Владимир Кара-Мурза: В полдень 19 мая в эфире стартует Общественное телевидение России. Это проект, который был задуман еще в пору президентства Дмитрия Медведева, через несколько этапов обсуждения трансформировался в то, что сейчас начинает работать на 9-й кнопке. О том, совпадут ли ожидания российского общества с программной политикой Общественного телевидения, мы беседуем со Станиславом Архиповым, программным директором ОТР. Вы будете в программе передач под 9 номером или это какая-то цифра, которая укладывается в пакет каналов федерального уровня?
Станислав Архипов: Это цифра, которая на сегодняшний момент указом президента входит в цифровой мультиплекс под 9 номером. На сегодняшний момент от операторов связи, которые будут раздавать сигнал, от кабельных сетей зависит, как нас будут принимать зрители. Такого единого подхода, что мы нажимаем 9 кнопку и там находится Общественное телевидение, я думаю, не будет.
Владимир Кара-Мурза: Сейчас время новых технологий. Тем не менее, вы будете полноценная компания, даже по телевизионной традиции будете находиться в Останкино. Какие задачи перед вами ставит время и профессиональная совесть?
Станислав Архипов: Одним словом, будем говорить о том, какую концепцию закладывает Общественное телевидение хотя бы на первом этапе. Я не буду повторять Анатолия Лысенко, не буду выступать как генеральный продюсер канала, я могу сказать, что путаница в том, что от нас хотят журналисты, что хочет общество, чего хотят отдельно взятые индивидуумы, которые пишут письма, весь спектр, который можно было ожидать. Для себя мы определили следующее. Как нам кажется, на сегодняшнем этапе нужно найти хотя бы с помощью общественного телевидения некую общую платформу, когда мы понимаем, про что мы говорим. Я не хочу говорить, что это образование, я не хочу говорить, что это какие-то закостенелые понятия. Это единая платформа, хотя бы порядок слов, которые мы произносим, мы понимаем, что мы имеем в виду. Что это должно быть по жанру? Я не люблю слово «ток-шоу», не люблю шум, люблю разговаривать в тишине, поэтому попытаемся сделать обсуждение общественных тем, нравственных, социальных в таком странном формате, как дебаты, когда люди в состоянии дослушать точку зрения, поговорить, а ведущий сам по себе как гражданин страны, представитель общества сделает те выводы, которые напрашиваются. А уже дело левых или правых – доказать, что их точка зрения в этой ситуации правильная.
Владимир Кара-Мурза: То есть у вас будет дискуссионный канал?
Станислав Архипов: Скорее всего, да, это будет дискуссионный канал.
Владимир Кара-Мурза: Какие у вас жанры будут представлены? Все привыкли к тому, что эфирный канал – это и спорт, и погода, и футбол, и развлечение, и художественные фильмы.
Станислав Архипов: Тогда давайте вернемся к тому, что называется сеткой вещания. Всем хочется иметь полновесный канал и сразу оказаться взрослыми. Мы находимся в такой ситуации, когда мы были вынуждены строить программу на одном канале на всю страну – это очень сложно.
Владимир Кара-Мурза: У вас не будет «Орбиты»?
Станислав Архипов: У нас нет «Орбит». Поэтому мы предложим телезрителю смотреть нас в течение дня три раза по 8 часов. Так получается, что Москва стартует в 16.00 с премьеры, и в 16 часов на следующий день весь премьерный день заканчивается. В таком режиме будем в эфире.
Владимир Кара-Мурза: Как складывался ваш молодой коллектив?
Станислав Архипов: С одной стороны легко, с другой стороны очень тяжело. Легко, потому что, когда что-то новое, легко приходит новая кровь. Появляются люди, молодежь, которые хотят чего-то добиться, у которых где-то что-то не сложилось, им только давай возможность. Я не хочу сказать, что это люди, которые многое повидали, видели, слышали, которые осторожны, – нет, это совершенно другие люди. Много моих друзей, подумав, сказали, что они со мной не пойдут. Я на них не обижался, хотя в первый раз за 16 лет мне в этом отказали. Это уже другие обстоятельства, скорее всего, обстоятельства времени. Потому что страшно бросать то, что имеешь, – когда в руках имеешь вещь, зачем от нее отказываться. Как они говорят: нам проще помогать бесплатно, чем приходить сюда на постоянную работу. Поэтому непросто было собрать людей, у которых есть жизненный опыт и которым не нужно ничего придумывать и выдумывать, они знают, чем все эксперименты закончатся, чтобы не тратить на это время, я бы сказал, это учителя. Молодежь притирается. Я думаю, что к сентябрю это все сложится в понятный и понимающий с полуслова друг друга коллектив. Тяжело.
Владимир Кара-Мурза: Вы говорите 16 лет. 16 лет назад ваши друзья были помоложе и порисковее, чем сейчас.
Станислав Архипов: Да и я был помоложе и порисковее. Как происходило, когда в течение суток уходили в непонятную компанию Всероссийская Государственная телерадиовещательная компания. Просто за сутки ушли. 22 октября нам сказали: а пойдете ли? 23-го мы написали заявления и ушли в никуда. Мы уходили в 1990 году. Я 23 года в списке ВГТРК. Тогда было легко. На «ТВ-Центре» было легко. Сейчас есть определенный прагматизм, нет четкой перспективы, но прагматизм уже присутствует: что, как, что мы будем иметь. Я понимаю, что следующий вопрос будет: что вы платите и как это выглядит? Увы, мы существуем только на бюджетные деньги, поэтому Счетная палата и Бюджетный кодекс распространяются на нас по полной программе. Мы живем в твердых окладах и без всяких премий.
Владимир Кара-Мурза: Без рекламы?
Станислав Архипов: Без рекламы и так далее. Если нет рекламы – нет коммерческих денег, существуем таким образом.
Владимир Кара-Мурза: Без рекламы – это плюс. Потому что люди устают от рекламы, а у вас ее не будет – это зрителей привлекает.
Станислав Архипов: Давайте поменяем направление, я как раз работаю в той компании, которой на сегодняшний момент сильно бы не помешали рекламные деньги. Я произвожу то, что хочет видеть зритель, зрителю удобно без рекламы, а производителю тяжеловато.
Владимир Кара-Мурза: Мы тоже радиостанция не коммерческая, поэтому вы нашли здесь товарищей по ситуации. Есть свои плюсы, есть свои минусы. Были концепции общественного телевидения Михаила Федотова, еще нескольких теоретиков. Как вы их примирили между собой, и как вы пронимаете саму функцию Общественного телевидения в нашей стране?
Станислав Архипов: Я считаю, что Общественное телевидение – это площадка для высказывания мнений обществом. Общественное телевидение – это площадка для пропаганды лучших достижений, которые происходят в этом обществе. Общественное телевидение, на мой взгляд, должно достаточно много времени уделять именно общественной, образовательной функции. Меня порой потрясают такие вещи, мы много везде ездим, смотришь – начинается, я знаю, как было в Америке – начинается финансовый кризис, все очень плохо, все было страшно. На PBS нашли деньги и сделали цикл программ о том, как должен вести себя человек в рамках надвигающегося финансового кризиса. Они просто показали все инструменты, все технологии того, что может ждать обыкновенный гражданин, как он себя должен в этой ситуации вести психологически и экономически. Я не знаю, насколько это было эффективно, но я точно знаю, что это было совершенно вовремя, в какой-то момент это успокаивало и образовывало аудиторию, учило ее жить в конкретной ситуации. У нас наоборот, мы предпочитаем напугать, потом сказать, что будет еще хуже, но не дать никаких рецептов, как жить.
Слушатель: Здравствуйте. Геннадий Сергеевич, Смоленская область. Я предлагаю тему. она актуальна: в 1974 году я выпустил фильм в качестве оператора на центральном телевидении, черно-белый вариант. Курировали этот фильм Лапшин и Равшинов, а режиссер фильм Юрий Миронов, отдел пропаганды. Будьте добры, если интересует, давайте поговорим.
Владимир Кара-Мурза: У вас будут документальные фильмы?
Станислав Архипов: Да, много. Разбито на две части: с одной стороны будет авторское современное кино, а вторую линейку мы хотели посвятить тому, что мы называем архивами. Здесь мы столкнулись с проблемой, которую не ожидали, программно она была красивая, а технически очень слабо выполнима. К сожалению, – а для нас к счастью, – мы начинаем вещать на тех технологиях, которые позволят жить общественному телевидению на лет десять вперед, но для всех фондов и архивов это достаточно экзотический формат. Практика последних трех недель, когда мы пытались что-то восстановить, говорит о том, что основные фонды, Телерадиофонд, Красногорск, практически не предназначены без определенной обработки для показа на современном экране. Это не зависит ни от идеологии, просто записи рассыпаются у тебя на глазах. Если кто-то видел, когда зависает цифровой спутник, все превращается в квадратики, и все, что снято до 1999 года выглядит в таком качестве. Мы это сделать не можем, денег нет, и это не наша функция – цифровать и готовить материалы к показу, все это собирать, восстанавливать, раскрашивать, подкрашивать. Поэтому, увы, у меня масса друзей, которых я уважаю, которые были моими учителями, но даже их работы я показать не могу – это невозможно.
