По данным СМИ, на мониторинг и продвижение информации в социальных сетях Служба внешней разведки (СВР РФ) выделила более 30 миллионов рублей. Эксперты Радио Свобода видят в этом как желание руководства СВР уйти из-под критики своей деятельности со стороны Кремля, так и продолжение традиции т.н. "активных мероприятий", ведущей начало со времен Первого главного управления КГБ СССР.
По сведениям газеты "Коммерсант", тендерные исследования с кодовыми обозначениями "Шторм-12" "Монитор-3" и "Диспут" были проведены в январе-феврале 2012 года. Заказчик работ – Федеральное казенное учреждение "войсковая часть № 54939"; по данным газеты, она входит в систему Службы внешней разведки. Всего на исполнение заказа выделено более 30 миллионов рублей, хотя три проекта разбиты на разные тендеры, они тесно связаны друг с другом. Мониторить блогосферу будет система "Диспут" стоимостью около 4,5 миллиона рублей, полученную информацию будет анализировать система "Монитор-3" – почти за 5 миллионов. На основе полученных данных вбрасывать нужную информацию в соцсети начнет самая дорогая, стоимостью почти 23 миллиона, система "Шторм-12".
Ожидается, что системы "Монитор-3" и "Диспут" будут готовы уже в 2012 году, а "Шторм-12" – в 2013-м. При этом эксперт по интернет-технологиям Антон Носик напоминает, что подобные системы по влиянию на соцсети действуют в России уже давно:
– Просто организатором всего этого является не ФСБ, не Служба внешней разведки, а всякие политтехнологические конторы и околокремлевские политические движения. Они уже много лет заводят программным способом виртуалов, придумывают этим виртуалам внешность, биографию и от их имени вбрасывают тысячи разных комментариев, постов и реплик в блогосфере и социальных сетях, в "Твиттере". Тут ничего особенного не придумано. Единственное – новый заказчик. Раньше мы не слышали о том, чтобы такими технологиями занимались спецслужбы. В общем и целом, методики абсолютно неэффективные: в социальных сетях все-таки работает репутационный механизм. Если вы прочитали в социальных сетях некое утверждение, то это не значит, что вы сразу начнете к этому утверждению относиться некритически, воспринимать его на веру. А если прочитали одно и то же утверждение 10 раз одними и теми же словами, то с высокой степенью уверенности любой осмысленный человек поймет, что он читает сообщение от бота, – подчеркивает Носик.
Непосредственным исполнителем по всем трем конкурсам стала компания "Итеранет", ее гендиректор Игорь Мацкевич, ранее первый замначальника Института криптографии Академии ФСБ, на вопросы журналистов отвечать отказался. Антон Носик уверен, что смысла разрабатывать заново уже существующие, дорогостоящие системы, ежедневно доказывающие свою неэффективность, нет, кроме одного - растраты бюджетных денег:
– Основной задачей бюджетных учреждений является трата денег, причем таким способом, чтобы это было им по профилю. Какая часть из этих денег пойдет в карман представителя заказчика, какая - бенефициарам в компании-исполнителе (а 38 процентов акций "Итеранет", исполнителя этого заказа, принадлежат вообще кипрской офшорке), мы не знаем. Не удивлюсь, если в конечном итоге все эти скрипты, создание которых предусматривается условиями тендера, будут куплены тысяч за 50 долларов у кого-то, кто их уже давно разработал и эксплуатирует...
