Александр Генис: Я приехал в Америку треть века назад, незадолго до Рождества. Со своей первой зарплаты (грузчика), я купил книгу, которая обещала предсказать будущее. Вряд ли автор угрюмой монографии о судьбе немецких писателей-антифашистов в изгнании думал, что его труд будут читать как Сивиллину книгу. Называлась она ''Каменная скрипка''. В Новый Свет те немцы приезжали в ореоле культуры, которую они не без основания считали самой высокой в мире. Америка, о чем ясно написано на цоколе статуи Свободы, привыкла видеть в эмигрантах отбросы, а не соль Старого Света. Второй шанс она обещала тем, у кого не было и первого. Америка спасала жизнь эмигрантов за счет их статуса. Для немецких авторов, успевших прославиться дома, эта, в сущности, честная сделка оказалась столь же безнадежной, как та, в которую ввязался их земляк Фауст. Их личность, как у всех настоящих писателей, исчерпывалась на бумаге. Все они не умели делать ничего другого. В том числе – пользоваться английским, которого не признавали даже выучившие язык. ''Приблизительный английский, - жаловался Генрих Манн на своих более решительных коллег, - приблизительные мысли''. Не удивительно, что так драматично сложилась в эмиграции судьба этого писателя. О нем, его семье и их окружении рассказывает крайне примечательная книга, которую слушателям ''Американского часа'' представит Марина Ефимова.
Evelyn Juers, ''House of Exile. The lives and Times of Heinrich Mann and Nelly Kroger-Mann''.
Эвелин Джуерс, ''Династия ссыльных. Жизнь и времена Генриха Манна и Нелли Крёгер-Манн''.
Марина Ефимова: Историк литературы Эвелин Джуерс дала книге о Маннах название с явным намёком на монарший статус своих героев: ''Династия ссыльных. Жизнь и времена Генриха Манна и Нелли Крёгер-Манн''. В соответствии с названием книга превратилась из жизнеописания одного писателя – Генриха Манна – в мозаичный портрет целого поколения и той эпохи, к которой как нельзя лучше подходит китайское выражение ''Не дай вам Бог жить в интересные времена''. Рецензент книги критик Джон Саймон пишет о ней в ''Нью-Йорк Таймс'':
Марина Ефимова: И рецензент Саймон явно шокирован тем, что автор книги уже в названии приобщила к этой царственной ''династии ссыльных'' сомнительную фигуру Нелли Крёгер, второй жены Генриха Манна, которую его знаменитый брат Томас Манн называл не иначе, как ''эта ужасная потаскуха''.
Диктор: ''В начале 30-х годов в Германии 60-летний Генрих Манн был известным писателем, братом еще более известного писателя и президентом литературной секции Прусской академии искусств. Он был автором нескольких популярнейших книг, в том числе трилогии ''Империя'' и романа ''Учитель Гнус, или конец одного тирана'' (по которому в 1932 году был снят фильм ''Голубой ангел'' с Марлен Дитрих). Критики называли Генриха Манна наследником Флобера. Он был одним из самых ярких представителей Берлинской элиты – антифашистом, социалистом и, в свои 60 лет, плэйбоем. И однажды в ночном клубе его проводила к столику так называемая ''animirdame'' – молодая женщина, в чьи обязанности входило вдохновлять посетителей на избыточную выпивку. Ее звали Нэлли Крёгер. Дочь прислуги из рыбацкой деревушки в Шлезвиг-Гольштинии (и неизвестного отца), Нелли росла в бедности, работала прачкой, недолго побыла в модистках, и, наконец, поступила в ночной клуб, где и встретила Генриха Манна''.
Марина Ефимова: Вообще-то её звали Эмми, но имя ''Нелли'' казалось ей более изысканным. В отличие от многих современников, Эвелин Джуерс считает, что проституткой Нелли никогда не была и что Томас Манн называл ее ''потаскухой'' из одной неприязни. Писатель Алфред Канторович набросал более полный портрет Нелли:
Диктор: ''...Занятная, возбуждающе привлекательная женщина необычайной живости и полного неведения о правилах светской сдержанности. Она была родом из прибалтийской деревушки, имела пристрастие к выпивке и сквернословила, как матрос. И я был заворожен любовными отношениями между стареющим знаменитым писателем и этой молодой, красивой, но неотёсанной женщиной. Она, и вправду, стала его ''Голубым ангелом''.
