Республиканская партия США, потерпев поражение на вторых подряд президентских выборах, переживает непростые времена. Можно услышать высказывания о ее расколе, а то и вопрос, сможет ли партия еще хоть когда-нибудь победить на общенациональных выборах.
О прошлом и будущем республиканцев мы в «Американских вопросах» говорили всю минувшую неделю – итогом этих обсуждений можно считать наш аудиоподкаст:
К этому обсуждению я добавлю: не стоит преувеличивать драматизм ситуации в Республиканской партии. Она вполне может выиграть ближайшие же президентские выборы в 2016 году, положение в стране может существенно измениться, изменятся и все политические расклады и расчеты.
Я разговаривал с тремя республиканскими стратегами, представляющими разные точки зрения: Карлином Боуманом (обозреватель «Форбс»), близким левому крылу партии, Майклом Бароном (институт American Enterprise) из лагеря центристов и Камероном Суэрдом (Фонд «Наследие»), стоящим на консервативных позициях. Раскол, который произошел в стане республиканцев при голосовании по «фискальному обрыву», когда две трети членов фракции выступили против компромисса, согласованного спикером Бенером с Белым домом, мои собеседники расценили как явление беспримерное. Грядут новые баталии – по бюджетному секвестру, повышению предела государственного долга, контролю над стрелковым оружием, иммиграционной реформе, и упомянутые эксперты считают, что республиканцы подойдут к ним более сплоченными, чем они были при битве у «фискального обрыва».
Неясно, однако, пойдет ли эта сплоченность на пользу стране. В парламентских республиках партия, обладающая большинством в законодательном органе, является правящей и, голосуя монолитно и дисциплинированно, обеспечивает бесперебойное принятие государственных решений. Но в президентских республиках, подобной американской, где законодательная и исполнительная власти могут контролироваться разными партиями, монолитное голосование грозит загнать систему в патовое состояние, а раскол в ведущих партиях, наоборот, создает предпосылки для межпартийного компромисса, без которого политическая жизнь была бы обречена на застой.
Возьмем такую острую политическую проблему, как иммиграционная реформа. Боуман, Барон и Суэрд признают, что в Республиканской партии есть разные подходы к ее решению. Тем не менее, все трое убеждены, что партия в состоянии достичь консенсуса по иммиграционной политике и оформить его в виде законодательной инициативы, которая будет приемлема хотя бы для умеренных демократов.
Левое крыло республиканцев обращает внимание на то, что около 10 процентов голосовавших на последних выборах были представителями испаноязычного сообщества и что из них примерно 70 процентов поддержали Обаму. Это обстоятельство, предположительно, было важным, если и вовсе не решающим в переизбрании президента. Коль скоро это так и электоральный вес испаноязычных избирателей будет только расти, не разумно ли партии смягчить свою риторику и снять требования о лишении нелегалов социальной помощи и их депортации, учитывая, что большинство нелегальных мигрантов – выходцы именно из Латинской Америки? По крайней мере, смягчить позиции в отношении тех, кого привезли в США совсем юными, кому сейчас меньше 25 лет, кто служит в армии или учится в вузе и не имеет судимости. В ответ демократы должны будут согласиться на эффективные меры по противодействию незаконной иммиграции.
Позиция более правых республиканцев базируется на другом расчете. Во-первых, отмечает Барон, демографы были не правы, экстраполировав прежние тренды в миграции: с 2007 года в США не наблюдается прироста потока испаноязычных иммигрантов. Во-вторых, увеличение испаноязычного электората (благодаря опережающим темпам рождаемости) не происходит равномерно по всей стране. Когда речь идет об увеличении электората демократов в округах и штатах, в которых у республиканцев и так нет никаких шансов на успех, эта тенденция политически не опасна. А прирост испаноязычного населения в штатах, в которых правят республиканские губернаторы, в частности Флорида и Техас, может быть парадоксальным образом выгоден партии, поскольку она вправе начертать границы избирательных округов таким образом, что сможет даже увеличить свое представительство в нижней палате Конгресса – для этого процесса перекройки округов есть специальный термин gerrymandering. Так что и эта центристская часть республиканцев согласится на компромисс, если демократы удовлетворят их давнюю мечту увеличить выдачу рабочих виз иностранцам, владеющим дефицитными профессиями или готовым создавать в Америке рабочие места.
Правое, радикальное крыло республиканцев, в идеале, не согласилось бы ни на какой компромисс, потому оно и радикальное. «Почему нелегалы должны иметь предпочтения перед теми, кто законопослушно проходит иммиграционную процедуру», «зачем нам нужны низкоквалифицированные иностранцы, мешающие материальному продвижению малоимущих американцев», «история доказывает, что полная амнистия прежних поколений нелегалов только притягивает в Америку все новые и новые орды незаконных мигрантов, пополняющих армию преступников и иждивенцев», – вот их позиция. Будь у них возможность, правые депортировали бы всех нелегалов, но такой возможностью они не обладают. Более того, у них есть немало точек соприкосновения с центристами, и желание провести в жизнь совместные идеи вынудит правых блокироваться с центристской фракцией.
Нюансы переговорного процесса, который должен завершиться выработкой республиканцами единой позиции по иммиграционной реформе – тема отдельного разговора. Однако в рамках нынешнего обсуждения внутренней полемики среди республиканцев важно увидеть, что большая американская партия, будь то Республиканская или Демократическая, является коалицией нескольких течений и потому способна приспосабливаться к меняющейся обстановке и предлагать наиболее адекватные решения.
