В Москве откроется первый магазин игрушек под британским брендом Hamleys. Эта компания существует с 1760 года и является одной из старейших в мире в своей отрасли.
Самый большой в мире магазин детских игрушек носит имя своего основателя Уильяма Хэмли, – рассказала корреспондент РС Наталья Голицына. - Магазин был открыт в 1760 году и вначале находился в другом месте – в лондонском районе Холборн – и назывался "Ноев ковчег". На Риджент-стрит, где сейчас находится магазин, он переехал в 1881 году. В XVIII веке это была небольшая лавка, где продавались простые и незамысловатые игрушки – деревянные лошадки, оловянные солдатики, тряпичные куклы. Со временем магазин стал привлекать не только рядовых покупателей, но и британскую аристократию и даже королевскую семью.
Торговля процветала. Однако во времена Великой депрессии конца 20-х годов прошлого века торговый оборот снизился до такого уровня, что в 1931 году магазин пришлось закрыть во избежание банкротства. Спас Hamleys владелец игрушечной фабрики Уолтер Лайнз, который купил магазин и наладил успешную торговлю. В 1938 году магазин получил звание поставщика королевского двора, а в 1955 году нынешняя королева Елизавета II, помня о своих детских игрушках, которые родители покупали ей в Hamleys, подтвердила это звание и выдала магазину еще один королевский сертификат. Своим детям королева также покупала игрушки в Hamleys.
Сейчас Hamleys – одно из самых процветающих торговых предприятий Великобритании. В ассортименте семиэтажного магазина 450 тысяч игрушек. Ежегодно его посещают 5 миллионов покупателей. В штате магазина 335 человек, а его филиалы открыты сейчас во многих странах – от Дании до Дубая. И вот теперь настала очередь российской столицы. 250-летний юбилей знаменитого магазина торжественно отмечался в Британии в 2010 году и превратился в событие национального масштаба, – рассказала Наталья Голицына.
По данным Национальной ассоциации игрушечников России, в минувшем году рынок детских игрушек в стране составил около 3,3 миллиардов долларов. За год рынок вырос на 17 процентов. О том, как и в какие игрушки играют дети, говорит московский психолог Ольга Маховская:
– Психологи ратуют за то, чтобы игрушки носили развивающий характер, а не просто заполняли пространство детской или заменяли родителей, или являлись просто свидетелями любви и обожания. Если ребенку не с кем играть, родители ограничиваются только покупкой игрушек. Такой оборот денег в этом бизнесе не только радует, но и тревожит. Потому что сегодня игрушки очень дороги. Очень дороги книги и очень дороги игрушки, которые, конечно, дети хотели бы хотя бы потрогать, поиграть хоть чуть-чуть. Но сегодня игрушка – это предмет детской зависти. Потому что произошло серьезное социальное расслоение, социально-экономическое расслоение. Все чаще родители говорят, что они не могут позволить себе купить ту или иную игрушку. В общем-то, это не такая беда, потому что если родители не испытывают сами комплексов и с оптимизмом смотрят в будущее и уверены, что будущее ребенка будет зависеть от его способностей, то большой трагедии в этом нет. Но если сами родители комплектуют, то дети себя чувствуют абсолютно несчастными, потому что они начинают думать, что никогда они не только не будут иметь этих игрушек, они никогда не будут счастливы. Игрушек, в принципе, должно не хватать. Только дефицит заветных, желанных вещей, контактов, событий развивает детское воображение. А это очень важно для малышей.
– Я не могу, например, простить, – я сейчас с иронией говорю, – своим родителям то, что они в свое время не купили мне некоторые игрушки. Я смотрю на продюсера Дмитрия, и у него такие же отношения со своими родителями. Наверняка есть какие-то игрушки, которые он хотел бы получить, но не получил. Это детская травма или стимул для развития?
– Это может быть глубокой обидой, которую мы не простим. Иногда родители могут это объяснить и чем-то это компенсировать, или объяснить, когда эта заветная игрушка будет приобретена. Иногда – не оценивают силу желания ребенка, потому что есть вещи, которые очень хочется иметь вчера, сегодня. Это не ситуативное желание, не потому что это у кого-то есть. К такого рода сильным желаниям нужно относиться с особым вниманием. Обида – это реакция слабого человека на неспособность что-то изменить. Когда они подрастают, они выдают агрессию, начинают вспоминать и требовать от нас то, что мы им недодали… И тогда ситуация становится более фатальной.
– Сколько игрушек должно быть у ребенка?
– Любимых игрушек должно быть не больше 3-5. Это плохо, если все игрушки желанны и одинаковы. Для детского сознания характерен антропоморфизм, то есть способность одушевлять неодушевленные предметы. Если ребенок любит игрушку, значит он о ней заботиться, а заботиться о десятках игрушек для маленького существа очень трудно.