Эксперт по вопросам безопасности, главный редактор профильного сетевого ресурса Agentura.ru Андрей Солдатов указывает на то, что традиции участия СВР в т.н. активных мероприятиях по работе с информационным потоком насчитывают не одно десятилетие:
– Для СВР то, что происходит, к примеру, в прессе, и попытка вброса туда какой-либо информации – достаточно традиционная сфера деятельности. Может быть, это выглядит немножко странно для разведки, но это вполне нормально для Первого главного управления КГБ и, соответственно, для Службы внешней разведки, которая из него выделилась. Дело в том, что в ПГУ КГБ были так называемые активные мероприятия – тогда под этим понималось в основном публикация статей определенной направленности в каких-нибудь индийских СМИ, потом подхватывание этих статей в английской или американской прессе, потом перепубликация это в советской прессе... В начале 90-х годов американцы едва ли не первым требованием новым российским спецслужбам выставили отказ от активных мероприятий. Насколько мне известно, этого отказа не произошло, просто эти подразделения активных мероприятий были, скажем так, переименованы в управление программами или операциями содействия. А теперь под активными мероприятиями подразумевается еще и просто работа в социальных сетях.
– Неужели больше ни одна спецслужба мира этим не занимается?
– Конечно, занимаются. Особенно это усилилось после начала войны в Ираке: в Пентагоне и в британской разведке были созданы несколько специальных подразделений, которые вели пропаганду усилий союзников в Афганистане и в Ираке – в рамках программ т.н. strategic communications. С этим было связано очень много скандалов, на это выделялись достаточно большие средства – и выделяются до сих пор. Подразделения, в частности, активно занимались обработкой общественного мнения в Европе: задача состояла в том, чтобы Европа продолжала поддерживать эти войны. Поэтому, в принципе, я не думаю, что в случае с нынешним заказом СВР мы имеем дело с чем-то совершенно эксклюзивным. Что же касается социальных сетей, то американцы в данном случае продвинулись намного дальше, чем их российские коллеги.
– Имеется в виду ЦРУ или другие американские разведывательные службы?
– Не совсем так. В США подобная работа в соцсетях в основном ведется в рамках подразделения Министерства обороны. С помощью специальных программ они воздействуют на, скажем так, дискуссионные площадки, где собираются исламисты. Еще несколько лет назад эксперты жаловались мне, что им сложно понять, что происходит на какой-то определенной сетевой площадке, где обсуждаются события в Афганистане или в Пакистане – имеешь ли ты дело с настоящим мнением людей, живущих в Пакистане, или ты разговариваешь с роботами, созданными в подразделениях министерства обороны США.
– То есть, нежелательные дискуссии глушатся информационным шумом?
– Не только. Дискуссия корректируется в том направлении, в котором это нужно определенным подразделениям. Можно в принципе менять суть дискуссии, можно с помощью дискуссии выявлять людей, которые склонны к тому, чтобы присоединиться к вооруженной борьбе, можно выяснять источники финансирования, можно внедрять людей в организации – по крайней мере, пытаться это сделать. Однако – если мы говорим о журналистах, о прессе, об общественном мнении – главная проблема состоит в том, что мы на самом деле перестали, собственно, видеть картину общественного мнения в этих странах. Все стало слишком манипулироваться с помощью достаточно хорошо прописанных программ.
– Тогда возникает вопрос о, в некотором роде, уставной деятельности. Министерство обороны США работает с сетевыми ресурсами по кругу вопросов, касающихся военных операций за пределами страны. В нашем же случае внешняя разведка России, если верить СМИ, озаботилась социальными сетями на территории собственно РФ. Что вдруг?
– Прежде всего, на самом деле в указанном направлении работает не только СВР. Перед Службой внешней разведки была поставлена задача по, скажем так, изменению общественного мнения. Кроме того, никто, как мы понимаем, не может провести четкой границы между форумами, которые находятся на территории России и за пределами РФ. Наконец, практика подобной постановки задач перед СВР берет начало где-то, наверное, с началом второй чеченской войны. Я, например, видел планы, подписанные во второй половине "нулевых" – там описывались действия, которые следует предпринять, если Россия хочет поддержки в Европе общественного мнения по поводу того, что происходит в Чечне; например, перед СВР ставилась задача не допустить проведения какого-нибудь чеченского конгресса в Берлине. То, что происходит сейчас в социальных сетях, как мне кажется, укладывается в эту концепцию. Если силовые подразделения умеют вести информационную работу, то почему бы перед ними не поставить задачу защиты интересов России в социальных сетях?
