам приходится еще очень много добиваться того, чтобы, во-первых, хотя бы о нем знали, и второе, чтобы он выполнялся. Это отдельная, тяжелая и длительная работа.
Лиля Пальвелева: Проблема еще и в том, что институт мировых судей, о которых говорил Евгений Бунимович, в Москве только-только начинает действовать. Мировые судьи есть далеко не в каждом районе. Так что пока остается надеяться на то, что милиционеры все-таки пройдут в скором времени соответствующий инструктаж и тогда наконец в столице по ночам станет тихо и спокойно.
Лиля Пальвелева: В законе "О тишине" написано: если нарушение покоя граждан в ночное время, то есть с 22-х часов до 6-ти утра незначительное и устраняется по первому требованию, сотрудник милиции может ограничиться простым предупреждением. А если со стройки, из торгового ларька, из чьей-то квартиры, лестничной клетки или придомовых территорий доносится слишком громкий грохот, крики или пение, если ваш телевизор и приемник слышен не только вам, но еще изрядно беспокоит соседей, полагается штраф: для юридических лиц от одного до десяти минимальных размеров оплаты труда, а для физических – от половины до пяти минимальных размеров. Но это еще не все: в случае нарушения ночной тишины повторно, штраф удваивается. Для распоясавшегося физического лица он становится равным тысяче рублей. В надежде на то, что одна из этих норм будет применена на практике, звоним в милицию.Здравствуйте. У нас во дворе пьяная компания с громкой музыкой из автомобиля.
Милиционер: Подъедем, разберемся.
Лиля Пальвелева: А вы подъезжайте скорее.
Милиционер: У нас одна машина, ваш адрес будет четвертым.
Лиля Пальвелева: А то они опять не раньше чем в два уедут, пока не замерзнут.
Милиционер: До двух точно подъедем.
Лиля Пальвелева: Но ни в этот, ни в другой и ни в третий раз никто не приехал. Наконец наряд милиции все же появился. Хулиганов пожурили, те покладисто обещали тишину соблюдать, но обещание, понятное дело, не сдержали. Стоило патрульной машине уехать, музыка из автомобиля под номером 0544УХ, и дикие крики снова огласили ночной двор, да еще громче прежнего. Ночной дежурный из ближайшего отделения милиции категорично заявил: никакого закона "О тишине" не существует. Правда, при этом он признал – покой граждан по ночам нарушают сплошь и рядом.
Дежурный: Да, очень часто к нам обращаются, особенно в ночное время. Сказать трудно, сколько адресов за ночь. Я думаю, не менее 20-ти.
Лиля Пальвелева: То есть это бывает каждую ночь?
Дежурный: Каждую ночь.
Лиля Пальвелева: И что в таком случае может сделать сотрудник милиции?
Дежурный: Подъехать, сделать предупреждение. Те, которые уже конкретно нарушают общественный порядок ночью, доставляют к нам, и мы уже принимаем к ним меры административного воздействия. Составляем протокол на них, а дальше уже административная комиссия будет рассматривать. Сейчас именно народный суд. В связи с принятием нового Административного кодекса слишком много надо бумаг собрать, чтобы отправить человека за конкретное какое-то нарушение в народный суд. Волокита. А посылать у нас на такие адреса машин очень и очень мало.
Лиля Пальвелева: С просьбой прокомментировать высказывание дежурного районного отделения милиции мы обратились к депутату Московской Городской Думы Евгению Бунимовичу.
Евгений Бунимович: В ситуации, о которой говорится, когда жители обратились и когда были свидетели и так далее, действительно милиция должна хорошо знать, что вопрос в ведении не народного суда, а у нас сейчас в городе вводится система мировых судей. И вообще милиция в данном случае только помощник, а на самом деле жители могут напрямую обращаться к мировому судье по этому вопросу, конечно, со свидетельскими показаниями, чтобы это было убедительно. Милиция в данном случае может подтвердить эту убедительность и полезно к ней обращаться. Но в данном случае я вижу, что представитель московской милиции не сослался ни на этот закон, ни на те меры, которые по нему прописаны. Это означает, что да, действительно, пока еще московская милиция не только не применяет этот закон, но, видимо, и не в курсе. Будет проводиться целая система семинаров и тренингов для представителей милиции в каждом отделении, чтобы просто люди знали, о чем идет речь в этом законе и какие меры применяются и на что они имеют право и так далее. Что же касается того, что мало машин, это другой вопрос, это очень серьезный вопрос. Но здесь у нас как бы некие взаимные упреки. Я могу сказать, что и у нас много претензий к милиции, и у милиции много проблем по недофинансированию. Здесь, к сожалению, ситуация такова, что нас фактически разделили. Милиция у нас сегодня, если она была в подчинении Москвы и федерации, теперь федеральные органы делают все возможное, чтобы она была как можно больше в подчинении не субъекта федерации, не Москвы, а именно в федеральном подчинении. Кроме того, что это приводит к некоторым расхождениям и несогласованности, конечно, у нас еще другая проблема. Ради бога, берите ответственность на себя за московскую милицию, но вместе с финансированием, тогда финансируйте в полном объеме. Пока этого не происходит.
Лиля Пальвелева: А как так могло случиться, что не два и не три дня, значительно больше прошло со времени принятия, подписания закона, а рядовые милиционеры до сих пор о нем ничего не знают?
Евгений Бунимович: Я, честно говоря, будучи москвичом от рождения, я совершенно этим не удивлен. Я рад только тому, что сегодняшнее руководство милиции готово в ближайшее время исправить эту ошибку. Но, к сожалению, у нас не только по этому закону, но и по многим другим очень плохая информация. У нас, к сожалению, отношение к законам очень специфическое. Я как депутат это уже давно понял. Если в другой стране, в Швейцарии, достаточно написать закон, то нам приходится еще очень много добиваться того, чтобы, во-первых, хотя бы о нем знали, и второе, чтобы он выполнялся. Это отдельная, тяжелая и длительная работа.
Лиля Пальвелева: Проблема еще и в том, что институт мировых судей, о которых говорил Евгений Бунимович, в Москве только-только начинает действовать. Мировые судьи есть далеко не в каждом районе. Так что пока остается надеяться на то, что милиционеры все-таки пройдут в скором времени соответствующий инструктаж и тогда наконец в столице по ночам станет тихо и спокойно.