– Британский магазин Hamleys, который скоро откроют в Москве, будет не очень большим – около 2000 кв. м. Для сравнения, в Лондоне это – 7-этажный магазин. Я вспоминаю московский магазин "Детский мир", который был, пожалуй, главным игрушечным раем для всех советских детей. Я помню свою чувство неудовлетворенности каждый раз, когда я оттуда выходил, потому что, сколько бы игрушек тебе ни купили, все равно какие-то там еще оставались.
– У меня было мало игрушек, но они привозились из разных концов света. Было ощущение, что даже если я их все отдам завтра соседским детям, я все равно счастливая девочка. Два разных подхода. Если нас обидели в чем-то, не подарили нам на день рождения то, чего мы хотели, или не дали нам поиграть всласть с какой-то заветной игрушкой, это может оказаться травмой. Мы будем пытаться предотвратить эту беду уже на примере своих собственных детей. Есть такая хорошая родительская практика – ходить в магазины на экскурсию. Мы с самого начала договариваемся, что мы идем туда просто посмотреть, что новенького. А решение, что будем покупать, мы будем принимать немножко позже.
– Детское сознание сильно изменено в последние десятилетия с появлением электронных игрушек, развитием IT технологий?
– Виртуализация привела к тому, что детство стало очень одиноким. Я бы сказала, не сформированы навыки реального взаимодействия. Из-за этого не развивается способность сочувствовать другим людям, в том числе игрушечным персонажам. Это самое важное психологическое приобретение дошкольного возраста. Конечно, это проблема чисто физического здоровья – избыточный вес, потому что дети сидят неподвижно и играют. Они растут эмоционально холодными.
– Верно я вас понимаю, что у ребенка обязательно должны быть какие-то фигуративные игрушки, которые он может взять в руки, пощупать, обнять и заботиться о них. У него должны быть какие-то виртуальные штуки, которые потом помогут ему легче ориентироваться в усложняющемся виртуальном мире. У него должны быть друзья, с которыми он должен обсуждать свою практику.
– Все хорошо в свое время. Сегодня у детских психологов и педиатров формируется система запрета на виртуальные игры. До 2-3 лет вообще нельзя оставлять ребенка наедине с экраном. До 5-6 лет – преимущественно игры фигуративного характера. Потому что любовь, эмоции – это тактильные переживания, это телесные проявления. А что касается взаимодействия, то где-то с 3 лет дети начинают потихоньку играть вместе. Очень важно, чтобы с 4-5 лет игрушка могла выполнять самые разные роли. Важны так называемые символические игрушки, всякие палочки, кружочки, конструкторы и т. д., которые помогут ребенку конструировать его собственный мир и придумывать свои собственные игры.
– Мне кажется, еще одно изменение игровой практики последних 10 лет – это очень активное включение в эту игровую практику взрослых. Появилось огромное количество художественных фильмов и для взрослых, и для детей. Подростковые и детские сериалы пользуются популярностью у взрослых. Мне кажется, что подавляющее большинство мультфильмов сейчас адресовано очень широкой аудитории – не только детской, но и взрослой. Виртуальные игры столь же популярны среди взрослых, как и среди детей, если не больше. С чем это связано?
– Взрослое население хотело бы вообще остаться в возрасте дошкольников, чтобы ни за что не отвечать и получать только удовольствие.
– Это нормальное явление?
– Это носит такой массовых характер, что скоро некому будет проявлять взрослую ответственность.
– Это глобальный процесс или только российский?
– Это глобальный процесс. Я думаю, что во многом это процесс рыночный. Потому что производители игровой продукции заинтересованы в том, чтобы их потребители были самой разной категории населения – всех возрастов, разных полов и т. д. Они очень агрессивно продвигают свою продукцию. Психологическая культура игры существенно отстает. Игры виртуального характера стимулируют познавательное развитие. Но зависимость такая есть, причем, чем сильнее интеллект, тем меньше остается времени и сил у человека на развитие собственной личности.
– В каждом времени свои игрушки. Сопоставлять их так же сложно, как сравнивать бразильскую сборную по футболу образца 1962 и 2012 года. Но, давайте, все-таки попробуем.
– Технически или технологически, наверное, сегодня дети более подкованные, чем мы. У нас определенные комплексы, потому что нам кажется, что они с легкостью осваивают приборы, технические средства и не пасуют. Более адаптированными на поверку оказываются дети, которых больше любят, в которых заложили больше положительных впечатлений, у которых было счастливое детство. А счастье – это всегда разделенная радость. Если у ребенка есть игрушки, но ему не с кем поделиться, то это половинчатое, одинокое, суррогатное счастье. Скорее, это физиологическая радость и удовлетворение.
