Александр Генис: Соломон, я предлагаю начать сегодняшний выпуск нашей ежеквартальной передачи «Зеркало», в которой мы рассказываем о том, как российские дела отображаются в американской прессе, с того, о чем говорит вся американская пресса. Уже, увы, опять вернулись те дни, когда русская тема появляется на первых страницах газет.
Соломон Волков: Считайте, что ежедневно.
Александр Генис: Теперь, к сожалению, это стало буднями. И конечно, многое связано с приближением Олимпийских игр. Мне кажется, что вся эта гомофобная проблема, которая так волнует современный мир, находит разные разрешения и, конечно, сейчас идут поиски того, как найти тактику поведения на Олимпийских играх. Одни говорят, что нужно их бойкотировать (меньшинство таких), а другие говорят о том, как их использовать. Мне кажется, все это началось со статьи в «Нью-Йорк Тайис» Фрака Бруни. Это - обозреватель «Нью-Йорк Таймс» очень старый, он давным-давно там работает, по-моему, он был первым кто предложил идею использовать Олимпийские игры для массовых протестов против российских гомофобных законов.
Соломон Волков: Но он, кажется, предлагал бойкотировать игры?
Александр Генис: Никоим образом, наоборот, Бруги сказал, что это - величайшая удача, что мы можем наконец показать российским властям, что, собственно говоря, думает мир о них. И поэтому он предложил использовать радужную символику, символику гомосексуального движения во время открытия Олимпийских игр и, по-моему, эта идея набирает обороты, и находит все больше и больше поддержки среди атлетов всех стран мира.
В связи с этим я хотел бы поговорить вот о чем. Я подозреваю, что тут происходит гигантское недоразумение. В России и в Америке по-разному смотрят на эту проблему. С точки зрения российской политики это - проблема прав сексуальных меньшинств. Есть, - полагают русские власти, - какой-то маленький процент людей, которые считают себя ущемленными из-за гомофобных законов. Но на самом деле с точки зрения американцев, да и всего свободного мира происходит нечто совершенно другое — это не права гомосексуалистов нарушаются, это права человека нарушаются. Именно этого не могут понять в Москве.
Соломон Волков: Вы знаете, я с вами соглашусь и одновременно не соглашусь в том смысле, что так, как представляете проблему вы, можно подумать, что Запад единодушен в своей поддержке прав сексуальных меньшинств — это не так. Вы знаете, что во Франции прошли довольно многочисленные демонстрации против законов, которые уравнивают сексуальные меньшинства с прочим населением. Даже здесь, в Америке, мы знаем о том, с каким трудом взгляд на сексуальные меньшинства как на страту, которая должна обладать абсолютно равными правами со всем прочим населением, с каким трудом этот взгляд пробивал себе дорогу и по сию пору он абсолютно не является, уверяю вас, взглядом подавляющего большинства населения Соединенных Штатов.
Александр Генис: Тогда как же вы объясняете эту всеобщую неприязнь к российским гомофобным законам именно в связи с Олимпийскими играми? Ведь уже не секрет, что их сравнивают с Олимпийскими играми 36-го года и считают, что оказывать поддержку Олимпийским играм — это все равно, что легитимизировать режим Путина, как это было сделано с режимом Гитлера в 36-м году.
Соломон Волков: Я думаю, что в данном случае имеет значение один фактор, о котором почему-то вслух стесняются говорить. Фактор этот заключается в следующем: среди творческих профессий так называемых — артисты, музыканты, литераторы, то, что мы называем людьми творческих профессий, процент людей с нетрадиционной сексуальной ориентацией значительно выше, чем среди населения в целом. И если вы заметите, что первыми с такими протестами против гомофобской политики в России выступают именно люди творческих профессий на Западе. То есть люди, которые либо сами являются гомосексуалами, либо же постоянно работают с гомосексуалами.
