Европейский суд по правам человек принял решение, что массовый расстрел поляков в Советском Союзе в 1940 году – военное преступление, однако отказался оценивать эффективность расследования так называемого "катынского дела", проведенного российскими властями. В суд обратились 15 граждан Польши – родственники расстрелянных. В своей жалобе они ссылались на нарушение Россией статьи о праве на жизнь Европейской конвенции о защите прав человека, поскольку российские власти не провели эффективное расследование гибели их родственников.
О решении ЕСПЧ в интервью Радио Свобода рассуждает Александр Гурьянов – председатель польской комиссии международного историко-просветительского общества "Мемориал" (Катынь):
– С одной стороны, это решение осуждает Россию за отказ от надлежащего сотрудничества со Страсбургским судом – отказ, который выразился в непредоставлении материалов, затребованных судом. Речь идет о ключевом документе того самого расследования, которое проводила российская Главная военная прокуратура 14 лет, и которое в 2004 году было прекращено. Этот документ является ключевым, потому что содержит все результаты следствия. На что, в частности, жаловались заявители, родственники жертв? На отказ российской прокуратуры признать их потерпевшими. Выясняется, что следствие, проведенное Главной военной прокуратурой, не выполнило основную функцию любого расследования – функцию, которая записана в Уголовно-процессуальном российском кодексе: установление полного достоверного круга всех потерпевших. Если же эти потерпевшие в результате преступления лишились жизни, следствие обязано в процессуальном порядке предоставить права потерпевших их ближайшим родственникам. Эту элементарную задачу российское следствие не выполнило. А когда родственники стали требовать допустить их к материалам дела, чтобы узнать хоть какие-то детали об обстоятельствах смерти их близких, прокуратура развела руками и сказала: вам не предоставлен статус потерпевших, мы не имеем права вам показывать материалы этого расследования.
Для того чтобы предоставить родственникам статус потерпевших, нужно возобновить расследование, но сделать это, по словам прокуратуры, нельзя, потому что срок давности прошел. Фактически Россия во главе со своим руководством выстроила такой заколдованный круг. Ничего невозможно сделать. 22 тысячи расстрелянных, 18 тысяч фамилий жертв известны, лишь одна группа остается анонимной. Но эти 18 тысяч человек, личные данные которых известны на основании советских же документов, остаются в понимании прокуратуры "анонимными", потому что та не выполнила свою задачу – не установила круг потерпевших. Максимум, что можно ожидать от Страсбургского суда, что он обяжет Россию возобновить расследование именно для выполнения этих задач.
– Как мы видим, этого не произошло.
– Страсбургский суд выполнил некоторый маневр. С одной стороны, осудил Россию за отказ в сотрудничестве, а с другой – сказал, что, поскольку не имел возможности ознакомиться с материалами и оценить добросовестность и достоверность проведенного расследования, то не может высказываться по этому поводу, не может сказать, была ли нарушена 6-я статья Европейской конвенции о праве на справедливый суд.
– Европейский суд по правам человека отклонил требования заявителей по так называемому Катынскому делу о присуждении им справедливой компенсации. Об этом говорится в официальном заявлении Минюста России. Как вы это прокомментируете?
– Заявители, направившие жалобу, никаких требований о компенсации не предъявляли. Наши власти манипулируют этим понятием, говоря, если мы исполним все, что требуется по закону, то потом нам придется платить миллиардные компенсации, и население с пониманием кивает головой. Если так, то выходит, можно и не исполнять законы, лишь бы не пришлось деньги какие-то платить.
Сам факт бессудного расстрела 22 тысяч польских граждан, не являлся предметом жалобы, не являлся предметом рассмотрения суда. Жалоба касалась нарушений, допущенных современными правоприменительными органами – прокуратурой, судами, которые без зазрения совести игнорируют российские законы тогда, когда это нужно руководству государства. В таком случае, можно проигнорировать существование закона о реабилитации жертв политических репрессий, закон о государственной тайне, которые запрещают засекречивать документы о репрессиях. Игнорируются законы, которые государственные органы должны соблюдать в первую очередь, особенно должна соблюдать прокуратура, для которой это и есть основная функция – контролировать соблюдение законодательства.
