В четверг, 10 апреля, Парламентская ассамблея Совета Европы будет рассматривать проект резолюции по России.
Предварительно из двух вариантов, предложенных британцем Робертом Уолтером – исключить Россию из Совета Европы – и датчанином Майклом Ааструпом Йенсеном – лишить Россию права голоса, мониторинговый комитет ПАСЕ одобрил второй. Он предусматривает испытательный срок до январской сессии 2015 года, когда европейские парламентарии вернутся к вопросу о поведении России на континенте. Автор проекта так называемой "мягкой резолюции" Майкл Йенсен ответил на вопросы Молдавской редакции Радио Свобода.
– Кто поддержит ваш проект резолюции, на какие силы вы опираетесь?
– Мне кажется, что парламентская ассамблея проголосует за этот проект большинством голосов – потому что его поддерживают и либералы, и консервативные группы, а также и некоторые социалисты.
– В таком случае чего ожидает Ассамблея от России до января 2015 года?
– Сейчас мы пытаемся сказать, что Российская Федерация перешла красную черту. Они использовали военную силу против другого члена организации, Украины, и аннексировали часть территории другого государства, Крым. А посему мы надеемся, что Российская Федерация деэскалирует ситуацию, уберет войска от границы с Восточной Украиной и откажется от аннексии Крыма. Если этого не произойдет, тогда в январе следующего года большинство государств, как я предполагаю, будут готовы сделать более серьезный шаг, чем просто лишение права голоса, – тогда мы уже будем обсуждать, стоит ли исключать Россию из Совета.
– В тот момент, когда мы с вами разговариваем, в Крыму люди стоят в очередях за российскими паспортами. Насколько реалистично это требование, чтобы Россия отдала Крым обратно Украине?
– Но это – единственное требование, с которым мы можем выступить, потому что Украина – участница Совета Европы, как и Россия. И мы должны придерживаться европейских стандартов и европейского права. А это право ясно утверждает, что одно государство не может вторгаться на территорию другого и забирать себе часть территории. Особенно в Европе. Это так не по европейски, если можно так сказать. Поэтому другой реакции у нас быть не может. И если Россия не деэскалирует ситуацию, если она не откажется от дальнейшего нагнетания обстановки, то нам придется ее исключить, нам придется говорить о более жестких санкциях, поскольку, очевидно, это – единственный язык, который господин Путин понимает. Поэтому нам придется говорить на этом языке.
– Ассамблея уже дважды шла на такой шаг – ограничение права голоса для России: в 2000 и 2008 годах в связи с войнами в Чечне и в Грузии соответственно. Но внешняя политика России, по крайней мере по отношению к бывшим республикам СССР, не изменилась. Вы ожидаете перемен на этот раз?
– Я не наивный человек, я слышу, что говорят здесь мои российские коллеги: "Мы вернемся, это так называемые мягкие санкции"… Я сильно обеспокоен тем, понимает ли российское правительство сигнал, который ему посылают.
Потому что если российское правительство не понимает этот сигнал, то это повод для очень серьезной дискуссии среди нас в Европе, включая Совет Европы, на тему: является ли Россия европейской страной, разделяет ли Россия те же европейские ценности, которые разделяем мы? Это очень сложный разговор и очень щекотливый, но мы должны его вести, потому что, если Россия не хочет принимать европейские ценности, то нет никакого смысла в том, чтобы она была участницей Совета Европы. Я довольно много путешествовал по России и встречался не только с политиками, но и с обычными людьми. И многие из них хотят, чтобы их страна была мощной мировой державой. Я могу понять это чувство, конечно! Но в то же время они хотят быть частью Европы, они хотят разделять европейские ценности, они не хотят изоляции, они не хотят, чтобы их страна выступала противником Европы. Мне кажется, российское руководство сейчас раскручивает пружину – жесткие заявления в ответ на наши жесткие заявления. Но когда дело дойдет до решающего момента, то они сделают все необходимое для того, чтобы остаться в ведущих международных организациях. А Совет Европы является таковой.
