Александр Генис: Сегодня АЧ вернется к фильму Вуди Аллена, о котором мы уже говорили в самом конце лета, когда “Жасимина” впервые вышла на экраны ограниченным прокатом. Сейчас этот фильм добрался до широкого зрителя, включая и отечественного. Перебравшись из летнего в осеннее кино, картина выиграла в значительности и заняла стратегически важное место на пути к Оскару.
Обо всем этом мы беседуем в ведущим нашего Кинообозрения Андреем Загданским.
Андрей Загданский: Принято считать, что Вуди Аллен известен тем, что делает смешные фильмы. Но это не совсем так, точнее, это просто не так — Вуди Аллен делает очень печальные фильмы, которые мастерски выдает за смешные. До него это так же удачно делал только Чарли Чаплин. Так мне кажется, во всяком случае.
Сложность картин Вуди Аллена заключается в том, что он замечательно балансирует между трагическим и смешным. Новая картина Вуди Аллена, название которой по-русски я бы перевел как «Печальная Жасмина», на мой взгляд, обречена на многие оскаровские номинации. За формальной легкостью - невыносимая тяжесть бытия, невыносимый ад других людей.
Вуди Аллен, как мы знаем, любит классику, любит Достоевского, любит Толстого. Его ранние обращения к классическим произведениям литературы - часто пародии, которые ловко инкорпорируют принципиальные концепции оригинала. Так вы помните, конечно, «Любовь и смерть». Это - почти джазовая интерпретация тем «Войны и мира», в которых тем не менее можно узнать основные темы и идеи Льва Толстого. «Печальная Жасмина» — тоже, скажем так, джазовое прочтение американского классика Теннесси Уильямса, его пьесы «Трамвай «Желание». От буквы классической пьесы не осталось почти ничего, но от духа сохранилось многое. Главное - путешествие в другую социальную среду, в другой социальный слой, прикосновения к другим людям, даже просто ощущения от их взглядов. Жасмина не южная красавица, как Бланш, а бывшая жена, теперь уже вдова банкира-инвестора из Нью-Йорка, который оказался в тюрьме. Кроме того, федеральные власти конфисковали все — дома, квартиры, кроме, пожалуй, чемоданов «Луи Витон» и персонального гардероба Жасмины. Тот, кто читает газеты, сразу же узнает печально знаменитую пару Мэддоффых: он в тюрьме за финансовые манипуляции в неслыханно крупном до нынешнего времени масштабе, она - на свободе, но вряд ли ее жизнь хоть немного похожа на бывшую.
И вот наша героиня Жасмина приезжает к своей сестре. Нет, не в Новый Орлеан, как в пьесе, а в Сан-Франциско, сестру зовут не Стелла, а Джинджер. (Интересно, что Вуди Аллен дал обеим сестрам ботанические имена: «Джинджер» по-английски «имбирь»). И мужа у Стеллы-Джинджер в данный момент нет, есть только бойфренд Чили, который хотел бы переехать жить к Джинджер, но вот невольно появившаяся Жасмина попутала все его планы. Для тех, кто знает пьесу, очень интересно наблюдать как манипулируют характерами оригинала Вуди Аллена. У Джинджер есть бывший муж и есть любовник, вместе два эти персонажа и составляют, если угодно, одного Стэнли Ковальского. Вуди Аллен расщепляет одного знаменитого персонажа, которого, конечно, все знают в исполнении Марлона Брандо, на два - так ему удобнее и интереснее, и все это работает в фильме.
Важнейшая тема в фильме — социальный альпинизм, карабканье наверх, туда — на следующую ступень. Джинджер хочет найти нового любовника, который позволил бы ей сделать шаг вверх. Жасмина хочет найти мужа, который помог бы ей подняться, точнее, вернуться на ту недосягаемую социальную ступень, с которой она упала. Весь широкий ассортимент мужчин в фильме хотели бы трахнуть дамочку попривлекательнее той, которая есть у них в данный момент. Все рвутся вверх, все ползут, все стараются и все абсолютно ничтожны, никто не вызывает сочувствия, но за всеми интересно наблюдать.
Смешно? Очень. Но это не смешной фильм, как , скажем, «Мертвые души» Гоголя тоже не очень смешны, если задуматься, как и не смешной в конечном итоге «Ревизор». В этом же и замечательный талант Вуди Аллена.