Владимир Кара-Мурза: Всему свое время, пока не будем эту идею хоронить.
Слушатель: Добрый вечер. Меня зовут Валерий, я радиожурналист. Будете ли вы всерьез относиться к рейтингам, которые будут наверняка каким-то образом обнародованы? Будет ли это являться какой-то критической точкой и показателем качества вашей работы?
Станислав Архипов: Я не хочу говорить, что меня рейтинги не интересуют, безусловно, они меня интересуют. И первое, что мы сделали – пошли к рейтинговым агентствам и стали спрашивать, как это будет происходить. На ближайшие два года места в общем пакете нет, просто мы не попадаем, нужно перестраивать большую массу аппаратуры, оборудования, чтобы нас мерить. Все готовятся к 2015 году. Мы, безусловно, будет обращаться к социологическим агентствам, но это уже не такие опросы – это выборочные, телефонные и так далее. Я даже не понимаю, как относиться к тем рейтингам, к которым все привыкли, потому что мы стараемся сделать чуть-чуть другой продукт. Я понимаю, что с документальным фильмом о современной науке я провалюсь, но не поставить его в эфир я тоже не могу, чтобы его не смотрели, чтобы была хоть какая-то площадка для телезрителей.
Владимир Кара-Мурза: Канал «Дождь» говорит, что аудитория – 45 миллионов человек. Это, наверное, если бы все включили телевизор и начали смотреть канал «Дождь», было бы 45 миллионов.
Станислав Архипов: Гораздо меньше смотрят, гораздо короче. Я верю в цифры, но не так, как это показывают документы.
Слушатель: Добрый вечер. Александр, Калининградская область. Наш президент так называемый говорит о том, что не с кем ему разговаривать из оппозиции, ее как бы нет. А нельзя ли организовать встречу – с одной стороны Путин, президент России, а с другой стороны оппозиция в лице Пионтковского и Гарри Каспарова? И хотелось бы, чтобы этот предварительно было как можно сильнее разрекламировано по телевидению, а затем произошла эта встреча.
Владимир Кара-Мурза: Я напомню, что встречу Каспарова даже с Карповым было трудно организовать.
Станислав Архипов: Я думаю, что при всем желании на площадке общественного телевидения сделать это трудно. Да, мы можем предоставить площадку для проведения подобных дискуссий, но у нас нет шансов это организовать.
Владимир Кара-Мурза: Оппозиция у вас будет какое-то иметь слово?
Станислав Архипов: Что мы сейчас называем оппозицией? Давайте определимся: мы предоставляем слово оппозиции для чего? Про что мы говорим? У нас должна быть реальная тема, у нас должен быть журналистский интерес к этой теме. Существует некоторая редакторская позиция и позиция журналистского коллектива, что мы делаем с этой темой, как существует в любой редакции, как вы обходитесь с материалом, – мы обходимся с ним несколько по-другому и будем обходиться. Нет закрытых тем, весь вопрос – как.
Владимир Кара-Мурза: На поверхности лежит тема, почему в России появились политзаключенные. Хотя бы с этого начать, и пойдет дальше разговор. В уголовном кодексе нет политических статей, руководство государства говорит, что нет политзаключенных, а весь мир говорит, что есть. Вот, пожалуйста, вам тема. Мы ее постоянно ведем и уже накопили пул людей, которые разных мнений придерживаются. Не буду хвастать, что у нас был президент или премьер, хотя нашим коллегам на «Эхе Москвы» удавалось задать им вопросы. Те, кто считает, что в России есть политзаключенные, часто у нас выступают. Просто скажите, кого вы считаете собеседниками достойными? Пока, наверное, Координационный совет оппозиции надо рассматривать.
Станислав Архипов: Давайте мы начнем вещание, выслушаем предложения о том, чтобы предоставить площадку, которая называется Общественное телевидение. Поверьте, сейчас разговор для нас беспредметный, по крайней мере, для меня. Мы не зарекаемся ни от чего. У нас есть группа, которая ездит снимать процесс над Навальным. Не существует никаких запретных тем на Общественном телевидении, весь вопрос, как мы к этому подходим.
Владимир Кара-Мурза: Сколько у вас будет корреспондентов в новостях?
Станислав Архипов: Я не лезу в штатное расписание, этим занимается Александр Герасимов. На сегодняшний момент есть одна полностью укомплектованная структура – это информация, порядка 150 человек. Очень большая стрингерская сеть, очень большая корреспондентская сеть, к сожалению, из-за финансовых возможностей не можем ездить, но с нами сотрудничают на сегодняшний момент порядка 150 человек и компаний.
Владимир Кара-Мурза: Будут у вас стрингеры за границей, я не говорю, что корпункты, но хотя бы какие-то информаторы?
Станислав Архипов: У нас более парадоксальная конструкция. Стрингеры – да, по крайней мере, станции в Европе, которые вещают на русском языке, нам предложили свои услуги. Насколько они востребованы, что мы будем с этим делать – я не знаю. Это все есть.
Владимир Кара-Мурза: Я знаю, канал RTVi, где я много лет проработал, имеет русских журналистов.
Станислав Архипов: Все предложения мы получаем, вопрос качества работы.
Владимир Кара-Мурза: Будут ли у вас прямые эфиры или будет запись?
Станислав Архипов: Я думаю, мечта любого телевидения – быть в прямом эфире. Я думаю, что прямые эфиры могут начаться не раньше, чем через 2 месяца. Мы находимся в очень сложной технологической связке, у нас 4 студии по Москве, которые должны связаться. Мы постараемся отработать технологию, отработать ее можно только на живом эфире, по-другому невозможно. И где-нибудь с августа месяца плановые прямые эфиры начнутся совершенно точно. Две программы предполагаются, кроме новостей, только в прямом эфире – это программа «Правда» и «Социальная сеть», делать их не в живом эфире, не общаясь с аудиторией, не обращаясь к аудитории по телефону, по скайпу – слишком много источников информации.
Владимир Кара-Мурза: Раскройте нашим слушателям секрет, кто будет вести программу «Правда», а кто «Социальная сеть»?
Станислав Архипов: Давайте начнем с «Социальной сети». Это группа молодых журналистов, которые к нам пришли с НТВ в основном, руководитель группы – тоже молодой журналист. Это проект молодежный, делает его молодежь. Он находится в тренде тех интересов, которые интересуют молодую аудиторию, о чем всегда свидетельствует интерес к темам в интернете, в интернет-блогах и так далее. Да, мы, условно говоря, будем опаздывать на три, на четыре дня, потому что это телевидение, будут работать корреспонденты, но мы будем показывать это наглядно. Любое обсуждение будет приводить к тому, что у нас будут реальные сюжеты на экране. А программу «Правда» будет вести Андрей Норкин – это та самая программа, про которую я говорил, что мне ее очень хочется видеть в формате открытых дебатов, где есть как материалы журналистские за высказывания одного из оппонентов, так и за высказывания другого оппонента. Это решение проблемы в честном красивом споре.
Владимир Кара-Мурза: Тоже прямой эфир?
Станислав Архипов: Сейчас нет, я могу даже не скрывать. В ближайшую неделю точно мы не сможем обеспечить. Но в идеале – обязательно прямой эфир.
Владимир Кара-Мурза: Я понимаю, что у каждого свой маневр, вы приглядывались к достижениям современных телекомпаний, таких как «Дождь», какие-то еще западные достижения?
Станислав Архипов: Мне очень нравится, как построен «Дождь» с точки зрения телевидения. При всей, казалось бы, неряшливости, – это идеально отстроенная компания. Я не буду скрывать, попросил, чтобы мне принесли план, как выстроена эта студия. Честно могу сказать, я в восторге от операторов, которые умудрились выстроить оси таким образом по камерам, когда видно все, они нигде не пересекаются. Человек, который это делал, – высочайшего класса профессионал. Дальше уже придумывать не надо, правильно сформатированная площадка ведет к определенному поведению людей, которые там. Все, что там выстроено до того, как появились люди, – оно просто замечательно, просто восторг вызывает. Дальше мне чуть-чуть не нравится. «Дождь», который себя позиционирует как интернет-вещание, начинает претендовать на другой формат, который называется эфирное телевидение, где он чуть-чуть, на мой взгляд, начинает проигрывать, потому что создан по другим принципам. Мы телевидение, нам очень хочется в интернет, причем в открытый интернет с большим обсуждением, с открытыми сайтами, с блогами или страницами ведущих программ и иметь постоянную связь со своим телезрителем. Это мечта. Та технология, которая закладывается, на сегодняшний момент все это предполагает.
Владимир Кара-Мурза: Вы можете в интернете конкурировать с «Дождем», потому что он станет платным скоро а вы, так я понимаю, будете открыты.
Станислав Архипов: Мы будем открыты по закону и навсегда, судя по всему.
Владимир Кара-Мурза: Вы изучали опыт ВВС?
