Александр Генис: За неделю до выборов президента внимание страны приковано к единоборству кандидатов. И это мешает вспомнить, что выборы это – праздник избирателей, которые сделали возможным американскую демократию и ее уже многовековую систему. Всякая политика в Америке начинается снизу. У истоков власти всегда стоят те, кто делает политику. Накануне выборов с одним из них, 85-летним бузотером Гербертом Сайропом беседует Владимир Морозов в своем авторском цикле «Необыкновенные американцы».

(Песня)

Владимир Морозов: Песня из вестерна «Ровно в полдень». Поет Текс Риттер. В центре сюжета - герой и злодеи. И еще - герой и равнодушная толпа. Это слегка напоминает жизнь моего приятеля, которого зовут Герберт Сайроп. Но перестрелок и прочей драмы нет. Его жена Руфь посмеивается, что, мол, есть элементы комедии. Мы приходим в горсовет, рассказывает она, и некоторые чиновники прячутся. Они знают моего мужа. Он - бузотер.

Герберт Сайроп: «Stop and Shop» – так назывался огромный магазин, который хотели построить у нас в городе Янкерс. Товар для магазина должны были завозить на огромных (в 9 осей) грузовиках. Представьте эти дредноуты, день и ночь пыхтящие под вашими окнами. Фирма не хотела тратиться на специальную дорогу от скоростного шоссе к магазину. И мы привлекли их к суду.

Владимир Морозов: Мы – это жильцы нескольких частных домов с улицы, на которую хотели наехать грузовики. Но Герберт, для обращения в суд нужен адвокат и немалые деньги на его оплату? Где вы их взяли?

Герберт Сайроп: В четырехэтажном доме недалеко от нас жили 50-60 семей. Они внесли свои средства в общий котел, так как понимали, что улица может стать опасной для их детей, а воздух будет отравлен выхлопными газами.

Владимир Морозов: А как вы до них добрались? Вы что ходили по подъездам и стучались в каждую дверь?

Герберт Сайроп: Да, именно так. Сначала ходил один, потом и другие активисты. На всякий случай мы напечатали подробную листовку и клали ее под дворники буквально всех запаркованных в нашем районе машин.

Владимир Морозов: В битве «народ против магазина» народ победил, и владельцам компании «Stop and Shop» пришлось построить дорогу в объезд жилых домов. Герберт, я поздравляю вас с этой победой. И я слышал о других. А поражения у вас тоже бывали?

Герберт Сайроп: Вообще-то, поражение – не то слово. Многие, как вы их называете, битвы в самом разгаре, и рано говорить о результатах. Вот, например, сейчас я веду крестовый поход против «Sarah Lawrence College».

Владимир Морозов: Это известное и дорогое частное учебное заведение. Для города Янкерс это еще и солидный работодатель. Не так давно колледж решил возвести новые корпуса и обратился к городским властям за разрешением на строительство. При обсуждении таких вопросов может присутствовать любой житель города, а уж Герберт Сайроп – непременный участник. «Черт всегда тянет мужа за язык», - смеется Руфь.

Герберт Сайроп: Я выступил и сказал: «Не давайте разрешение на строительство, пока не будет сделан тротуар. Иначе из одного здания в другое студентам придется ходить по проезжей части авеню Кимбл. Зимой из-за сугробов она становится узкой. А там масса машин. Может случиться несчастье. Это же молодые люди, они ничего вокруг не видят. Идут себе, болтают, слушают музыку, говорят по мобильникам».

Владимир Морозов: Герберт, а зачем вы полезли в это дело? Почему защитой студентов не займутся их родители? А потому что родители могут жить в любом из 50 американских штатов и за границей. Это крупный международный учебный центр... Недавно мы с Гербертом ехали по городку Люзерн, и он попросил остановить машину, чтобы сделать несколько снимков. А снимал он не лесистые берега реки Гудзон, а улицу, одна сторона которой была отгорожена от проезжей части длинным рядом переносных оранжевых конусов. На огражденной части копошился небольшой экскаватор.

Герберт Сайроп: Зачем я фотографировал? Городок Люзерн делает тротуар длиной метров 200. Я заходил к ним в горсовет. И они рассказали мне, что тротуар будет стоить 50 тысяч долларов. А у нас в Янкерсе и надо-то всего 30-40 метров. Но мне сказали, что тротуар обойдется в полмиллиона. Это, мол, нам не по карману, потому что город Янкерс на грани банкротства.

Владимир Морозов: Теперь в руках у Сайропа снимки и инженерные расчеты. С их помощью он надеется дожать бюрократов из Янкерса. Герберт, сколько вам лет? Оказывается 85 лет. В каком году вас призывали в армию?

Герберт Сайроп: Меня не призывали, я записался добровольцем в 1944 году. Это была специальная программа для 17-летних. Нас брали в армию только с согласия родителей. Меня послали в авиашколу. Но пока я учился, война закончилась. Я прослужил года полтора. Ни разу ни в кого не стрелял, не участвовал в боях.

