20 октября в Общественной палате пройдут слушания в связи со смертью в Следственном изоляторе директора одной из московских школ. Андрей Кудояров, который обвинялся в получении взятки от родителей школьников, скончался 8 октября в СИЗО №3, по предварительным данным, от инфаркта. По факту смерти Кудоярова возбуждено уголовное дело.
На специальное заседание профильной комиссии Общественной палаты России были приглашены руководители судебных, следственных и правоохранительных органов, адвокаты и правозащитники. Предметом обсуждения станет ситуация с применением меры пресечения в виде заключения под стражу.
По словам главы комиссии Общественной палаты России по общественному контролю за деятельностью и реформированием правоохранительных органов и судебно-правовой системы Анатолия Кучерены, в ходе заседания будут высказаны законодательные инициативы, которые касаются совершенствования системы уголовного наказания. Правозащитники уже давно бьют тревогу по поводу условий содержания людей в местах предварительного заключения, – то есть тех, кого суд не признал виновными. Весной этого года президент подписал закон, призванный гуманизировать наказания за экономические преступления, появился и перечень заболеваний при наличии которых человек не может содержаться под стражей. Однако едва ли не каждый день приходят сообщения о том, что в следственных изоляторах продолжают оставаться тяжелобольные люди.
Обозреватель журнала The New Times Зоя Светова считает что судьи к решениям о заключении под стражу чаще всего подходят формально:
– Районные и городские суды, по моему убеждению, саботируют президентские поправки о том, что по экономическим статьям нужно избирать другие меры пресечения, нежели содержание под стражей. Людей не отпускают по президентским поправкам, не изменяют им меру пресечения, хотя и есть возможности и домашнего ареста, и залога. Андрей Кудояров не подходил под эти экономические поправки, но, конечно, его не нужно было держать под стражей. Он бы никуда не скрылся. Здесь просто проблема судейского корпуса: когда судьи не смотрят на конкретное дело и на конкретного человека, они только видят статью и не вникают в ситуацию. Кроме того, хорошо бы судьям стоило бы посмотреть, что такое российская тюрьма, российское СИЗО. Я не предлагаю их туда сажать, я предлагаю им провести там хотя бы несколько часов. У людей, которые оказываются в заключении, развиваются болезни, которые у них, может быть, были на свободе, еще под влиянием стресса, – напоминает Зоя Светова.
Согласно решению Мосгорсуда, Тверской суд Москвы должен пересмотреть меру пресечения тяжелобольной предпринимательнице Наталье Гулевич, которая уже почти год находится в заключении. Адвокат Гулевич Анна Ставицкая, говорит, что в данном случае важную роль сыграло то, что в ситуацию экстренно вмешался Европейский суд по правам человека. По словам Ставицкой до сих пор Мосгорсуд шесть раз отказывал в жалобе адвоката на изменение меры пресечения:
– Московский городской суд отменил постановление Тверского суда о продлении срока содержания под стражей Гулевич и постановил, что срок содержания Гулевич под стражей продлен пока до 24 октября. Это означает, что до 24 октября Тверской суд должен рассмотреть повторно вопрос о мере пресечения Гулевич. Я, конечно же, надеюсь, что Тверской суд применит к Гулевич меру пресечения, не связанную с содержанием под стражей. Тем более что все законные основания для этого имеются, и мне, как юристу, непонятно, почему это не было сделано до настоящего времени. Я, конечно же, это решение Московского городского суда связываю с вмешательством Европейского суда. Я заявила ходатайство о приобщении решения Европейского суда к материалам дела, и судебная коллегия Московского городского суда это ходатайство удовлетворила. Чисто юридически вряд ли это будет где-то отмечено, но
формально, конечно же, это повлияло, – считает Анна Ставицкая.
Правозащитники обеспокоены и состоянием здоровья предпринимателя Станислава Канкии. В 20-й больнице после инсульта ему поставлен диагноз 3-я степень гипертонии, однако Канкия по-прежнему находится в заключении. 20-я больница чаще всего фигурирует в громких делах такого рода. По мнению Зои Световой, на врачей оказывают давление сотрудники правоохранительных органов:
– Все медицинские освидетельствования проходят в 20-й больнице, которая имеет так называемое "стражное" отделение – для больных, находящихся под стражей. На врачей там очень влияют оперативники, которые приходят и просто их, видимо, пугают, чтобы они давали нужные заключения. Нвдо пересмотреть, во-первых, перечень тяжелых заболеваний, во-вторых, должна быть независимая медицинская комиссия из уважаемых врачей, которая могла бы давать свои заключения. Если, например, 20-я больница уже себя запятнала, нужно об этом говорить. И еще нужно, чтобы адвокаты били тревогу, если их подзащитные начинают в тюрьме болеть. Вот адвокаты Кудоярова никуда не жаловались, они не говорили, что он плохо себя чувствует. Существует уже больше трех лет общественная наблюдательная комиссия, которую возглавляет Валерий Борщов. Проблема должна решаться в комплексе. Адвокаты должны бороться за своих подзащитных и использовать все возможности. Наша система чудовищна, начиная от следствия, тюрьмы и суда, так что ее можно сломать, только если всем миром на нее навалиться. Может быть, тогда и психология судей изменится, они будут бояться выносить немилосердные решения, – считает Зоя Светова.
