Александр Генис: Сегодня в нашей студии - гость, русско-американский писатель Алексей Байер. В данном случае это определение «русско-американский» надо понимать буквально. Алексей пишет по-английски, печатается в Америке и переводится на русский. Поводом к нашей встрече стал выход в США его новой книги “Убийство на даче”.
Представьте, Алексей, пожалуйста, Вашу новую книгу.

Алексей Байер: Это роман - впервые я что-то написал литературное по-русски - изначально назывался «Мясо». Я не хочу выдавать интригу, но один из героев директор Микояновского мясокомбината. Действие происходит в 1962 году в Москве, и мой главный герой - старший лейтенант угрозыска Павел Матюшкин расследует убийство важного советского чиновника. Скорее для того, чтобы это показалось правдиво, у меня есть люди, которые по-настоящему существовали, в частности. обыгрывается дело Рокотова.

Александр Генис: Знаменитое дело, я прекрасно его помню. Это экономические преступления, за которые обвиняемые были расстреляны.

Алексей Байер: Да, они обменивали валюту, у них была целая огромная разветвленная банда, в которой было несколько уровней участников. Они стояли перед отелями «Интуриста» и обменивали валюту. Потом они были арестованы и расстреляны задним числом, причем. Поскольку, когда они совершали свои преступления, за валютные дела на черном рынке не полагалась высшая мера.

Александр Генис: Это было страшно громкое дело, которое вызвало международное возмущение из-за преступного решения суда. Я помню, это было в хрущевские времена.

Алексей Байер: Роман не имеет прямого отношения к этому, но там обыгрывается этот эпизод, причем без всякой исторической достоверности.

Александр Генис: Среди отзывов на Вашу книгу я нашел один крайне любопытный. Автор, ссылаясь на сенсационный успех скандинавского криминального чтива, пишет, что экзотическое место действия для детектива привлекает читателя уже потому, что это экзотическое место. Однажды на Радио Свобода у нас в гостях, в этой программе был Мартин Смит Круз, автор “Парка Горького”. Так он по этому поводу сказал, что своей книгой надеялся открыть американцам Россию с помощью остросюжетного повествования. Есть у Вас такие амбиции?

Алексей Байер: Есть! Поскольку этот роман был написан по-русски, и я его сам перевел на английский, конечно, хотелось бы открыть Россию, как место подходящее для детективов, не хуже Дании или Швеции, но на самом деле нужно по-другому немножко делать. Например, мои герои - у них русские фамилии.

Александр Генис: Да, например, Матюшкин будет “Матушкин”.

Алексей Байер: Естественно, фамилия уже не несет такую слегка нежную нагрузку, как это звучит по-русски. В принципе все надо было бы переиначивать на английский вкус. Потому что скандинавские названия мест и имена и фамилии людей ближе к английским, поскольку это та же самая языковая группа.

Александр Генис: Я с вами не согласен. Вспомним, например, каким успехом пользуется Бурдет, который пишет свои детективные романы на таиландском материале. Чем больше экзотики, тем лучше, совершенно необязательно должно быть близко к нам. Я вообще никогда не верил в то, что экзотика является препятствием для нашего понимания. Напротив, она привлекает. Вспомним, например, «Сто лет одиночества». Что может быть более дикого, чем мифы и реальность Колумбии никому не известной страны. Тем не менее, эта книга была, наверное, самым громким иностранным бестселлером из всех, которые покоряли Америку.

Алексей Байер: Тем более, что это - магический реализм, а не настоящая реальность.

Александр Генис: Это вы скажите Маркесу. Но вернемся к старшему-лейтенанту Павлу Матюшкину., который должен, как я понимаю, стать героем многих приключений. В типологии детектива можно различить два типа сыщиков: один - Холмс, другой - Ватсон. Один - гениальный артист, которому закон не писан, другой — наоборот, воплощение закона, недалекий, но честный служака, я бы сказал так: борзая и бульдог. В моем любимом английском теледективе, это - Морз и Льюис. Кто такой Матюшкин - Холмс или Ватсон, борзая или бульдог?

Алексей Байер: Это интересный вопрос, над которым, надо сказать, я не задумывался. Мне нравился скорее чисто российский типаж довольно простоватого парня.

Александр Генис: Тогда это Ватсон.

Алексей Байер: Но он простоват только по первому впечатлению. Он не претенциозен, не любит выставляться, в частности, он совсем не мачо, хотя он может дать в глаз при правильном стечении обстоятельств, но он не бравирует своим мачизмом. Важны были его взаимоотношения с подружкой, одинокой матерью, воспитанницей детдома, которая живет в соседнем подъезде. Она носит штаны в детективе, и она им командует. Он позволяет ей это делать и даже с большим удовольствием уступает ей ведущую роль. Но в то же самое время он далеко не прост, он скорее маскируется.