– И все-таки по-прежнему не могу снять вопрос "почему СВР?" – когда, например, в ФСБ существует профильная структура по работе с интернетом. Или же просто некоторые ее функции решили продублировать через Службу внешней разведки?
– Безусловно, ФСБ тоже занимается этой же работой. Есть центр информационной безопасности ФСБ, чье оперативное управление очень активно действует в социальных сетях. Но СВР, повторюсь – это просто еще один инструмент, который имеется в распоряжении у государства. Вспомним, что Служба внешней разведки неоднократно подвергалась критике со стороны руководства страны. Суть претензий - в СВР якобы не всегда успевают за технологическими новшествами, предоставляют периодически выдержки из газет вместо реальной информации или не совсем адаптировались к веку, в котором мы существуем сейчас. Думаю, что СВР просто хочет продемонстрировать руководству страны, что у них есть свое место в этой огромной информационной битве. Кроме того, мы должны прекрасно себе отдавать отчет, что после событий "арабской весны" для людей в Кремле тема блогосферы и социальных сетей является темой номер один для сохранения стабильности политического режима, государства и так далее.
– То же самое нам говорили и после "оранжевой революции" на Украине. Неужели в подходах российских спецслужб к сетевой социально-политической активности ничего не изменилось за почти десять лет?
– Кое-что изменилось. Появились признаки некоего взаимного обмана - может быть, даже не совсем сознательного. События "арабской весны" для очень многих людей, в том числе в Москве и в Вашингтоне, стали абсолютным сюрпризом. По прошествии некоторого времени мы понимаем, что далеко не все выступления были действительно спровоцированы "Твиттером" и "Фейсбуком": существовали организации на месте, было недовольство у людей, а социальные сети были одним из инструментов. Но люди в Вашингтоне стали говорить примерно в таком духе: "Видите, есть палочка-выручалочка – такое средство, которое позволяет мобилизовывать людей в тех странах, где существование политической оппозиции невозможно, потому что там тоталитарные или репрессивные режимы". Эти заявления, сделанные в Вашингтоне, были услышаны в Москве с определенным параноидальным, присущим российским чиновникам подходом. Здесь решили, что это – чуть ли не признание в том, что эти инструменты разработаны и применяются, собственно, в Вашингтоне. И, соответственно, теперь решено, что социальные сети, блоги – это и есть то самое страшное, магическое оружие, которое будет применяться в том числе против интересов России. Вот и все.
– Менее чем две недели назад в российском "Форбс" появился материал о терминале "Призма", позволяющем высшему руководству страны отслеживать события в социальных медиа. Сейчас – публикация в "Коммерсанте". Не слишком ли интенсивно пошла информация на тему? Или просто совпадение?
– Я бы не был таким конспирологом. "Призма" – лишь один из продуктов фирмы "Медиалогия". А, например, центры информационной безопасности ФСБ и МВД работают с комплексами, которые делает компания "Аналитические бизнес решения" – их продукт для мониторинга блогов называется "Семантический архив". Изначально эта система была предназначена для мониторинга открытых источников, а модуль для блогосферы и социальных сетей был добавлен, насколько я помню, в начале 2011 года. Скорее эти публикации – отражение того, что очень много государственных организаций вдруг почувствовали необходимость покупки таких продуктов. Это на самом деле не очень большие деньги, не очень крупные продукты, но в России есть около десятка фирм, которые их производят. И, соответственно, основными заказчиками являются силовые подразделения.
– Как бы вы оценили работу силовых структур в русскоязычной блогосфере в настоящее время?
– Мне кажется, события осени, зимы и весны показали отсутствие серьезных успехов в этом направлении. Самая главная спецслужба страны – ФСБ скомпрометировала себя письмами в адрес Павла Дурова, которые мгновенно стали хитом в интернете (Павла Дурова, владельца социальной сети "ВКонтакте", сотрудники спецслужб попросили пресекать попытки пользователей размещать материалы о грядущих акциях протеста. – РС). После этого разговор о том, что данные организации работают хоть сколько-нибудь эффективно, мне представляется довольно сложным.
