Александр Генис: Казалось бы, о жизни Мэрилин Монро уже сказали все, что можно. В сущности, так и есть. Но теперь само “монроведение” заслуживает внимания. У микрофона - ведущая нашего «Книжного обозрения» Марина Ефимова.
Lois Banner. «Marilyn: The Passion and the Paradox». Bloomsbury. 2012
Луиз Бэннер. «Мэрилин. Страсть и парадокс»
Caitlin Flanagan. “Inventing Marilyn”. The Atlantic Monthly. Feb. 20, 2013
Кэйтлин Фланаган. «Изобретая Мэрилин»
Марина Ефимова: Если вы – не страстный поклонник Мэрилин Монро и не исследователь её судьбы и роли в культурном, эстетическом и эротическом становлении её современников, то 500-страничная книга Луиз Бэннер «Мэрилин. Страсть и парадокс» будет вам вряд ли по силам. Один из рецензентов-шутников написал: «Книга создавалась 10 лет, и столько же уйдёт на ее чтение».
Бэннер – профессор и историк феминизма - сама в предисловии адресует книгу лишь тем, кто знаком с биографической традицией «монроведения». Книга интересна не фактическими добавлениями к и без того многотомной биографической библиотеке Монро, а тем, что благодаря научной скрупулёзности автора, в ней высвечивается динамика исследований о Мэрилин Монро.
Об этом же пишет (но гораздо короче) критик Кйэтлин Фланаган в журнале «Атлантик», в яркой обзорной статье «Изобретая Мэрилин»:
Диктор: «Все серьезные книги о Мэрилин описывают не только превращение бедной девочки из Калифорнии в секс-символ 50-х годов, но и последующую трансформацию этого секс-символа в новый феномен - современный и навсегда востребованный».
Марина Ефимова: Вот один пример трансформации представлений американцев о Мэрилин Монро - из статьи Фланаган:
Диктор: «Если смотреть сейчас фильм Хью Хэффнера «В джазе только девушки» (в котором Мэрилин Монро играет свою лучшую роль), то как определить его месседж? Увидим ли мы в нём - как когда-то феминистки второй волны - жестокое лицо мужской сексуальности, ту силу, которая эксплуатировала женственность Мэрилин Монро и довела актрису до самоубийства (она умерла с рукой, лежащей на телефоне, словно посылая миру крик: «спаси меня!»). Или нам, как феминисткам третьей волны, Монро кажется героиней, чья сексапильность стала орудием доминирования над мужчинами?..»
Марина Ефимова: Когда-то режиссер Билли Уайлдер сказал, что на экране Мэрилин Монро обладает поразительно точным чувством времени. И, как это ни парадоксально, преждевременная, трагическая смерть от лошадиной дозы нембутала настигла её буквально за шаг до конца не только ее карьеры, но и ее эпохи. Массовая культура сделала крутой поворот: публика отшатнулась от простых песенок Мэрилин и бросилась на «хиты» группы «Роллинг Стоун». Еще недавно популярнейшая поездка Монро к войскам во Вьетнам превратилась в реакционный поступок. И вообще - прелестницы с платиновыми волосами в шелках и шиншилях стали предметом насмешек. Мэрилин, словно предчувствуя это, попросила журналистов незадолго до смерти: «Пожалуйста, не превращайте меня в анекдот». Фланаган пишет:
Диктор: «Погибнув, Мэрилин Монро погрузилась в безвестность, в долгий посмертный сон. Он начался с некролога в «Нью-Йорк Таймс», где актрису, правда, называли «золотой девушкой кинематографа», но подчеркивали «фактор плоти» и приводили пропорции ее тела. Авторы поминали ее плохие фильмы и предрекали, что если ее и будут помнить, то как малозаметную актрису 50-х годов – «minor American actress»... Итак, она спала, время шло и шло, пока не подошёл 1973 год, когда спящую красавицу нашли два странных принца: писатель Норман Мэйлер и композитор Элтон Джон».