Станислав Архипов: Даже учился, ездили неоднократно.
Владимир Кара-Мурза: Это же общественное телевидение?
Станислав Архипов: Что мы закладываем в этот смысл – насколько оно свободно?
Владимир Кара-Мурза: Кто назначает директора?
Станислав Архипов: Директора назначает королева. Если мы на сегодняшний момент будем говорить, как оно устроено и что заложено в концепции, да, в 1927 году королева указом учредила компанию ВВС. Она каждый раз назначает председателя наблюдательного совета, который контролирует деятельность ВВС. Она же его снимает. У него есть срок существования, по-моему, 7 лет. Старший менеджер, насколько мне память не изменяет, без права ротации нанимается на 5 лет. То есть это достаточно живая компания, хотя и придумана, на мой взгляд, чуть-чуть искусственно. Но она позволяет компании все время дышать, осуществляет ротацию, приход молодого поколения, новых форматов. Люди точно знают, что они не навечно, и в этом есть величайшее достижение ВВС.
Владимир Кара-Мурза: ВВС приучило англичан к тому, чтобы платить за сигнал.
Станислав Архипов: Не приучало. Они издали указ, если вы знаете, финансирование ВВС происходит в обход казначейства как единовременная выплата в течение года в пользу компании ВВС.
Владимир Кара-Мурза: Из бюджета.
Станислав Архипов: Не из бюджета – из кармана налогоплательщика за телевизор, который он смотрит.
Владимир Кара-Мурза: Не то, что приучили – их заставили.
Станислав Архипов: Их просто реально заставили. У нас, насколько я понимаю, это просто сделать невозможно. Невозможно и все. Зачем мы будем думать, как мы будем перестраивать, переформатировать бюджет всех средств массовой информации, которым и так не хватает денег, или они будут коммерческими. Это принципиальный вопрос вообще, как на сегодняшний момент устроить СМИ. Половинчатость: здесь мы получаем деньги из бюджета, а здесь чуть-чуть коммерческих денег. Что у нас коммерческие, куда мы их потратили, зачем мы будем за это отчитываться. Не заложили мы это. Могли в 1992 году, прописывая первый закон о СМИ, это сделать, но не сделали. Значит, будет так.
Владимир Кара-Мурза: У вас кристально прозрачная ситуация, пока вам не о чем беспокоиться.
Станислав Архипов: Пока да. Пока у нас есть пожертвования одной женщины из Владивостока, спасибо ей большое, которая нам прислала 500 рублей.
Владимир Кара-Мурза: А у вас есть «кошелек» в интернете?
Станислав Архипов: У нас не «кошелек», у нас есть пожертвования, когда люди просто могут внести на счет.
Слушатель: Добрый вечер. Яков, Москва, журналист. У меня сначала короткая реплика насчет «Дождя». У меня он есть в одном из пакетов, но я его не смотрю, мне просто неинтересно. Я пытался один раз в интернете посмотреть, мне совершенно не понравилось. Скажите, пожалуйста, я пишу о спорте, мне интересно, у вас будут показываться спортивные трансляции по теннису? Вопрос второй: есть очень много разных старых качественных программ советского телевидения, найдут ли они у вас место, раз это в то же время вопрос технологий? И вопрос третий: как вас можно найти, где вы будете транслироваться кроме интернета, если брать телевизионную картинку? Может быть какие-то пакеты вещательные?
Владимир Кара-Мурза: Первый вопрос – вопрос прав. Лигу чемпионов просто так не покажешь.
Станислав Архипов: Ситуация выглядит следующим образом. Понятно, Лига чемпионов находится у НТВ, футбол у НТВ и так далее. Это лицензии, которые куплены надолго. Нам на сегодняшний момент за покупку лицензий сражаться невозможно, мы достаточно серьезно ограничены в бюджете. С другой стороны, спорт – самая неформатная история. Если вы посмотрите, вы поймете, что нельзя предположить, сколько идет хороший теннисный матч – от двух часов до четырех часов и так далее. Мы выполняем иную функцию и по-другому раскладываемся в сетке вещания. Я не могу себе позволить ставить на час теннис, а на самом деле он четыре, что делать потом с Дальним Востоком. Это просто невозможно. По поводу старых программ Советского Союза, российских программ начала перестройки, я еще раз говорю – это качественная катастрофа. Брать оттуда фрагмент 2-3 минуты еще можно, но на сегодняшний момент отформатировать, оцифровать все эти материалы и выстроить из этого какую-то законченную программную политику невозможно. Я думаю, что где-то кому-то надо задумываться, как сохранить эти архивы.
Владимир Кара-Мурза: Канал «Ностальгия».
Станислав Архипов: Вы знаете, канал «Ностальгия» все равно через два года попадет в ситуацию: каким образом, чтобы попасть к телезрителю, стать цифровым. Он сейчас существует в аналоге. Как нас найти? Мы распространяемся на сегодняшний момент через три спутника, попадаем на тарелки прямых абонентов, либо попадаем в кабельные сети операторов. На сегодняшний момент, по оценкам телерадиослужбы России, это приблизительно 32 миллиона домохозяйств. Поверить в это чуть-чуть тяжело, но я рассчитываю, что 28-30 миллионов – это вполне доступная аудитория, куда мы можем прийти.
Владимир Кара-Мурза: А какой ваш логотип?
Станислав Архипов: Такой маленький кружочек, как восьмерка сделанный, и написано ОТР. Я могу сказать, что в тестовом режиме он крутится и на НТВ-Плюс, и на «Триколоре», и «Акадо». Там идет рекламный ролик на нулевом канале, есть технология, как подключиться, каким образом это будет происходить.
Владимир Кара-Мурза: Как вы считаете, смогут ли ваши журналисты составить конкуренцию своим коллегам с федеральных телеканалов, есть у вас такие амбиции?
Станислав Архипов: Я в другую сторону пойду, и вы поймете, почему я это говорю. Журналистика – это профессия. Я вынужден каждый день встречаться со своими журналистами, смотреть материалы, что-то мне нравится, что-то снимать с эфира – мне не нравится, по крайней мере, прошу переделать и так далее. Обыкновенная рутина. Я все время им говорю: ребята, вы поймите, вы не первый канал и не второй. Вы когда пришли работать на общественное телевидение, вы подписались под определенный формат, я даже форматом это не могу назвать – под определенную идеологию. Мне не надо туда бежать, куда бегут все. Для нас, условно говоря, тренд – катастрофа, но это не наш тренд, у нас другие вещи, которые должны рассказываться по-другому. Ничего я с этим сделать не могу, я не знаю, что выбрать. Тренд – это убийство. У нас гибнет сельское хозяйство – это тренд, а внутри есть новость – один колхоз взял, да выжил. Давайте показывать один колхоз, он хороший. Мы должны постараться привить любовь к тому, что хорошо, а не к тому, что плохо.
Владимир Кара-Мурза: У вас не будет такого жанра, как, условно, «Чрезвычайное происшествие»?
Станислав Архипов: Нет, не будет. Пока на сегодняшний момент существует эта команда, мы договорились, что этого не будет. Жанр как убийство – нет, трагедия – да. В этот поток ставить человеческие судьбы, я считаю, неправильно, они достойны большего, жизнь красивее, чтобы рассказывали про что-то более лучшее.
Владимир Кара-Мурза: То есть вы претендуете на нишу интеллектуального канала, соперничающего с каналом «Культура»?
Станислав Архипов: Мы все равно окажемся рядом. Не соперничаем мы – это неправильно. Будет второй, который не будет забывать о том, что в этой стране есть культура. У нас каждый день на канале выходит 30-минутное культурное обозрение, где все узнают не только московские новости, а точно так же с помощью стрингеров, местных студий мы снимаем культурные события, которые происходят в стране. Я могу сказать, что я смотрел четыре программы, первая мне показалась сумасшедший дом какой-то, а вот четвертую смотришь: оказывается, люди спектакли ставят в городах, симфонические оркестры существуют. Это та культура, которая тоже заслуживает своего освещения. Не только, приехав в Москву и здесь получив фестивальный буклет, вдруг услышать, что да, это замечательно и так далее. Они хорошие всегда, они это умеют делать, у них все хорошо получается.
Владимир Кара-Мурза: А как вы себе представляете вашего условно среднестатистического телезрителя?
Станислав Архипов: Я его не представляю себе вообще. Если бы я его представлял, мне бы было чуть-чуть проще. Я могу сказать, что я бы сделал телевидение для некоей семьи, которая чуть старше 26 лет, у которой есть один ребенок. Внушить им, что в этой жизни хорошего больше, чем плохого. Не быть фантазером, просто показать, как можно жить, как этот домик можно построить для того, чтобы этот маленький ребенок через 30 лет жил в совершенно другом обществе. Действительно искренне говорю, такая идея заложена, хотя кажется утопической.
Владимир Кара-Мурза: Если вы будете воспитывать вашего зрителя, то он вместе с вами пойдет по жизни.
Станислав Архипов: Я очень надеюсь.