Правозащитники говорят, что в местах предварительного заключения продолжают находиться тяжелобольные люди, которые не получают должного медицинского обслуживания.
На специальное заседание профильной комиссии Общественной палаты России были приглашены руководители судебных, следственных и правоохранительных органов, адвокаты и правозащитники. Предметом обсуждения станет ситуация с применением меры пресечения в виде заключения под стражу.
По словам главы комиссии Общественной палаты России по общественному контролю за деятельностью и реформированием правоохранительных органов и судебно-правовой системы Анатолия Кучерены, в ходе заседания будут высказаны законодательные инициативы, которые касаются совершенствования системы уголовного наказания. Правозащитники уже давно бьют тревогу по поводу условий содержания людей в местах предварительного заключения, – то есть тех, кого суд не признал виновными. Весной этого года президент подписал закон, призванный гуманизировать наказания за экономические преступления, появился и перечень заболеваний при наличии которых человек не может содержаться под стражей. Однако едва ли не каждый день приходят сообщения о том, что в следственных изоляторах продолжают оставаться тяжелобольные люди.
Обозреватель журнала The New Times Зоя Светова считает что судьи к решениям о заключении под стражу чаще всего подходят формально:
Районные и городские суды, по моему убеждению, саботируют президентские поправки о том, что по экономическим статьям нужно избирать другие меры пресечения, нежели содержание под стражей
Согласно решению Мосгорсуда, Тверской суд Москвы должен пересмотреть меру пресечения тяжелобольной предпринимательнице Наталье Гулевич, которая уже почти год находится в заключении. Адвокат Гулевич Анна Ставицкая, говорит, что в данном случае важную роль сыграло то, что в ситуацию экстренно вмешался Европейский суд по правам человека. По словам Ставицкой до сих пор Мосгорсуд шесть раз отказывал в жалобе адвоката на изменение меры пресечения:
– Московский городской суд отменил постановление Тверского суда о продлении срока содержания под стражей Гулевич и постановил, что срок содержания Гулевич под стражей продлен пока до 24 октября. Это означает, что до 24 октября Тверской суд должен рассмотреть повторно вопрос о мере пресечения Гулевич. Я, конечно же, надеюсь, что Тверской суд применит к Гулевич меру пресечения, не связанную с содержанием под стражей. Тем более что все законные основания для этого имеются, и мне, как юристу, непонятно, почему это не было сделано до настоящего времени. Я, конечно же, это решение Московского городского суда связываю с вмешательством Европейского суда. Я заявила ходатайство о приобщении решения Европейского суда к материалам дела, и судебная коллегия Московского городского суда это ходатайство удовлетворила. Чисто юридически вряд ли это будет где-то отмечено, но
формально, конечно же, это повлияло, – считает Анна Ставицкая.
Правозащитники обеспокоены и состоянием здоровья предпринимателя Станислава Канкии. В 20-й больнице после инсульта ему поставлен диагноз 3-я степень гипертонии, однако Канкия по-прежнему находится в заключении. 20-я больница чаще всего фигурирует в громких делах такого рода. По мнению Зои Световой, на врачей оказывают давление сотрудники правоохранительных органов:
– Все медицинские освидетельствования проходят в 20-й больнице, которая имеет так называемое "стражное" отделение – для больных, находящихся под стражей. На врачей там очень влияют оперативники, которые приходят и просто их, видимо, пугают, чтобы они давали нужные заключения. Нвдо пересмотреть, во-первых, перечень тяжелых заболеваний, во-вторых, должна быть независимая медицинская комиссия из уважаемых врачей, которая могла бы давать свои заключения. Если, например, 20-я больница уже себя запятнала, нужно об этом говорить. И еще нужно, чтобы адвокаты били тревогу, если их подзащитные начинают в тюрьме болеть. Вот адвокаты Кудоярова никуда не жаловались, они не говорили, что он плохо себя чувствует. Существует уже больше трех лет общественная наблюдательная комиссия, которую возглавляет Валерий Борщов. Проблема должна решаться в комплексе. Адвокаты должны бороться за своих подзащитных и использовать все возможности. Наша система чудовищна, начиная от следствия, тюрьмы и суда, так что ее можно сломать, только если всем миром на нее навалиться. Может быть, тогда и психология судей изменится, они будут бояться выносить немилосердные решения, – считает Зоя Светова.
Правозащитники говорят, что в местах предварительного заключения продолжают находиться тяжелобольные люди, которые не получают должного медицинского обслуживания.