Марина Ефимова: Мэйлер написал книгу «Мэрилин. Биография», назвав себя в предисловии «психо-историком». Фактологию он позаимствовал из трогательной, традиционно, но блестяще написанной биографии «Норма Джин», которую опубликовал в 1969 году киновед Фред Гиллис. Мэйлер, беспардонно используя книгу Гиллиса, хвалил её, но лишь как архивную работу, которая «может стать базой для написания по-настоящему «великой» биографии. Очевидно он имел в виду свою собственную, в которой не ограничивал полет фантазии - даже подперчил книгу предположением о возможном убийстве Мэрилин братьями Кеннеди. Но было в его биографии и настоящее новаторство - драматизация личности актрисы. Ее амбиции достигали в его интерпретации фаустовского накала, а желания – тиранической силы. Ее искренний гуманизм входил в трагический конфликт с неуёмным нарциссизмом. Эта преувеличение было замечено многими критиками, в том числе Полин Каэл:
Марина Ефимова: Тем не менее, этот прием произвел грандиозный эффект на читателя: «Глядя на портрет Мэрилин кисти Мейлера, - вспоминает Фланаган, - наше поколение, начавшее путь с преувеличенных амбиций и кончившее бесславным поражением, словно смотрелось в увеличительное зеркало».
Вторым принцем был Элтон Джон с его песней «Свеча на ветру». Текст поэта Топина - на смерть Джанис Джоплин - подходил и к судьбе Мэрилин Монро. К тому же песня была созвучна тем трагическим историям о красивых, измученных женщинах, которые создавали Трумэн Кэпот и Теннесси Уильямс. «Страдание – вот что покорило все сердца, - считает Фланаган. - Идея злобных сил, пославших нежную душу в мрачное путешествие, - вот что предрешило настоящее рождение Мэрилин Монро – рождение величайшей голливудской звезды всех времен».
Однако и Фланаган, и Бэннер считают, что даже и в этом, посмертном преображении главная заслуга всё же остается за самой Мэрилин Монро.
Диктор: «Монро была замужем за Артуром Миллером и дружила с писателями Карлом Сэндбергом и Эдит Ситвелл. У нее были романы (если это слово здесь уместно) с Джоном и Робертом Кеннеди. Её рисовал Кунинг, фотографировали Аведон и Картье-Брессон, учили театральному искусству Михаил Чехов и Ли Страсберг. Она была одной из первых женщин, у которой была своя кинокомпания, и первой актрисой, позволившей поместить свой портрет на развороте «Плэйбоя». Она имела тесные связи с военным командованием и выступала перед солдатами в Корее и во Вьетнам. Она была первой знаменитостью, начавшей смелые публичные откровения о сексуальных насилиях в детстве. Ей удалось (несмотря на лимит таланта, приступы робости и неспособность запомнить текст) работать с лучшими режиссерами: дважды с Хьюстоном, Уайлдером и Хоксом и по разу с Кьюкором, Манкевичем и Оливье. Как-то друг юности спросил ее: «Что если бы 50% экспертов Голливуда сказали, что у тебя нет таланта?». Она ответила: «Если бы 100% это сказали, все 100% были бы неправы».
Но при цепкости и тайной уверенности в себе, в душе Мэрилин Монро гнездились, судя по всему, неразрешимые противоречия. «Немногие взрослые люди, - пишет Фланаган, - так неспособны к чтению, как была Монро. Студийный врач даже диагнозировал у нее дислексию. Но она не оставляла попыток, считая серьезное чтение необходимым условием достойной жизни». После её смерти осталась библиотека, какую не часто найдешь у интеллектуалов: от «Антигоны» Софокла до Тургенева и Достоевского. Другое противоречие – психологическое: при всей доброте и искреннем дружелюбии, Мэрилин несла в себе опасный заряд.
Марина Ефимова: «Она вселялась в жизнь людей со своей выпивкой и наркотиками, со своей любовной ненасытностью, с приступами кошачьей ласковости и ослепляющей ярости, со своей фиксацией на отцовских фигурах, с ночными бдениями... и вносила в их жизнь разрушительный хаос».
Диктор: Не стоит пересматривать фильмы с Мэрилин Монро - они безнадежно устарели. За одним исключением – комедии «В джазе одни девушки». Этот фильм – не только шедевр в своем жанре, но ещё и очаровательный (и не совсем комедийный) автопортрет Мэрилин Монро. Её героиня Шугар Кэйн – манипуляторша и воплощенная доброта; невинность, простодушно готовая продаться; сумасшедшее, грустное и бесконечно одинокое существо, согретое странной дружбой. «Такой, - пишет Фланаган, - была Норма Джин – девочка, которая осталась одинокой в девять лет, но, поплакав, она вытерла слёзы, отвернулась от злой реальности, создала свой мир, придумала его правила и упрямо играла по ним до конца».