Александр Генис: Соломон, я с вами категорически не согласен. Мне кажется, что это абсолютно неправильная точка зрения. Дело в том, что против законов, ущемляющих человеческие права, выступают люди, которые против того, чтобы ущемляли человеческие права. Представьте себе, помните, в свое время было движение за права инвалидов и очень много было в Америке переделано из-за этого, все лестницы в Америке другие, потому что было массовое движения за права инвалидов. Это был просто очередной этап борьбы за равноправие, чтобы люди могли нормально жить, другие люди, не такие, как мы, с одной ногой, например. То же самое происходит и сейчас, для этого не нужно быть ни творческим человеком, ни другом гомосексуалистов, потому что это вообще не проблема гэев — это проблема прав человека. Более того, мне кажется, что вся эта проблема не стоит выведенного яйца. Вы помните у Довлатова был замечательный диалог. Его французский журналист спрашивает: «Скажите, пожалуйста, у вас в Советском Союзе есть гомосексуализм?». На что Довлатов говорит: «Ну что, вы у нас за это сажают». А француз говорит: «А за геморрой у вас не сажают?».
Соломон Волков: Типичный Довлатов.
Александр Генис: Мне кажется, что это такая же абсолютно неважная проблема. Вообще все эти последние события, связанные с российскими законами, с российской юриспруденцией, все это кажется очень неважным. Подумайте: разве кому-нибудь существенны права гомосексуалистов в России? Это действительно занимает очень малую часть населения. Разве Pussy Riot кому-нибудь так уж угрожали? Это же не «холодная война», когда шла война во Вьетнаме, в Афганистане, на Кубе был кризис — вот это были серьезные проблемы. О чем мы говорим сейчас? О том, какой должна быть пропаганда гомосексуализма на Олимпийских играх. Это же абсолютная чепуха.
Соломон Волков: Я с вами не согласен и напомню вам о том, как ожесточенно здесь в Соединенных Штатах дебатировались и во многих штатах продолжают дебатироваться вопросы о легализации однополых браков — это ведь часть той же самой проблемы. Отношение к сексуальным меньшинствам как к людям, которые должны обладать полным пакетом прав — это далеко не реализованная ситуация.
Александр Генис: Мы говорим о разных вещах. Вы совершенно правы, вопрос однополых браков — это проблема очень сложная юридически и социальная. Впервые, брак всегда существовал для того, чтобы узаконить социальные и имущественные проблемы, в этом отношение брак по любви — это вообще в истории новое понятие, не для того существовал брак. Гомосексуальный брак в этом отношении уникален и необычен. И конечно, это сложная, серьезная проблема, мы не собираемся ее разрешать. Но то, о чем говорят сегодня в связи с Олимпийскими играми, в связи с гомофобными законами в России, в связи с дискриминацией и преследованием гомосексуалистов, не имеет никакого отношения к этим проблемам. Это проблема , не побоюсь повторить, нарушения прав человека, а не прав гомосексуалистов.
Соломон Волков: Я возвращаюсь все время к моей заветной мысли, которую я не устаю повторять в последнее время. Я считаю, что все эти политические и законодательные телодвижения, которые имеют место в современной России, которые нас отсюда иногда удивляют своей нелепостью, связаны не с частными вопросами, по поводу которых эти телодвижения предпринимаются - это все есть первые такты увертюры, если угодно, которая в свою очередь перерастет в целую оперу или что-то в этом роде, связанную со вступлением России в период становления мультикультурного государства, каким оно существует на сегодняшний момент в Европе и особенно в Соединенных Штатах. Впервые с этим сейчас Россия сталкивается. Как я может быть уже говорил, этому проблему по-своему решали в царской империи, по-своему ее разрешал Сталин, его национальная политика легла в основу и послесталинской национальной политики в Советском Союзе, а в новой России проблема построения мультикультурного общества по-настоящему встает только сейчас. И все эти ходы связаны именно с этим. Каждая сторона в этом вопросе пытается забить свою позицию, расширить свой участок перед тем, когда начнутся настоящие конфликты.
Александр Генис: Тем не менее, настоящие конфликты начнутся очень скоро, потому что тучи над Сочи сгущаются. Олимпийские игры — это ведь очень странное событие. Перед Пекинскими олимпийскими играми было, очень много разговоров о том, для чего, собственно, Китаю нужны Олимпийские игры? Для того, чтобы войти в элитный клуб держав. Для этого нужно определенные решения принять: завладеть атомной бомбой, стать экономической сверхдержавой. Но этого мало, нужен престиж, связанный с Олимпийскими играми. И в этом отношении Олимпийские игры играют чрезвычайно важную роль. Это произошло, например, с Японией, с Южной Кореей, это произошло с Китаем, но это никак не может произойти с Россией, потому что второй раз Олимпийские игры становятся предметом не национальной гордости, а международного скандала. Вы помните, год или полтора года назад мы говорили о том, что Россия тратит огромные деньги на то, чтобы нанять западных специалистов по пиару и создать благоприятный образ России для иностранцев на кануне Сочи. Олимпиада - это тот самый парад России, где она должна понравиться миру, представить себя в качестве новой свободной демократической либеральной державы, такой же, как Европа, как Америка, и тем самым стать одной из элитных стран. И что вместо этого происходит?
