28 октября после шести лет строительных и реставрационных работ гала-концертом открылось историческое здание Большого театра. Приглашения распределяла служба протокола президента России, отсюда и избыточный официоз этого мероприятия, – считают независимые наблюдатели, которые стали свидетелями этого торжественного события. Сам перформанс с участием мировых звезд оперы и балета вызывает меньше нареканий со стороны критиков.
Открыл торжественный концерт, который транслировался по телевидению, а также на канале Большого театра на сайте YouTube президент России Дмитрий Медведев. Кроме того, церемонию показывали в прямом эфире 600 кинотеатров по всему миру, и 80 из них – в США. Это о размахе. А теперь – о том, какое впечатление все это действо произвело на тех, кто был внутри главного театра страны.
Напомним, что за несколько недель до открытия с критическими высказываниями в адрес реставраторов и строителей выступил народный артист России Николай Цискаридзе. "Все, что сделали с Большим театром, – это вандализм", – сказал он в интервью журналистам. По его мнению, в репетиционных залах настолько низкие потолки, что рискованно поднимать балерину, которая может удариться головой о потолок. Также артист убежден, что рано хвалить акустику Большого театра.
Свои претензии публично высказала и балерина Анастасия Волочкова. В своем блоге бывшая солистка Большого театра пишет: "Придя в зал, вы уже не увидите тех шикарных люстр, которые украшали ранее зрительный зал, тех бронзовых ручек, роскошная лепнина из бронзы заменена на пластмассу, такое впечатление, что приклеена она на клей ПВА".
А вот что рассказывают те, кто побывал 29 октября на открытии и гала-концерте Большого. Среди них – обозреватель "МК" Марина Райкина:
– Прекрасная зрительная часть, она мне очень понравилась. Мне было очень комфортно в этом театре. Я говорю о том, как устроены зал, фойе, лифты, гардероб. Я – налогоплательщик, который туда приходит, и мне должно быть там хорошо. Я могу сравнить с "Ла Скалой", например. В "Ла Скале" мне менее удобно, чем в нынешнем Большом театре.
А вот какое впечатление сложилось у Марины Райкиной о пришедшей на концерт публике:
– Это, конечно, была "ярмарка тщеславия". Там было так много людей, мало имеющих отношения к искусству и, более того, ничего для него не сделавших. Ну, за исключением, может быть, министра культуры Авдеева, Зураба Церетели, Ольги Свибловой. Это люди конкретных действий. Все остальные – это политики, люди, которые делают себе имидж на партийной работе, правительственные чиновники, от которых до сих пор невозможно добиться закона о меценатстве. Но они решили себя запечатлеть в рамках исторического событии. Президент Медведев назвал Большой театр самым весомым брендом. Вот в бренд они все и стремились. Почему-то в шестом ряду сидел министр спорта Мутко. За какие такие заслуги перед культурой при полном провале области спорта он оказался ближе всех к сцене, мне не понятно. Затем сидел министр Фурсенко. В девятом ряду сидела неизменная на всех культурных мероприятиях госпожа Матвиенко.
По части официоза Марине Райкиной оппонирует известный юрист и полномочный представитель правительства Российской Федерации в высших судебных инстанциях Михаил Барщевский:
– Это было президентское мероприятие. Соответственно, есть определенный протокол на мероприятиях президента. Это не было мероприятие руководства Большого театра. Но если быть внимательным, то, может быть, деятелей культуры там было не так много, как могло бы быть. Но я бы обратил внимание на другое – там вообще не было бизнеса, это первое. И второе: там практически не было попсы. Так что определенная логика была выдержана. Надо обратить внимание на то, что там был Горбачев, что, с моей точки зрения, абсолютно правильно. Наверное, журналисты должны были заметить, что там присутствовал Кудрин. Там довольно разный был народ. Это не была только действующая партия номенклатуры.
– А вы кого представляли на открытии?