Александр Генис: Валяет Ваньку?

Алексей Байер: Это такой Швейк, но не дурашливый Швейк, не Швейк, который постоянно издевается над своим начальством. Он прост.

Александр Генис: Как Чонкин?

Алексей Байер: Нет, Чонкин выступает совсем дурачком. Этот нет, этот выступает незаметным парнем, таким простым пареньком, но далеко не дурак, несомненно.

Александр Генис: Несмотря на то, что вы сказали, ваш Матюшкин - боец и драчун. Он сам говорит, что с детства любит драться. По-моему, это выделяет его среди классических сыщиков. Я не могу себе представить, чтобы Пуаро с кем-нибудь дрался кулаками.

Алексей Байер: Пуаро — нет, но Мэгре, я думаю, вполне мог бы в баре кому-то заехать.
Александр Генис: Все-таки детективы интеллектуальные усилия применяют чаще, чем физические. Какова роль насилия в вашем романе?

Алексей Байер: Насилия в романе немного. В романе есть несколько убийств, есть несколько драк. Но все-таки это - интеллектуальное занятие, там нет. например, гонок на автомобилях. Это 1962 год, моя изначальная задача была описать Москву и Советский Союз, каким я его видел в свои 6-8 лет.

Александр Генис: Это второй круг вопросов, который я хочу задать. Если меня больше всего интересует в детективе личность сыщика, то вслед за ним меня привлекает в детективе — среда. Я люблю Конан Дойля за ту часть викторианской Англии, которая поместилась в его рассказы. Поэтому мне так интересно, что вы выбрали 60-е годы годы, которые, во-первых, я помню, а во-вторых, я их специально изучал для книги «60-е. Мир советского человека», которую мы с Вайлем написали. Почему Вы выбрали советские 60-е? Да и что вы запомнили в свои пять лет?

Алексей Байер: Потому что мы тогда выросли. Если сейчас вернуться в советские 60-е, наверное, это может показаться убого, слишком просто, все жили очень скучено в Москве, в коммуналках. Практически весь город находился внутри Садового, а то и Бульварного кольца. Люди практически все друг друга знали, знакомое лицо несомненно всегда видишь, выходя на улицу. Потому что была огромная плотность населения. И практически не было никаких материальных ценностей - хорошей мебели, ковров автомобили, ни у кого не было. Люди, у которых были машины, были редки. Сам Матюшкин ездит на трофейном немецком мотоцикле с коляской. Но в моем детстве я не видел в этом ужасных лишений. Для меня это было светлое время, я ладил с соседями, мои соседи, естественно, ругались на коммунальной кухне, но мне соседи всегда нравились, меня они привлекали. В принципе в этом романе я стараюсь избегать какой-то политики или какой-то критики — это такой мягкий взгляд, несколько весенний взгляд на очень простую и незамысловатую Москву.

Александр Генис: Что-то, вроде «Я шагаю по Москве»?

Алексей Байер: Да, если взять классику, то, наверное, это - «Я шагаю по Москве». При этом интересно: первый редактор в российском издательстве очень сильно смеялся, потому что мой главный герой -милиционер, но он очень прост, взяток не берет, живет в коммуналке и ездит на работу обычно на трамвае, потому что действие происходит зимой, и мотоцикл его стоит под брезентом. Редактору показалось, что я специально писал пародию на современных российских полицейских, которые ездят на «Лексусах» и в нетрезвом виде сбивают довольно часто пешеходов. Но у меня совсем не было идеи это как-то сравнивать с современной российской действительностью.

Александр Генис: То есть, роль честного милиционера — это фигура нереалистичная сегодня?

Алексей Байер: Ему казалось, что это очень смешно.

Александр Генис: Не вписывалось в ностальгическую картину, которую вы нарисовали.

Алексей Байер: Наверное, я не знаю, потому что я в России не живу.

Александр Генис: Вы знаете, я немало изучал эту эпоху - 60-е. Среди прочего она дала нам странные гибриды интеллигентно-молодежного детектива: “Петровка 38” Юлиана Семенова. Обращались ли Вы к этому образу?

Алексей Байер: Я должен сказать, что читал эту книгу. Хотя не очень люблю читать детективы, скажу честно.

Александр Генис: Писать лучше?