Соломон Волков: Я думаю, что первоочередной задачей для нынешнего российского руководства в связи с Сочи было и на самом деле остается соображение безопасности, чтобы они прошли без терактов, без каких-то диких вспышек межнациональной вражды и так далее. Об этом думали и беспокоились, и на это были брошены все усилия. А о такой проблеме, как отразится на облике Олимпийских игр в Сочи какие-то гомофобные акции, об этом никто не думал, уверяю вас.
Александр Генис: Об этом я и говорю, что речь идет о том, как одна сторона не понимает другую. Власти просто не понимают того, как на Западе выглядят эти законы. Именно потому, что они никак не могут понять язык, на котором говорит западная часть мира.
Соломон Волков: Я думаю, что они недооценили в данном случае именно силу голоса и влияния той страты, которую мы можем условно назвать западной интеллигенцией — актеров, писателей, музыкантов. Им казалось, что там музыканты — это все вещь контролируемая. Они не понимают, что на Западе музыкант - фигура гораздо более популярная, чем любой политик.
Александр Генис: То есть люди, которые несут массовое искусство, располагают огромной властью в этом мире. И это, конечно, абсолютно дикое упущение, которое говорит о том, что чем больше Америка и Россия становятся открыты друг другу, тем больше они не понимают друг друга. И это взаимонепонимание очень и очень мешает развитию отношений.
Любопытно, что в ответ на гомофобные законы в связи с этой практикой в «Нью-Йорк Таймс» поступают письма от людей, которые предлагают, что делать. Среди таких предложений, например, есть и такое: внести новую поправку наподобие Джексона-Вэника, из-за которой мы все здесь оказались, поправка, которая связывала свободу эмиграции с торговлей с Россией. Как вы считаете, эта параллель между между дискриминацией евреев и дискриминацией гомосексуалистов, она оправдана? Дело в том, что в России именно евреи, во всяком случае некоторые еврейские организации, считают кощунственным такое сравнение.
Соломон Волков: Вопрос заключается в том, что, как мы знаем, при Гитлере преследовались и евреи, и цыгане, и гомосексуалисты — это были все меньшинства, обреченные на уничтожение. И нацизм в этом смысле осуществлял последовательную политику. У них так же в этом листе значились, о чем сейчас почему-то забывают, в том числе и в России, что в этом списке народов, обреченных на уничтожение, значились и славянские народы — и русские, и украинцы, и белорусы. Но принялись сначала за ограниченные меньшинства. Именно, я думаю, оттуда, из этих лет гитлеровского владычества тянется отождествление евреев и гомосексуалистов, поскольку оба эти меньшинства, одно национальное, другое сексуальное, стояли перед лицом тотального уничтожения в гитлеровские времена.
Александр Генис: Я думаю, с точки зрения российских властей, с точки зрения Путина во всем этом сквозит еще и абсолютно откровенная популистская идея: “Либералы и гомосексуалисты — это одно и то же. Как только мы сопоставим эти вещи, то народ придет на нашу сторону”.
Я думаю, что Путин совершенно сознательно провоцирует эту неприязнь.
Соломон Волков: Это и есть ходы в той самой игре, о которой я говорил, то есть заранее позиция обостряется с тем, чтобы оградить тот участок, на который данное направление в политике и в обществе рассчитывается.
Александр Генис: Меня при этом удивляет, что все это называется «нетрадиционной сексуальной ориентацией». Я не вижу, чего здесь такого “нетрадиционного”, если она существует и существовала всегда. Особенно для Олимпийских игр это характерно. Если бы на Олимпийские игры не пускали гомосексуалистов, то не было бы никаких Олимпийских игр в Древней Греции.
Соломон Волков: Не было бы Голливуда в значительной части, не было бы театрального мира западного и российского в том числе. Не было бы поп-музыки в значительной части.