Владимир Кара-Мурза: Какова ваша будет кинополитика, будут ли премьеры?
Станислав Архипов: Вы прекрасно понимаете, что бюджет компании в полтора миллиарда рублей на все не предполагает того, что мы будем каналом премьер российского кино, от зарубежных мы отказались. У нас была красивая концепция, но мы ее отложили, по крайней мере, до 31 декабря этого года. Сейчас это российское кино, которое не притерлось телезрителю на глаза – это вторые показы, либо фильмы, которые другие каналы не берут, потому что с одной стороны не подходят под их формат, с другой стороны может быть чересчур фестивальные, авторские и так далее. Я не скрываю, что большинство фильмов, которые шли у Гордона в «Закрытом показе». Это не премьеры, но это и не 23.30, мы отдаем под это в субботу-воскресенье совершенно нормальное время – 19.10. Мы приняли решение, что российское кино в том виде, в котором оно существует на сегодняшний момент, зритель должен посмотреть. Пускай они выбирают, нравится им это или не нравится. С моей точки зрения, главное выполнить закон о средствах массовой информации, извиниться перед авторами, сказать: ребята, я не могу сам вырезать тот текст, который звучит из уст главного героя, либо вы его каким-то образом придумывайте как закрыть, но закон о средствах массовой информации есть закон о средствах массовой информации. Вы делали для зала, а я все-таки эфирное телевидение.
Владимир Кара-Мурза: Будет у вас какой-нибудь утренний эфир?
Станислав Архипов: У меня нет утра, у меня премьера начинается в 16.00, в 24.00 заканчивается, в 00.00 начинается первый повтор, который идет на Дальний Восток и с 8 часов утра мы выходим на Западную Сибирь. Поэтому я сразу извиняюсь, мы будем идти в трех блоках, как-то может быть в мелочах разнообразить эфирную политику. Но новости, самое главное, они будут ориентированы на регионы.
Владимир Кара-Мурза: В этих трех блоках будут одни и те же новости или будут меняться?
Станислав Архипов: 24 выпуска новостей – это региональные выпуски новостей. События дня по стране, как по стране идет солнце.
Владимир Кара-Мурза: Основной костяк будет один, а новости будут меняться?
Станислав Архипов: Новости каждый раз будут разные. Я думаю, это правильно для такого формата. Повторять новости – это совсем неразумно.
Владимир Кара-Мурза: Я все больше убеждаюсь, что у вас мозговой штурм был.
Станислав Архипов: Мы многое пробовали. Первый вариант 4 раза по 6 часов – издевательство над телезрителем. Второй раз два раза по 12 часов, чтобы это было хоть как-то разнообразно, со всеми прибамбасами. Поверьте, 5 апреля пришли финансисты, положили на стол бумажку и сказали: ребята, у нас все кончится ровно на четыре месяца раньше, чем вам бы этого хотелось. Поэтому в последний момент перед тем, как начались подготовки к печати, мы стратегически вошли в три блока по 8 часов.
Владимир Кара-Мурза: У вас опытное очень руководство, и Анатолий Григорьевич, и Пономарев, и Герасимов. Как, по-вашему, государство не рискнуло доверить совсем молодым людям с частного телевидения, частного бизнеса и так подстраховалось, чтобы было солидно?
Станислав Архипов: Это чуть-чуть перекрученная история. Дело заключается в том: я 12 лет после окончания работы на ТВ-Центре, 99 год, 15 лет практически замечательно существовал в том, что называется бизнес, жил сам для себя, снимал кино, делал радиоспектакль. Из медийного бизнеса я не ушел, но существовал. Есть люди, которым реально не отказываешь. Анатолий Григорьевич Лысенко в моей жизни человек, которому нужно помогать. Он позвонил и сказал: «Знаешь, меня назначили». «Анатолий Григорьевич, где, когда, зачем?». Точно так же появился Герасимов, потом появился Пономарев. Много людей, которые пришли, потому что он позвал. Мы прекрасно понимаем, что человек в возрасте 75 лет собирать молодую команду достаточно тяжело, он собирал людей, которых он точно знает, мы с ним сделали три телевизионных канала. Пришли люди, которые для него являются помощью, на которых он может кричать, орать и понимать, что они могут сделать. А мы уже набирали других.
Владимир Кара-Мурза: С Пономаревым они в молодежной редакции работали.
Станислав Архипов: Да, где Пономарев был начальником Лысенко, на всякий случай. Потом Пономарев пришел на ТВ-Центр, который делал Лысенко. Вообще они друзья. Будем реально говорить – мы все друзья. Так получилось, что профессионально подготовленные люди, работающие по 35 лет на телевидении.
Владимир Кара-Мурза: Вы уже сказали, что будет обратная связь с телезрителями, будет ли подчеркнут общественный характер вашего канала какими-то отчетами или учетом пожеланий? Может ли зритель рассчитывать на то, что он может вам написать и воспринимать ваш канал свой собственный, общественный, как свое кровное?
Станислав Архипов: Пишут очень много. На сегодняшний момент количество писем, которые я отношу к предложениям, все предлагают сделать ту или иную программу, возникает большое количество просьб. Я могу заранее извиниться перед слабослышащими людьми, мы их просьбу в этом году не в состоянии выполнить, потому что не сможем титрировать, тяжело нам сделать и финансово и технически. Со следующего года попробуем и скорее всего сделаем. Совершенно бытовые проблемы: приехать, помочь, разобраться, еще что-то. Выйдем в эфир – начнем помогать. На сегодняшний момент у нас нет инструмента, который называется эфир, но списки этих проблем существуют. Есть письма, которые стоят во второй очереди, условно говоря, после выхода в эфир.
Владимир Кара-Мурза: У вас оригинальное производство собственное или есть сторонние производители?
Станислав Архипов: У нас есть аутсорсинг. Компания в силу нехватки технических средств, нехватки рабочих людей, компания производит тот продукт, который нам нужен. Мы объявляли конкурс, мы встречались не с одним производителем, а с двумя-тремя, которые нам делали определенные предложения, включая финансовые. Мы выбирали более приемлемые для нас и с финансовой точки зрения, и с идеологической точки зрения, с художественной, и эти компании производят для нас продукцию.
Владимир Кара-Мурза: Эти ток-шоу, о которых вы сказали, тоже сторонние производители?
Станислав Архипов: Нет, это внутреннее производство канала. Мы техническую базу достаточно много арендуем. Это внутреннее производство канала, за эти программы канал несет всю ответственность по полной программе.
Владимир Кара-Мурза: А дизайн, оформление?
Станислав Архипов: Это главный художник Алексей Малашкин, который оформил канал, нам это нравится. Он говорит, что это модно, я люблю пастельные тона, но поскольку это тоже был конкурс, главный художник приходит после того, как мы выиграли концепцию вещания. Он выиграл концепцию, теперь он главный художник. Саунд-продюсер Артем Васильев, который написал ту музыку, которая нравится, теперь он под эту музыку формирует общее звучание канала. Его все достают, что нужна другая музыка, более трагическая и так далее. Естественно, приобретаются какие-то библиотеки. У нас есть человек, который отвечает за музыку полностью, потому что он ее написал, мы ее приняли. Так что тут у нас все по-взрослому.
Владимир Кара-Мурза: Будете ли вы транслировать прямые эфиры президента со страной?
Станислав Архипов: Я не знаю. Мы об этом как-то не задумывались на сегодняшний момент.
Владимир Кара-Мурза: Наверное, заставят.
Станислав Архипов: Я думаю, что не заставят. Я понимаю скрытую иронию в этом вопросе, но я могу сказать что я не услышал ни одного слова. У меня два раза попросили сетку.
Владимир Кара-Мурза: То есть цензуры пока не было?
Станислав Архипов: Даже пожеланий не было. Один раз нужно было привезти через Министерство связи, федеральное агентство, кто нас курирует, потому что мы получаем бюджетные деньги: мы курируем деньги, нам нужна сетка вещания, чтобы отвезти в Министерство финансов и показать. Нарисовали сетку, распечатали, отдали. Мне друзья позвонили, сказали: красивая сетка. Все. Просто иногда очень хочется, потому что жил в другой конструкции, услышать: чего хотите? С той стороны гробовое молчание, откуда ты привык слышать ответ, как будто вас сделали, вот вам деньги – делайте.
Владимир Кара-Мурза: Ожидаете ли вы, что вы воспитаете телезвезд, о чем мечтает каждый канал, чтобы было лицо на экране?
Станислав Архипов: Я не мечтаю, я знаю. Во-первых, я не знаю, сколько было телеведущих, когда начиналось НТВ, таких, пришедших со стороны.
Владимир Кара-Мурза: Были Таня Миткова, Осокин и Киселев. Остальных воспитали в своем коллективе.
Станислав Архипов: Первый состав новостей, который вышел в «Вестях» – Флерковский, Сорокина, Киселев, Ростов, Гурнов, шесть человек, которые вышли, за их спинами появился второй состав, который вырос, третий состав. Звездой любой человек может стать с этой стороны, с этой стороны, чуть умнее, чуть обаятельнее, с красивым глазом и так далее, если он внутренне этого хочет. Главное не забывать, что все-таки за спиной любой звезды на канале стоит 50 человек, которые его делают. Сам по себе человек звездой на телевидении стать не может – это мое стопроцентное убеждение.
