Музыканты-политики
Александр Генис: В эфире – ''Диалог на Бродвее'', который мы с музыковедом и культурологом Соломоном Волковым ведем в бродвейской студии Радио Свобода. Соломон, о чем говорят на Бродвее?
Соломон Волков: Обсуждают тему ''политические деятели и музыка''. Это довольно любопытная тема, она возникла и приобрела некоторую актуальность совсем недавно в связи с тем, что известный во всем мире, а в Африке просто сверхпопулярный, певец и композитор Юссу Н'Дур стал в Сенегале министром культуры.
Александр Генис: Сенегал это особая страна в Африке, потому что там большие и давние культурные традиции. Мы знаем и кинематографистов, и писателей. Я помню, я еще мальчиком читал Сембена Усмана. Да и вообще Сенегал - страна красивая.
Соломон Волков: Леопольд Сенгор - замечательный поэт – был президентом.
Александр Генис: Там есть, конечно, своя традиция. Я бывал в Сенегале, это очень странное место, потому что там, с одной стороны — баобабы, а, с другой стороны - французские кафе и рестораны - такой Париж под баобабами. Дакар — столица Сенегала - довольно странное место, необычайно живописное. И оно особенно трагичное, потому что именно оттуда вывозили рабов в Америку. И вы знаете, я никогда в жизни не видел таких красивых людей как в Сенегале. Там какая-то особая порода красавцев. Мужчины, но особенно женщины сенегальские - нечеловеческой красоты. Вот уж где брать следующих манекенщиц, так это там. Но теперь там поют, как я понимаю.
Соломон Волков: Н'Дур очень популярен, и популярен не только как певец, но и как выразитель направления, которое можно назвать либеральным крылом ислама. Он защищает и пропагандирует то направление в исламе, которое является умеренным, которое является терпимым, много записывает песен на эту тему, которые как раз пропагандируют тех деятелей африканского ислама, которых можно представить как образцов в качестве терпимых, либеральных, прогрессивных деятелей, чья позиция способствует распространению, если не демократии в том виде, в каком мы ее понимаем, то во всяком случае какого-то более терпимого и веротерпимого общества.
Александр Генис: И как это связано с музыкой?
Соломон Волков: Он записывает диски, которые пользуются огромной популярностью, расходятся невероятными тиражами, и один из таких дисков под названием ''Египет'' получил в Америке премию ''Грэмми'' за лучшую запись в области того, что называется ''мировой музыкой''.
Александр Генис: Соломон, как я понимаю, африканская музыка в последнее время довольно широко предоставлена в Америке и ее довольно хорошо знают?
Соломон Волков: Да, она здесь тоже пользуется популярностью. Во-первых, потому что здесь все больше и больше выходцев из Африки, из новой, современной Африки, для которых эта музыка родная, для них это как для нас слушать Шевчука или Гребенщикова - это одновременно и эстетически очень привлекательно (а это все сделано на высочайшем уровне), и это политически интересно и актуально.
Александр Генис: Африканские барды, да?
Соломон Волков: Да, ты, слушая эту музыку, занимаешь какую-то тоже определенную политическую позицию и выражаешь свои политические симпатии, потому что Н'Дур, которого сделали сейчас министром культуры, после того, как был выбран новый президент Сенегала, но он пытался участвовать в президентских выборах и ему это запретили делать. То есть происходит также и политическая борьба, в которой Н'Дур принимает огромное участие. Фирма ''Nonesuch'', которая выпускает его записи, последовательно пропагандирует творчество Н'Дура в Америке - он здесь всегда собирает полные зады.
Александр Генис: Любопытно, что министрами культуры часто становились писатели, особенно во Франции, где такая традиция существует давно. Но музыканты, причем концертирующие музыканты — по-моему, такого не было.
Соломон Волков: В Азербайджане министром культуры был Полад Бюль-Бюль Оглы, известный певец, и время от времени возникают на горизонте популярные певцы или музыканты, которые являются также и активными деятелями в сфере культуры и политики.
Александр Генис: С другой стороны, немало политиков были музыкантами, если не профессиональными, то известными.
Соломон Волков: В связи с назначением Н'Дура американская пресса вспоминала о том, что президент Трумен был очень хорошо подкованным пианистом, с хорошим музыкальным образованием. Никсон имел хорошее образование как пианист и мог свободно играть на фортепьяно. Трумен исполнял классическую музыку даже публично, его любимыми композиторами были Моцарт, Бетховен и Шопен.