Владимир Морозов: Но 17-летний доброволец до сих пор рвется в бой. Рассказывает Айрин, жительница городка Коринф на севере штата Нью-Йорк.

Айрин: Герберт спас Коринф. Нет, я не преувеличиваю. У него тут небольшая летняя дачка и он - лицо заинтересованное. Пару лет назад компания «Филмет» хотела построить у нас пластмассовую фабрику. Это значит труба, от которой день и ночь будет пахнуть, как говорится, химией. Герберт сел за компьютер и стал раскапывать историю этой компании. Оказалось, что в прошлом она была замешана в разных махинациях, не возвращала денег кредиторам, не платила налоги городам, где размещала свои предприятия. И только благодаря ему мы об этом узнали.

Владимир Морозов: Но какой толк от этих ваших знаний?

Айрин: Он составил на эту компанию досье толщиной в 10 сантиметров. Наверное, все это должен был сделать Коринф. Но это маленький городок, а компания большая, у нее сладкоречивые адвокаты, лощеные менеджеры. Они задурили голову нашему мэру. Так вот, Герберт показал досье не только городским властям, но и в банке, который собирался дать компании заем на покупку земли, и банк отказался ссудить деньги. Герберт спас Коринф от жуликов.

Владимир Морозов: Герберт, вы всю жизнь работали печатником, но я слышал, будто ваша жена заставила вас закончить колледж, причем не по специальности.

Герберт Сайроп: Да, так оно и было. Когда мы еще встречались, она поставила условие, что выйдет за меня замуж, только если я закончу колледж. А то, мол, как-то неловко, она учительница, а я - работяга, хожу в комбинезоне. После женитьбы было не до учебы, покупали и обустраивали дом, растили детей. Потом я стал вечерами ездить в Нью-Йорк, в университет. Получил диплом историка. Закончил колледж только в 1973 году, за 13 лет до пенсии. Менять профессию было поздно.

Владимир Морозов: Сейчас их детям за пятьдесят. У них уже куча своих детей. Герберт, а какая у вас теперь пенсия?

Герберт Сайроп: Моя фирма пенсию не платит. Но ближе к старости я стал в ней партнером, и мне принадлежали 7 процентов акций. Я их продал, деньги положил в банк, а мы живем на проценты.

Владимир Морозов: Но у вас еще должна быть пенсия по старости от государства?

Герберт Сайроп: 1500 долларов в месяц. Моя жена Руфь получает вдвое меньше. Зато профсоюз учителей платит ей пенсию, чуть больше тысячи в месяц. В молодости доходы у нас были совсем небольшие, но, когда наши дети ходили в колледж, это стоило недорого. Теперь надо выкладывать чуть ли не по 50 тысяч в год за одного ребенка. Два ребенка в колледже - 100 тысяч долларов в год. Теперь бы нам такого не потянуть.

Владимир Морозов: Герберт, вам 85, вы, наверное, помните многих американских президентов. И много и них читали. Кто из них, по-вашему, был самым лучшим?

Герберт Сайроп: Франклин Делано Рузвельт. Возьмите роман, который написал Филип Рот - «Заговор против Америки». Там хорошо описано, что во время Великой Депрессии мы были на волосок от фашизма. Я помню это время. Мы легко могли последовать путем Германии. Этому помешал именно Рузвельт. Да, он наделал ошибок и в экономике, и в политике, но он не боялся идти против течения, и не дал Америке скатиться к фашизму. Объединил страну. Своей личностью, своей программой.

Владимир Морозов: Против течения идет и сам Герберт. И в Янкерсе под Нью-Йорком, где он живет, и в Коринфе, где проводит лето. Знаете Герберт, ваши многочисленные конфликты с местными властями и крупными компаниями напомнили мне о советских временах. Тогда диссидентов называли бузотерами, и часто сажали не в тюрьму, а в сумасшедший дом. С диагнозом «бред социального реформирования». У вас дело идет о жилищно-коммунальном реформировании. Не обижайтесь на мое сравнение, но вы немного похожи на праведника, который спасает всех нас, потому что сам без греха...

Герберт Сайроп: Без греха? Да, на мне сотни грехов. Может, я и расскажу вам о них, когда вы будете без магнитофона. Но у каждого грешника есть и светлая сторона. Я не люблю несправедливость, не люблю, когда людьми руководит жадность, не люблю, что политики, когда им это нужно, закрывают глаза на разные пакости. Вот поэтому я и стал бузотером.

Владимир Морозов: Герберт, мы знакомы несколько лет. И для праведника у вас явно не хватает смирения. Но вот эти ваши принципы снова напоминают мне некие заповеди истинно верующего...

Герберт Сайроп: Да, так и есть! Вы попали в точку. Я неверующий человек, который верит в заповеди Моисея и любит учение Иисуса.

(Песня)

Владимир Морозов: «Ровно в полдень». В этом году этому классическому вестерну исполняется 60 лет. Вечное противостояние равнодушной толпы и одинокого героя, которому больше всех надо.