Легкость его в этом фильме совершенно виртуозна. Кажется, только он может вытащить из рукава уже давно забытого, затерявшегося где-то в драматургической глубинке персонажа только для того, чтобы этот персонаж сделал что-то важное или сказал что-то гнусное и гадкое и повернул сюжет в нужную для Вуди Аллена сторону. Легкость в том, что он как никто может выдать драму за комедию, трагическое сделать смешным. И в этом ему, как всегда, помогают актеры. Актеры Вуди Аллена чувствуют свой особый шанс и держатся за него двумя руками. Такие выписанные роли, да еще в пакете с таким режиссером, не так уж часто появляются в жизни подавляющего большинства актеров.
Так, Кейт Бланшетт, которая играет Жасмину, поднимается в фильме на высшую ступень актерского мастерства, выше не бывает.
В одной сцене она выгуливает двух детей Джинджер, и пока два различной степени полноты подростка сосут свою «Пепси-Колу», Жасмина пьет что-то покрепче и рассуждает о жизни. Она на подъеме — у нее появился ухажер. Когда Жасмин на подъеме, она куда более отвратительна в своем высокомерии, чем когда у нее эмоциональный спад. И она говорит, точнее — ее несет. Я смотрю на Кейт Бланшетт и думаю: боже, сколько различных эмоциональных состояний и точно соединенных переходов появляются на ее лице. Так нарисованы женщины у Пикассо, когда кубистический или, точнее, абстрактный сдвиг позволяет упаковать все самое разное в одном лице, на одном портрете.
Знаете, я не так давно перечитывал пьесу Чехова «Чайка» и, наверное, впервые задумался о том, как сложны реплики героев. Это как открыть хронометр: посмотрите, сколько там разных колесиков, пружинок, рычажков, и все работает только для того, чтобы стрелка двинулась вперед. Наши мотивации противоречивы и часто взаимоисключающие, в каждый отдельный момент они абсолютно различны, как два различных состояния времени. Именно это показывает на экране Кейт Бланшетт.
Но и все второстепенные персонажи: Джинджер, ее играет Салли Хопкинс, муж Жасмины, его играет Алек Болдуин, любовник Джинджер - все заслуживают номинации за лучшую второстепенную роль. Это один из лучших актерских ансамблей, который я видел за многие годы. А Кейт Бланшетт, она, как говорится по-английски, в своей собственной лиге. Браво всем!
Александр Генис: Знаете, Андрей, я заслушался вас и почти поверил всему, что Вы сказали - если бы я не смотрел этот фильм. У меня такое ощущение, что мы видели две разные картины. Происходит это потому, что новый фильм Вуди Алена замечательно подается пересказу, что вы и сделали, в пересказе он выглядит, на мой взгляд, лучше, чем в оригинале.
Начнем с того, что Вуди Аллен делает два типа фильмов — одни летние, другие осенние. Летние картины — очаровательные безделушки вроде “фильма-диапозитива” «Полночь в Париже». Именно летние фильмы продолжают приносить ему славу и любовь, но летние фильмы ему надоели.
Помните, у него был фильм, где пришельцы говорят: “Нам нравятся, Вуди Аллен, твои фильмы, особенно ранние, смешные”. Я его так хорошо понимаю: каждому автору хочется сделать новое, а не повторять одно и то же каждый раз. Однако, всякий раз, когда Вуди Аллен берется за серьезную тему, мне кажется, что он перепрыгивает в неестественное для себя состояние. Это же не первый раз, когда он затевает серьезный разговор о морали. Например, я помню его фильм «Преступление и проступки» — это явно парафраз «Преступления и наказания» Достоевского. Вот примерно то же самое происходит с этим фильмом, где он ставит серьезные нравственные вопросы социальной несправедливости, которые очень остро стоят в нынешней Америке. И понятно, что люди в США смотрят этот фильм с огромным интересом. Больше 200 больших рецензий я насчитал, когда последний раз проверял в интернете. Все бы хорошо, но мне кажется, что сценарий разыгран так, как рисуют по клеточкам. Вуди Аллен не знает и не любит ни того, ни другого мира - ни мира богатых, ни мира бедных. Сидя в кино, я подумал, что Вуди Аллен - великий талант на ограниченной площадке. Он знает нью-йоркских невротиков, каким сам является. Вуди Аллен — это режиссер, который показывает нью-йоркскую интеллигенцию. Она может оказаться в Барселоне, в Риме, в Париже, где угодно, но это - все та же нью-йоркская интеллигенция. Именно поэтому она так нам нравится, что похожа на русскую интеллигенцию. Однако, каждый раз, когда он выходит за пределы ойкумены, в которой чувствует себя комфортабельно, я себя чувствую себя не комфортабельно.