Александр Генис: Хороший выбор!
Соломон Волков: А Никсон даже играл на телевидении сочинение на свою собственную тему. И пресса комментирует в связи с этим-то обстоятельство, что очевидным образом вкусы американских президентов эволюционировали от того, что можно назвать нынче элитарным, то есть склонностью и знанием классической музыки, к более популярным жанрам. В этом смысле, как и во многих других, пионером оказался Билл Клинтон, который, как известно, во время президентской кампании нацепил на себя темные очки, взял в руки саксофон и показал, на что он способен. Причем и тогда, и сейчас специалисты оценивают вполне удовлетворительно президентскую игру на саксофоне.
Александр Генис: Соломон, а по-вашему, с точки зрения профессионального музыканта, чему музыка может научить политика?
Соломон Волков: Я думаю, что тут надо различать политика и частного человека. Вкусы политика, то, что он слушает у себя дома, когда приходит домой, развязывает галстук и садится на диван, и то, что он считает нужным озвучить для публики - это совершенно разные вещи. Политик это человек, который на 95 процентов живет, особенно здесь, в Америке, для общественного потребления. Какова его действительная частная жизнь мы не только не узнаем во время его президентского правления, но даже когда он уходит с этого поста и выпускает мемуары, все равно там все очень осторожно скалибрировано, чтобы не изменить того имиджа, который уже был создан, над которым поработала большая (и не одна) команда имиджмейкеров. Поэтому мы можем только сказать, что в данный момент политик считает нужным сообщить населению о своих вкусах в области культуры и, в частности, в музыкальных вкусах. Поэтому то, что президент Обама провел серию вечеров в Белом Доме, на которых представлялась музыка блю-грас, фолк, кантри, блюзы, последний вечер, где он сам дебютировал в качестве исполнителя, пропев небольшую блюзовую мелодию, это только свидетельствует о том, что он считает нужным своему электорату просигнализировать. Хотя это тоже любопытно. А заключим мы наш фрагмент показом того как поет новый сенегальский министр культуры Юссу Н'Дур - песня именно c того диска, который получил ''Грэмми'' - ''Египет'' - фирма ''Nonesuch''.
(Музыка)
Александр Генис: На днях исполнится 75 лет нашему другу и коллеге Борису Михайловичу Парамонову, и сегодня, Соломон, я предлагаю отметить этот юбилей, поговорив о творчестве нашего товарища.
Соломон Волков: Этот юбилей был отмечен чрезвычайно близким Парамонову петербургским журналом ''Звезда'', с которым он постоянно сотрудничает - он является одним из самых любимых, уважаемых и почитаемых авторов этого журнала. И отмечен он сразу двумя большими и очень интересными публикациями. В 4-м номере опубликовано автобиографическое эссе Парамонова под названием ''Только детские книги читать'', а в 5-м номере появилась большая подборка стихов Бориса Парамонова-поэта. Может быть, не все наши слушатели знают о том, что он уже несколько лет в журнале ''Звезда'' регулярно публикует, на мой взгляд, замечательные стихи. И мне было очень интересно сопоставить эти две публикации, потому что, читая автобиографическое эссе, я как раз поражался тому, насколько эта проза является, по сути своей, поэтической. Должен сказать, что это качество у Парамонова когда-то подметил еще Лев Лосев, сам замечательный поэт и эссеист. Лосев всегда говорил, что он очень высоко ценит писательское дарование Пармонова и что чтение его произведений доставляет ему такое же удовольствие как читать ''Опавшие листья'' Розанова.
Александр Генис: Любимый писатель Парамонова это, конечно, Розанов.
Соломон Волков: Или ''Цоо'' Шкловского.
Александр Генис: А это - его второй любимый писатель.
Соломон Волков: В связи с этим Лосев замечал, что стиль Парамонова деликатнее ему представляется, чем у Шкловского, не так перенасыщен парадоксами, и опрятнее, чем у Розанова. Тоже очень интересное замечание.
Александр Генис: Причем характеризует оно как Лосева, так и Парамонова.
Соломон Волков: В том-то и дело. И, говорил Лосев, бог дал Парамонову способность на удивление внятно выражать свои, как правило, оригинальные идеи и читать его всегда радостно. Но, что интересно, он говорил, что речь идет о даровании, прежде всего, ритмическом, то есть даровании поэтическом. Очень любопытное замечание профессионала-поэта, каковым являлся Лосев, что без ритмико-синтаксического чутья даже богатейший словарь это только неподъемный и разваливающийся груз.
