В России продолжается уборка урожая, причем, согласно официальным данным, нынешний год оказывается весьма удачным для сельхозпроизводителей. Как сообщает Министерство сельского хозяйства, уже сейчас в стране собрано более 20 миллионов тонн зерна – это почти на 45 процентов больше, чем на такую же дату годом ранее.
Пока официальный прогноз по сбору зерновых на текущий год составляет 95 миллионов тонн против менее 71 миллиона тонн, полученных в сезоне минувшем. Однако, не исключают эксперты, эта оценка уже в ближайшее время может быть скорректирована в сторону понижения: на значительной территории России в июне и в начале июля была отмечена аномальная жара, хотя и не такая сильная, как в рекордно засушливом 2010 году. О том, в каких регионах страны сейчас наиболее сложная ситуация, рассказывает президент Российского зернового союза Аркадий Злочевский:
– В этом году засуха имеет пятнистый характер, то есть в регионах есть отдельные районы, где она есть, тогда как в других соседних районах влагообеспечение нормальное. Такая картина наблюдается в Поволжье, включая Татарстан, в Центральной России отдельные регионы задеты, такие как Воронежская область, засуха отмечена и на юге страны – в Волгоградской области, в южной части Ростовской области. То есть наблюдается такая пятнистая картина, причем она тоже неравномерная: в некоторых регионах засуха почвенная, а в некоторых – атмосферная.
– Официальный прогноз Министерства сельского хозяйства по урожаю на этот сезон пока составляет 95 миллионов тонн. С учетом засухи, нужно ли эти цифры уже корректировать в сторону снижения?
– Пока этот прогноз не корректируется. Но ведь здесь речь идет о биологическом урожае, то есть то, что сейчас в полях. А сколько сумеем взять, будет зависеть от наличия техники и опять-таки от благоприятной или неблагоприятной погоды в ходе уборки.
– А ваш прогноз – сколько по факту может быть собрано зерна?
– Наш прогноз мы пока не меняем – он находится в диапазоне от 94 до 97 миллионов тонн.
– То есть в любом случае будет достаточно большой прирост по сравнению с прошлым годом. А потому о возможном дефиците зерна в России говорить просто не приходится?
– О дефиците зерна вообще речи никакой не идет, да и не шло все последние годы. Дефицит зерна у нас за годы реформ наблюдался только в 1996 году. Но и тогда никаких решений по поводу погашения этого дефицита со стороны правительства тоже не было – все прошло тихо, мирно и безопасно, мы ввозили из Аргентины продовольственную пшеницу, аналог нашей пшеницы 4-го класса. Кстати, тогда был пик стоимости на нее в реальном выражении за всю историю. Тогда внутренняя цена на пшеницу была 240 долларов за тонну, в нынешнем стоимостном выражении это свыше 500 долларов.
– Давайте вернемся к нынешней ценовой ситуации на рынке. Конечно, замечательно, когда есть большой урожай. Но, с другой стороны, это приводит к снижению цен, и положение сельхозпроизводителей, насколько я понимаю, сейчас не очень хорошее?
– Да, это тревожная тенденция, цены на юге и других регионах, где началась массовая уборка урожая, уже валятся с очень высокой динамикой, можно сказать, они просто обрушились. Такая тенденция, конечно, пугает.
– В этой ситуация что должно предпринять правительство? Только лишь скупать зерно в государственный интервенционный фонд?
– Безусловно, правительство должно вмешаться в рынок, поддержать сельхозпроизводителей и не дать ценам упасть слишком низко. Сейчас мы консультируемся с Министерством сельского хозяйства и с правительством относительно изменения механизма поддержки, поскольку сам по себе интервенционный механизм (притом что он работает и способен свою функцию выполнять) недостаточно эффективен. Мы предлагает правительству перейти на механизм, применяемый во всем мире, в частности, в Америке и в Европе. Это механизм минимально гарантированных цен.
– Что это означает?
– Сейчас интервенции проводятся через биржевые торги. Поэтому в результате конкуренции, которая складывается в ходе биржевой торговли, нет ограничений для падения заявленных цен при закупках зерна в интервенционный фонд. А минимально гарантированные цены строго фиксированные, они устанавливаются правительством, которое должно взять на себя обязательство по этой цене скупить любой предъявленный объем. Просто сам механизм будет гораздо более эффективным. А то сейчас получается, что от цены, которая заявлена как минимальная (а это ведь ориентир для рынка), мы "пляшем" вниз.
– И еще одна тема – это экспорт зерна. Понятно, что у России есть некий экспортный потенциал, насколько он сейчас велик? И не потеряла ли страна внешние рынки после эмбарго на вывоз зерна за границу, действовавшего почти год после засухи 2010 года?
– В тот период считалось, что мы потеряли часть рынков. Но практика показала, что после отмены эмбарго мы легко их вернули, хотя за этот возврат пришлось и заплатить. На первых этапах (а это длилось полтора-два месяца) дисконт на российское зерно устанавливался на уровне 30-40 долларов за тонну. То есть тогда мы теряли эти деньги. Но сейчас мы уже ничего не теряем, торговля на внешнем рынке идет в соответствии с мировыми параметрами. Ну и не надо забывать, что сразу после отмены эмбарго мы поставили исторический рекорд: тогда было отправлено на экспорт 27,4 миллиона зерна. В прошлом сезоне, который закончился 1 июля, мы несколько снизили объемы экспорта. Урожай был меньше, внутренний рынок перегрелся, цены стояли выше мирового уровня – это и ограничило объемы вывоза. В этом сезоне с увеличением объема урожая, конечно, все восстановится, и наши рынки от нас никуда не денутся.