– То, что происходит в Крыму и на Украине, воодушевляет другие регионы, где есть сепаратистские настроения, – Приднестровье, русскоязычное население Балтийских государств…
– Я хорошо знаю, что происходит в Приднестровье, в Балтийских государствах, а также в Грузии, где тоже есть две отделившиеся республики. И да, очень многие мои коллеги серьезно озабочены тем, как далеко пойдет Россия – вторгнется ли она, например, в Латвию, где русскоязычное население весьма и весьма многочисленно, больше миллиона человек. Что мешает России, например, послать туда так называемых "миротворцев"? Мешает и останавливает, на мой взгляд, только одно – тот факт, что Балтийские государства являются членами НАТО. Так что если мы не проведем черту, то где-то наверняка начнется эскалация. И в первую очередь, на мой взгляд, в Молдове. Мне кажется, что следующей "горячей точкой" будет Приднестровье, которое уже официально попросилось быть частью Российской Федерации. Если российская Дума и правительство согласятся на это и скажут: "Хорошо, вы теперь часть Российской Федерации", то это просто взорвет ситуацию. Я очень надеюсь, что Европейский союз и Совет Европы проведут черту и твердо скажут России: все, достаточно, больше накалять ситуацию вам не позволено, мы этого не примем, есть предел тому, как далеко господин Путин может пойти в своем агрессивном поведении.
Предварительно из двух вариантов, предложенных британцем Робертом Уолтером – исключить Россию из Совета Европы – и датчанином Майклом Ааструпом Йенсеном – лишить Россию права голоса, мониторинговый комитет ПАСЕ одобрил второй. Он предусматривает испытательный срок до январской сессии 2015 года, когда европейские парламентарии вернутся к вопросу о поведении России на континенте. Автор проекта так называемой "мягкой резолюции" Майкл Йенсен ответил на вопросы Молдавской редакции Радио Свобода.
– Кто поддержит ваш проект резолюции, на какие силы вы опираетесь?
– Мне кажется, что парламентская ассамблея проголосует за этот проект большинством голосов – потому что его поддерживают и либералы, и консервативные группы, а также и некоторые социалисты.
– В таком случае чего ожидает Ассамблея от России до января 2015 года?
Российская Федерация перешла красную черту. Они использовали военную силу против Украины и аннексировали часть ее территории
– В тот момент, когда мы с вами разговариваем, в Крыму люди стоят в очередях за российскими паспортами. Насколько реалистично это требование, чтобы Россия отдала Крым обратно Украине?
– Но это – единственное требование, с которым мы можем выступить, потому что Украина – участница Совета Европы, как и Россия. И мы должны придерживаться европейских стандартов и европейского права. А это право ясно утверждает, что одно государство не может вторгаться на территорию другого и забирать себе часть территории. Особенно в Европе. Это так не по европейски, если можно так сказать. Поэтому другой реакции у нас быть не может. И если Россия не деэскалирует ситуацию, если она не откажется от дальнейшего нагнетания обстановки, то нам придется ее исключить, нам придется говорить о более жестких санкциях, поскольку, очевидно, это – единственный язык, который господин Путин понимает. Поэтому нам придется говорить на этом языке.
– Ассамблея уже дважды шла на такой шаг – ограничение права голоса для России: в 2000 и 2008 годах в связи с войнами в Чечне и в Грузии соответственно. Но внешняя политика России, по крайней мере по отношению к бывшим республикам СССР, не изменилась. Вы ожидаете перемен на этот раз?
– Я не наивный человек, я слышу, что говорят здесь мои российские коллеги: "Мы вернемся, это так называемые мягкие санкции"… Я сильно обеспокоен тем, понимает ли российское правительство сигнал, который ему посылают.
Мне кажется, российское руководство сейчас раскручивает пружину – жесткие заявления в ответ на наши жесткие заявления. Но когда дело дойдет до решающего момента, то они сделают все необходимое для того, чтобы остаться в ведущих международных организациях
– То, что происходит в Крыму и на Украине, воодушевляет другие регионы, где есть сепаратистские настроения, – Приднестровье, русскоязычное население Балтийских государств…
– Я хорошо знаю, что происходит в Приднестровье, в Балтийских государствах, а также в Грузии, где тоже есть две отделившиеся республики. И да, очень многие мои коллеги серьезно озабочены тем, как далеко пойдет Россия – вторгнется ли она, например, в Латвию, где русскоязычное население весьма и весьма многочисленно, больше миллиона человек. Что мешает России, например, послать туда так называемых "миротворцев"? Мешает и останавливает, на мой взгляд, только одно – тот факт, что Балтийские государства являются членами НАТО. Так что если мы не проведем черту, то где-то наверняка начнется эскалация. И в первую очередь, на мой взгляд, в Молдове. Мне кажется, что следующей "горячей точкой" будет Приднестровье, которое уже официально попросилось быть частью Российской Федерации. Если российская Дума и правительство согласятся на это и скажут: "Хорошо, вы теперь часть Российской Федерации", то это просто взорвет ситуацию. Я очень надеюсь, что Европейский союз и Совет Европы проведут черту и твердо скажут России: все, достаточно, больше накалять ситуацию вам не позволено, мы этого не примем, есть предел тому, как далеко господин Путин может пойти в своем агрессивном поведении.