Александр Генис: Очень интересно! И тем более интересно, что я дружу с Парамоновым, по-моему, уже 30 лет, мы друг у друга читаем каждую строчку, которую написали, и, несмотря на все мое огромное уважение к таланту Парамонова, стихи его я не понимаю совершенно. Я считаю, что Лосев совершенно прав - его проза крайне поэтична, потому что ее легко и приятно читать вслух. Не зря Парамонов - ас нашего радио, потому что он замечательно звучит. Но стихи его мне кажутся версификационными упражнениями и я думаю, что это мой недостаток, а не Парамонова, потому что очень многие поэты, крупные знаменитые поэты, например, Гандельсман, наш коллега, он очень высоко оценивает именно поэтическое творчество Парамонова, говоря, что больше всего ему нравится в этих стихах звук. Интересное замечание, правда?
Соломон Волков: Мне очень нравятся стихи Парамонова и, в частности, даже из этого нового цикла, только что появившегося в ''Знамени'', мне мгновенно запали на ум строчки (а, замечу в скобках, что весь цикл посвящен сравнительно недавней поездке Парамонова в Россию, которая, как мы знаем, произвела на него сильное впечатление)...
Александр Генис: Оптимистическое впечатление.
Соломон Волков: Но стихи в этом смысле более амбивалентны, и мне оттуда запали, и я их повторяю все последнее время, две строчки:
''Ах, Россия ты мать,
Ниобея-Медея, повредилась умишком с излишку...''
Это же очень эмоциональные и вовсе не рациональные строчки.
Александр Генис: Я не буду спорить, потому что Парамонов понимает стихи гораздо лучше меня, это одно из его завидных качеств - он великолепно разбирается в поэзии, очень хорошо читает чужие стихи и замечательно объясняет стихи, а ведь это очень и очень трудно. И в связи с этим я хочу сказать о другом. Обычно, когда речь идет о юбилее, причем таком солидном, 75 лет, всегда говорят о прошлых заслугах автора, а я хочу сказать и о будущих. Дело в том, что Парамонов подготовил книгу, которая еще не вышла, и я считаю, что это лучшее сочинение Парамонова, которое замечательно называется - ''Мои русские''. Это 125 портретов знаменитых русских людей, каждый портрет примерно на четыре станицы, то есть это портретные миниатюры. И что меня в этой книге бесконечно привлекает, это то, что каждый портрет дает острую и запоминающуюся характеристику, это даже не портреты, а шаржи. Ведь труднее всего нарисовать похожий шарж. Парамонов вскрывает человека, вскрывает даже не его талант, а его особенность, то, что делает его оригинальным. Среди этих русских приятно жить, хотя там есть и Ленин тоже, но все-таки большая их часть вызывает уважение. На мой взгляд, это большой патриотический проект, и я надеюсь, что эта книга рано или поздно найдет себе путь к западному читателю, потому что, на мой взгляд, лучшего введения в русскую культуру просто не существует.
Соломон Волков: Я с вами согласен и хочу добавить к этом проектам, связанным с именем Парамонова, еще два. Во-первых, мне очень бы хотелось увидеть изданной книгу стихов Парамонова. Я, кстати, спрашивал его о том, когда он начал писать стихи, и Парамонов мне ответил, что он этим делом балуется с младых ногтей, в Америке бросил, стало не до того, но с 2003 года стихи опять пошли.
Александр Генис: Нет, Парамонов время от времени писал стихи все время. Однажды мы с ним делали передачу здесь, на радио, лет 20 назад, и он сказал: ''Вы знаете, я написал сонет о рекламе'', и прочитал в эфир очень правильный сонет. Мне кажется, что у него стихи начались с палиндромов, он всегда был страстный выдумщик палиндромов.
Соломон Волков: Говорит он сам, что сознательно пишет стихи с 2008 года. Тогда, по его словам, он понял, как пишутся стихи, и что они идут не от мыслей или настроения, а от слов. То есть, как поясняет Парамонов, это процесс неуправляемый - когда в голову придет чреватое стихом словосочетание это совершенно не ясно. Это рассуждение истинного поэта. Второй проект, который мне бы очень хотелось увидеть завершенным, это большой автобиографический текст, посвященный именно прочитанным им книгам. Потому что он тоже когда-то сделал любопытное замечание, которое я запомнил: ''Я о людях писать не умею, а умею только о книгах''. Конечно, он писать может и о людях, как вы засвидетельствовали в своем рассказе, но через описание книг, конечно, Парамонову удается сказать очень много, и это - поэтическая проза.
