"Дорожная карта" Гюнтера Грасса
А еще говорят, что стихов никто не читает. У нерифмованного, многословного, устрашающего по смыслу произведения Гюнтера Грасса, опубликованного в "Зюддойче цайтунг", оказалось столько читателей, сколько соберет не всякий дамский роман. И обсуждают его до сих пор, причем не только простые читатели на своих форумах и публицисты в своих газетах, но и нерядовые политики.
Так, премьер-министр Израиля Беньямин Нетаньяху называет стихотворение Грасса "оскорбительным" и "антисемитским". С ним заочно полемизирует Джавад Шамгадри, замминистра культуры Ирана. В письме к Нобелевскому лауреату он выражает уверенность в том, что у западных читателей "Того, что должно быть сказано" наконец-то "проснется совесть".
Где-то между этими крайностями, если поискать, наверняка скрывается истина.
Грасс едва ли антисемит, в чем его обвиняет не только Нетаньяху, но и большинство немецких критиков. Он левак и пацифист, а в этом кругу с давних пор принято вступаться за слабых, к которым уже десятилетиями причисляются чуть ли не все ближневосточные режимы в их противостоянии с Израилем. Это недоразумение легко устранить, если взглянуть на карту, но от некоторых гуманистов нельзя требовать невозможного. Победитель в многочисленных локальных войнах, Израиль в их воображении вырастает до размеров Китая. Как сказал другой поэт, художника следует судить по законам, им самим над собой признаваемым, и тут ничего не поделаешь. Законы такие.
Заблуждаются, по-моему, и те, кто припоминает писателю службу в "Ваффен-СС" в последний год войны – в качестве объяснения того, почему прозаик испытал поэтическое вдохновение, обрушившись на Израиль. Грасс отвечает своим оппонентам, что пошел служить вместе со всеми, подлежащими призыву, что у него не было выбора, и он не лукавит. Другое дело, как долго писатель скрывал эту мрачную тайну своей биографии – должно быть, стыдясь.
Стыд вообще многое объясняет. В частности, драматический сюжет стихотворения, с первых строк которого автор сообщает, что вынужден "умалчивать" о грядущей беде – войне Израиля с Ираном, и о том, что "запрещает себе называть по имени" страну, которая намерена совершить акт агрессии, поскольку он боится получить клеймо антисемита. И о том, что больше не может молчать... Всякий, кто читает немецкую прессу, знает, что об Израиле здесь пишутся самые разнообразные тексты, и никто никому рта не затыкает. Грассом владеет какой-то метафизический стыд, связанный, вероятно, и с войной, и с осознанием личной вины и ответственности за все на свете, но к реальности это не имеет ни малейшего отношения.
Он демонстрирует удивительное невежество, скажем уж откровенно. Когда, например, утверждает, будто "ядерный Израиль угрожает и без того хрупкому миру на планете". В отличие от Ахмадинеджада, чьи идеи невольно высказывает поэт, израильские лидеры не призывают "вычеркнуть из Истории" какое-нибудь соседнее государство. А когда Гюнтер Грасс излагает свою "дорожную карту" для Ирана и Израиля: "неограниченный и постоянный контроль" их ядерных потенциалов, к чему и сводится смысл стихотворения в прозе, то впору за голову хвататься. Либо, сохраняя дипломатическую выдержку, вслед за министром иностранных дел Германии Вестервелле говорить о его "абсурдной аргументации".
84-летний писатель, по-видимому, просто не в курсе, что никакой тотальный контроль в современном мире невозможен, достаточно вспомнить внезапное ядерное "пробуждение" Индии и Пакистана или взаимоотношения МАГАТЭ с Пхеньяном и Тегераном. А если это так, то при всем презрении к географии ему стоит все же взглянуть на карту и понять, что "стереть с лица Земли" Израиль, о чем мечтают в Иране, при наличии ядерного оружия, – проблема, решаемая в течение нескольких минут. И если Грасс действительно ощущает неразрывную связь с Израилем, о чем сообщает в стихотворении, то невдолге ему придется оплакать гибель этой страны – при условии, что все пойдет по его плану.
В субботнем интервью "Зюддойче цайтунг", высказав немало горьких упреков по адресу своих критиков, Грасс все же поправился. Он взял ход назад, сказав, что сегодня мог бы переписать злосчастные стихи, заменив слово "Израиль" именем Нетаньяху. Однако переписывать ничего не стал и, выстаивая под градом насмешек и оскорблений, в правоте своей закоснел. Такова судьба многих творцов, особенно непонятых. Но это мелочь по сравнению с событием поистине грандиозным: люди снова читают стихи! И даже вникают в их смысл, что особенно дорого.