Станислав Архипов: Это цифра, которая на сегодняшний момент указом президента входит в цифровой мультиплекс под 9 номером. На сегодняшний момент от операторов связи, которые будут раздавать сигнал, от кабельных сетей зависит, как нас будут принимать зрители. Такого единого подхода, что мы нажимаем 9 кнопку и там находится Общественное телевидение, я думаю, не будет.
Владимир Кара-Мурза: Сейчас время новых технологий. Тем не менее, вы будете полноценная компания, даже по телевизионной традиции будете находиться в Останкино. Какие задачи перед вами ставит время и профессиональная совесть?
Станислав Архипов: Одним словом, будем говорить о том, какую концепцию закладывает Общественное телевидение хотя бы на первом этапе. Я не буду повторять Анатолия Лысенко, не буду выступать как генеральный продюсер канала, я могу сказать, что путаница в том, что от нас хотят журналисты, что хочет общество, чего хотят отдельно взятые индивидуумы, которые пишут письма, весь спектр, который можно было ожидать. Для себя мы определили следующее. Как нам кажется, на сегодняшнем этапе нужно найти хотя бы с помощью общественного телевидения некую общую платформу, когда мы понимаем, про что мы говорим. Я не хочу говорить, что это образование, я не хочу говорить, что это какие-то закостенелые понятия. Это единая платформа, хотя бы порядок слов, которые мы произносим, мы понимаем, что мы имеем в виду. Что это должно быть по жанру? Я не люблю слово «ток-шоу», не люблю шум, люблю разговаривать в тишине, поэтому попытаемся сделать обсуждение общественных тем, нравственных, социальных в таком странном формате, как дебаты, когда люди в состоянии дослушать точку зрения, поговорить, а ведущий сам по себе как гражданин страны, представитель общества сделает те выводы, которые напрашиваются. А уже дело левых или правых – доказать, что их точка зрения в этой ситуации правильная.
Владимир Кара-Мурза: То есть у вас будет дискуссионный канал?
Станислав Архипов: Скорее всего, да, это будет дискуссионный канал.
Владимир Кара-Мурза: Какие у вас жанры будут представлены? Все привыкли к тому, что эфирный канал – это и спорт, и погода, и футбол, и развлечение, и художественные фильмы.
Станислав Архипов: Тогда давайте вернемся к тому, что называется сеткой вещания. Всем хочется иметь полновесный канал и сразу оказаться взрослыми. Мы находимся в такой ситуации, когда мы были вынуждены строить программу на одном канале на всю страну – это очень сложно.
Владимир Кара-Мурза: У вас не будет «Орбиты»?
Станислав Архипов: У нас нет «Орбит». Поэтому мы предложим телезрителю смотреть нас в течение дня три раза по 8 часов. Так получается, что Москва стартует в 16.00 с премьеры, и в 16 часов на следующий день весь премьерный день заканчивается. В таком режиме будем в эфире.
Владимир Кара-Мурза: Как складывался ваш молодой коллектив?
Станислав Архипов: С одной стороны легко, с другой стороны очень тяжело. Легко, потому что, когда что-то новое, легко приходит новая кровь. Появляются люди, молодежь, которые хотят чего-то добиться, у которых где-то что-то не сложилось, им только давай возможность. Я не хочу сказать, что это люди, которые многое повидали, видели, слышали, которые осторожны, – нет, это совершенно другие люди. Много моих друзей, подумав, сказали, что они со мной не пойдут. Я на них не обижался, хотя в первый раз за 16 лет мне в этом отказали. Это уже другие обстоятельства, скорее всего, обстоятельства времени. Потому что страшно бросать то, что имеешь, – когда в руках имеешь вещь, зачем от нее отказываться. Как они говорят: нам проще помогать бесплатно, чем приходить сюда на постоянную работу. Поэтому непросто было собрать людей, у которых есть жизненный опыт и которым не нужно ничего придумывать и выдумывать, они знают, чем все эксперименты закончатся, чтобы не тратить на это время, я бы сказал, это учителя. Молодежь притирается. Я думаю, что к сентябрю это все сложится в понятный и понимающий с полуслова друг друга коллектив. Тяжело.
Владимир Кара-Мурза: Вы говорите 16 лет. 16 лет назад ваши друзья были помоложе и порисковее, чем сейчас.
Станислав Архипов: Да и я был помоложе и порисковее. Как происходило, когда в течение суток уходили в непонятную компанию Всероссийская Государственная телерадиовещательная компания. Просто за сутки ушли. 22 октября нам сказали: а пойдете ли? 23-го мы написали заявления и ушли в никуда. Мы уходили в 1990 году. Я 23 года в списке ВГТРК. Тогда было легко. На «ТВ-Центре» было легко. Сейчас есть определенный прагматизм, нет четкой перспективы, но прагматизм уже присутствует: что, как, что мы будем иметь. Я понимаю, что следующий вопрос будет: что вы платите и как это выглядит? Увы, мы существуем только на бюджетные деньги, поэтому Счетная палата и Бюджетный кодекс распространяются на нас по полной программе. Мы живем в твердых окладах и без всяких премий.
Владимир Кара-Мурза: Без рекламы?
Станислав Архипов: Без рекламы и так далее. Если нет рекламы – нет коммерческих денег, существуем таким образом.
Владимир Кара-Мурза: Без рекламы – это плюс. Потому что люди устают от рекламы, а у вас ее не будет – это зрителей привлекает.
Станислав Архипов: Давайте поменяем направление, я как раз работаю в той компании, которой на сегодняшний момент сильно бы не помешали рекламные деньги. Я произвожу то, что хочет видеть зритель, зрителю удобно без рекламы, а производителю тяжеловато.
Владимир Кара-Мурза: Мы тоже радиостанция не коммерческая, поэтому вы нашли здесь товарищей по ситуации. Есть свои плюсы, есть свои минусы. Были концепции общественного телевидения Михаила Федотова, еще нескольких теоретиков. Как вы их примирили между собой, и как вы пронимаете саму функцию Общественного телевидения в нашей стране?
Станислав Архипов: Я считаю, что Общественное телевидение – это площадка для высказывания мнений обществом. Общественное телевидение – это площадка для пропаганды лучших достижений, которые происходят в этом обществе. Общественное телевидение, на мой взгляд, должно достаточно много времени уделять именно общественной, образовательной функции. Меня порой потрясают такие вещи, мы много везде ездим, смотришь – начинается, я знаю, как было в Америке – начинается финансовый кризис, все очень плохо, все было страшно. На PBS нашли деньги и сделали цикл программ о том, как должен вести себя человек в рамках надвигающегося финансового кризиса. Они просто показали все инструменты, все технологии того, что может ждать обыкновенный гражданин, как он себя должен в этой ситуации вести психологически и экономически. Я не знаю, насколько это было эффективно, но я точно знаю, что это было совершенно вовремя, в какой-то момент это успокаивало и образовывало аудиторию, учило ее жить в конкретной ситуации. У нас наоборот, мы предпочитаем напугать, потом сказать, что будет еще хуже, но не дать никаких рецептов, как жить.
Слушатель: Здравствуйте. Геннадий Сергеевич, Смоленская область. Я предлагаю тему. она актуальна: в 1974 году я выпустил фильм в качестве оператора на центральном телевидении, черно-белый вариант. Курировали этот фильм Лапшин и Равшинов, а режиссер фильм Юрий Миронов, отдел пропаганды. Будьте добры, если интересует, давайте поговорим.
Владимир Кара-Мурза: У вас будут документальные фильмы?
Станислав Архипов: Да, много. Разбито на две части: с одной стороны будет авторское современное кино, а вторую линейку мы хотели посвятить тому, что мы называем архивами. Здесь мы столкнулись с проблемой, которую не ожидали, программно она была красивая, а технически очень слабо выполнима. К сожалению, – а для нас к счастью, – мы начинаем вещать на тех технологиях, которые позволят жить общественному телевидению на лет десять вперед, но для всех фондов и архивов это достаточно экзотический формат. Практика последних трех недель, когда мы пытались что-то восстановить, говорит о том, что основные фонды, Телерадиофонд, Красногорск, практически не предназначены без определенной обработки для показа на современном экране. Это не зависит ни от идеологии, просто записи рассыпаются у тебя на глазах. Если кто-то видел, когда зависает цифровой спутник, все превращается в квадратики, и все, что снято до 1999 года выглядит в таком качестве. Мы это сделать не можем, денег нет, и это не наша функция – цифровать и готовить материалы к показу, все это собирать, восстанавливать, раскрашивать, подкрашивать. Поэтому, увы, у меня масса друзей, которых я уважаю, которые были моими учителями, но даже их работы я показать не могу – это невозможно.
Владимир Кара-Мурза: Всему свое время, пока не будем эту идею хоронить.