Александр Генис: В связи с этими разговорами о том, как противостоять выпадам российских властей, я хочу обсудить статью, по-моему, чрезвычайно важную, которая была напечатана в недавнем номере журнала Foreign Affairs, автор этой статьи Дэниел Трейзман, профессор политических наук из университета Калифорния в Лос-Анджелесе, он же автор книги «Возвращение. Российское путешествие от Горбачева к Медведеву». Это очень серьезная статья, которую, как часто бывает с журналом Foreign Affairs, можно рассматривать как рекомендацию Белому дому, как рекомендацию Вашингтону в целом, потому что это даже не тактическое, а стратегическое направление, которое предлагает профессор Трейзман. Суть его заключается в том, что Запад выбрал неправильную тактику в борьбе с Путиным. И если Запад, западные либералы хотят что-то сделать с путинским режимом, то они должны не обращать внимания именно на то, что вызывает больше всего шуму. Ни Pussy Riot, ни гомофобные законы не могут изменить что-либо в России, потому что большинство населения выступает в защиту этих законов.
И тут профессор Трейзман говорит очень трезвые вещи. Он сказал, что 66% российского населения считает, что гомосексуализм не может быть оправдан никогда, ни при каких условиях — такие довольно консервативные взгляды. Но, говорит Трейзман, в 1982 году в Америке 66% американцев придерживались точно такой же позиции. То есть Россия отстает на поколение от американцев, что вполне естественно, так всегда и было. Он говорит, поэтому и борьба за права сексуальных меньшинств — это проигранная борьба в России, потому что большинство будет против нее. Путин пытается отвлечь внимание Запада именно на эти непопулярные проблемы в народе, в то время как есть другая проблема — проблема коррупции, с которой сталкивается каждый россиянин. И больше всего Путин боится, как говорит Трейзман, именно того, что начнется настоящая война с коррупцией в России, война с ложными выборами, с фальшивыми выборами. Он предлагает, например, расширить список Магнитского, распространив запрет въезда на Запад на несправделиво выбранных чиновников. Если известно, что выборы чиновников были нелегитимными, то отказывать им в контактах, ну и так далее. Короче говоря, он считает, что главное бороться в России с неправым судом, бороться с коррупцией, потому что эту борьбу подхватят широкие народные массы. Вот - настоящая политика. Как вы относитесь к этой точке зрения?
Соломон Волков: Я эту статью прочел с большим интересом и мне она показалась чрезвычайно здравой. Эта статья подтверждает мои предыдущие рассуждения о том, что внимание прессы всегда привлечет скорее, условно говоря, высказывание Мика Джаггера, чем любого американского сенатора. И это именно то, что происходит вокруг гомофобных законов, то, что происходило вокруг Pussy Riot, когда за них вступились такие звезды международной поп-музыки как Мадонна, Пол Маккартни. То, о чем говорится в статье Foreign Affairs - это нечто совершенно другое, это происходит не на подмостках, не под светом юпитеров, и этим никакие западные поп-звезды не интересуются, их не интересует борьба с коррупцией.
Александр Генис: Интересовали же западных звезд советские диссиденты. Так что это вполне возможное движение.
Соломон Волков: Каким образом вы будете протестовать, будучи, условно говоря, Миком Джаггером или Полом Маккартни, против коррупции в России? Говорить, что я против коррупции в России? Дальше что?
Александр Генис: Ну почем же. Есть люди, которые сидят в трьме без вины. Вот за Ходорковского Мик Джаггер может выступить?
Соломон Волков: В том-то и дело, вы опять говорите, условно говоря, о звездах всего этого дела, а коррупция процветает в маленьких городках, селах, районах, где угодно и страдают от нее простые люди, а не бывший олигарх Ходорковский.
Александр Генис: В связи с коррупцией еще одна интересная статья появилась в «Нью-Йорк Таймс» корреспондента московского Эндрю Крамера, я его немножко знаю — это замечательный человек, крупнейший специалист по проблемам нефти и вообще всему, что связано с торговлей углеводами. Он живет уже давно в Москве, очень успешно работает в качестве корреспондента «Нью-Йорк Таймс». Крамер написал о коррупции очень любопытную статью, о том, что сейчас в России в качестве экономического стимула пытаются открыть двери ГУЛАГа, поскольку каждый десятый человек в тюрьме в России сидит за экономические преступления. Если выпустить этих людей, то это может помочь российской экономике.