Характерно, что в “Жасмние” он показывает два пространства - мир богатых Нью-Йорка, который никоим образом не кажется мне привлекательным, хотя там есть такие замечательные места, как Хэмптонс, знаменитые курорты Лонг-Айледны, (я очень люблю эти дивныехместа с из перламутровыми пляжами и огромными подосиновиками прямо в дюнах), но в фильме они кажутся скучными и серыми. Еще удвительнее, что он показывает Сан-Франциско, один из самых красивых городов в мире, так, что и этот город выглядит скучным и неинтересным. Его захватила идеология фильма, социальный заказа. Но в этом отношении его попытка переиграть заново Теннесси Уильямса, мне кажется, провалилась.
Возможно, я не прав. Более того, я почти уверен, что не прав, потому что этот фильм ждут оскаровские номинации. О фильме говорят и пишут все время, потому что это самая актуальная социальная картина, которая сейчас увлекает Америку. В «Нью-Йорк Таймс» даже была дискуссия: что произойдет дальше с Жасминой? Все пришли к выводу, что она станет бездомной. Таким образом завершается эта трагедия.
Андрей Загданский: Она уходит в никуда.
Александр Генис: То есть это тот фильм, который ждала Америка, но на мой взгляд, лучше бы его снимал не Вуди Аллен.
Андрей Загданский: Вы знаете, я тоже заслушался, когда вы рассказывали свою версию фильма, и подумал, что мы действительно смотрели два разных фильма. Собственно говоря, так и бывает. В каждом фильме каждый видит что-то свое. Мы видели фильм в разные дни, мы не не сравнивали наши впечатления. Мы говорим о нем сейчас, у микрофона, впервые. И оказалось, что мы видели разные фильмы. Наверное, это еще одно достоинство картины, если ее можно так по-разному прочитать.
Обо всем этом мы беседуем в ведущим нашего Кинообозрения Андреем Загданским.
Андрей Загданский: Принято считать, что Вуди Аллен известен тем, что делает смешные фильмы. Но это не совсем так, точнее, это просто не так — Вуди Аллен делает очень печальные фильмы, которые мастерски выдает за смешные. До него это так же удачно делал только Чарли Чаплин. Так мне кажется, во всяком случае.
Сложность картин Вуди Аллена заключается в том, что он замечательно балансирует между трагическим и смешным. Новая картина Вуди Аллена, название которой по-русски я бы перевел как «Печальная Жасмина», на мой взгляд, обречена на многие оскаровские номинации. За формальной легкостью - невыносимая тяжесть бытия, невыносимый ад других людей.
Вуди Аллен, как мы знаем, любит классику, любит Достоевского, любит Толстого. Его ранние обращения к классическим произведениям литературы - часто пародии, которые ловко инкорпорируют принципиальные концепции оригинала. Так вы помните, конечно, «Любовь и смерть». Это - почти джазовая интерпретация тем «Войны и мира», в которых тем не менее можно узнать основные темы и идеи Льва Толстого. «Печальная Жасмина» — тоже, скажем так, джазовое прочтение американского классика Теннесси Уильямса, его пьесы «Трамвай «Желание». От буквы классической пьесы не осталось почти ничего, но от духа сохранилось многое. Главное - путешествие в другую социальную среду, в другой социальный слой, прикосновения к другим людям, даже просто ощущения от их взглядов. Жасмина не южная красавица, как Бланш, а бывшая жена, теперь уже вдова банкира-инвестора из Нью-Йорка, который оказался в тюрьме. Кроме того, федеральные власти конфисковали все — дома, квартиры, кроме, пожалуй, чемоданов «Луи Витон» и персонального гардероба Жасмины. Тот, кто читает газеты, сразу же узнает печально знаменитую пару Мэддоффых: он в тюрьме за финансовые манипуляции в неслыханно крупном до нынешнего времени масштабе, она - на свободе, но вряд ли ее жизнь хоть немного похожа на бывшую.