Слушатель: Добрый вечер. Меня зовут Валерий, я радиожурналист. Будете ли вы всерьез относиться к рейтингам, которые будут наверняка каким-то образом обнародованы? Будет ли это являться какой-то критической точкой и показателем качества вашей работы?
Станислав Архипов: Я не хочу говорить, что меня рейтинги не интересуют, безусловно, они меня интересуют. И первое, что мы сделали – пошли к рейтинговым агентствам и стали спрашивать, как это будет происходить. На ближайшие два года места в общем пакете нет, просто мы не попадаем, нужно перестраивать большую массу аппаратуры, оборудования, чтобы нас мерить. Все готовятся к 2015 году. Мы, безусловно, будет обращаться к социологическим агентствам, но это уже не такие опросы – это выборочные, телефонные и так далее. Я даже не понимаю, как относиться к тем рейтингам, к которым все привыкли, потому что мы стараемся сделать чуть-чуть другой продукт. Я понимаю, что с документальным фильмом о современной науке я провалюсь, но не поставить его в эфир я тоже не могу, чтобы его не смотрели, чтобы была хоть какая-то площадка для телезрителей.
Владимир Кара-Мурза: Канал «Дождь» говорит, что аудитория – 45 миллионов человек. Это, наверное, если бы все включили телевизор и начали смотреть канал «Дождь», было бы 45 миллионов.
Станислав Архипов: Гораздо меньше смотрят, гораздо короче. Я верю в цифры, но не так, как это показывают документы.
Слушатель: Добрый вечер. Александр, Калининградская область. Наш президент так называемый говорит о том, что не с кем ему разговаривать из оппозиции, ее как бы нет. А нельзя ли организовать встречу – с одной стороны Путин, президент России, а с другой стороны оппозиция в лице Пионтковского и Гарри Каспарова? И хотелось бы, чтобы этот предварительно было как можно сильнее разрекламировано по телевидению, а затем произошла эта встреча.
Владимир Кара-Мурза: Я напомню, что встречу Каспарова даже с Карповым было трудно организовать.
Станислав Архипов: Я думаю, что при всем желании на площадке общественного телевидения сделать это трудно. Да, мы можем предоставить площадку для проведения подобных дискуссий, но у нас нет шансов это организовать.
Владимир Кара-Мурза: Оппозиция у вас будет какое-то иметь слово?
Станислав Архипов: Что мы сейчас называем оппозицией? Давайте определимся: мы предоставляем слово оппозиции для чего? Про что мы говорим? У нас должна быть реальная тема, у нас должен быть журналистский интерес к этой теме. Существует некоторая редакторская позиция и позиция журналистского коллектива, что мы делаем с этой темой, как существует в любой редакции, как вы обходитесь с материалом, – мы обходимся с ним несколько по-другому и будем обходиться. Нет закрытых тем, весь вопрос – как.
Владимир Кара-Мурза: На поверхности лежит тема, почему в России появились политзаключенные. Хотя бы с этого начать, и пойдет дальше разговор. В уголовном кодексе нет политических статей, руководство государства говорит, что нет политзаключенных, а весь мир говорит, что есть. Вот, пожалуйста, вам тема. Мы ее постоянно ведем и уже накопили пул людей, которые разных мнений придерживаются. Не буду хвастать, что у нас был президент или премьер, хотя нашим коллегам на «Эхе Москвы» удавалось задать им вопросы. Те, кто считает, что в России есть политзаключенные, часто у нас выступают. Просто скажите, кого вы считаете собеседниками достойными? Пока, наверное, Координационный совет оппозиции надо рассматривать.
Станислав Архипов: Давайте мы начнем вещание, выслушаем предложения о том, чтобы предоставить площадку, которая называется Общественное телевидение. Поверьте, сейчас разговор для нас беспредметный, по крайней мере, для меня. Мы не зарекаемся ни от чего. У нас есть группа, которая ездит снимать процесс над Навальным. Не существует никаких запретных тем на Общественном телевидении, весь вопрос, как мы к этому подходим.
Владимир Кара-Мурза: Сколько у вас будет корреспондентов в новостях?
Станислав Архипов: Я не лезу в штатное расписание, этим занимается Александр Герасимов. На сегодняшний момент есть одна полностью укомплектованная структура – это информация, порядка 150 человек. Очень большая стрингерская сеть, очень большая корреспондентская сеть, к сожалению, из-за финансовых возможностей не можем ездить, но с нами сотрудничают на сегодняшний момент порядка 150 человек и компаний.
Владимир Кара-Мурза: Будут у вас стрингеры за границей, я не говорю, что корпункты, но хотя бы какие-то информаторы?
Станислав Архипов: У нас более парадоксальная конструкция. Стрингеры – да, по крайней мере, станции в Европе, которые вещают на русском языке, нам предложили свои услуги. Насколько они востребованы, что мы будем с этим делать – я не знаю. Это все есть.
Владимир Кара-Мурза: Я знаю, канал RTVi, где я много лет проработал, имеет русских журналистов.
Станислав Архипов: Все предложения мы получаем, вопрос качества работы.
Владимир Кара-Мурза: Будут ли у вас прямые эфиры или будет запись?
Станислав Архипов: Я думаю, мечта любого телевидения – быть в прямом эфире. Я думаю, что прямые эфиры могут начаться не раньше, чем через 2 месяца. Мы находимся в очень сложной технологической связке, у нас 4 студии по Москве, которые должны связаться. Мы постараемся отработать технологию, отработать ее можно только на живом эфире, по-другому невозможно. И где-нибудь с августа месяца плановые прямые эфиры начнутся совершенно точно. Две программы предполагаются, кроме новостей, только в прямом эфире – это программа «Правда» и «Социальная сеть», делать их не в живом эфире, не общаясь с аудиторией, не обращаясь к аудитории по телефону, по скайпу – слишком много источников информации.
Владимир Кара-Мурза: Раскройте нашим слушателям секрет, кто будет вести программу «Правда», а кто «Социальная сеть»?
Станислав Архипов: Давайте начнем с «Социальной сети». Это группа молодых журналистов, которые к нам пришли с НТВ в основном, руководитель группы – тоже молодой журналист. Это проект молодежный, делает его молодежь. Он находится в тренде тех интересов, которые интересуют молодую аудиторию, о чем всегда свидетельствует интерес к темам в интернете, в интернет-блогах и так далее. Да, мы, условно говоря, будем опаздывать на три, на четыре дня, потому что это телевидение, будут работать корреспонденты, но мы будем показывать это наглядно. Любое обсуждение будет приводить к тому, что у нас будут реальные сюжеты на экране. А программу «Правда» будет вести Андрей Норкин – это та самая программа, про которую я говорил, что мне ее очень хочется видеть в формате открытых дебатов, где есть как материалы журналистские за высказывания одного из оппонентов, так и за высказывания другого оппонента. Это решение проблемы в честном красивом споре.
Владимир Кара-Мурза: Тоже прямой эфир?
Станислав Архипов: Сейчас нет, я могу даже не скрывать. В ближайшую неделю точно мы не сможем обеспечить. Но в идеале – обязательно прямой эфир.
Владимир Кара-Мурза: Я понимаю, что у каждого свой маневр, вы приглядывались к достижениям современных телекомпаний, таких как «Дождь», какие-то еще западные достижения?
Станислав Архипов: Мне очень нравится, как построен «Дождь» с точки зрения телевидения. При всей, казалось бы, неряшливости, – это идеально отстроенная компания. Я не буду скрывать, попросил, чтобы мне принесли план, как выстроена эта студия. Честно могу сказать, я в восторге от операторов, которые умудрились выстроить оси таким образом по камерам, когда видно все, они нигде не пересекаются. Человек, который это делал, – высочайшего класса профессионал. Дальше уже придумывать не надо, правильно сформатированная площадка ведет к определенному поведению людей, которые там. Все, что там выстроено до того, как появились люди, – оно просто замечательно, просто восторг вызывает. Дальше мне чуть-чуть не нравится. «Дождь», который себя позиционирует как интернет-вещание, начинает претендовать на другой формат, который называется эфирное телевидение, где он чуть-чуть, на мой взгляд, начинает проигрывать, потому что создан по другим принципам. Мы телевидение, нам очень хочется в интернет, причем в открытый интернет с большим обсуждением, с открытыми сайтами, с блогами или страницами ведущих программ и иметь постоянную связь со своим телезрителем. Это мечта. Та технология, которая закладывается, на сегодняшний момент все это предполагает.
Владимир Кара-Мурза: Вы можете в интернете конкурировать с «Дождем», потому что он станет платным скоро а вы, так я понимаю, будете открыты.
Станислав Архипов: Мы будем открыты по закону и навсегда, судя по всему.
Владимир Кара-Мурза: Вы изучали опыт ВВС?
Станислав Архипов: Даже учился, ездили неоднократно.
Владимир Кара-Мурза: Это же общественное телевидение?
Станислав Архипов: Что мы закладываем в этот смысл – насколько оно свободно?
Владимир Кара-Мурза: Кто назначает директора?