Но заинтересовало меня больше другое: он пишет о том, как странно коррупция работает в России. Крамер говорит: коррупция — это же не русская проблема, она есть во всех странах, особенно в странах третьего мира, она есть в Иране, в Мексике, во всех странах, где законы, демократия еще не пришли к власти. При этом любопытно, что во многих странах полиция коррумпирована, особенно в Мексике. У меня, кстати, есть друзья, которые жили в Мехико. Они говорили, что все в Мехико знают: нельзя жить рядом с полицейским участком, потому что это самые опасные люди и есть. И полиция связана с бизнесом, она его крышует.
Соломон Волков: И с наркобизнесом.
Александр Генис: С каким угодно. Дело не в этом, дело в том, что полиция заинтересована в том, чтобы бизнес процветал, ибо чем бизнес успешнее, тем больше они получают денег от этого бизнеса. Но Крамер пишет, что в России это невозможно, потому что в России корумуированная полиция разоряет бизнесы и просто ворует их капитал и ресурсы. То есть она уничтожает бизнес на корню, таким образом мешая ему не растет. Потому что даже коррумпированный бизнес все равно каким-то образом увеличивает экономическое богатство страны, но бизнес в России, когда полиция отбирает эти деньги и сажает человека, который занимается бизнесом, то бизнес умирает на корню, что разоряет страну уж точно. Крамер считает, что это поразительный именно русской фактор в экономической жизни, необычное новшество в истории коррупции. Все время говорят, что Россия должна идти своим путем, вот она и пошла своим путем, но явно не туда.
Соломон Волков: Вы знаете, я не склонен думать, что лично Путин, хотя периодически появляются сведения о том, что у него каким-то образом накоплено нелегальным, как намекают, состояние, что какие-то имущества за рубежом и так далее. Для главы такого большого государства, как Россия, можем допустить какой-то определенный уровень накоплений. Я не думаю, что он лично заинтересован в том, чтобы коррупция в России процветала, но я думаю, что он сталкивается с той проблемой, которая имела место в России всегда. Никакие распоряжения как таковые, сколько ни отдавай гневных распоряжений и указов, коррупция от этого не исчезает. Что с ней делать, по-моему, не понимает никто.
Александр Генис: И вот Олимпийские игры приближаются и чего мы можем ждать от этого? Для нашей передачи «Зеркало», конечно, материала будет очень много. Как вы считаете, какой будет отклик на Олимпийские игры во всем мире?
Соломон Волков: Я считаю, на самом деле и это моя традиционная точка зрения, я знаю, что она не всегда встречает понимание, что любая, даже негативная реклама остается рекламой. Она привлекает внимание к событию. Да, я могу себе представить и нетрудно предсказать, что Олимпийские игры в Сочи станут площадкой для каких-то политических столкновений. И это, вероятно, придется российскому руководству уже сейчас признать и вписать в тот план действий, который они могут сейчас представить. Мы говорили о том, что опыт Олимпийских игр в России всегда оказывался политически окрашенным, но ведь спорт сам по себе традиционно еще со сталинских времен был в России политизирован, был в Советском Союзе, а заодно и в странах так называемой социалистической демократии политическим оружием. Спортсменов посылали на Олимпиады, чтобы они завоевывали там золотые медали, которые должны были доказать преимущество социалистического строя. Вот этот культ спорта как политического оружия впервые возник при Сталине, и мы видим попытки возрождения такой же политики сегодня. Поэтому я хочу напомнить о песне сталинских времен, автор Исаак Дунаевский, «Спортивный марш», «Ну-ка, солнце, ярче брызни», который, по-моему, знает любой человек в России. Архивная запись довоенного времени.
(Музыка)
Призма Фейсбука
Александр Генис: Вторым сюжетом нашей сегодняшней программы «Зеркало» я предлагаю сделать Фейсбук. Дело в том, что уже давным-давно не только газеты. радио и ТВ являются источником нашей информации, но, конечно, и интернет, а в интернете особое место занимает Фейсбук. Причем место это очень достойное, что недавно было объявлено абсолютно официально. Дело в том, что существует тщательный анализ всех интернетовских источников. Ведь интернет очень заражен и антисемитизмом, и расизмом, гомофобией, исламофобией, короче говоря, всеми фобиями, которые только могут быть. Потому что что такое интернет? Интернет — это среди прочего и мировая свалка, в том числе это - забор, на котором каждый может написать все, что он хочет.
Соломон Волков: Анонимно причем.