Этот и другие важные материалы итогового выпуска программы "Время Свободы" читайте на странице "Подводим итоги с Андреем Шарым".
Самый большой в мире магазин детских игрушек носит имя своего основателя Уильяма Хэмли, – рассказала корреспондент РС Наталья Голицына. - Магазин был открыт в 1760 году и вначале находился в другом месте – в лондонском районе Холборн – и назывался "Ноев ковчег". На Риджент-стрит, где сейчас находится магазин, он переехал в 1881 году. В XVIII веке это была небольшая лавка, где продавались простые и незамысловатые игрушки – деревянные лошадки, оловянные солдатики, тряпичные куклы. Со временем магазин стал привлекать не только рядовых покупателей, но и британскую аристократию и даже королевскую семью.
Торговля процветала. Однако во времена Великой депрессии конца 20-х годов прошлого века торговый оборот снизился до такого уровня, что в 1931 году магазин пришлось закрыть во избежание банкротства. Спас Hamleys владелец игрушечной фабрики Уолтер Лайнз, который купил магазин и наладил успешную торговлю. В 1938 году магазин получил звание поставщика королевского двора, а в 1955 году нынешняя королева Елизавета II, помня о своих детских игрушках, которые родители покупали ей в Hamleys, подтвердила это звание и выдала магазину еще один королевский сертификат. Своим детям королева также покупала игрушки в Hamleys.
Сейчас Hamleys – одно из самых процветающих торговых предприятий Великобритании. В ассортименте семиэтажного магазина 450 тысяч игрушек. Ежегодно его посещают 5 миллионов покупателей. В штате магазина 335 человек, а его филиалы открыты сейчас во многих странах – от Дании до Дубая. И вот теперь настала очередь российской столицы. 250-летний юбилей знаменитого магазина торжественно отмечался в Британии в 2010 году и превратился в событие национального масштаба, – рассказала Наталья Голицына.
По данным Национальной ассоциации игрушечников России, в минувшем году рынок детских игрушек в стране составил около 3,3 миллиардов долларов. За год рынок вырос на 17 процентов. О том, как и в какие игрушки играют дети, говорит московский психолог Ольга Маховская:
– Психологи ратуют за то, чтобы игрушки носили развивающий характер, а не просто заполняли пространство детской или заменяли родителей, или являлись просто свидетелями любви и обожания. Если ребенку не с кем играть, родители ограничиваются только покупкой игрушек. Такой оборот денег в этом бизнесе не только радует, но и тревожит. Потому что сегодня игрушки очень дороги. Очень дороги книги и очень дороги игрушки, которые, конечно, дети хотели бы хотя бы потрогать, поиграть хоть чуть-чуть. Но сегодня игрушка – это предмет детской зависти. Потому что произошло серьезное социальное расслоение, социально-экономическое расслоение. Все чаще родители говорят, что они не могут позволить себе купить ту или иную игрушку. В общем-то, это не такая беда, потому что если родители не испытывают сами комплексов и с оптимизмом смотрят в будущее и уверены, что будущее ребенка будет зависеть от его способностей, то большой трагедии в этом нет. Но если сами родители комплектуют, то дети себя чувствуют абсолютно несчастными, потому что они начинают думать, что никогда они не только не будут иметь этих игрушек, они никогда не будут счастливы. Игрушек, в принципе, должно не хватать. Только дефицит заветных, желанных вещей, контактов, событий развивает детское воображение. А это очень важно для малышей.
– Я не могу, например, простить, – я сейчас с иронией говорю, – своим родителям то, что они в свое время не купили мне некоторые игрушки. Я смотрю на продюсера Дмитрия, и у него такие же отношения со своими родителями. Наверняка есть какие-то игрушки, которые он хотел бы получить, но не получил. Это детская травма или стимул для развития?
– Это может быть глубокой обидой, которую мы не простим. Иногда родители могут это объяснить и чем-то это компенсировать, или объяснить, когда эта заветная игрушка будет приобретена. Иногда – не оценивают силу желания ребенка, потому что есть вещи, которые очень хочется иметь вчера, сегодня. Это не ситуативное желание, не потому что это у кого-то есть. К такого рода сильным желаниям нужно относиться с особым вниманием. Обида – это реакция слабого человека на неспособность что-то изменить. Когда они подрастают, они выдают агрессию, начинают вспоминать и требовать от нас то, что мы им недодали… И тогда ситуация становится более фатальной.
– Сколько игрушек должно быть у ребенка?
– Любимых игрушек должно быть не больше 3-5. Это плохо, если все игрушки желанны и одинаковы. Для детского сознания характерен антропоморфизм, то есть способность одушевлять неодушевленные предметы. Если ребенок любит игрушку, значит он о ней заботиться, а заботиться о десятках игрушек для маленького существа очень трудно.