И вот наша героиня Жасмина приезжает к своей сестре. Нет, не в Новый Орлеан, как в пьесе, а в Сан-Франциско, сестру зовут не Стелла, а Джинджер. (Интересно, что Вуди Аллен дал обеим сестрам ботанические имена: «Джинджер» по-английски «имбирь»). И мужа у Стеллы-Джинджер в данный момент нет, есть только бойфренд Чили, который хотел бы переехать жить к Джинджер, но вот невольно появившаяся Жасмина попутала все его планы. Для тех, кто знает пьесу, очень интересно наблюдать как манипулируют характерами оригинала Вуди Аллена. У Джинджер есть бывший муж и есть любовник, вместе два эти персонажа и составляют, если угодно, одного Стэнли Ковальского. Вуди Аллен расщепляет одного знаменитого персонажа, которого, конечно, все знают в исполнении Марлона Брандо, на два - так ему удобнее и интереснее, и все это работает в фильме.
Важнейшая тема в фильме — социальный альпинизм, карабканье наверх, туда — на следующую ступень. Джинджер хочет найти нового любовника, который позволил бы ей сделать шаг вверх. Жасмина хочет найти мужа, который помог бы ей подняться, точнее, вернуться на ту недосягаемую социальную ступень, с которой она упала. Весь широкий ассортимент мужчин в фильме хотели бы трахнуть дамочку попривлекательнее той, которая есть у них в данный момент. Все рвутся вверх, все ползут, все стараются и все абсолютно ничтожны, никто не вызывает сочувствия, но за всеми интересно наблюдать.
Смешно? Очень. Но это не смешной фильм, как , скажем, «Мертвые души» Гоголя тоже не очень смешны, если задуматься, как и не смешной в конечном итоге «Ревизор». В этом же и замечательный талант Вуди Аллена.
Легкость его в этом фильме совершенно виртуозна. Кажется, только он может вытащить из рукава уже давно забытого, затерявшегося где-то в драматургической глубинке персонажа только для того, чтобы этот персонаж сделал что-то важное или сказал что-то гнусное и гадкое и повернул сюжет в нужную для Вуди Аллена сторону. Легкость в том, что он как никто может выдать драму за комедию, трагическое сделать смешным. И в этом ему, как всегда, помогают актеры. Актеры Вуди Аллена чувствуют свой особый шанс и держатся за него двумя руками. Такие выписанные роли, да еще в пакете с таким режиссером, не так уж часто появляются в жизни подавляющего большинства актеров.
Так, Кейт Бланшетт, которая играет Жасмину, поднимается в фильме на высшую ступень актерского мастерства, выше не бывает.
В одной сцене она выгуливает двух детей Джинджер, и пока два различной степени полноты подростка сосут свою «Пепси-Колу», Жасмина пьет что-то покрепче и рассуждает о жизни. Она на подъеме — у нее появился ухажер. Когда Жасмин на подъеме, она куда более отвратительна в своем высокомерии, чем когда у нее эмоциональный спад. И она говорит, точнее — ее несет. Я смотрю на Кейт Бланшетт и думаю: боже, сколько различных эмоциональных состояний и точно соединенных переходов появляются на ее лице. Так нарисованы женщины у Пикассо, когда кубистический или, точнее, абстрактный сдвиг позволяет упаковать все самое разное в одном лице, на одном портрете.
Знаете, я не так давно перечитывал пьесу Чехова «Чайка» и, наверное, впервые задумался о том, как сложны реплики героев. Это как открыть хронометр: посмотрите, сколько там разных колесиков, пружинок, рычажков, и все работает только для того, чтобы стрелка двинулась вперед. Наши мотивации противоречивы и часто взаимоисключающие, в каждый отдельный момент они абсолютно различны, как два различных состояния времени. Именно это показывает на экране Кейт Бланшетт.
Но и все второстепенные персонажи: Джинджер, ее играет Салли Хопкинс, муж Жасмины, его играет Алек Болдуин, любовник Джинджер - все заслуживают номинации за лучшую второстепенную роль. Это один из лучших актерских ансамблей, который я видел за многие годы. А Кейт Бланшетт, она, как говорится по-английски, в своей собственной лиге. Браво всем!