По сведениям газеты "Коммерсант", тендерные исследования с кодовыми обозначениями "Шторм-12" "Монитор-3" и "Диспут" были проведены в январе-феврале 2012 года. Заказчик работ – Федеральное казенное учреждение "войсковая часть № 54939"; по данным газеты, она входит в систему Службы внешней разведки. Всего на исполнение заказа выделено более 30 миллионов рублей, хотя три проекта разбиты на разные тендеры, они тесно связаны друг с другом. Мониторить блогосферу будет система "Диспут" стоимостью около 4,5 миллиона рублей, полученную информацию будет анализировать система "Монитор-3" – почти за 5 миллионов. На основе полученных данных вбрасывать нужную информацию в соцсети начнет самая дорогая, стоимостью почти 23 миллиона, система "Шторм-12".
Ожидается, что системы "Монитор-3" и "Диспут" будут готовы уже в 2012 году, а "Шторм-12" – в 2013-м. При этом эксперт по интернет-технологиям Антон Носик напоминает, что подобные системы по влиянию на соцсети действуют в России уже давно:
– Просто организатором всего этого является не ФСБ, не Служба внешней разведки, а всякие политтехнологические конторы и околокремлевские политические движения. Они уже много лет заводят программным способом виртуалов, придумывают этим виртуалам внешность, биографию и от их имени вбрасывают тысячи разных комментариев, постов и реплик в блогосфере и социальных сетях, в "Твиттере". Тут ничего особенного не придумано. Единственное – новый заказчик. Раньше мы не слышали о том, чтобы такими технологиями занимались спецслужбы. В общем и целом, методики абсолютно неэффективные: в социальных сетях все-таки работает репутационный механизм. Если вы прочитали в социальных сетях некое утверждение, то это не значит, что вы сразу начнете к этому утверждению относиться некритически, воспринимать его на веру. А если прочитали одно и то же утверждение 10 раз одними и теми же словами, то с высокой степенью уверенности любой осмысленный человек поймет, что он читает сообщение от бота, – подчеркивает Носик.
Непосредственным исполнителем по всем трем конкурсам стала компания "Итеранет", ее гендиректор Игорь Мацкевич, ранее первый замначальника Института криптографии Академии ФСБ, на вопросы журналистов отвечать отказался. Антон Носик уверен, что смысла разрабатывать заново уже существующие, дорогостоящие системы, ежедневно доказывающие свою неэффективность, нет, кроме одного - растраты бюджетных денег:
– Основной задачей бюджетных учреждений является трата денег, причем таким способом, чтобы это было им по профилю. Какая часть из этих денег пойдет в карман представителя заказчика, какая - бенефициарам в компании-исполнителе (а 38 процентов акций "Итеранет", исполнителя этого заказа, принадлежат вообще кипрской офшорке), мы не знаем. Не удивлюсь, если в конечном итоге все эти скрипты, создание которых предусматривается условиями тендера, будут куплены тысяч за 50 долларов у кого-то, кто их уже давно разработал и эксплуатирует...
Эксперт по вопросам безопасности, главный редактор профильного сетевого ресурса Agentura.ru Андрей Солдатов указывает на то, что традиции участия СВР в т.н. активных мероприятиях по работе с информационным потоком насчитывают не одно десятилетие:
– Для СВР то, что происходит, к примеру, в прессе, и попытка вброса туда какой-либо информации – достаточно традиционная сфера деятельности. Может быть, это выглядит немножко странно для разведки, но это вполне нормально для Первого главного управления КГБ и, соответственно, для Службы внешней разведки, которая из него выделилась. Дело в том, что в ПГУ КГБ были так называемые активные мероприятия – тогда под этим понималось в основном публикация статей определенной направленности в каких-нибудь индийских СМИ, потом подхватывание этих статей в английской или американской прессе, потом перепубликация это в советской прессе... В начале 90-х годов американцы едва ли не первым требованием новым российским спецслужбам выставили отказ от активных мероприятий. Насколько мне известно, этого отказа не произошло, просто эти подразделения активных мероприятий были, скажем так, переименованы в управление программами или операциями содействия. А теперь под активными мероприятиями подразумевается еще и просто работа в социальных сетях.
