Программу ведет Андрей Шарый. Принимает участие корреспондент Радио Свобода Андрей Бабицкий, который беседует с редактором по Северному Кавказу информационного агентства "Регнум" Константином Казениным.
Валентин Барышников: О подоплеке предвыборной кампании в Чечне и чеченской стратегии Кремля с редактором по Северному Кавказу информационного агентства "Регнум" Константином Казениным беседовал мой коллега Андрей Бабицкий.
Андрей Бабицкий: Константин, чего, на ваш взгляд, опасается центр, почему нынешние выборы столь же предсказуемы, безальтернативны и лишены всякой интриги, как и выборы прошлогодние. Ведь понятно, что результаты голосования могли бы быть какие угодно по желанию Кремля. В чем тут дело?
Константин Казенин: Во-первых, все-таки я не совсем на 100% согласен, что предстоящие выборы полностью лишены интриги. Здесь есть маленький нюанс, о котором я бы чуть ниже сказал.
Но, конечно, если говорить о снятии Сайдулаева вчерашнем, то здесь есть причины, которые с личностью Малика Сайдулаева никак не связаны. Действительно, это, как вы говорите, желание сделать результат более предсказуемым.
Почему в принципе есть такое желание, совершенно понятно, по-моему. После событий в Чечне последних месяцев, прежде всего после теракта 9 мая, понятно, что ситуация сложная, контролируется она весьма относительно, а всякая предвыборная борьба по определению ситуацию в целом в республике может только осложнить. Ну, а с другой стороны, почему именно Сайдулаев, один из наиболее серьезных, самый серьезный, наверное, кандидат, который мог бы составить конкуренцию Алханову, почему именно на него пришелся удар, почему именно его пришлось снять, тут, наверное, дело вот в чем. Конечно Сайдулаев - кандидат полностью промосковский, в целом по своей ориентации. Но, на мой взгляд, опыт прошлых, осенних еще выборов президента Чечни показал такую вещь: у Сайдулаева, с одной стороны, пожалуй, наиболее серьезные финансовые ресурсы по сравнению с другими кандидатами, а с другой стороны, у него нет такой ясной структурированной поддержки в самой Чечне. Он выходец из очень мощного тейпа, как известно, из тейпа Беной, но далеко не весь Беной даже его поддерживает. Извините, Кадыров тоже из того же тейпа. И не очень ясно было в случае гипотетической победы Сайдулаева, на кого он будет опираться, не совсем понятно.
Но, с другой стороны, все-таки я бы не утверждал, повторюсь, что совсем нет интриги. Есть все-таки один кандидат еще, который достаточно интересен, и которого просто так и не снимешь с выборов-то. Это бывший вице-премьер Чечни Мовсар Хамидов. Такая достаточно интересная фигура. Во время, когда у власти еще был Ахмад Кадыров, он был, пожалуй, самым антикадыровским кадыровцем, потому что, в частности, он осмелился выступить против такого близкого Кадырову человека, как Абакар Байбатыров, бывший тогда председателем комитета по выплатам компенсаций за разрушенное жилье. Вот Хамидов проверял работу комитета, осмелился указать на очень серьезные там нарушения. Сейчас за Хамидовым, по всей видимости, стоят определенные круги силовиков в Москве, и поэтому при каких-то условиях, вряд ли, конечно, он может претендовать на победу. Но, вот, по непроверенным данным, которые еще надо подтвердить, сейчас Хамидов собирается, возможно, подавать в суд в связи с тем, что некоторые государственные чеченские силы, как он считает, слишком непропорционально много уделяют внимания Алханову уже в предвыборный фактический период. Есть такая информация, но ее еще надо проверить. И если за Хамидовым стоят какие-то группы силовиков, возможно, тех, кто был против Кадырова в свое время, то Алханова однозначно поддержала из органов власти, тех, которые непосредственно имели отношение к разруливанию ситуации там, на месте, то его активнее всех поддержала полпредство Южного федерального округа. Но говорить о том, что абсолютно все федеральные структуры в одну шеренгу выстроены под него, может быть, это преждевременно.
Андрей Бабицкий: Какую модель власти имеет в виду федеральный центр, выдвигая кандидатуру Алханова? Она будет аналогично прежней, которая складывалась при Кадырове или все-таки с учетом того, что это другой человек, с другим опытом, с иной поддержкой, конфигурацию власти все-таки придется как-то менять?