– Британский магазин Hamleys, который скоро откроют в Москве, будет не очень большим – около 2000 кв. м. Для сравнения, в Лондоне это – 7-этажный магазин. Я вспоминаю московский магазин "Детский мир", который был, пожалуй, главным игрушечным раем для всех советских детей. Я помню свою чувство неудовлетворенности каждый раз, когда я оттуда выходил, потому что, сколько бы игрушек тебе ни купили, все равно какие-то там еще оставались.
– У меня было мало игрушек, но они привозились из разных концов света. Было ощущение, что даже если я их все отдам завтра соседским детям, я все равно счастливая девочка. Два разных подхода. Если нас обидели в чем-то, не подарили нам на день рождения то, чего мы хотели, или не дали нам поиграть всласть с какой-то заветной игрушкой, это может оказаться травмой. Мы будем пытаться предотвратить эту беду уже на примере своих собственных детей. Есть такая хорошая родительская практика – ходить в магазины на экскурсию. Мы с самого начала договариваемся, что мы идем туда просто посмотреть, что новенького. А решение, что будем покупать, мы будем принимать немножко позже.
– Детское сознание сильно изменено в последние десятилетия с появлением электронных игрушек, развитием IT технологий?
– Виртуализация привела к тому, что детство стало очень одиноким. Я бы сказала, не сформированы навыки реального взаимодействия. Из-за этого не развивается способность сочувствовать другим людям, в том числе игрушечным персонажам. Это самое важное психологическое приобретение дошкольного возраста. Конечно, это проблема чисто физического здоровья – избыточный вес, потому что дети сидят неподвижно и играют. Они растут эмоционально холодными.
– Верно я вас понимаю, что у ребенка обязательно должны быть какие-то фигуративные игрушки, которые он может взять в руки, пощупать, обнять и заботиться о них. У него должны быть какие-то виртуальные штуки, которые потом помогут ему легче ориентироваться в усложняющемся виртуальном мире. У него должны быть друзья, с которыми он должен обсуждать свою практику.
– Все хорошо в свое время. Сегодня у детских психологов и педиатров формируется система запрета на виртуальные игры. До 2-3 лет вообще нельзя оставлять ребенка наедине с экраном. До 5-6 лет – преимущественно игры фигуративного характера. Потому что любовь, эмоции – это тактильные переживания, это телесные проявления. А что касается взаимодействия, то где-то с 3 лет дети начинают потихоньку играть вместе. Очень важно, чтобы с 4-5 лет игрушка могла выполнять самые разные роли. Важны так называемые символические игрушки, всякие палочки, кружочки, конструкторы и т. д., которые помогут ребенку конструировать его собственный мир и придумывать свои собственные игры.
– Мне кажется, еще одно изменение игровой практики последних 10 лет – это очень активное включение в эту игровую практику взрослых. Появилось огромное количество художественных фильмов и для взрослых, и для детей. Подростковые и детские сериалы пользуются популярностью у взрослых. Мне кажется, что подавляющее большинство мультфильмов сейчас адресовано очень широкой аудитории – не только детской, но и взрослой. Виртуальные игры столь же популярны среди взрослых, как и среди детей, если не больше. С чем это связано?
– Взрослое население хотело бы вообще остаться в возрасте дошкольников, чтобы ни за что не отвечать и получать только удовольствие.
– Это нормальное явление?
– Это носит такой массовых характер, что скоро некому будет проявлять взрослую ответственность.
– Это глобальный процесс или только российский?
– Это глобальный процесс. Я думаю, что во многом это процесс рыночный. Потому что производители игровой продукции заинтересованы в том, чтобы их потребители были самой разной категории населения – всех возрастов, разных полов и т. д. Они очень агрессивно продвигают свою продукцию. Психологическая культура игры существенно отстает. Игры виртуального характера стимулируют познавательное развитие. Но зависимость такая есть, причем, чем сильнее интеллект, тем меньше остается времени и сил у человека на развитие собственной личности.
– В каждом времени свои игрушки. Сопоставлять их так же сложно, как сравнивать бразильскую сборную по футболу образца 1962 и 2012 года. Но, давайте, все-таки попробуем.
– Технически или технологически, наверное, сегодня дети более подкованные, чем мы. У нас определенные комплексы, потому что нам кажется, что они с легкостью осваивают приборы, технические средства и не пасуют. Более адаптированными на поверку оказываются дети, которых больше любят, в которых заложили больше положительных впечатлений, у которых было счастливое детство. А счастье – это всегда разделенная радость. Если у ребенка есть игрушки, но ему не с кем поделиться, то это половинчатое, одинокое, суррогатное счастье. Скорее, это физиологическая радость и удовлетворение.
Этот и другие важные материалы итогового выпуска программы "Время Свободы" читайте на странице "Подводим итоги с Андреем Шарым".