– Неужели больше ни одна спецслужба мира этим не занимается?
– Конечно, занимаются. Особенно это усилилось после начала войны в Ираке: в Пентагоне и в британской разведке были созданы несколько специальных подразделений, которые вели пропаганду усилий союзников в Афганистане и в Ираке – в рамках программ т.н. strategic communications. С этим было связано очень много скандалов, на это выделялись достаточно большие средства – и выделяются до сих пор. Подразделения, в частности, активно занимались обработкой общественного мнения в Европе: задача состояла в том, чтобы Европа продолжала поддерживать эти войны. Поэтому, в принципе, я не думаю, что в случае с нынешним заказом СВР мы имеем дело с чем-то совершенно эксклюзивным. Что же касается социальных сетей, то американцы в данном случае продвинулись намного дальше, чем их российские коллеги.
– Имеется в виду ЦРУ или другие американские разведывательные службы?
– Не совсем так. В США подобная работа в соцсетях в основном ведется в рамках подразделения Министерства обороны. С помощью специальных программ они воздействуют на, скажем так, дискуссионные площадки, где собираются исламисты. Еще несколько лет назад эксперты жаловались мне, что им сложно понять, что происходит на какой-то определенной сетевой площадке, где обсуждаются события в Афганистане или в Пакистане – имеешь ли ты дело с настоящим мнением людей, живущих в Пакистане, или ты разговариваешь с роботами, созданными в подразделениях министерства обороны США.
– То есть, нежелательные дискуссии глушатся информационным шумом?
– Не только. Дискуссия корректируется в том направлении, в котором это нужно определенным подразделениям. Можно в принципе менять суть дискуссии, можно с помощью дискуссии выявлять людей, которые склонны к тому, чтобы присоединиться к вооруженной борьбе, можно выяснять источники финансирования, можно внедрять людей в организации – по крайней мере, пытаться это сделать. Однако – если мы говорим о журналистах, о прессе, об общественном мнении – главная проблема состоит в том, что мы на самом деле перестали, собственно, видеть картину общественного мнения в этих странах. Все стало слишком манипулироваться с помощью достаточно хорошо прописанных программ.
– Тогда возникает вопрос о, в некотором роде, уставной деятельности. Министерство обороны США работает с сетевыми ресурсами по кругу вопросов, касающихся военных операций за пределами страны. В нашем же случае внешняя разведка России, если верить СМИ, озаботилась социальными сетями на территории собственно РФ. Что вдруг?
– Прежде всего, на самом деле в указанном направлении работает не только СВР. Перед Службой внешней разведки была поставлена задача по, скажем так, изменению общественного мнения. Кроме того, никто, как мы понимаем, не может провести четкой границы между форумами, которые находятся на территории России и за пределами РФ. Наконец, практика подобной постановки задач перед СВР берет начало где-то, наверное, с началом второй чеченской войны. Я, например, видел планы, подписанные во второй половине "нулевых" – там описывались действия, которые следует предпринять, если Россия хочет поддержки в Европе общественного мнения по поводу того, что происходит в Чечне; например, перед СВР ставилась задача не допустить проведения какого-нибудь чеченского конгресса в Берлине. То, что происходит сейчас в социальных сетях, как мне кажется, укладывается в эту концепцию. Если силовые подразделения умеют вести информационную работу, то почему бы перед ними не поставить задачу защиты интересов России в социальных сетях?
– И все-таки по-прежнему не могу снять вопрос "почему СВР?" – когда, например, в ФСБ существует профильная структура по работе с интернетом. Или же просто некоторые ее функции решили продублировать через Службу внешней разведки?
