«Ирландия вернула себе независимость». Это – не прямая цитата из телеобращения, с которым выступил ирландский премьер-министр Энда Кенни вечером 15 декабря. Однако эти слова выражают главную идею торжественного выступления главы правительства, объявившего согражданам о том, что Ирландия в воскресенье официально завершила свое участие в программе кредитования международной «тройкой» (ЕС, МВФ и Европейский Центробанк) и, тем самым, вернула себе экономический суверенитет. Первой из стран еврозоны и в рекордные сроки – всего за три года.

Идея национального суверенитета по-прежнему играет важную роль в мировоззрении многих ирландцев, нации, которая долгие годы боролась за независимость от британской короны. Именно поэтому столь болезненно ирландцы реагировали на установление три года назад – в ноябре 2010 – «внешнего экономического управления» как вынужденной меры, на которую тогдашние власти страны пошли, чтобы предотвратить дефолт и выход страны из еврозоны. Особенно травмирующим обстоятельством было то, что вплоть до кризиса 2008 года ирландская экономика росла опережающими темпами и считалась образцом для развития малых стран ЕС. Уже после начала кризиса правительство Брайна Коуэна легкомысленно дало гарантии поддержки национальным банкам, которые начали испытывать трудности в связи с лопнувшим «пузырем» на рынке недвижимости. Спустя всего два года гордым националистам из партии Фианна Файл пришлось идти «на поклон» в Брюссель, поскольку стало очевидным, что без 85 миллиардов евро финансовой помощи от «тройки» Ирландия не сможет спасти свои банки и рухнет вместе с ними. Соглашение было заключено в ноябре 2010 года.


Газета Irish Times тогда писала: «Стыд и срам всем нам. Разве герои восстания 1916 года умирали за то, чтобы нашу экономику «выкупал» германский канцлер?». Мрачным тогда было не только настоящее, будущее тоже казалось беспросветным: «прибытие «тройки» казалось апокалипсисом… комментаторы заявляли о конце экономического и финансового суверенитета Ирландии…» Никто не гарантировал успех жестких мер экономии, которые были оговорены соглашением с «тройкой» - особенно учитывая, что Ирландия была не единственной страной еврозоны, испытывавшей проблемы и просившей денег у ЕС и МВФ. «Обозреватели, в том числе и ученые, уверенно предсказывали, что план провалится, а попытки ЕС и МВФ прописать ирландской экономике жесткие и даже жестокие сокращения расходов будут встречены общественным недовольством и беспорядками».

Однако в то время как в Греции на улицы выходили стотысячные толпы и углублялся политический кризис, ирландцы после первого разочарования подошли к проблеме философски. По оценке психолога Морин Гэффни, «большинство граждан страны заняли особую позицию – сохранять хладнокровие, позитивно смотреть на мир и оставаться оптимистами, несмотря ни на что». Пойдя по этому пути, ирландцы, по словам обозревателя The Telegraph Эмброуза Эванса-Притчарда, «стоически перенесли курс лечения». «Прокатив» в начале 2011-го на выборах дискредитировавшую себя в их глазах Фианна Файл, они привели к власти правоцентристскую коалицию партии Фине Гэл и лейбористов. Критиковавшие перед выборами соглашения с ЕС и МВФ, эти партии, придя к власти, стали с удвоенной энергией их реализовывать, так что «лидер Фианна Файл Майкл Мартин указал на парадокс – партии, которые были против условий сделки с ЕС, теперь заявляют о том, как успешно они претворили ее в жизнь».



Министр финансов Майкл Нунэн стал одним из идеологов политики жесткой экономии и сокращения бюджетных расходов сумев убедить и инвесторов, и большую часть населения страны в том, что это не только наказание за грехи прошлого, но и возможность для того, чтобы оздоровить структуру экономики и найти силы для нового роста.

Как отмечает Эванс-Притчард, в стране не было «ни уличного насилия, ни роста политического экстремизма». Более того – ирланды одобрили в 2012 году на референдуме создание Европейского стабилизационного механизма, своего рода финансового резерва для помощи экономикам, которые в будущем оказались бы в подобной ситуации, как ирландская – и тем взяли на себя дополнительные обязательства.

В то время как полученные от «тройки» средства были направлены на реструктуризацию банковской системы (из 6 национальных банков в Ирландии остались 3, причем 2 из них практически полностью принадлежат государству), власти приложили все усилия для того, чтобы выполнить соглашение с ЕС и МВФ: бюджетные расходы были сокращены на 19 процентов. Был заморожен ряд социальных программ, резко сократились инвестиции в инфраструктурные проекты, были снижены зарплаты сотрудников государственного сектора и одновременно повышены налоги.