Константин Казенин: Как человек, Алханов сильно, конечно, отличается от Кадырова, но он вынужден будет прежде всего использовать кадыровский ресурс, я имею в виду не только какие-то силовые его составляющие, но и власть на местах, власть в районах. Главы районов назначены Кадыровым. Это очень важная опора. И на все на это в первую очередь нужно будет Алханову опираться, поэтому, наверное, поскольку будущий министр внутренних дел Алханов, как считается, был лоялен Кадырову максимально, наверное, ставка сделала на то, что структура, конфигурация власти не сильно изменится и тут разница в личностях, на мой взгляд, вряд ли имеет принципиальное значение.
Андрей Бабицкий: А что, вы полагаете, произойдет с Рамазаном Кадыровым? В последнее время говорят, что его как-то стараются оттеснить от новой чеченской власти.
Константин Казенин: Об этом можно будет судить уже по событиям, которые после выборов будут происходить, потому что до 29 августа никаких резких шагов в чеченской верхушке не может просто быть.
Андрей Бабицкий: Алханов кажется вам тем человеком, которому, может быть, удастся сделать то, что не в полной мере удалось Кадырову: стабилизировать ситуацию в республике и, может быть, более эффективно бороться с вооруженным подпольем?
Константин Казенин: Один эксперт, который имеет некоторое отношение к выработке российской политики на Кавказе, однажды высказал такую точку зрения, что в чеченском, да и в ингушском обществе на сегодняшний день, то есть это общества, с одной стороны, сильно пострадавшие от известных событий, а с другой стороны, с очень сложной внутренней структурой, так вот в такого рода обществах лидер может быть одного из двух сортов, это может быть либо харизматик, такой настоящий пассионарий, либо настоящий милиционер. Мне кажется, эта точка зрения не лишена смысла. Ну что ж, если Алханов проявит себя настоящим милиционером, то, как говорится, дай ему Бог.
Андрей Бабицкий: Почему все-таки федеральный центр продолжает связывать будущее Чечни с такой конфигурацией власти, которая, как мне кажется, продемонстрировала свою неэффективность? Сегодняшнее чеченское сопротивление куда более активно, нежели оно было два или три года назад. Ему удается готовить гораздо более серьезные диверсионные акты. То есть что, это отсутствие какой-то ясной политической концепции или какие-то иные причины?
Константин Казенин: Я думаю, это отсутствие какой-то ясной политической альтернативы. Среди чеченских потенциальных лидеров, политиков, просто авторитетных людей, которые не имеют отношения к сопротивлению, в общем-то очевидно, другой какой-то серьезное силы, на которую можно опереться, кроме фундамента, который заложил Кадыров, видимо, сейчас пока не видно.
Валентин Барышников: О подоплеке предвыборной кампании в Чечне и чеченской стратегии Кремля с редактором по Северному Кавказу информационного агентства "Регнум" Константином Казениным беседовал мой коллега Андрей Бабицкий.
Андрей Бабицкий: Константин, чего, на ваш взгляд, опасается центр, почему нынешние выборы столь же предсказуемы, безальтернативны и лишены всякой интриги, как и выборы прошлогодние. Ведь понятно, что результаты голосования могли бы быть какие угодно по желанию Кремля. В чем тут дело?
Константин Казенин: Во-первых, все-таки я не совсем на 100% согласен, что предстоящие выборы полностью лишены интриги. Здесь есть маленький нюанс, о котором я бы чуть ниже сказал.
Но, конечно, если говорить о снятии Сайдулаева вчерашнем, то здесь есть причины, которые с личностью Малика Сайдулаева никак не связаны. Действительно, это, как вы говорите, желание сделать результат более предсказуемым.
Почему в принципе есть такое желание, совершенно понятно, по-моему. После событий в Чечне последних месяцев, прежде всего после теракта 9 мая, понятно, что ситуация сложная, контролируется она весьма относительно, а всякая предвыборная борьба по определению ситуацию в целом в республике может только осложнить. Ну, а с другой стороны, почему именно Сайдулаев, один из наиболее серьезных, самый серьезный, наверное, кандидат, который мог бы составить конкуренцию Алханову, почему именно на него пришелся удар, почему именно его пришлось снять, тут, наверное, дело вот в чем. Конечно Сайдулаев - кандидат полностью промосковский, в целом по своей ориентации. Но, на мой взгляд, опыт прошлых, осенних еще выборов президента Чечни показал такую вещь: у Сайдулаева, с одной стороны, пожалуй, наиболее серьезные финансовые ресурсы по сравнению с другими кандидатами, а с другой стороны, у него нет такой ясной структурированной поддержки в самой Чечне. Он выходец из очень мощного тейпа, как известно, из тейпа Беной, но далеко не весь Беной даже его поддерживает. Извините, Кадыров тоже из того же тейпа. И не очень ясно было в случае гипотетической победы Сайдулаева, на кого он будет опираться, не совсем понятно.