Александр Генис: Я должен сказать, что именно в этом жанре поэтической прозы Парамонов написал несколько очерков, которые должны были быть объединены книгой под названием ''Записки Фирса'' или ''Фирс''. По-моему, очень интересное название, которое о многом говорит. Надеюсь, что когда-нибудь мы увидим эту книгу изданной.
Соломон Волков: Мне очень еще пришлось по душе то обстоятельство, что в своем эссе ''Только детские книги читать'', перечисляя свои любимые книги, Парамонов упоминает несколько книг, которые и для меня тоже были формообразующими. Причем он несколько старше меня, но так жизнь в Советском Союзе неторопливо развивалась, что и моим любимым томом был большой том Маяковского издания 1940 года.
Александр Генис: У меня тоже был этот том, и он тоже был моим любимым.
Соломон Волков: Я его даже привез сюда, в Нью-Йорк.
Александр Генис: И я привез - от отца осталось.
Соломон Волков: А я также привез книжку, которая, наверное, уж совсем является библиографической редкостью, не знаю, много ли вообще этих экземпляров в Америке. Это ''Путешествие на край ночи'' Селина, старый, довоенный еще перевод Эльзы Триоле. Драгоценная книжка, которая стояла у моих родителей на полке, я взял ее ребенком читать, они меня предупредили, что это вовсе не о путешествиях, чтобы я не думал, что это приключенческая литература. Я ее проглотил и до сих пор вспоминаю и цитирую наизусть оттуда отрывки. Любимым из любимого для Парамонова является ''Зависть'' Олеши, и я тоже абсолютно разделяю с ним это ощущение.
Александр Генис: Парамонов всегда говорит, что его альтер эго это Иван Бабичев.
Соломон Волков: На которого, говорит он в этом эссе, он старается походить, и цитирует при этом высказывание Ивана: ''Не трогай подушек наших! (...) Что можешь ты предложить нам взамен нашего умения любить, ненавидеть, надеяться, плакать, жалеть и прощать?''. Вот это действительно, может быть, творческое кредо Бориса Парамонова. Мы ему желаем осуществления всех задуманных планов, в том числе и тех, о которых мы говорили, а музыкальный фрагмент выбран нами не случайно, это была музыкальная заставка одной из передач Парамонова - отрывок из ''Воспоминания о Флоренции'' Петра Ильича Чайковского в исполнении Квартета Бородина с добавкой еще двух членов - Юрия Юрова (альт) и Михаила Мильмана (виолончель) лейбл ''Teldec''.
(Музыка)
Александр Генис: А сейчас - очередной эпизод нашего годового цикла ''Музыка - киногерой''
Соломон Волков: Сегодня мы поговорим кинофильме ''Большой вальс'', который вышел в 1938 году на американские киноэкраны и сразу стал чрезвычайно популярным. Фильм этот является романизированной, если угодно, или голливудизированной биографией ''короля вальса'' Иоганна Штрауса.
Александр Генис: Я бы сказал, что этот фильм представляет целый жанр голливудских фильмов о композиторах. Примерно такой же фильм есть о Шопене.
Соломон Волков: О Брамсе, о Бетховене.
Александр Генис: То есть это жанровая схема, которая работала до тех пор, пока хорошо пели, пока играла музыка, пока было красиво. Это Голливуд гламура.
Соломон Волков: Не зря Сталин обожал этот фильм и, думаю, что когда он заказывал в свою очередь фильмы о композиторах своим режиссерам, в частности, он заказал целых два фильма о Глинке режиссерам Арнштаму и Григорию Александрову, то он видел и имел в виду нечто вроде ''Большого вальса'', но только с патриотической подкладкой. Которая, кстати, тоже наличествует и в этом фильме француза Жюльена Дювивье, которого пригласили в Голливуд, чтобы сделать этот фильм. Ему помогали в этом Виктор Флеминг, создатель ''Унесенных ветром'', и Йозеф фон Штернберг. Они оба не указываются в титрах этого фильма. Но главным событием этого фильма был, конечно, кино дебют певицы Милицы Корьюс.
