«Самые способные были членами Коммунистической партии Чехословакии». Накануне первого тура президентских выборов в Чехии, который состоится в грядущие выходные, на улицах Праги появились билборды с такой надписью и фотографией одного из девяти кандидатов на высший пост в государстве, в прошлом премьер-министра переходного правительства Яна Фишера. Заказали эту политическую антирекламу противники кандидата в президенты, но кто финансировал размещение баннеров до сих пор неизвестно. Фишер - единственный из всех баллотирующихся на выборах был членом Коммунистической партии Чехословакии до начала «бархатной революции», но этот факт лишь отчасти повлиял на предпочтения избирателей. Согласно последним опросам, Фишер выйдет во второй тур голосования вместе с возглавлявшим чешское правительство в конце 90-х Милошем Земаном, который был исключен из КПЧ в 1970 году. При этом интрига на выборах сохраняется. Опросы - одно, а реально поданные голоса - совершенно другое.

О коммунистической партии в Чехии вспомнили и подводя итоги уходящего года. Крупнейшая чешская газета «Днес», составившая списки позитивных и негативных событий 2012, отрицательно отозвалась о возвращении в кресло главы городской администрации – впервые в истории независимой Чехии – представителя коммунистической партии. В небольшом городке Усти-над-Лабем в Северной Чехии областные выборы в конце прошлого года выиграли коммунисты, набрав 26 процентов голосов избирателей, и занявшим второе место социал-демократам ничего не оставалось, как подписать коалиционный договор. Сам по себе договор между двумя партиями впервые с 1995 года нарушил постановление, принятое на одном из съездов социал-демократической партии, – никогда не вступать с коммунистами в коалицию. В принятом тогда документе Коммунистическая партия Чехии и Моравии, а также ряд других, частично уже не существующих политических организаций, названы «экстремистскими».

Сегодня еврокоммунисты, как называют себя последователи Карла Маркса в Европе, спустя более чем 20 лет после распада Советского Союза подчеркивают, что не имеют никакого отношения к деятельности своих предшественников. На это обращал внимание во время интервью, которое я записала два года назад, и заместитель председателя Коммунистической партии Чехии и Моравии по внешней политике и европейской интеграции Иржи Мошталка. Показательные процессы 50-х годов, по его мнению, организованы определенными людьми, и о коллективной вине в данном случае говорить некорректно. Такая риторика свойственна многим левым в Европе, и отчасти это приводит к тому, что избиратели не испытывают такого отторжения к коммунистическим партиям. В партию «Европейские левые», объединяющую в Европейском парламенте зеленых, социалистов и еврокоммунистов, сегодня входят почти 30 политических организаций. Среди них есть левые партии Бельгии, Германии, Испании, Италии, Франции и даже Сан-Марино. Но история становления западных коммунистических партий отличается от истории тех, что появились в странах исчезнувшего соцлагеря.

Если в Румынии или Польше коммунистические партии были распущены, то в Чехии коммунисты участвовали в первых свободных выборах независимой Чехии как преемники чехословацкой компартии, набрав в 1992 году более 14 процентов голосов избирателей. Во время последующих парламентских выборов коммунистам удалось улучшить этот результат только однажды, 10 лет назад, но с тех пор они стабильно набирали около 12 процентов. Исключением всегда были областные выборы, на которых коммунисты набирали в среднем 20 процентов голосов.


Политолог из Столичного университета Праги Ладислав Цабада считает, что у Коммунистической партии Чехии и Моравии есть много общего с КПРФ. На последних парламентских выборах в России, коммунисты набрали более 19 процентов голосов – как и их единомышленники из Чехии на областных выборах. Илья Будрайтскис из Российского социалистического движения тоже отмечает эту общность:

– Мне кажется, что роль компартии в посткоммунистических странах и в России незначительна. Речь идет о партиях, которые, по крайней мере, на уровне высшего руководства состоят из людей, так или иначе связанных с бывшей правящей бюрократией, и, соответственно, имеют прямое отношение к сегодняшним правящим элитам. Связь руководства переименовавшихся посткоммунистических партий с сегодняшними правящими элитами мы видим очень четко. Она проявляется в том, что эти партии либо входят в правительство, либо поддерживают нынешний политический курс. В странах Восточной и Центральной Европы это евроинтеграция, в России компартия за последние десятилетия фактически стала частью системы управляемой демократии, которая была построена Владимиром Путиным. Риторика КПРФ соответствует тому месту, которое этой партии определено в администрации президента: она должна окормлять избирателей, чтобы кого-то убеждать в том, что в России существует демократическое соревнование на выборах.

– А если говорить об обществе? Например, в Чехии на выходных будут проходить президентские выборы, и членство в Коммунистической партии Чехословакии некоторыми избирателями рассматривается отрицательно.