Но, с другой стороны, все-таки я бы не утверждал, повторюсь, что совсем нет интриги. Есть все-таки один кандидат еще, который достаточно интересен, и которого просто так и не снимешь с выборов-то. Это бывший вице-премьер Чечни Мовсар Хамидов. Такая достаточно интересная фигура. Во время, когда у власти еще был Ахмад Кадыров, он был, пожалуй, самым антикадыровским кадыровцем, потому что, в частности, он осмелился выступить против такого близкого Кадырову человека, как Абакар Байбатыров, бывший тогда председателем комитета по выплатам компенсаций за разрушенное жилье. Вот Хамидов проверял работу комитета, осмелился указать на очень серьезные там нарушения. Сейчас за Хамидовым, по всей видимости, стоят определенные круги силовиков в Москве, и поэтому при каких-то условиях, вряд ли, конечно, он может претендовать на победу. Но, вот, по непроверенным данным, которые еще надо подтвердить, сейчас Хамидов собирается, возможно, подавать в суд в связи с тем, что некоторые государственные чеченские силы, как он считает, слишком непропорционально много уделяют внимания Алханову уже в предвыборный фактический период. Есть такая информация, но ее еще надо проверить. И если за Хамидовым стоят какие-то группы силовиков, возможно, тех, кто был против Кадырова в свое время, то Алханова однозначно поддержала из органов власти, тех, которые непосредственно имели отношение к разруливанию ситуации там, на месте, то его активнее всех поддержала полпредство Южного федерального округа. Но говорить о том, что абсолютно все федеральные структуры в одну шеренгу выстроены под него, может быть, это преждевременно.
Андрей Бабицкий: Какую модель власти имеет в виду федеральный центр, выдвигая кандидатуру Алханова? Она будет аналогично прежней, которая складывалась при Кадырове или все-таки с учетом того, что это другой человек, с другим опытом, с иной поддержкой, конфигурацию власти все-таки придется как-то менять?
Константин Казенин: Как человек, Алханов сильно, конечно, отличается от Кадырова, но он вынужден будет прежде всего использовать кадыровский ресурс, я имею в виду не только какие-то силовые его составляющие, но и власть на местах, власть в районах. Главы районов назначены Кадыровым. Это очень важная опора. И на все на это в первую очередь нужно будет Алханову опираться, поэтому, наверное, поскольку будущий министр внутренних дел Алханов, как считается, был лоялен Кадырову максимально, наверное, ставка сделала на то, что структура, конфигурация власти не сильно изменится и тут разница в личностях, на мой взгляд, вряд ли имеет принципиальное значение.
Андрей Бабицкий: А что, вы полагаете, произойдет с Рамазаном Кадыровым? В последнее время говорят, что его как-то стараются оттеснить от новой чеченской власти.
Константин Казенин: Об этом можно будет судить уже по событиям, которые после выборов будут происходить, потому что до 29 августа никаких резких шагов в чеченской верхушке не может просто быть.
Андрей Бабицкий: Алханов кажется вам тем человеком, которому, может быть, удастся сделать то, что не в полной мере удалось Кадырову: стабилизировать ситуацию в республике и, может быть, более эффективно бороться с вооруженным подпольем?
Константин Казенин: Один эксперт, который имеет некоторое отношение к выработке российской политики на Кавказе, однажды высказал такую точку зрения, что в чеченском, да и в ингушском обществе на сегодняшний день, то есть это общества, с одной стороны, сильно пострадавшие от известных событий, а с другой стороны, с очень сложной внутренней структурой, так вот в такого рода обществах лидер может быть одного из двух сортов, это может быть либо харизматик, такой настоящий пассионарий, либо настоящий милиционер. Мне кажется, эта точка зрения не лишена смысла. Ну что ж, если Алханов проявит себя настоящим милиционером, то, как говорится, дай ему Бог.
Андрей Бабицкий: Почему все-таки федеральный центр продолжает связывать будущее Чечни с такой конфигурацией власти, которая, как мне кажется, продемонстрировала свою неэффективность? Сегодняшнее чеченское сопротивление куда более активно, нежели оно было два или три года назад. Ему удается готовить гораздо более серьезные диверсионные акты. То есть что, это отсутствие какой-то ясной политической концепции или какие-то иные причины?
Константин Казенин: Я думаю, это отсутствие какой-то ясной политической альтернативы. Среди чеченских потенциальных лидеров, политиков, просто авторитетных людей, которые не имеют отношения к сопротивлению, в общем-то очевидно, другой какой-то серьезное силы, на которую можно опереться, кроме фундамента, который заложил Кадыров, видимо, сейчас пока не видно.