Пока официальный прогноз по сбору зерновых на текущий год составляет 95 миллионов тонн против менее 71 миллиона тонн, полученных в сезоне минувшем. Однако, не исключают эксперты, эта оценка уже в ближайшее время может быть скорректирована в сторону понижения: на значительной территории России в июне и в начале июля была отмечена аномальная жара, хотя и не такая сильная, как в рекордно засушливом 2010 году. О том, в каких регионах страны сейчас наиболее сложная ситуация, рассказывает президент Российского зернового союза Аркадий Злочевский:
– В этом году засуха имеет пятнистый характер, то есть в регионах есть отдельные районы, где она есть, тогда как в других соседних районах влагообеспечение нормальное. Такая картина наблюдается в Поволжье, включая Татарстан, в Центральной России отдельные регионы задеты, такие как Воронежская область, засуха отмечена и на юге страны – в Волгоградской области, в южной части Ростовской области. То есть наблюдается такая пятнистая картина, причем она тоже неравномерная: в некоторых регионах засуха почвенная, а в некоторых – атмосферная.
– Официальный прогноз Министерства сельского хозяйства по урожаю на этот сезон пока составляет 95 миллионов тонн. С учетом засухи, нужно ли эти цифры уже корректировать в сторону снижения?
– Пока этот прогноз не корректируется. Но ведь здесь речь идет о биологическом урожае, то есть то, что сейчас в полях. А сколько сумеем взять, будет зависеть от наличия техники и опять-таки от благоприятной или неблагоприятной погоды в ходе уборки.
– А ваш прогноз – сколько по факту может быть собрано зерна?
– Наш прогноз мы пока не меняем – он находится в диапазоне от 94 до 97 миллионов тонн.
– То есть в любом случае будет достаточно большой прирост по сравнению с прошлым годом. А потому о возможном дефиците зерна в России говорить просто не приходится?
– О дефиците зерна вообще речи никакой не идет, да и не шло все последние годы. Дефицит зерна у нас за годы реформ наблюдался только в 1996 году. Но и тогда никаких решений по поводу погашения этого дефицита со стороны правительства тоже не было – все прошло тихо, мирно и безопасно, мы ввозили из Аргентины продовольственную пшеницу, аналог нашей пшеницы 4-го класса. Кстати, тогда был пик стоимости на нее в реальном выражении за всю историю. Тогда внутренняя цена на пшеницу была 240 долларов за тонну, в нынешнем стоимостном выражении это свыше 500 долларов.
– Давайте вернемся к нынешней ценовой ситуации на рынке. Конечно, замечательно, когда есть большой урожай. Но, с другой стороны, это приводит к снижению цен, и положение сельхозпроизводителей, насколько я понимаю, сейчас не очень хорошее?
– Да, это тревожная тенденция, цены на юге и других регионах, где началась массовая уборка урожая, уже валятся с очень высокой динамикой, можно сказать, они просто обрушились. Такая тенденция, конечно, пугает.
– В этой ситуация что должно предпринять правительство? Только лишь скупать зерно в государственный интервенционный фонд?
– Безусловно, правительство должно вмешаться в рынок, поддержать сельхозпроизводителей и не дать ценам упасть слишком низко. Сейчас мы консультируемся с Министерством сельского хозяйства и с правительством относительно изменения механизма поддержки, поскольку сам по себе интервенционный механизм (притом что он работает и способен свою функцию выполнять) недостаточно эффективен. Мы предлагает правительству перейти на механизм, применяемый во всем мире, в частности, в Америке и в Европе. Это механизм минимально гарантированных цен.
– Что это означает?
– Сейчас интервенции проводятся через биржевые торги. Поэтому в результате конкуренции, которая складывается в ходе биржевой торговли, нет ограничений для падения заявленных цен при закупках зерна в интервенционный фонд. А минимально гарантированные цены строго фиксированные, они устанавливаются правительством, которое должно взять на себя обязательство по этой цене скупить любой предъявленный объем. Просто сам механизм будет гораздо более эффективным. А то сейчас получается, что от цены, которая заявлена как минимальная (а это ведь ориентир для рынка), мы "пляшем" вниз.
– И еще одна тема – это экспорт зерна. Понятно, что у России есть некий экспортный потенциал, насколько он сейчас велик? И не потеряла ли страна внешние рынки после эмбарго на вывоз зерна за границу, действовавшего почти год после засухи 2010 года?
– В тот период считалось, что мы потеряли часть рынков. Но практика показала, что после отмены эмбарго мы легко их вернули, хотя за этот возврат пришлось и заплатить. На первых этапах (а это длилось полтора-два месяца) дисконт на российское зерно устанавливался на уровне 30-40 долларов за тонну. То есть тогда мы теряли эти деньги. Но сейчас мы уже ничего не теряем, торговля на внешнем рынке идет в соответствии с мировыми параметрами. Ну и не надо забывать, что сразу после отмены эмбарго мы поставили исторический рекорд: тогда было отправлено на экспорт 27,4 миллиона зерна. В прошлом сезоне, который закончился 1 июля, мы несколько снизили объемы экспорта. Урожай был меньше, внутренний рынок перегрелся, цены стояли выше мирового уровня – это и ограничило объемы вывоза. В этом сезоне с увеличением объема урожая, конечно, все восстановится, и наши рынки от нас никуда не денутся.