Станислав Архипов: Директора назначает королева. Если мы на сегодняшний момент будем говорить, как оно устроено и что заложено в концепции, да, в 1927 году королева указом учредила компанию ВВС. Она каждый раз назначает председателя наблюдательного совета, который контролирует деятельность ВВС. Она же его снимает. У него есть срок существования, по-моему, 7 лет. Старший менеджер, насколько мне память не изменяет, без права ротации нанимается на 5 лет. То есть это достаточно живая компания, хотя и придумана, на мой взгляд, чуть-чуть искусственно. Но она позволяет компании все время дышать, осуществляет ротацию, приход молодого поколения, новых форматов. Люди точно знают, что они не навечно, и в этом есть величайшее достижение ВВС.
Владимир Кара-Мурза: ВВС приучило англичан к тому, чтобы платить за сигнал.
Станислав Архипов: Не приучало. Они издали указ, если вы знаете, финансирование ВВС происходит в обход казначейства как единовременная выплата в течение года в пользу компании ВВС.
Владимир Кара-Мурза: Из бюджета.
Станислав Архипов: Не из бюджета – из кармана налогоплательщика за телевизор, который он смотрит.
Владимир Кара-Мурза: Не то, что приучили – их заставили.
Станислав Архипов: Их просто реально заставили. У нас, насколько я понимаю, это просто сделать невозможно. Невозможно и все. Зачем мы будем думать, как мы будем перестраивать, переформатировать бюджет всех средств массовой информации, которым и так не хватает денег, или они будут коммерческими. Это принципиальный вопрос вообще, как на сегодняшний момент устроить СМИ. Половинчатость: здесь мы получаем деньги из бюджета, а здесь чуть-чуть коммерческих денег. Что у нас коммерческие, куда мы их потратили, зачем мы будем за это отчитываться. Не заложили мы это. Могли в 1992 году, прописывая первый закон о СМИ, это сделать, но не сделали. Значит, будет так.
Владимир Кара-Мурза: У вас кристально прозрачная ситуация, пока вам не о чем беспокоиться.
Станислав Архипов: Пока да. Пока у нас есть пожертвования одной женщины из Владивостока, спасибо ей большое, которая нам прислала 500 рублей.
Владимир Кара-Мурза: А у вас есть «кошелек» в интернете?
Станислав Архипов: У нас не «кошелек», у нас есть пожертвования, когда люди просто могут внести на счет.
Слушатель: Добрый вечер. Яков, Москва, журналист. У меня сначала короткая реплика насчет «Дождя». У меня он есть в одном из пакетов, но я его не смотрю, мне просто неинтересно. Я пытался один раз в интернете посмотреть, мне совершенно не понравилось. Скажите, пожалуйста, я пишу о спорте, мне интересно, у вас будут показываться спортивные трансляции по теннису? Вопрос второй: есть очень много разных старых качественных программ советского телевидения, найдут ли они у вас место, раз это в то же время вопрос технологий? И вопрос третий: как вас можно найти, где вы будете транслироваться кроме интернета, если брать телевизионную картинку? Может быть какие-то пакеты вещательные?
Владимир Кара-Мурза: Первый вопрос – вопрос прав. Лигу чемпионов просто так не покажешь.
Станислав Архипов: Ситуация выглядит следующим образом. Понятно, Лига чемпионов находится у НТВ, футбол у НТВ и так далее. Это лицензии, которые куплены надолго. Нам на сегодняшний момент за покупку лицензий сражаться невозможно, мы достаточно серьезно ограничены в бюджете. С другой стороны, спорт – самая неформатная история. Если вы посмотрите, вы поймете, что нельзя предположить, сколько идет хороший теннисный матч – от двух часов до четырех часов и так далее. Мы выполняем иную функцию и по-другому раскладываемся в сетке вещания. Я не могу себе позволить ставить на час теннис, а на самом деле он четыре, что делать потом с Дальним Востоком. Это просто невозможно. По поводу старых программ Советского Союза, российских программ начала перестройки, я еще раз говорю – это качественная катастрофа. Брать оттуда фрагмент 2-3 минуты еще можно, но на сегодняшний момент отформатировать, оцифровать все эти материалы и выстроить из этого какую-то законченную программную политику невозможно. Я думаю, что где-то кому-то надо задумываться, как сохранить эти архивы.
Владимир Кара-Мурза: Канал «Ностальгия».
Станислав Архипов: Вы знаете, канал «Ностальгия» все равно через два года попадет в ситуацию: каким образом, чтобы попасть к телезрителю, стать цифровым. Он сейчас существует в аналоге. Как нас найти? Мы распространяемся на сегодняшний момент через три спутника, попадаем на тарелки прямых абонентов, либо попадаем в кабельные сети операторов. На сегодняшний момент, по оценкам телерадиослужбы России, это приблизительно 32 миллиона домохозяйств. Поверить в это чуть-чуть тяжело, но я рассчитываю, что 28-30 миллионов – это вполне доступная аудитория, куда мы можем прийти.
Владимир Кара-Мурза: А какой ваш логотип?
Станислав Архипов: Такой маленький кружочек, как восьмерка сделанный, и написано ОТР. Я могу сказать, что в тестовом режиме он крутится и на НТВ-Плюс, и на «Триколоре», и «Акадо». Там идет рекламный ролик на нулевом канале, есть технология, как подключиться, каким образом это будет происходить.
Владимир Кара-Мурза: Как вы считаете, смогут ли ваши журналисты составить конкуренцию своим коллегам с федеральных телеканалов, есть у вас такие амбиции?
Станислав Архипов: Я в другую сторону пойду, и вы поймете, почему я это говорю. Журналистика – это профессия. Я вынужден каждый день встречаться со своими журналистами, смотреть материалы, что-то мне нравится, что-то снимать с эфира – мне не нравится, по крайней мере, прошу переделать и так далее. Обыкновенная рутина. Я все время им говорю: ребята, вы поймите, вы не первый канал и не второй. Вы когда пришли работать на общественное телевидение, вы подписались под определенный формат, я даже форматом это не могу назвать – под определенную идеологию. Мне не надо туда бежать, куда бегут все. Для нас, условно говоря, тренд – катастрофа, но это не наш тренд, у нас другие вещи, которые должны рассказываться по-другому. Ничего я с этим сделать не могу, я не знаю, что выбрать. Тренд – это убийство. У нас гибнет сельское хозяйство – это тренд, а внутри есть новость – один колхоз взял, да выжил. Давайте показывать один колхоз, он хороший. Мы должны постараться привить любовь к тому, что хорошо, а не к тому, что плохо.
Владимир Кара-Мурза: У вас не будет такого жанра, как, условно, «Чрезвычайное происшествие»?
Станислав Архипов: Нет, не будет. Пока на сегодняшний момент существует эта команда, мы договорились, что этого не будет. Жанр как убийство – нет, трагедия – да. В этот поток ставить человеческие судьбы, я считаю, неправильно, они достойны большего, жизнь красивее, чтобы рассказывали про что-то более лучшее.
Владимир Кара-Мурза: То есть вы претендуете на нишу интеллектуального канала, соперничающего с каналом «Культура»?
Станислав Архипов: Мы все равно окажемся рядом. Не соперничаем мы – это неправильно. Будет второй, который не будет забывать о том, что в этой стране есть культура. У нас каждый день на канале выходит 30-минутное культурное обозрение, где все узнают не только московские новости, а точно так же с помощью стрингеров, местных студий мы снимаем культурные события, которые происходят в стране. Я могу сказать, что я смотрел четыре программы, первая мне показалась сумасшедший дом какой-то, а вот четвертую смотришь: оказывается, люди спектакли ставят в городах, симфонические оркестры существуют. Это та культура, которая тоже заслуживает своего освещения. Не только, приехав в Москву и здесь получив фестивальный буклет, вдруг услышать, что да, это замечательно и так далее. Они хорошие всегда, они это умеют делать, у них все хорошо получается.
Владимир Кара-Мурза: А как вы себе представляете вашего условно среднестатистического телезрителя?
Станислав Архипов: Я его не представляю себе вообще. Если бы я его представлял, мне бы было чуть-чуть проще. Я могу сказать, что я бы сделал телевидение для некоей семьи, которая чуть старше 26 лет, у которой есть один ребенок. Внушить им, что в этой жизни хорошего больше, чем плохого. Не быть фантазером, просто показать, как можно жить, как этот домик можно построить для того, чтобы этот маленький ребенок через 30 лет жил в совершенно другом обществе. Действительно искренне говорю, такая идея заложена, хотя кажется утопической.
Владимир Кара-Мурза: Если вы будете воспитывать вашего зрителя, то он вместе с вами пойдет по жизни.
Станислав Архипов: Я очень надеюсь.
Владимир Кара-Мурза: Какова ваша будет кинополитика, будут ли премьеры?