Александр Генис: Знаете, Андрей, я заслушался вас и почти поверил всему, что Вы сказали - если бы я не смотрел этот фильм. У меня такое ощущение, что мы видели две разные картины. Происходит это потому, что новый фильм Вуди Алена замечательно подается пересказу, что вы и сделали, в пересказе он выглядит, на мой взгляд, лучше, чем в оригинале.
Начнем с того, что Вуди Аллен делает два типа фильмов — одни летние, другие осенние. Летние картины — очаровательные безделушки вроде “фильма-диапозитива” «Полночь в Париже». Именно летние фильмы продолжают приносить ему славу и любовь, но летние фильмы ему надоели.
Помните, у него был фильм, где пришельцы говорят: “Нам нравятся, Вуди Аллен, твои фильмы, особенно ранние, смешные”. Я его так хорошо понимаю: каждому автору хочется сделать новое, а не повторять одно и то же каждый раз. Однако, всякий раз, когда Вуди Аллен берется за серьезную тему, мне кажется, что он перепрыгивает в неестественное для себя состояние. Это же не первый раз, когда он затевает серьезный разговор о морали. Например, я помню его фильм «Преступление и проступки» — это явно парафраз «Преступления и наказания» Достоевского. Вот примерно то же самое происходит с этим фильмом, где он ставит серьезные нравственные вопросы социальной несправедливости, которые очень остро стоят в нынешней Америке. И понятно, что люди в США смотрят этот фильм с огромным интересом. Больше 200 больших рецензий я насчитал, когда последний раз проверял в интернете. Все бы хорошо, но мне кажется, что сценарий разыгран так, как рисуют по клеточкам. Вуди Аллен не знает и не любит ни того, ни другого мира - ни мира богатых, ни мира бедных. Сидя в кино, я подумал, что Вуди Аллен - великий талант на ограниченной площадке. Он знает нью-йоркских невротиков, каким сам является. Вуди Аллен — это режиссер, который показывает нью-йоркскую интеллигенцию. Она может оказаться в Барселоне, в Риме, в Париже, где угодно, но это - все та же нью-йоркская интеллигенция. Именно поэтому она так нам нравится, что похожа на русскую интеллигенцию. Однако, каждый раз, когда он выходит за пределы ойкумены, в которой чувствует себя комфортабельно, я себя чувствую себя не комфортабельно.
Характерно, что в “Жасмние” он показывает два пространства - мир богатых Нью-Йорка, который никоим образом не кажется мне привлекательным, хотя там есть такие замечательные места, как Хэмптонс, знаменитые курорты Лонг-Айледны, (я очень люблю эти дивныехместа с из перламутровыми пляжами и огромными подосиновиками прямо в дюнах), но в фильме они кажутся скучными и серыми. Еще удвительнее, что он показывает Сан-Франциско, один из самых красивых городов в мире, так, что и этот город выглядит скучным и неинтересным. Его захватила идеология фильма, социальный заказа. Но в этом отношении его попытка переиграть заново Теннесси Уильямса, мне кажется, провалилась.
Возможно, я не прав. Более того, я почти уверен, что не прав, потому что этот фильм ждут оскаровские номинации. О фильме говорят и пишут все время, потому что это самая актуальная социальная картина, которая сейчас увлекает Америку. В «Нью-Йорк Таймс» даже была дискуссия: что произойдет дальше с Жасминой? Все пришли к выводу, что она станет бездомной. Таким образом завершается эта трагедия.
Андрей Загданский: Она уходит в никуда.
Александр Генис: То есть это тот фильм, который ждала Америка, но на мой взгляд, лучше бы его снимал не Вуди Аллен.
Андрей Загданский: Вы знаете, я тоже заслушался, когда вы рассказывали свою версию фильма, и подумал, что мы действительно смотрели два разных фильма. Собственно говоря, так и бывает. В каждом фильме каждый видит что-то свое. Мы видели фильм в разные дни, мы не не сравнивали наши впечатления. Мы говорим о нем сейчас, у микрофона, впервые. И оказалось, что мы видели разные фильмы. Наверное, это еще одно достоинство картины, если ее можно так по-разному прочитать.