– Отношение к современной коммунистической партии в России претерпело изменения. Если сравнивать положение, которое эта партия занимала, например, в середине 90-х годов, с современной ситуацией, то очевидно, что было потеряно огромное количество избирателей, огромное количество активистов. КПРФ перестала быть массовой партией, какой она была 10 лет назад и уж точно – 15 лет назад. Например, в 1996 году агитация за Геннадия Зюганова осуществлялась очень успешно методом «от двери к двери», когда искренние сторонники компартии ходили и убеждали своих соседей голосовать за Зюганова. Сегодня российская коммунистическая партия, конечно, не обладает таким колоссальным активом, ее избирательная кампания похожа на кампании многих других электоральных машин.
Если говорить о других изменениях, то они произошли среди избирателей. В середине 90-х годов за КПРФ голосовали жители небольших городов, деревень, провинция, и обычно это голосование истолковывалось как консервативное, вопреки более продвинутым городским центрам, которые голосовали за сторонников либеральных реформ. Сегодня мы видим обратную ситуацию, когда та самая условно консервативная, стремящаяся к стабильности база – жители средних и малых городов – голосует в основном за партию «Единая Россия». А коммунистическая партия собирает голоса там, где наблюдается рост протестных настроений. Если посмотреть на результаты голосования за КПРФ по Москве на протяжении последних десяти лет, то количество тех, кто подал свой голос за коммунистов, постоянно росло и достигло максимума в декабре прошлого года, после чего последовали выступления против фальсификации выборов. Если говорить о том, у кого были украдены голоса в декабре 2011 года, то они были украдены, прежде всего, у Коммунистической партии Российской Федерации, которая, по разным оценкам, лишилась от четверти до трети своего представительства в Госдуме. Другая проблема заключалась в том, что коммунистическая партия не стала за эти голоса бороться и отказалась возглавить движение против фальсификации выборов. Прошедшие в Госдуму депутаты от КПРФ заняли свои места, хотя был призыв к оппозиционным партиям не участвовать в ее работе и таким образом признать Думу нелегитимной. Так что случившееся в декабре 2011 года показало амбивалентную роль российской коммунистической партии, которая, с одной стороны, является для большого количества людей единственной оппозиционной силой, а с другой стороны – абсолютно интегрирована в существующую политическую систему и готова послушно играть ту роль, которая ей в этой системе отведена.


Современные коммунистические партии создавались в основном на обломках правящих в годы социализма политических организаций. В Германии, объединившейся в 1990 году, возникла ситуация, отличающаяся от многих бывших соцстран. Корреспондент РС Юрий Векслер рассказал, что созданную в Западной Германии коммунистическую партию по приговору конституционного суда распустили, но запретить партию – наследницу коммунистов ГДР – после объединения ФРГ и ГДР не представлялось возможным. В Германии Левая партия, возникшая в результате слияния ПДС (преемника правившей в ГДР Социалистической единой партии) и левого крыла социал-демократов, прочно сидит в бундестаге, а в земле Бранденбург, как еще недавно в Берлине, – входит в правительственную коалицию. На сегодняшний день в Левой партии 65 тысяч членов.

На выборах в бундестаг в 2009 она набрала по Германии 11,9 процентов голосов избирателей. На территории бывшей ФРГ за нее голосовали 8,3 процента граждан, а в землях бывшей ГДР – 28,5 процентов. По последним опросам партия набирает в целом по стране только 7 процентов голосов избирателей, но к выборам все может измениться. Связано это с тем, что основная декларируемая коммунистами идея – идея справедливости, справедливого распределения, часто находит у людей отклик. Кроме того, Левая партия еще в 1990 году на специальном съезде осудила сталинизм. Один из ее лидеров, харизматичный Грегор Гизи, даже предложил перестать употреблять скомпрометировавшее себя слово «коммунизм» и начать говорить о демократическом социализме.

В то же время в Берлине имена основателей Коммунистической партии Германии Розы Люксембург и Карла Либкнехта увековечены в названиях площади и улицы, а в фойе Берлинского университета имени Гумбольдта никто и не подумал убирать лозунг, возникший там в 1953 году. Это цитата из Карла Маркса: «Философы лишь различным образом объясняли мир; но дело заключается в том, чтобы изменить его». Манифесту Коммунистической партии Маркса и Энгельса в феврале исполнится 165 лет, и многие уже похоронили их идеи как утопию, но коммунисты в Германии, как бы они себя ни называли и как бы ни переименовывали, ни переформулировали свои цели, остаются под наблюдением ведомства по охране конституции как потенциальные экстремисты.

Не только в Германии, но и в Чехии о прошлом не забывают. Уже не первый год один из депутатов верхней палаты парламента, Яромир Штетина, добивается запрета коммунистической партии. Но чем больше времени проходит с момента «бархатной революции», тем меньше энтузиазма у поддерживающих такую инициативу. Год назад министерство внутренних дел заказало юридическую экспертизу и выяснило, что с большей долей вероятности Верховный суд не сможет распустить коммунистическую партию: «Четверо экспертов пришли к выводу, что современное законодательство позволяет приостановить деятельность политической партии только из-за угрозы демократической системе, правам и свободам граждан в будущем». Иными словами, если коммунисты участвуют в выборах и вступают в коалиции, то они не представляют угрозы демократии. Политологи сходятся во мнении, что запрещать коммунистические партии нужно было сразу же после распада Советского Союза, а сейчас делать это поздно: коммунисты вступили в политику наравне с умеренными партиями. О действиях их предшественников сегодня напоминают памятники жертвам тоталитаризма.