Станислав Архипов: Вы прекрасно понимаете, что бюджет компании в полтора миллиарда рублей на все не предполагает того, что мы будем каналом премьер российского кино, от зарубежных мы отказались. У нас была красивая концепция, но мы ее отложили, по крайней мере, до 31 декабря этого года. Сейчас это российское кино, которое не притерлось телезрителю на глаза – это вторые показы, либо фильмы, которые другие каналы не берут, потому что с одной стороны не подходят под их формат, с другой стороны может быть чересчур фестивальные, авторские и так далее. Я не скрываю, что большинство фильмов, которые шли у Гордона в «Закрытом показе». Это не премьеры, но это и не 23.30, мы отдаем под это в субботу-воскресенье совершенно нормальное время – 19.10. Мы приняли решение, что российское кино в том виде, в котором оно существует на сегодняшний момент, зритель должен посмотреть. Пускай они выбирают, нравится им это или не нравится. С моей точки зрения, главное выполнить закон о средствах массовой информации, извиниться перед авторами, сказать: ребята, я не могу сам вырезать тот текст, который звучит из уст главного героя, либо вы его каким-то образом придумывайте как закрыть, но закон о средствах массовой информации есть закон о средствах массовой информации. Вы делали для зала, а я все-таки эфирное телевидение.
Владимир Кара-Мурза: Будет у вас какой-нибудь утренний эфир?
Станислав Архипов: У меня нет утра, у меня премьера начинается в 16.00, в 24.00 заканчивается, в 00.00 начинается первый повтор, который идет на Дальний Восток и с 8 часов утра мы выходим на Западную Сибирь. Поэтому я сразу извиняюсь, мы будем идти в трех блоках, как-то может быть в мелочах разнообразить эфирную политику. Но новости, самое главное, они будут ориентированы на регионы.
Владимир Кара-Мурза: В этих трех блоках будут одни и те же новости или будут меняться?
Станислав Архипов: 24 выпуска новостей – это региональные выпуски новостей. События дня по стране, как по стране идет солнце.
Владимир Кара-Мурза: Основной костяк будет один, а новости будут меняться?
Станислав Архипов: Новости каждый раз будут разные. Я думаю, это правильно для такого формата. Повторять новости – это совсем неразумно.
Владимир Кара-Мурза: Я все больше убеждаюсь, что у вас мозговой штурм был.
Станислав Архипов: Мы многое пробовали. Первый вариант 4 раза по 6 часов – издевательство над телезрителем. Второй раз два раза по 12 часов, чтобы это было хоть как-то разнообразно, со всеми прибамбасами. Поверьте, 5 апреля пришли финансисты, положили на стол бумажку и сказали: ребята, у нас все кончится ровно на четыре месяца раньше, чем вам бы этого хотелось. Поэтому в последний момент перед тем, как начались подготовки к печати, мы стратегически вошли в три блока по 8 часов.
Владимир Кара-Мурза: У вас опытное очень руководство, и Анатолий Григорьевич, и Пономарев, и Герасимов. Как, по-вашему, государство не рискнуло доверить совсем молодым людям с частного телевидения, частного бизнеса и так подстраховалось, чтобы было солидно?
Станислав Архипов: Это чуть-чуть перекрученная история. Дело заключается в том: я 12 лет после окончания работы на ТВ-Центре, 99 год, 15 лет практически замечательно существовал в том, что называется бизнес, жил сам для себя, снимал кино, делал радиоспектакль. Из медийного бизнеса я не ушел, но существовал. Есть люди, которым реально не отказываешь. Анатолий Григорьевич Лысенко в моей жизни человек, которому нужно помогать. Он позвонил и сказал: «Знаешь, меня назначили». «Анатолий Григорьевич, где, когда, зачем?». Точно так же появился Герасимов, потом появился Пономарев. Много людей, которые пришли, потому что он позвал. Мы прекрасно понимаем, что человек в возрасте 75 лет собирать молодую команду достаточно тяжело, он собирал людей, которых он точно знает, мы с ним сделали три телевизионных канала. Пришли люди, которые для него являются помощью, на которых он может кричать, орать и понимать, что они могут сделать. А мы уже набирали других.
Владимир Кара-Мурза: С Пономаревым они в молодежной редакции работали.
Станислав Архипов: Да, где Пономарев был начальником Лысенко, на всякий случай. Потом Пономарев пришел на ТВ-Центр, который делал Лысенко. Вообще они друзья. Будем реально говорить – мы все друзья. Так получилось, что профессионально подготовленные люди, работающие по 35 лет на телевидении.
Владимир Кара-Мурза: Вы уже сказали, что будет обратная связь с телезрителями, будет ли подчеркнут общественный характер вашего канала какими-то отчетами или учетом пожеланий? Может ли зритель рассчитывать на то, что он может вам написать и воспринимать ваш канал свой собственный, общественный, как свое кровное?
Станислав Архипов: Пишут очень много. На сегодняшний момент количество писем, которые я отношу к предложениям, все предлагают сделать ту или иную программу, возникает большое количество просьб. Я могу заранее извиниться перед слабослышащими людьми, мы их просьбу в этом году не в состоянии выполнить, потому что не сможем титрировать, тяжело нам сделать и финансово и технически. Со следующего года попробуем и скорее всего сделаем. Совершенно бытовые проблемы: приехать, помочь, разобраться, еще что-то. Выйдем в эфир – начнем помогать. На сегодняшний момент у нас нет инструмента, который называется эфир, но списки этих проблем существуют. Есть письма, которые стоят во второй очереди, условно говоря, после выхода в эфир.
Владимир Кара-Мурза: У вас оригинальное производство собственное или есть сторонние производители?
Станислав Архипов: У нас есть аутсорсинг. Компания в силу нехватки технических средств, нехватки рабочих людей, компания производит тот продукт, который нам нужен. Мы объявляли конкурс, мы встречались не с одним производителем, а с двумя-тремя, которые нам делали определенные предложения, включая финансовые. Мы выбирали более приемлемые для нас и с финансовой точки зрения, и с идеологической точки зрения, с художественной, и эти компании производят для нас продукцию.
Владимир Кара-Мурза: Эти ток-шоу, о которых вы сказали, тоже сторонние производители?
Станислав Архипов: Нет, это внутреннее производство канала. Мы техническую базу достаточно много арендуем. Это внутреннее производство канала, за эти программы канал несет всю ответственность по полной программе.
Владимир Кара-Мурза: А дизайн, оформление?
Станислав Архипов: Это главный художник Алексей Малашкин, который оформил канал, нам это нравится. Он говорит, что это модно, я люблю пастельные тона, но поскольку это тоже был конкурс, главный художник приходит после того, как мы выиграли концепцию вещания. Он выиграл концепцию, теперь он главный художник. Саунд-продюсер Артем Васильев, который написал ту музыку, которая нравится, теперь он под эту музыку формирует общее звучание канала. Его все достают, что нужна другая музыка, более трагическая и так далее. Естественно, приобретаются какие-то библиотеки. У нас есть человек, который отвечает за музыку полностью, потому что он ее написал, мы ее приняли. Так что тут у нас все по-взрослому.
Владимир Кара-Мурза: Будете ли вы транслировать прямые эфиры президента со страной?
Станислав Архипов: Я не знаю. Мы об этом как-то не задумывались на сегодняшний момент.
Владимир Кара-Мурза: Наверное, заставят.
Станислав Архипов: Я думаю, что не заставят. Я понимаю скрытую иронию в этом вопросе, но я могу сказать что я не услышал ни одного слова. У меня два раза попросили сетку.
Владимир Кара-Мурза: То есть цензуры пока не было?
Станислав Архипов: Даже пожеланий не было. Один раз нужно было привезти через Министерство связи, федеральное агентство, кто нас курирует, потому что мы получаем бюджетные деньги: мы курируем деньги, нам нужна сетка вещания, чтобы отвезти в Министерство финансов и показать. Нарисовали сетку, распечатали, отдали. Мне друзья позвонили, сказали: красивая сетка. Все. Просто иногда очень хочется, потому что жил в другой конструкции, услышать: чего хотите? С той стороны гробовое молчание, откуда ты привык слышать ответ, как будто вас сделали, вот вам деньги – делайте.
Владимир Кара-Мурза: Ожидаете ли вы, что вы воспитаете телезвезд, о чем мечтает каждый канал, чтобы было лицо на экране?
Станислав Архипов: Я не мечтаю, я знаю. Во-первых, я не знаю, сколько было телеведущих, когда начиналось НТВ, таких, пришедших со стороны.
Владимир Кара-Мурза: Были Таня Миткова, Осокин и Киселев. Остальных воспитали в своем коллективе.
Станислав Архипов: Первый состав новостей, который вышел в «Вестях» – Флерковский, Сорокина, Киселев, Ростов, Гурнов, шесть человек, которые вышли, за их спинами появился второй состав, который вырос, третий состав. Звездой любой человек может стать с этой стороны, с этой стороны, чуть умнее, чуть обаятельнее, с красивым глазом и так далее, если он внутренне этого хочет. Главное не забывать, что все-таки за спиной любой звезды на канале стоит 50 человек, которые его делают. Сам по себе человек звездой на телевидении стать не может – это мое стопроцентное убеждение.