Александр Генис: Об этом речь. Только что Антидифамационная Лига в Америке объяивла, что самый чистый от всяких таких фобий источник в интернете - это Фейсбук. По-моему, это - хороший повод для того, чтобы поговорить о Фейсбуке и особенно с вами.
Открою секрет: Соломон Волков, которого наши слушатели так хорошо знают, всегда был луддитом и всегда относится к технике с большим подозрением. И вот недавно благодаря мне, должен сказать, Волкова заставили влезть в Фейсбук и, по-моему, оттуда вы не выходите. Что вы нашли в Фейсбуке?
Соломон Волков: Во-первых, я могу сказать, что Фейбсук, конечно, это - гениальное изобретение. Каждый день не перестаю поражаться гению Цукерберга, который придумал такую потрясающую форму общения. Я действительно занялся Фейсбуком по вашей, Саша, рекомендации, но увлекся им невероятно, и каждый день не менее двух, а то и трех часов провожу в общении с Фейсбуком. Бываю, конечно, дни, когда так не получается.
Александр Генис: Чем вас привлекает Фейсбук?
Соломон Волков: Очень и очень многим. Вы знаете, я признаюсь честно, Фейсбук изменил мое существование радикальным образом. В своей жизни я не помню подобной радикальной трансформации всего моего стиля жизненного, всех моих привычек, социального общения. Тысячи разных вещей, которые я продолжаю осмысливать и понимать каждый новый день, который у меня проходит в общении с Фейсбуком. Я заражен Фейсбуком, вокруг меня все начали отговаривать, даже те, кто когда-то говорили, что ты должен этим заняться, теперь говорят: нет-нет, ты не должен этим увлекаться, ты подсел на эту иглу, с нее нужно слезать. Нет, я пока что не чувствую этого.
Александр Генис: Для меня Фейсбук — это доказательство эволюции. Интернет - все-таки молодая система, и она эволюционировала и сама собой, самое интересное — это самоорганизация интернета. Если, как я говорил, на первых порах это был забор, на котором писали все и часто неприличное, то, смотрите, что Фейсбук изменил в первую очередь — он убрал анонимность.
Соломон Волков: Вы знаете, и да, и нет. Ведь на самом деле он ее не убрал. Так называемые «ники», эти портретики имена пользователей Фейсбука, можно оставаться анонимным, можно придумать любой псевдоним, любую кличку, поставить любую фотографию, любую картинку или вообще ничего не ставить, как часто и делают. Но что-то волшебное, рационально необъяснимое есть в Фейсбуке, что не позволяет пользователям так поступать, как они поступают даже в Живом журнале.
Александр Генис: Конечно, в Живом журнале все было намного хуже, что, собственно говоря, все и подтверждают. Но любопытно, что для меня Фейсбук был игрушкой, которую я, посмотрев фильм «Социальные связи», завел себе. чтобы проверить, что это такое. Сначала я принял всех, кто хотел быть моими друзьями, которых я называл бы словом «френды». В один момент у меня оказалось 5 тысяч «френдов». Поскольку больше 5 тысяч собирать нельзя, я теперь вынужден исключать одних «френдов», чтобы включить новых. Но первым делом я провел собственное “социологическое исследование”, чтобы узнать, кто эти люди - мои френды.
Оказалось, что у них есть немало общего. Например, они все говорят хотя бы на одном иностранном языке. Они все бывали за границей. Причем обычно на Фейсбуке люди хвастаются путешествиями, печатают свои фотографии - это как раз один из очень поплярных сюжетов на Фейсбуке. Конечно, они критически относятся к путинской власти, конечно, они с симпатией относятся к западным либеральным ценностям. И когда я все это дело собрал и изучил, то вдруг понял, что окружил себя единомышленниками. Получилось так, что я - в зеркальном шкафу или клетке: мои френды отражают мои интересы, мои вкусы, мои пристрастия. Но это довольно опасное дело, потому что ты слышишь только свое эхо. Как же быть с людьми, которые не придерживаются моих взглядов? Осознав это, я стал принимать в свои «френды» людей заведомо другого типа. Например, у меня много священников среди «френдов», у меня есть люди рабочих профессий, например, шофер-дальнобойщик из Сибири. Мне интересно найти совсем других, непохожих на меня людей. Например, среди френдов у меня есть цирковые артисты.
