Александр Генис: Сегодня мы говорили о том, как выглядел художественный авангард 100 лет назад. О том, что он собой представляет сегодня, рассказывает новый фильм, с которым наших слушателей познакомит ведущий ''Кинообозрения'' Американского часа Андрей Загданский.
Андрей Загданский: Когда-то Оскар Уайлд сказал: ''Всякое искусство совершенно бессмысленно'', и этот знаменитый афоризм оспаривают художники, по-моему, с того самого дня, как Оскар Уайлд его произнес. Насколько успешно оспаривают - это уже другой вопрос. Наглядный случай того, как современный художник хочет сделать свое искусство полезным, запечатлели кинематографисты в фильме ''Waste Land'' - ''Свалка'' или ''Мусорное поле'' - который получил Оскаровскую номинацию в этом году. Фильм американского режиссера Люси Уокер. Художник, творящий добро - Вик Муниц. Вик - один из самых успешных современных художников родом из Бразилии, из очень бедной семьи. В Америке он оказался в силу своеобразного стечения обстоятельств. На улице Бразилии, когда он был еще подростком, юношей, была драка, он бросился разнимать дерущихся, один из них выстрелил в Вика, ранил его в ногу. Но поскольку тот, кто стрелял, был человеком состоятельным, он, желая искупить свою вину, дал Вику денег. Денег хватило на то, чтобы Вик приехал в Америку. Так началась американская глава жизни Вика Муница. Его искусство близко современным концептуальным подходам, Вик работает с традиционно неживописными материалами - шоколадом, сиропом, сахаром.
Александр Генис: Это живо напоминает Остапа Бендера. Помните, картины из овса?
Андрей Загданский: Были такие и у украинских живописцев тоже. Именно из этих нетрадиционных материалов Вик создает своеобразные копии известных классических работ - Леонардо, Моне или, ближе к нашим дням, Энди Уорхола. Его самая, наверное, знаменитая серия - ''Сахарные дети'' - была сделана так: Вик фотографировал подростков, которые работают на сахарных плантациях в Бразилии, печатал фотографии, по отпечатку фотографий крупинками разноцветного сахара выкладывал заново изображение, убирал фотографию и снимал отпечаток. Это вообще очень любопытный эффект. Работы эти получили большую известность, принесли Вику славу. И вот несколько лет назад Вик Муниц, а сейчас ему около 50 лет (он 1961 года рождения, то есть ровесник нашего президента Обамы), решил, что нужно отдать что-то тому месту, откуда он происходит, то есть помочь самому нуждающемуся слою населения в Бразилии, откуда он сам. Так был выбран проект, который кинематографисты во главе с талантливой Люси Уокер снимали с самого начала от возникновения первоначальной идеи. ''Waste Land'' - самая большая свалка в мире недалеко от Сан Паоло. На свалке работают люди. Перебирая многие тонны мусора, они откапывают то, что подлежит вторичному использованию - бутылки, мобильные телефоны, пластик, и так далее. Свалка эта совершенно чудовищных размеров и вид людей, копошащихся в этом мусоре под палящим бразильским солнцем вместе с огромными черными воронами, забыть мне после просмотра фильма, думаю, удастся не скоро. Те, кто работают на этой свалке, это и есть социальное дно Бразилии. В переносе на индийскую кастовую систему - эквивалент неприкасаемых. И вот появляется Вик со своей командой, со своим фотоаппаратом. Вик хочет сделать серию портретов работников свалки, портретов из мусора. Сначала он знакомится с этими людьми, с их условиями быта, жизни, с их мечтами и приоткрывает им свой план. Вся прибыль от продажи работ пойдет в пользу тех, кто изображен на этих портретах. Более того, они сами сделают свои портреты. Должен сделать шаг в сторону и сказать, что Вик - человек немалого южного обаяния и шарма. Во всем, что он делает, я вижу абсолютно искреннюю заботу об этих людях, абсолютную легкость и понимание их, у него никакой дистанции, когда