А еще говорят, что стихов никто не читает. У нерифмованного, многословного, устрашающего по смыслу произведения Гюнтера Грасса, опубликованного в "Зюддойче цайтунг", оказалось столько читателей, сколько соберет не всякий дамский роман. И обсуждают его до сих пор, причем не только простые читатели на своих форумах и публицисты в своих газетах, но и нерядовые политики.
Так, премьер-министр Израиля Беньямин Нетаньяху называет стихотворение Грасса "оскорбительным" и "антисемитским". С ним заочно полемизирует Джавад Шамгадри, замминистра культуры Ирана. В письме к Нобелевскому лауреату он выражает уверенность в том, что у западных читателей "Того, что должно быть сказано" наконец-то "проснется совесть".
Где-то между этими крайностями, если поискать, наверняка скрывается истина.
Грасс едва ли антисемит, в чем его обвиняет не только Нетаньяху, но и большинство немецких критиков. Он левак и пацифист, а в этом кругу с давних пор принято вступаться за слабых, к которым уже десятилетиями причисляются чуть ли не все ближневосточные режимы в их противостоянии с Израилем. Это недоразумение легко устранить, если взглянуть на карту, но от некоторых гуманистов нельзя требовать невозможного. Победитель в многочисленных локальных войнах, Израиль в их воображении вырастает до размеров Китая. Как сказал другой поэт, художника следует судить по законам, им самим над собой признаваемым, и тут ничего не поделаешь. Законы такие.
Заблуждаются, по-моему, и те, кто припоминает писателю службу в "Ваффен-СС" в последний год войны – в качестве объяснения того, почему прозаик испытал поэтическое вдохновение, обрушившись на Израиль. Грасс отвечает своим оппонентам, что пошел служить вместе со всеми, подлежащими призыву, что у него не было выбора, и он не лукавит. Другое дело, как долго писатель скрывал эту мрачную тайну своей биографии – должно быть, стыдясь.
Стыд вообще многое объясняет. В частности, драматический сюжет стихотворения, с первых строк которого автор сообщает, что вынужден "умалчивать" о грядущей беде – войне Израиля с Ираном, и о том, что "запрещает себе называть по имени" страну, которая намерена совершить акт агрессии, поскольку он боится получить клеймо антисемита. И о том, что больше не может молчать... Всякий, кто читает немецкую прессу, знает, что об Израиле здесь пишутся самые разнообразные тексты, и никто никому рта не затыкает. Грассом владеет какой-то метафизический стыд, связанный, вероятно, и с войной, и с осознанием личной вины и ответственности за все на свете, но к реальности это не имеет ни малейшего отношения.
Он демонстрирует удивительное невежество, скажем уж откровенно. Когда, например, утверждает, будто "ядерный Израиль угрожает и без того хрупкому миру на планете". В отличие от Ахмадинеджада, чьи идеи невольно высказывает поэт, израильские лидеры не призывают "вычеркнуть из Истории" какое-нибудь соседнее государство. А когда Гюнтер Грасс излагает свою "дорожную карту" для Ирана и Израиля: "неограниченный и постоянный контроль" их ядерных потенциалов, к чему и сводится смысл стихотворения в прозе, то впору за голову хвататься. Либо, сохраняя дипломатическую выдержку, вслед за министром иностранных дел Германии Вестервелле говорить о его "абсурдной аргументации".
84-летний писатель, по-видимому, просто не в курсе, что никакой тотальный контроль в современном мире невозможен, достаточно вспомнить внезапное ядерное "пробуждение" Индии и Пакистана или взаимоотношения МАГАТЭ с Пхеньяном и Тегераном. А если это так, то при всем презрении к географии ему стоит все же взглянуть на карту и понять, что "стереть с лица Земли" Израиль, о чем мечтают в Иране, при наличии ядерного оружия, – проблема, решаемая в течение нескольких минут. И если Грасс действительно ощущает неразрывную связь с Израилем, о чем сообщает в стихотворении, то невдолге ему придется оплакать гибель этой страны – при условии, что все пойдет по его плану.
В субботнем интервью "Зюддойче цайтунг", высказав немало горьких упреков по адресу своих критиков, Грасс все же поправился. Он взял ход назад, сказав, что сегодня мог бы переписать злосчастные стихи, заменив слово "Израиль" именем Нетаньяху. Однако переписывать ничего не стал и, выстаивая под градом насмешек и оскорблений, в правоте своей закоснел. Такова судьба многих творцов, особенно непонятых. Но это мелочь по сравнению с событием поистине грандиозным: люди снова читают стихи! И даже вникают в их смысл, что особенно дорого.