Таким образом я пытаюсь разнообразить свое политическое меню, ведь Фейсбук — это мощнейшее политическое орудие. Я думаю, те, кто следят за российскими делами на Западе, то как раз по Фейсбуку они могут судить о настроениях в России больше, чем по прессе или по телевидению.
Соломон Волков: Я думаю, что все-таки Фейсбук отражает настроения не большинства российского населения, которое не связано с интернетом и уж тем более не имеет понятия о Фейсбуке.
Александр Генис: Но с другой стороны это та часть населения, которая наиболее активна — и это очень важно.
Соломон Волков: Тут я с вами совершенно согласен. На Фейсбуке бушуют политические страсти, которые иногда захлестывают разговоры с головой. И я как раз не сторонник такого эмоционального накала, который можно встретить, я всегда стараюсь сбить повышенный пафосный тон иронией. Свою страничку я веду в ироническом ключе и, не побоюсь этого слова, играю со своей аудиторией в такие иронические игры. Поэты, которых я чаще всего цитирую — это люди вроде Олейникова, Хармса, Лосева, то есть поэты, которые относятся ко всему с некоторой иронической улыбкой.
Александр Генис: Когда мы с вами беседовали о нашей теме сегодняшней, о Фейсбуке и говорили о том, как отражается Россия в этом “фейсбучном” пространстве, если можно так сказать, то вы говорили, что считаете ФБ учителем этикета.
Соломон Волков: Безусловно. Это четко прослеживается. Я слежу не только за своей страницей, хотя уделяю ей наибольшее внимание, как все мы, заглядываю и на другие страницы. Вы знаете, что я заметил: поведение «френда», участника дискуссий, скажем, зависит от того, какой тон принят на данной странице. Потому что есть страницы, которые ведут даже вполне культурные, образованные, известные люди, где допускаются нецензурные выражения. Но на моей странице это исключается, никакой нецензурщины, никаких оскорблений. Но этот же «френд», который у меня ведет себя вполне цивилизованным образом, я вижу, что на странице где позволяется высказываться с употреблением обсценной лексики, он так и поступает. В этом смысле я вижу, что человек, который ведет свою страничку, вступает в диалог со своими «френдами» и происходит какая-то взаимная притирка, то есть принимаю от своих «френдов» какие-то высказывания, которые в частной беседе я может быть и не принял, оспорил бы и с пеной у рта говорил какие-нибудь обидные вещи. А здесь я как бы говорю: ну, можно и так. Но с другой стороны я не позволяю каких-то вещей, и «френды» мои к этому тоже подстраиваются и ведут себя соответствующим образом. То есть происходит такая взаимная притирка.
Александр Генис: Этим летом я был в Вермонте, в Русской школе. Там студенты, будущие американские слависты, меня спросили: “Какой русский журнал им лучше читать для того, чтобы узнать, как живет молодая Россия, Россия будущего?” Я сначала задумался, стал перебирать дружественные печатные органы, любимые журналы, а потом сказал: “Никакой, читайте Фейсбук, это и есть лучший журнал, описывающий нынешнюю Россию”.
Соломон Волков: Я совершенно согласен. И в этом смысле Фейсбук бесценный инструмент. Я с утра подсаживаюсь к нему, и он мне сразу дает срез всего самого интересного, что печатается во всей российской прессе. Потому что «френды» подбираются, как вы справедливо сказали, по интересам. Мои «френды» уже с утра сообщают о всем самом интересном, о чем можно узнать, и я им за это чрезвычайно благодарен.
Ну а в качестве музыкальной иллюстрации к нашему сюжету я хочу обратиться к известному стихотворению Алексея Константиновича Толстого «Средь шумного бала». Вы спросите у меня: причем здесь Фейсбук? Где Фейсбук и где «Шумный бал» Алексея Константиновича? Я вам скажу так: я как раз среди прочих иронических вещиц у себя поместил оммаж Фейсбуку, где немудрено переиначил стихотворение Толстого следующим образом: «В часы одинокие ночи люблю я к Фейсбуку прилечь. Я вижу печальные очи, я слышу веселую речь. И грустно я так засыпаю и в грезах неведомых сплю. Люблю ль я Фейсбук? Я не знаю. Но кажется мне, что люблю». Как мы знаем, Чайковский написал на этот - почти! - текст замечательный романс, и мы его сейчас услышим в исполнении Сергея Лейферкуса.