Марина Ефимова: С первых дней зарождения фашизма Генрих Манн постоянно и публично демонстрировал отвращение к этому идеологическому направлению (в отличие от Томаса, который долго отмалчивался). Но, как и следовало ожидать, оба они попали в черные списки, и в 1933 году, когда Гитлер стал канцлером, их книги были запрещены. Генрих Манн работал тогда над замечательной исторической эпопеей о французском короле Генрихе IV, точнее, над ее первой частью - ''Юность короля Генриха IV''. Он уехал во Францию собирать материал за день до того, как пришли штурмовики с ордером на его арест. Нелли еще оставалась в Германии – доделывать хозяйственные дела, и все беды обрушились на нее и на прежнюю семью Генриха. Его первая жена – Мария Канова-Манн – попала в концлагерь Терезианшдат. (Заглядывая вперед, надо сказать, что она выжила там, но умерла через год после освобождения, в 1946 году) Нелли в лагерь не попала, но её не раз подвергали аресту и подолгу держали в тюрьме, прежде чем выпустить из страны. В книге 1945 года ''Возвращение в эпоху'' Генрих Манн написал, что в его жизни были два счастливейших момента: когда у него родилась дочь и когда Нелли вырвалась из Германии во Францию, чтобы разделить с ним ссылку. В 1939 году Генрих и Нелли Манн бежали из Франции, через Испанию - в Америку.
Мало кто из известных писателей в эмиграции так потерял в статусе, как Генрих Манн. Один из самых популярных романистов Германии, в Америке он был смутно известен как человек, причастный к фильму ''Голубой ангел''. Друзья устроили его в Голливуд сценаристом, но он потерпел сокрушительную неудачу на этом поприще. Нелли убирала чужие дома, Томас Манн подкидывал денег, но все равно им не хватало на самое необходимое. Генрих абсолютно пал духом. Эвелин Джуерс пишет:
Диктор: ''Тот, кому пришлось разделить с Генрихом Манном жизнь в иммиграции, должен был обладать огромным запасом любви – и нежной, эмоциональной, и глубокой духовной. Но Нелли не была ни однолюбом, ни стоиком. Уже во Франции у нее были запои и попытка самоубийства''.
Марина Ефимова: Безопасная и безразличная Америка стала для Нелли безвоздушным пространством. Клан Маннов и в Германии ее не признавал, а в Америке, лишившись своей семьи и своего круга, она и вовсе стала изгоем – Томас Манн не смягчился даже после испытаний, пережитых ею в Германии.
Диктор: ''Временами Нелли отказывалась выполнять работы, которые казались ей унизительными. Она бросала вызов судьбе: гоняла в пьяном виде по Лос-Анджелесу на машине (которую у них должны были вот-вот отобрать за неуплату) и несколько раз попадала в полицию. Жизнь осложнялась пристальным вниманием агентов ФБР, которые просматривали почту Генриха Манна и следили за ним, подозревая в сочувствии коммунистам''.
Марина Ефимова: Подруга Нелли актриса Салка Вертель писала о ней в воспоминаниях:
Диктор: ''Она боялась полиции. Живя с 75-летним Генрихом, она, 40-летняя, боялась старости. Она боялась английского языка, который не могла освоить, и алкоголизма, с которым безуспешно сражалась. После очередного конфликта с полицией ее вызвали в суд, и в панике она выпила снотворное''.
Марина Ефимова: ''Генрих сидел один, - пишет Джуерс, - не зажигая света, и ждал возвращения своего ''Голубого ангела''. Зазвонил телефон. Он схватил трубку, и чужой голос сказал ему, что Нелли умерла''.
Это был декабрь 1944 года. Через 5 лет Генрих Манн принял предложение правительства Восточной Германии вернуться на родину и занять свой прежний пост в Прусской академии искусств. Нетрудно представить, что ждало гуманиста, пацифиста и интеллектуала Генриха Манна в коммунистической Восточной Германии 1950 года, но он снова спасся в последний момент - умер за день до отлета.