В результате спустя три года после «самого большого кризиса со времен голода середины XIX века» (по оценке Майкла Нунэна) Ирландия добилась довольно впечатляющих успехов на пути восстановления. Вернулся экономический рост. Стране удалось накопить 22 миллиарда евро резервов – и даже в случае неблагоприятного сценария у Ирландии есть деньги на оплату своих обязательств до 2015 года. Безработица снизилась с 15 до 12,5 процентов и продолжает падать. Наконец, проценты по ирландским 10-летним облигациям снизились с 14 (в момент, когда страна стояла на пороге дефолта) до 3,5. Это ключевой показатель того, что вернулось доверие инвесторов. С выходом из программы кредитования «тройкой» Ирландия возвращается на мировой финансовый рынок.
«Возвращению суверенитета» Ирландии рады в самом ЕС. «Европейские чиновники приветствовали выздоровление Ирландии как знак того, что работает их стратегия «внутренней девальвации», политики сокращения зарплат, направленной на повышение конкурентоспособности в рамках еврозоны», - отмечает обозреватель The Telegraph. Майкл Нунэн даже получил награду от Германо-ирландской промышленной палаты, а саму Ирландию обозреватели ведущих британских газет называют «лицом с рекламного плаката» (poster boy) политики жесткой экономии, «прописанной» в последние годы в еврозоне.

Открытым, однако, остается вопрос о том, насколько ирландские рецепты применимы к другим странам, оказавшимся в последние годы в похожей ситуации – в первую очередь Греции, Кипру и Португалии, а также Испании. Как пишет The Guardian в редакционной статье от 13 декабря, «у ирландской истории не так много параллелей с другими странами, где атмосфера куда более напряженная».

В самом деле – если Ирландия и может стать примером для других испытывающих проблемы стран еврозоны, то прежде всего психологическим. Суть тут в отличной структуре экономики. До кризиса Ирландию называли «кельтским тигром» - она буквально за 20 лет прошла путь от относительно отсталой аграрно-индустриальной страны до одного из мировых лидеров в сфере высоких технологий, в фармацевтике и сфере услуг, в том числе финансовых. Результатом на середину 2000-х годов был устойчивый и высокий рост, почти нулевая безработица, низкий внешний долг и высокие места в рейтингах «наиболее благоприятных для ведения бизнеса стран». Если, например, Греция пала жертвой кризиса из-за того, что за счет постоянного наращивания госдолга финансировала социальное государство, то в Ирландии главными виновниками кризиса стали банки, раздавшие огромное количество необеспеченных ипотечных кредитов, и ошибочная макроэкономическая политика: «Кризис был порожден кредитным пузырем, порожденным, в свою очередь, слишком гибкой монетарной политикой».

Кроме того, как отмечает, например, The Guardian, быстрому выходу из острой фазы кризиса Ирландия обязана и психологическим факторам: здесь "распространена стоическая психология традиционно небогатого населения, состоящего из мелких собственников, которые никогда особо всерьез не воспринимали быстрый рост богатства во времена бума". Такую характеристику с трудом можно распространить на страны Южной Европы.

Экономическая история успеха Ирландии еще не дописана, кризис нельзя считать полностью преодоленным. Майкл Нунэн призывает продолжать работать в режиме довольно жесткой экономии. По его словам, «необходимо продолжать сокращать бюджетный дефицит в предстоящие годы». Высокий государственный долг – более 120 процентов ВВП – и все еще высокая безработица и уровень эмиграции по-прежнему угрожают экономической стабильности страны. Ирландские политики признают, что «мир никогда не станет прежним», и Ирландия не вернется в 2007 год, когда, например, недвижимость в стране стоила в среднем на 57 процентов дороже, чем сейчас. При этом, по их словам, не будет и повторения ситуации, которая привела к кризису. Как сказал Майкл Нунэн, «мы уже не будем столь безумны».

Можно, однако, утверждать, что психологическое состояние нации сейчас намного лучше, чем в 2010 году. Речь премьера Келли в воскресенье звучала победно – будто после выигранной войны: «На протяжении нашей истории, ирландский народ всегда показывал, что нет такой цели, которой мы не способны достичь, если мы готовы приложить все свои силы и ответить на вызов». Однако победа одержана пока только в одной из битв, хотя и чрезвычайно важной.



Многие комментаторы в ирландской прессе говорят о необходимости «переформатирования» политической системы страны, расширение прямой демократии, а также контроля за финансовой системой: «Потрясение от потери суверенитета в 2010 году было очень ощутимым. Теперь у нас есть отличный шанс вступить в новую фазу ирландской государственности».

Эта новая фаза может – как ни парадоксально – заключаться в более активном участии Ирландии в европейских делах, в том числе и в укреплении единой экономической политики. Об этом свидетельствует статья вице-премьера Эймона Гилмора в The Guardian: «Ирландский народ принес большие жертвы, чтобы взять государственный долг под контроль. Теперь Европа должна завершить формирование банковского союза».

А газета Irish Times напоминает, что Ирландия в любом случае, «восстановив» свой суверенитет, вынуждена будет делиться его частью с партнерами по ЕС и еврозоне – уже в рамках новых стабилизационных механизмов. Прежде всего потому, что любая нестабильность в зоне евро будет грозить ирландской экономике новым крахом.

При этом успех сотрудничества с «тройкой» и нынешний статус Ирландии как «рекламного плаката» экономической политики ЕС может способствовать тому, что голос «вернувшего суверенитет» Дублина на европейской арене в ближайшее время будет звучать довольно громко.