– Безусловно, ФСБ тоже занимается этой же работой. Есть центр информационной безопасности ФСБ, чье оперативное управление очень активно действует в социальных сетях. Но СВР, повторюсь – это просто еще один инструмент, который имеется в распоряжении у государства. Вспомним, что Служба внешней разведки неоднократно подвергалась критике со стороны руководства страны. Суть претензий - в СВР якобы не всегда успевают за технологическими новшествами, предоставляют периодически выдержки из газет вместо реальной информации или не совсем адаптировались к веку, в котором мы существуем сейчас. Думаю, что СВР просто хочет продемонстрировать руководству страны, что у них есть свое место в этой огромной информационной битве. Кроме того, мы должны прекрасно себе отдавать отчет, что после событий "арабской весны" для людей в Кремле тема блогосферы и социальных сетей является темой номер один для сохранения стабильности политического режима, государства и так далее.
– То же самое нам говорили и после "оранжевой революции" на Украине. Неужели в подходах российских спецслужб к сетевой социально-политической активности ничего не изменилось за почти десять лет?
– Кое-что изменилось. Появились признаки некоего взаимного обмана - может быть, даже не совсем сознательного. События "арабской весны" для очень многих людей, в том числе в Москве и в Вашингтоне, стали абсолютным сюрпризом. По прошествии некоторого времени мы понимаем, что далеко не все выступления были действительно спровоцированы "Твиттером" и "Фейсбуком": существовали организации на месте, было недовольство у людей, а социальные сети были одним из инструментов. Но люди в Вашингтоне стали говорить примерно в таком духе: "Видите, есть палочка-выручалочка – такое средство, которое позволяет мобилизовывать людей в тех странах, где существование политической оппозиции невозможно, потому что там тоталитарные или репрессивные режимы". Эти заявления, сделанные в Вашингтоне, были услышаны в Москве с определенным параноидальным, присущим российским чиновникам подходом. Здесь решили, что это – чуть ли не признание в том, что эти инструменты разработаны и применяются, собственно, в Вашингтоне. И, соответственно, теперь решено, что социальные сети, блоги – это и есть то самое страшное, магическое оружие, которое будет применяться в том числе против интересов России. Вот и все.
– Менее чем две недели назад в российском "Форбс" появился материал о терминале "Призма", позволяющем высшему руководству страны отслеживать события в социальных медиа. Сейчас – публикация в "Коммерсанте". Не слишком ли интенсивно пошла информация на тему? Или просто совпадение?
– Я бы не был таким конспирологом. "Призма" – лишь один из продуктов фирмы "Медиалогия". А, например, центры информационной безопасности ФСБ и МВД работают с комплексами, которые делает компания "Аналитические бизнес решения" – их продукт для мониторинга блогов называется "Семантический архив". Изначально эта система была предназначена для мониторинга открытых источников, а модуль для блогосферы и социальных сетей был добавлен, насколько я помню, в начале 2011 года. Скорее эти публикации – отражение того, что очень много государственных организаций вдруг почувствовали необходимость покупки таких продуктов. Это на самом деле не очень большие деньги, не очень крупные продукты, но в России есть около десятка фирм, которые их производят. И, соответственно, основными заказчиками являются силовые подразделения.
– Как бы вы оценили работу силовых структур в русскоязычной блогосфере в настоящее время?
– Мне кажется, события осени, зимы и весны показали отсутствие серьезных успехов в этом направлении. Самая главная спецслужба страны – ФСБ скомпрометировала себя письмами в адрес Павла Дурова, которые мгновенно стали хитом в интернете (Павла Дурова, владельца социальной сети "ВКонтакте", сотрудники спецслужб попросили пресекать попытки пользователей размещать материалы о грядущих акциях протеста. – РС). После этого разговор о том, что данные организации работают хоть сколько-нибудь эффективно, мне представляется довольно сложным.