он общается с этими людьми, которые работают на мусорной свалке. Он - один из них, и это очень важно. Итак, рабочие из этого мусора прокладывают по линиям на фотографиях свои портреты. Самый интересный из всех портретов - портрет Тияо, председателя Ассоциации работников мусорной свалки - повторяет на портрете своем позу знаменитой картины Жака-Луи Давида ''Смерть Марата''. Тио (или Тияо) мечтает создать настоящий профсоюз из своей Ассоциации. Очень любопытно, что Вик, как художник, руководит процессом сверху, стоя на огромной лестнице - направляет цветовые и световые потоки мусора, которые рабочие прокладывают на своих фотографиях, говорит, где нужно больше красного, больше зеленого и так далее. То есть весь артистический контроль принадлежит Вику. После того как эта мусорная свалка сфотографирована, рабочие разбирают мусор и начинают работать над новым портретом, новым проектом. Вик фотографирует эти выложенные из мусора портреты, печатает огромные, шикарные принты и отправляет на арт-аукцион в Лондон. Сразу скажу, все заканчивается хорошо, портреты продаются и Тияо, которого привезли на аукцион, чтобы он посмотрел и убедился, как все это происходит, плачет и обнимает Вика, когда видит, что его портрет уходит за шестизначную цифру в английских фунтах. В конце фильма - титры, и мы видим, как сложилась дальнейшая судьба тех, кто работал с Виком, как деньги, которые Вик смог направить в эту общину, кому-то помогли, кому-то не очень, как сложились жизни. Во всяком случае, это было глубокое, искреннее и настоящее желание Вика помочь своей общине.
Александр Генис: Во всей этой истории самое интересное - во что превратилось современное искусство. Конечно, все это звучит как такая тяжелая, смешная халтура - какие-то мусорные работы, совершенно загадочные экспонаты, неизвестно для чего существующие… Но, с другой стороны, можно в этом увидеть веяние времени. Сегодняшнее искусство, особенно изобразительное искусство, которое уже пережило все, что можно было сделать из красок и полотна, превратилось не в результат, а в процесс: самое интересное – смотреть, как это делают, а не что получилось. Мне кажется, что перенос на процесс, перенос на художника, который стал жонглером, который развлекает публику (или городским сумасшедшим), это любопытный сдвиг в нашем сознании, в нашей эстетике, и, как бы ни относились нему, он заслуживает внимания.
Андрей Загданский: То, что вы говорите – верно. И, по всей видимости, ощущение здесь и сейчас - такая же неотъемлемая часть картины, как и то, что на ней изображено. Как она родилась, как это происходило? Ее существование в вечности - вопрос вторичный, но ее рождение, момент ее появления на свет очень важен, и мы историю соединяем с картиной, получается некоторое целое. Но здесь важно и другое. Я, когда смотрел картину, вспомнил знаменитую фразу маршала Маклюэна, гения массовых коммуникаций. По-английски звучит фраза дословно так: “The Medium is the Massage”. ''Посредник (или материал – в зависимости от перевода) и есть послание''. Когда мы смотрим на картины, сложенные из мусора, то фраза Маклюэна приобретет новый, неожиданный, второй смысл. Что является посланием - сам мусор или портреты? Поднимается ли этот мусор до высшего уровня, превращаясь в портреты людей, или же портреты людей спускаются до более низкого уровня, сложенные из мусора? Здесь есть игра.
Александр Генис: Если еще прибавить к тому, что такое мусор? То ли это мусор, то ли это краски, которыми пишут художественные произведения, и где проходит граница между мусором и не мусором, где проходит граница между искусством и не искусством? И когда мы начинаем обсуждать все эти бесконечные границы, то приходит в голову главная догма постмодернизма - ''Зарывайте рвы, пересекайте канавы”. Вот это и происходит на экране перед нами.