– Я – член исполкома попечительского совета Большого театра, поэтому я в Большом театре просто родной человек.
У Михаила Барщевского тоже есть претензии, но они касаются мелочей и относятся к внутреннему убранству театра:
– Что касается непродуманных, безвкусных вещей, с моей точки зрения, это, например, лифт. Абсолютно современный лифт в стиле "техно", который никак не вписывается в представления о Большом театре, в атмосферу Большого театра и отделку, которая там уже есть, – полагает Михаил Барщевский.
Музыкальный критик Мария Бабалова внимательно наблюдала за тем, что происходило на сцене Большого:
– Занавес Большого театра открылся с третьей попытки. Нельзя не заметить такой протокольной накладки: речь вышедшего на сцену президента вообще никто не перевел ни на английский, ни на немецкий, ни на один другой язык мира. Это высшая степень хамства и неуважения к тем людям, которых вы позвали, не владеющих русским языком, – считает Мария Бабалова.
Помимо этих накладок, поздно вечером в Большом театре упали декорации на рабочего сцены. Мужчина получил ушиб грудной клетки и был отправлен в институт Склифосовского. Сам же перформанс, который продолжался около двух часов, на Марину Райкину произвел приятное впечатление:
– Дмитрий Черняков – очень талантливый художник, и он сделал ставку не на номера, потому не он ставил номера. Ему надо было их связать, и он связал их исключительно как художник, использовал компьютерные технологии. Получилось такое театрально-художественное зрелище. Перформансом это сложно назвать, но что касается использования компьютера, оно было сделано блестяще, особенно два момента. Первый – когда с помощью компьютера как бы оживала фотография 1856 года, коронация Александра Второго у стен Большого театра, и это оживление дополняла массовка, одетая в стиле того времени. И второй: замечательная компьютерная штучка – ожидание кумиров у подъезда Большого театра в 1950-1960 годы, когда появление звезды Большого театра, оперной или балетной, было сравнимо разве что с полетом Гагарина в космос, – считает Марина Райкина.
Открытие Большого театра – праздник из разряда государственных. На него было выделено 120 миллионов рублей в дополнение к 21 миллиарду, потраченному на строительство и реставрацию.
Открыл торжественный концерт, который транслировался по телевидению, а также на канале Большого театра на сайте YouTube президент России Дмитрий Медведев. Кроме того, церемонию показывали в прямом эфире 600 кинотеатров по всему миру, и 80 из них – в США. Это о размахе. А теперь – о том, какое впечатление все это действо произвело на тех, кто был внутри главного театра страны.
Напомним, что за несколько недель до открытия с критическими высказываниями в адрес реставраторов и строителей выступил народный артист России Николай Цискаридзе. "Все, что сделали с Большим театром, – это вандализм", – сказал он в интервью журналистам. По его мнению, в репетиционных залах настолько низкие потолки, что рискованно поднимать балерину, которая может удариться головой о потолок. Также артист убежден, что рано хвалить акустику Большого театра.
Свои претензии публично высказала и балерина Анастасия Волочкова. В своем блоге бывшая солистка Большого театра пишет: "Придя в зал, вы уже не увидите тех шикарных люстр, которые украшали ранее зрительный зал, тех бронзовых ручек, роскошная лепнина из бронзы заменена на пластмассу, такое впечатление, что приклеена она на клей ПВА".
А вот что рассказывают те, кто побывал 29 октября на открытии и гала-концерте Большого. Среди них – обозреватель "МК" Марина Райкина:
– Прекрасная зрительная часть, она мне очень понравилась. Мне было очень комфортно в этом театре. Я говорю о том, как устроены зал, фойе, лифты, гардероб. Я – налогоплательщик, который туда приходит, и мне должно быть там хорошо. Я могу сравнить с "Ла Скалой", например. В "Ла Скале" мне менее удобно, чем в нынешнем Большом театре.