Алексей Байер: Писать лучше. Мне не кажется, что есть на свете очень много хороших детективов. Я очень люблю английские детективы и особенно классику, обожаю Агату Кристи, хотя ее, конечно, ругают. Очень согласен с вами по поводу Конан-Дойля и особенно с атмосферой. Потому что практически невозможно нам сегодня быть в Лондоне, чтобы в туманную ночь не вспомнить Ватсона и Шерлока, которые на извозчике едут к вокзалу Ватерлоо.

Александр Генис: Обратите внимание, что они оказались бессмертными. Скажем, герои Диккенса или Вальтера Скотта, они так и остались в 19 веке, а Шерлок Холмс так же жив в 21-м, как и в 19-м, может быть даже больше.

Алексей Байер: Его постоянно снимают в фильмах, постоянно перекраивают на современный лад. Это несомненно так.

Александр Генис: Как у Вас обстоят дела с Америкой? Попала ли она в роман? В напечатанном в СНОБе отрывке я нашел, например, такой смешной, по-моему, эпизод:
«— Что ж, на следующей остановке выходим, — вернулся я к нашим насущным проблемам. — И этого вот, гражданина, надо помочь вытащить. Вряд ли его стоит своим ходом пускать. Только смотрите у меня, товарищи, чтоб без рукоприкладства. Лежачих у нас в стране не бьют. Не Америка, небось...».
Что означает этот эпизод?

Алексей Байер: У меня несколько раз появлялась упоминание Америки именно в таком контексте. Потому что, мне кажется, в моем детстве Америка была очень экзотичной, казалось на наш детский взгляд страной гангстеров и беззакония, этаким антимиром для нас. Поэтому десятилетий сын подружки лейтенанта Матюшкина все время говорит об этом. Он говорит: «Зачем пустили иностранцев сюда? От иностранцев все только очень плохо». Или он говорит, в этом я и запускал иронию, что “от валюты все зло”. И еще там есть такая сцена, когда описываются скупщики валюты и зачем им нужна валюта, потому что в Советском Союзе, особенно в то время, практически невозможно было валюту потратить. Матюшкин говорит, что некоторые из них ожидали, что кончится советская власть, коммунизм, вернется капитализм, и тогда они свое богатство будут тратить. Его подружка и ее сын машут на него руками и говорят: «Ну, конечно, это ты загнул, такого произойти не может».

Александр Генис: Алексей, роману предстоит новое испытание: он скоро выходит по-русски. Чем Ваша книга отличается от русских детективов, которые сейчас наводнили рынок России?

Алексей Байер: Мне кажется, что там намного меньше крови, намного меньше убийств, меньше погонь и совсем нет такого, как я заметил из моего ограниченного знания российского детектива, восхищения разными материальными богатствами, нет «Лексусов», никто не ездит на Лазурный берег, естественно, практически нет интереса к каким-либо вещам.

Александр Генис: То есть это “честная бедность”?

Алексей Байер: Это честная советская бедность, может быть в какой-то степени ностальгическая для меня, интересно, как на это будут реагировать читатели. Опять же некоторые будут думать, что я иронизирую над современной российской полицией и показываю положительного героя - каким полицейский или милиционер должен быть. Но этого нет, это просто мое такое воспоминание о нашем неприхотливом детстве.

Александр Генис: Высшая форма существования детектива — это телевизионный сериал. Готов ли Матюшкин перебраться на малый экран?

Алексей Байер: Опцион на его экранизацию уже даже был продан. Есть такая российская независимая компания «Твинди», она выпускает телесериалы, вот они и купили опцион. Пока неизвестно, куда это будет двигаться, они должны сначала договориться с телевизионным каналом, показать им сценарий, который они пишут в данный момент. Я бы хотел, хотя от меня ничего не зависит, сценарии я не пишу и в производство не буду включен, но мне бы хотелось, чтобы это был черно-белый сериал. Мне кажется, в этом есть бездна прелести в черно-белых фильмах.

Александр Генис: И показывать на телевизоре КВН с линзой.

Алексей Байер: С линзой и со специальным фильтром раскраски.

Александр Генис: И антенна с усиками чтобы стояла сверху.

Алексей Байер: Помните, была такая программа «Цветное телевидение» в начале 80-х. Ходил анекдот, когда были новости на «Цветном телевидении», то их объявляли: «Здравствуйте, дорогой Леонид Ильич». Потому что ни у кого практически не было цветного телевизора. Важно еще то, что я уже написал продолжение и тоже ввел туда определенные детали, которые делают его более-менее правдоподобным, не исторические, но правдоподобные. Второй роман из той же эпохи называется «Мосгаз».