Марина Филипповна Ходорковская, мать бывшего главы ЮКОСа Михаила Ходорковского, отбывающего срок заключения по второму приговору, опубликовала текст под заголовком "Люди, проснитесь!".
Марина Ходорковская пишет, что ее беспокоит пассивность многих россиян, которые обсуждают острую необходимость политических и социальных реформ в России, однако по разным причинам пока отказываются открыто выражать свои требования и выходить с ними на улицы. Марина Ходорковская высказывает мнение, что без мощного, но мирного давления на власть со стороны миллионов граждан не стоит надеяться на возможность либерализации существующей системы.
В интервью Радио Свобода Марина Ходорковская пояснила свои слова:
– Я обращаюсь ко всем здравомыслящим жителям нашей страны. По моему мнению, еще не очень большое количество людей понимают, что именно надо делать, если они хотят жить в этой стране по-человечески. Если мы ограничимся тем, что сделали и больше не будем о себе громко заявлять, то будет завинчивание гаек. А если выйдет еще больше народу, тогда, думаю, что нет. Дело в нашей ментальности. Мы привыкли говорить на кухне. Даже когда уже и нечего бояться, все равно люди опасаются. А потом у нас народ, в основном, хоть я не хочу никого обидеть, думает все-таки животом. Если сегодня у них есть, что кушать, хоть как-то хватает до зарплаты, ну, ладно, слава богу. Нет стремления к лучшему.
– Вы пишете, что вас очень пугает то, что молодежь все больше укрепляется в мысли, что надо уезжать из России. Это главное, что вас сейчас пугает, когда мы говорим в целом о происходящем в стране? Или у вас еще есть опасения, которые вы могли бы конкретизировать?
– Нет, это не самое главное. Но я бы сказала, что для будущего страны это самое главное. Если уезжают самые энергичные, самые умные, а уезжают именно они, то это деградация народонаселения страны. А это ужасно. В одну минуту ментальность народа переменить очень сложно, во всяком случае, его основную часть.
– Вы все-таки с пессимизмом или с оптимизмом смотрите в будущее России сейчас?
– С очень сдержанным оптимизмом. Потому что все-таки только 50% проголосовали за ту власть, которая у нас есть сейчас, я имею в виду и Думу, и президентские выборы. А все-таки 50% думают по-другому. Я думаю, что они все-таки постепенно будут ориентироваться на более демократические условия жизни в стране.
– Вы только что виделись с сыном. Вы побывали в Карелии. Впечатление человека уже зрелого, который видел, как что-то менялось, а что-то нет в стране. От тех мест остается по-прежнему такое тягостное впечатление – как было, так и осталось? Или все-таки что-то уже не так?
– Нет, абсолютно тягостное. Это не только от тех мест. Я же ездила и на восток тоже, практически до китайской границы. Как говорили – немытая Россия, так она и есть, к сожалению. Пример. Целлюлозно-бумажный комбинат в Сегеже выпускает из себя вредный, вонючий дым, который идет на город. Неужели, когда строили город, не могли подумать о том, куда будет идти дым? И на это никто не обращает внимания. Сейчас город не перенесешь. Но какие-то фильтры есть, какие-то очистительные устройства. Я сама инженер. Ведь проводники, проезжая мимо, когда останавливается поезд, говорят - опять в вонючий город приехали. Что там меняется? Работы нет. Люди живут бедно. Как они жили, так они и живут. Они не живут, а выживают. Местное население мало информировано о том, что происходит.
Марина Ходорковская пишет, что ее беспокоит пассивность многих россиян, которые обсуждают острую необходимость политических и социальных реформ в России, однако по разным причинам пока отказываются открыто выражать свои требования и выходить с ними на улицы. Марина Ходорковская высказывает мнение, что без мощного, но мирного давления на власть со стороны миллионов граждан не стоит надеяться на возможность либерализации существующей системы.
В интервью Радио Свобода Марина Ходорковская пояснила свои слова:
– Я обращаюсь ко всем здравомыслящим жителям нашей страны. По моему мнению, еще не очень большое количество людей понимают, что именно надо делать, если они хотят жить в этой стране по-человечески. Если мы ограничимся тем, что сделали и больше не будем о себе громко заявлять, то будет завинчивание гаек. А если выйдет еще больше народу, тогда, думаю, что нет. Дело в нашей ментальности. Мы привыкли говорить на кухне. Даже когда уже и нечего бояться, все равно люди опасаются. А потом у нас народ, в основном, хоть я не хочу никого обидеть, думает все-таки животом. Если сегодня у них есть, что кушать, хоть как-то хватает до зарплаты, ну, ладно, слава богу. Нет стремления к лучшему.
– Вы пишете, что вас очень пугает то, что молодежь все больше укрепляется в мысли, что надо уезжать из России. Это главное, что вас сейчас пугает, когда мы говорим в целом о происходящем в стране? Или у вас еще есть опасения, которые вы могли бы конкретизировать?
– Нет, это не самое главное. Но я бы сказала, что для будущего страны это самое главное. Если уезжают самые энергичные, самые умные, а уезжают именно они, то это деградация народонаселения страны. А это ужасно. В одну минуту ментальность народа переменить очень сложно, во всяком случае, его основную часть.
– Вы все-таки с пессимизмом или с оптимизмом смотрите в будущее России сейчас?
– С очень сдержанным оптимизмом. Потому что все-таки только 50% проголосовали за ту власть, которая у нас есть сейчас, я имею в виду и Думу, и президентские выборы. А все-таки 50% думают по-другому. Я думаю, что они все-таки постепенно будут ориентироваться на более демократические условия жизни в стране.
– Вы только что виделись с сыном. Вы побывали в Карелии. Впечатление человека уже зрелого, который видел, как что-то менялось, а что-то нет в стране. От тех мест остается по-прежнему такое тягостное впечатление – как было, так и осталось? Или все-таки что-то уже не так?
– Нет, абсолютно тягостное. Это не только от тех мест. Я же ездила и на восток тоже, практически до китайской границы. Как говорили – немытая Россия, так она и есть, к сожалению. Пример. Целлюлозно-бумажный комбинат в Сегеже выпускает из себя вредный, вонючий дым, который идет на город. Неужели, когда строили город, не могли подумать о том, куда будет идти дым? И на это никто не обращает внимания. Сейчас город не перенесешь. Но какие-то фильтры есть, какие-то очистительные устройства. Я сама инженер. Ведь проводники, проезжая мимо, когда останавливается поезд, говорят - опять в вонючий город приехали. Что там меняется? Работы нет. Люди живут бедно. Как они жили, так они и живут. Они не живут, а выживают. Местное население мало информировано о том, что происходит.