О решении ЕСПЧ в интервью Радио Свобода рассуждает Александр Гурьянов – председатель польской комиссии международного историко-просветительского общества "Мемориал" (Катынь):
– С одной стороны, это решение осуждает Россию за отказ от надлежащего сотрудничества со Страсбургским судом – отказ, который выразился в непредоставлении материалов, затребованных судом. Речь идет о ключевом документе того самого расследования, которое проводила российская Главная военная прокуратура 14 лет, и которое в 2004 году было прекращено. Этот документ является ключевым, потому что содержит все результаты следствия. На что, в частности, жаловались заявители, родственники жертв? На отказ российской прокуратуры признать их потерпевшими. Выясняется, что следствие, проведенное Главной военной прокуратурой, не выполнило основную функцию любого расследования – функцию, которая записана в Уголовно-процессуальном российском кодексе: установление полного достоверного круга всех потерпевших. Если же эти потерпевшие в результате преступления лишились жизни, следствие обязано в процессуальном порядке предоставить права потерпевших их ближайшим родственникам. Эту элементарную задачу российское следствие не выполнило. А когда родственники стали требовать допустить их к материалам дела, чтобы узнать хоть какие-то детали об обстоятельствах смерти их близких, прокуратура развела руками и сказала: вам не предоставлен статус потерпевших, мы не имеем права вам показывать материалы этого расследования.
Для того чтобы предоставить родственникам статус потерпевших, нужно возобновить расследование, но сделать это, по словам прокуратуры, нельзя, потому что срок давности прошел. Фактически Россия во главе со своим руководством выстроила такой заколдованный круг. Ничего невозможно сделать. 22 тысячи расстрелянных, 18 тысяч фамилий жертв известны, лишь одна группа остается анонимной. Но эти 18 тысяч человек, личные данные которых известны на основании советских же документов, остаются в понимании прокуратуры "анонимными", потому что та не выполнила свою задачу – не установила круг потерпевших. Максимум, что можно ожидать от Страсбургского суда, что он обяжет Россию возобновить расследование именно для выполнения этих задач.
– Как мы видим, этого не произошло.
– Страсбургский суд выполнил некоторый маневр. С одной стороны, осудил Россию за отказ в сотрудничестве, а с другой – сказал, что, поскольку не имел возможности ознакомиться с материалами и оценить добросовестность и достоверность проведенного расследования, то не может высказываться по этому поводу, не может сказать, была ли нарушена 6-я статья Европейской конвенции о праве на справедливый суд.
– Европейский суд по правам человека отклонил требования заявителей по так называемому Катынскому делу о присуждении им справедливой компенсации. Об этом говорится в официальном заявлении Минюста России. Как вы это прокомментируете?
– Заявители, направившие жалобу, никаких требований о компенсации не предъявляли. Наши власти манипулируют этим понятием, говоря, если мы исполним все, что требуется по закону, то потом нам придется платить миллиардные компенсации, и население с пониманием кивает головой. Если так, то выходит, можно и не исполнять законы, лишь бы не пришлось деньги какие-то платить.
Сам факт бессудного расстрела 22 тысяч польских граждан, не являлся предметом жалобы, не являлся предметом рассмотрения суда. Жалоба касалась нарушений, допущенных современными правоприменительными органами – прокуратурой, судами, которые без зазрения совести игнорируют российские законы тогда, когда это нужно руководству государства. В таком случае, можно проигнорировать существование закона о реабилитации жертв политических репрессий, закон о государственной тайне, которые запрещают засекречивать документы о репрессиях. Игнорируются законы, которые государственные органы должны соблюдать в первую очередь, особенно должна соблюдать прокуратура, для которой это и есть основная функция – контролировать соблюдение законодательства.