Александр Генис: У которой совершенно фантастическая биография. Самое интересное в этом фильме - биография ее главной героини, потому что по сравнению со Штраусом это ничто.
Соломон Волков: Я попытаюсь вкратце передать траекторию ее жизни. Она родилась в Варшаве в 1909 году в семье офицера из Эстляндии. Мать ее была потомком древнего литовского рода. Впоследствии они развелись. Когда отца перевели на службу...
Александр Генис: Отец был русским офицером.
Соломон Волков: В том-то и дело. Их перевели на службу в Москву, и там, между прочим, Мила поступила в гимназию, приняла православие (Мила - ее православное имя), а когда родители развелись, то Мила с матерью уехала в Киев, где она пела в церковном хоре, а с 1927 года являлась солисткой украинского ансамбля ''Думка'', знаменитого по сию пору. Она гастролировала по всему СССР в этом качестве. В 1928 уехала опять в Эстонию к отцу.
Александр Генис: Причем она не уехала, она перешла границу, это была драматическая история.
Соломон Волков: Он к этому времени стал большим начальником в эстонской армии. Там она училась вокалу у русских эмигрантов, вышла замуж за немецкого врача, от которого у нее были дочь и два сына (мы о дочери еще скажем несколько слов), затем она дебютировала в Берлинской опере и там пела до 1937 года, то есть в очень драматические времена находилась в Берлине, где ее заметил Ирвинг Тальберг, легендарный голливудский антрепренер и продюсер. Он пригласил ее в Голливуд и в 1938 году, когда ей было 29 лет, вышел на экраны фильм ''Большой вальс'', который немедленно ее прославил. Она после этого снялась еще в нескольких музыкальных фильмах, ни один из которых уже таким успехом не пользовался. Но она поступила на службу в Метрополитен Опера, там пела и была одной из ведущих солисток. Это тоже длилось не так долго, потому что в 1940 году в автокатастрофе, которая произошла в Мексике, она чуть не потеряла ногу, шла речь о том, чтобы ее ампутировать. Все вместе взятое означало конец ее сценической карьеры, она уже только занималась частным образом с учениками. Но интересно, что дочка ее при этом сделала феноменальную дипломатическую карьеру - она в 1993-94 годах была заместителем Генерального секретаря ООН, а после этого - послом Америки в Эстонии.
Александр Генис: И так эстонская страница была завершена.
Соломон Волков: Такая получилась парабола. И должен сказать, что Корьюс в этом фильме очень хороша, она, конечно, центр фильма, потому что и исполнитель роли Штрауса, и исполнительница роли жены Штрауса, а там - любовный треугольник...
Александр Генис: Без которого фильма не может быть.
Соломон Волков: Фильма бы не существовало.
Александр Генис: Я, конечно, с вами не согласен - главным героем этого фильма является музыка Штрауса, и она представлена именно таким образом как представляли музыку в 30-е годы в кино. Потому что тогда, еще только овладев звуком, кино не мыслило себя без музыки, это было такое новое открытие, и так здорово музыка ложилась на экран, поэтому все музыкальные номера в этом фильме чудесны. Но самое интересное в этом фильме, мне кажется, одно — насколько точно автор фильма передает момент рождения вальса.
Соломон Волков: Вот это - самый замечательный эпизод, конечно. Я думаю, что это самый удачный эпизод всей режиссерской деятельности Жюльена Дювивье, потому что, один раз посмотрев этот фильм, ты навсегда запоминаешь этот потрясающий эпизод, где Штраус едет в коляске с Карлой Доннер, роль которой исполняет Милица Корьюс, примадонной Венской оперы по фильму, он слышит пение птички...
Александр Генис: Они едут по венскому лесу, кончено.
Соломон Волков: Да. Он подхватывает его, затем мимо проезжает почтовая карета с рожком, он и Милица подхватывают и этот мотив, стук рессор участвует тоже в создании этого вальса, который, в итоге, оказывается знаменитым опусом Иоганна Штрауса ''Сказки венского леса''. И вот это абсолютно мифологизированное и романтизированное рождение музыки из сора (по знаменитой ремарке Ахматовой - ''Когда б вы знали из какого сора/ Растут стихи не ведая стыда'') здесь сделано прелестно, вы это запоминаете.
Александр Генис: Что и делает музыку героем этого фильма.
Соломон Волков: Вот как этот эпизод озвучен в фильме ''Большой вальс'' 1938 года. ''Сказки венского леса'', Иоганн Штраус.
(Музыка)