О прошлом и будущем республиканцев мы в «Американских вопросах» говорили всю минувшую неделю – итогом этих обсуждений можно считать наш аудиоподкаст:
К этому обсуждению я добавлю: не стоит преувеличивать драматизм ситуации в Республиканской партии. Она вполне может выиграть ближайшие же президентские выборы в 2016 году, положение в стране может существенно измениться, изменятся и все политические расклады и расчеты.
Я разговаривал с тремя республиканскими стратегами, представляющими разные точки зрения: Карлином Боуманом (обозреватель «Форбс»), близким левому крылу партии, Майклом Бароном (институт American Enterprise) из лагеря центристов и Камероном Суэрдом (Фонд «Наследие»), стоящим на консервативных позициях. Раскол, который произошел в стане республиканцев при голосовании по «фискальному обрыву», когда две трети членов фракции выступили против компромисса, согласованного спикером Бенером с Белым домом, мои собеседники расценили как явление беспримерное. Грядут новые баталии – по бюджетному секвестру, повышению предела государственного долга, контролю над стрелковым оружием, иммиграционной реформе, и упомянутые эксперты считают, что республиканцы подойдут к ним более сплоченными, чем они были при битве у «фискального обрыва».
Неясно, однако, пойдет ли эта сплоченность на пользу стране. В парламентских республиках партия, обладающая большинством в законодательном органе, является правящей и, голосуя монолитно и дисциплинированно, обеспечивает бесперебойное принятие государственных решений. Но в президентских республиках, подобной американской, где законодательная и исполнительная власти могут контролироваться разными партиями, монолитное голосование грозит загнать систему в патовое состояние, а раскол в ведущих партиях, наоборот, создает предпосылки для межпартийного компромисса, без которого политическая жизнь была бы обречена на застой.
Возьмем такую острую политическую проблему, как иммиграционная реформа. Боуман, Барон и Суэрд признают, что в Республиканской партии есть разные подходы к ее решению. Тем не менее, все трое убеждены, что партия в состоянии достичь консенсуса по иммиграционной политике и оформить его в виде законодательной инициативы, которая будет приемлема хотя бы для умеренных демократов.
Левое крыло республиканцев обращает внимание на то, что около 10 процентов голосовавших на последних выборах были представителями испаноязычного сообщества и что из них примерно 70 процентов поддержали Обаму. Это обстоятельство, предположительно, было важным, если и вовсе не решающим в переизбрании президента. Коль скоро это так и электоральный вес испаноязычных избирателей будет только расти, не разумно ли партии смягчить свою риторику и снять требования о лишении нелегалов социальной помощи и их депортации, учитывая, что большинство нелегальных мигрантов – выходцы именно из Латинской Америки? По крайней мере, смягчить позиции в отношении тех, кого привезли в США совсем юными, кому сейчас меньше 25 лет, кто служит в армии или учится в вузе и не имеет судимости. В ответ демократы должны будут согласиться на эффективные меры по противодействию незаконной иммиграции.
Позиция более правых республиканцев базируется на другом расчете. Во-первых, отмечает Барон, демографы были не правы, экстраполировав прежние тренды в миграции: с 2007 года в США не наблюдается прироста потока испаноязычных иммигрантов. Во-вторых, увеличение испаноязычного электората (благодаря опережающим темпам рождаемости) не происходит равномерно по всей стране. Когда речь идет об увеличении электората демократов в округах и штатах, в которых у республиканцев и так нет никаких шансов на успех, эта тенденция политически не опасна. А прирост испаноязычного населения в штатах, в которых правят республиканские губернаторы, в частности Флорида и Техас, может быть парадоксальным образом выгоден партии, поскольку она вправе начертать границы избирательных округов таким образом, что сможет даже увеличить свое представительство в нижней палате Конгресса – для этого процесса перекройки округов есть специальный термин gerrymandering. Так что и эта центристская часть республиканцев согласится на компромисс, если демократы удовлетворят их давнюю мечту увеличить выдачу рабочих виз иностранцам, владеющим дефицитными профессиями или готовым создавать в Америке рабочие места.
Правое, радикальное крыло республиканцев, в идеале, не согласилось бы ни на какой компромисс, потому оно и радикальное. «Почему нелегалы должны иметь предпочтения перед теми, кто законопослушно проходит иммиграционную процедуру», «зачем нам нужны низкоквалифицированные иностранцы, мешающие материальному продвижению малоимущих американцев», «история доказывает, что полная амнистия прежних поколений нелегалов только притягивает в Америку все новые и новые орды незаконных мигрантов, пополняющих армию преступников и иждивенцев», – вот их позиция. Будь у них возможность, правые депортировали бы всех нелегалов, но такой возможностью они не обладают. Более того, у них есть немало точек соприкосновения с центристами, и желание провести в жизнь совместные идеи вынудит правых блокироваться с центристской фракцией.
Нюансы переговорного процесса, который должен завершиться выработкой республиканцами единой позиции по иммиграционной реформе – тема отдельного разговора. Однако в рамках нынешнего обсуждения внутренней полемики среди республиканцев важно увидеть, что большая американская партия, будь то Республиканская или Демократическая, является коалицией нескольких течений и потому способна приспосабливаться к меняющейся обстановке и предлагать наиболее адекватные решения.
