Баррикады в Косове были сооружены сербами почти три месяца назад. Что стало причиной их появления? В чем вообще суть этого конфликта, в который оказались вовлечены не только сербы и албанцы, но и миротворческие силы НАТО?

Глубинная проблема - это, конечно, сербско-албанские противоречия, которые развиваются уже не первый десяток лет в этом районе. Непосредственная причина - вопрос о контроле над двумя таможенно-пограничными пунктами на границе Косова и Сербии, которую косовские албанцы и часть международного сообщества считают государственной границей. Но далеко не все сербы с этим согласны. Некоторое время назад контроль над этими пунктами установили косово-албанские пограничные и таможенные силы, после чего начались сербские протесты и народные волнения.

Существуют разные версии о том, кто является движущей силой этих волнений. В журналистских кругах говорят, что эти контрольные пункты использовались как перевалочный пункт в контрабанды сигарет, алкоголя и прочей нелегальной продукции, и что за этим стоят националистические сербские организации, которые во многом контролируют ситуацию на этих просторах. Отделить политику от криминальной или полукриминальной экономической деятельности довольно сложно. Север Косова - это гористые, депрессивные районы, работы нет, молодежь болтается без дела. Власти тоже толком нет. Косовским властям здесь не подчиняются.

Белград по отношению к этим территориям тоже ведет двойственную политику. Сербия до конца не контролирует политические процессы на этих территориях. Река Ибар, на которой стоит город Косовска Митровица, разделяет его на две части – северную, населенную преимущественно сербами, и южную, в которой живут в основном албанцы. Есть немало политологических теорий о необходимости раздела Косова: отдать сербам северные территории Косова, а южнее реки Ибар до самой границы с Македонией оставить албанцам, и время от времени эти теории обсуждаются снова.

А пока сербские районы Косова - это такая ничья земля, территория относительного безвластия. Там формально действуют законы Косова, там действует сложный, кое в чем противоречивый мандат международных миротворцев. Внутри сербского общества в этих районах тоже есть определенные противоречия. А вакуум власти - это лучшая питательная почва для возникновения протестных движений, всякой полукриминальной и криминальной активности, в которую вовлекается все большее и большее число косовских сербов.

Я думаю, в Белграде понимают, в чем заключается эта проблема, но, сробственно говоря, сербской власти некуда. По внутриполитическим причинам отказаться от пусть формальной борьбы за сербское Косово не в состоянии президент Борис Тадич, сколь бы ни был он ориентирован на Европу. Понимание того, что Косово потеряно, в Белграде существует уже десятилетие. Однако реальных политических инструментов для того, чтобы четко выстроить свою стратегию, в Белграде объективно не хватает. Это одна из причин, по которой конфликт так долго тлел, и по которым его не удается быстро погасить.

Признания независимости Косова Белградом тем не менее не предвидится. Сербско-косовские переговоры по техническим и гражданским вопросам, которые робко начинались, из-за событий на севере Косова сорваны. И понятно, что пока страсти не утихнут и ситуация каким-то образом не будет взята под контроль международными силами, ни о каком возобновлении политического диалога не приходиться и думать.