А вот какое впечатление сложилось у Марины Райкиной о пришедшей на концерт публике:
– Это, конечно, была "ярмарка тщеславия". Там было так много людей, мало имеющих отношения к искусству и, более того, ничего для него не сделавших. Ну, за исключением, может быть, министра культуры Авдеева, Зураба Церетели, Ольги Свибловой. Это люди конкретных действий. Все остальные – это политики, люди, которые делают себе имидж на партийной работе, правительственные чиновники, от которых до сих пор невозможно добиться закона о меценатстве. Но они решили себя запечатлеть в рамках исторического событии. Президент Медведев назвал Большой театр самым весомым брендом. Вот в бренд они все и стремились. Почему-то в шестом ряду сидел министр спорта Мутко. За какие такие заслуги перед культурой при полном провале области спорта он оказался ближе всех к сцене, мне не понятно. Затем сидел министр Фурсенко. В девятом ряду сидела неизменная на всех культурных мероприятиях госпожа Матвиенко.
По части официоза Марине Райкиной оппонирует известный юрист и полномочный представитель правительства Российской Федерации в высших судебных инстанциях Михаил Барщевский:
– Это было президентское мероприятие. Соответственно, есть определенный протокол на мероприятиях президента. Это не было мероприятие руководства Большого театра. Но если быть внимательным, то, может быть, деятелей культуры там было не так много, как могло бы быть. Но я бы обратил внимание на другое – там вообще не было бизнеса, это первое. И второе: там практически не было попсы. Так что определенная логика была выдержана. Надо обратить внимание на то, что там был Горбачев, что, с моей точки зрения, абсолютно правильно. Наверное, журналисты должны были заметить, что там присутствовал Кудрин. Там довольно разный был народ. Это не была только действующая партия номенклатуры.
– А вы кого представляли на открытии?
– Я – член исполкома попечительского совета Большого театра, поэтому я в Большом театре просто родной человек.
У Михаила Барщевского тоже есть претензии, но они касаются мелочей и относятся к внутреннему убранству театра:
– Что касается непродуманных, безвкусных вещей, с моей точки зрения, это, например, лифт. Абсолютно современный лифт в стиле "техно", который никак не вписывается в представления о Большом театре, в атмосферу Большого театра и отделку, которая там уже есть, – полагает Михаил Барщевский.
Музыкальный критик Мария Бабалова внимательно наблюдала за тем, что происходило на сцене Большого:
– Занавес Большого театра открылся с третьей попытки. Нельзя не заметить такой протокольной накладки: речь вышедшего на сцену президента вообще никто не перевел ни на английский, ни на немецкий, ни на один другой язык мира. Это высшая степень хамства и неуважения к тем людям, которых вы позвали, не владеющих русским языком, – считает Мария Бабалова.
Помимо этих накладок, поздно вечером в Большом театре упали декорации на рабочего сцены. Мужчина получил ушиб грудной клетки и был отправлен в институт Склифосовского. Сам же перформанс, который продолжался около двух часов, на Марину Райкину произвел приятное впечатление:
– Дмитрий Черняков – очень талантливый художник, и он сделал ставку не на номера, потому не он ставил номера. Ему надо было их связать, и он связал их исключительно как художник, использовал компьютерные технологии. Получилось такое театрально-художественное зрелище. Перформансом это сложно назвать, но что касается использования компьютера, оно было сделано блестяще, особенно два момента. Первый – когда с помощью компьютера как бы оживала фотография 1856 года, коронация Александра Второго у стен Большого театра, и это оживление дополняла массовка, одетая в стиле того времени. И второй: замечательная компьютерная штучка – ожидание кумиров у подъезда Большого театра в 1950-1960 годы, когда появление звезды Большого театра, оперной или балетной, было сравнимо разве что с полетом Гагарина в космос, – считает Марина Райкина.
Открытие Большого театра – праздник из разряда государственных. На него было выделено 120 миллионов рублей в дополнение к 21 миллиарду, потраченному на строительство и реставрацию.
