В четверг, 10 апреля, когда Парламентская ассамблея Совета Европы принимала резолюцию, лишавшую Россию права голоса, российской делегации в зале уже не было. Почему?
Все случилось внезапно. Казалось, и на этот раз российская делегация в Парламентской ассамблее Совета Европы переиграет всех своих критиков и недоброжелателей и, несмотря ни на что, останется в Ассамблее. Еще в понедельник, первый день работы сессии, казалось, удалось добиться того, что санкции, которые ПАСЕ собралась наложить на Россию за аннексию Крыма, будут минимизированы. "Ястребы" из числа депутатов ПАСЕ требовали приостановить членство российской делегации. "Голуби" предлагали компромисс: лишить права голоса, не лишая полномочий и возможности продолжать работу в ПАСЕ.
Логика "ястребов": случилось беспрецедентное – одна страна – участница ПАСЕ не только захватила, но и законодательно оформила аннексию части территории другой страны – участницы ПАСЕ. Такого в истории Ассамблеи не бывало. Логика "голубей": да, случилось беспрецедентное, но, порвав отношения с Россией, лишив ее полномочий, мы прерываем с ней диалог и теряем рычаги влияния.
"Голуби" не вдавались в вопрос: что это за рычаги и когда они функционировали? Возможно, лишь в первой половине 1990-х, когда Россия стремилась вступить в Совет Европы, а Совет долго держал ее в "предбаннике", требуя завершить войну в Чечне. И то: не выдержал и принял еще до завершения, до подписания Хасавюртовских соглашений. А дальше вся история взаимоотношений России и Совета Европы – череда конфликтов и политических тяжб: из-за нежелания России отменить смертную казнь, из-за второй чеченской войны, из-за войны с Грузией… Во всех этих противостояниях Россия неизменно брала верх. Смертную казнь так и не отменила, ограничившись мораторием. В 2000-м, во время второй чеченской войны, в ответ на ту самую "легкую" санкцию в виде лишения права голоса, хлопнула дверью и покинула зал заседаний вплоть до января 2001-го, когда голос ей вернули. В 2008-м, после войны с Грузией, ПАСЕ вообще ограничилась резолюцией, ни один из пунктов которой до сих пор не выполнен.
Тем не менее, и на этот раз "голубиная" логика, по всем прогнозам, должна была взять верх. Резоны у всех разные, есть традиционно лояльные делегации, вроде Армении и Азербайджана, есть традиционно лояльные депутаты из числа западноевропейских политиков, давно работающих с Россией и вжившихся в роль своеобразных миссионеров. Но аргументация у всех одна: худой мир лучше доброй ссоры.
Когда в понедельник фактически, а во вторник юридически порешили, что "наказание" ограничится лишением права голоса, а докладчиком по российскому досье будет "голубь", австриец Штефан Шеннах, российская делегация устами ее руководителей, Алексея Пушкова и Леонида Слуцкого, дала понять, что такой компромисс ее устраивает и демаршей, на возможность которых она намекала теми же самыми устами до начала сессии, она устраивать не будет. Проглотит санкцию, останется в ПАСЕ.
Что произошло дальше, из-за чего весь уже, казалось, расписанный сценарий этого нехитрого, не раз разыгранного на политической сцене страсбургского Дворца Европы представления был смят и полетел в корзину, официально не объясняется. Возможно, руководители российской делегации до начала дебатов получили ясную инструкцию: каким бы ни было решение ПАСЕ, покидать сессию и погромче хлопнуть дверью – мол, знай наших. Но не исключено и то, что они узнали о поправках к резолюции, которые будут вынесены на голосование.
В среду российская делегация активно участвовала в обсуждении ситуации на Украине, энергично и уверенно доказывая законность присоединения Крыма. Резолюция, одобренная большинством ПАСЕ, была жесткой, но не содержавшей ничего неожиданного для России. Все эти слова – агрессия, аннексия, нарушение международного права – конечно, впервые звучали в ПАСЕ в адрес одного из ее членов, но, с другой стороны, уже такое количество раз были произнесены за последние несколько недель с всевозможных высоких политических трибун, что поразить воображение и сильно задеть никого не могли. Тем более что никаких требований к России в резолюции предъявлено не было. Лишь констатировалась сложившаяся на Украине ситуация.
В четверг российская делегация, несомненно, планировала участие в дебатах по собственно российской теме. Свидетельством тому – список выступающих, в котором значились фамилии Пушкова, Слуцкого и еще пяти-шести российских парламентариев. Однако когда дебаты начались, выяснилось, что российская делегация в полном составе отсутствует. Вскоре стало известно, что она демонстративно игнорирует заседание, ожидает его итогов во Дворце Европы, но за пределами зала и уже назначила пресс-конференцию на 13.00 – время окончания утренней части рабочего дня сессии. Стало ясно, что готовится какой-то сюрприз.
Тем временем, события в зале заседаний тоже развивались, начав ломать первоначальную схему после того, как стало известно, что российских участников дискуссии в зале нет. Поначалу тон задавали "голуби", ворковавшие о необходимости продолжения диалога во имя сохранения загадочных "рычагов". Но тут встал украинский депутат Шевченко и сказал буквально следующее: "Мы призываем Россию к диалогу: посмотрите, в зале нет никого из российской делегации! О каком диалоге может идти речь?"
По моему ощущению, именно эта реплика переломила настроение в зале. Украинский парламентарий простой и ясной логикой разрушил умозрительные построения насчет "диалога" и "рычагов" и обнаружил всю тщетность стараний "голубей" – стараний, которые не оценили те, ради кого они были предприняты.
А дальше, после окончания дебатов, голосовались поправки. Основная их масса была предложена "ястребами" и нацелена на то, чтобы все-таки, под разным соусом, превратить компромиссное решение о лишении российской делегации права голоса в жесткое – о приостановке полномочий. Ни одна не проходила, по результатам голосований было видно, что "ястребов" в зале не более трети.
И тем не менее, не покидало ощущение, что вот-вот что-то произойдет. Это "что-то" произошло на поправке номер семь. Она была придумана хитро. Не предлагая лишать Россию полномочий, а соглашаясь с основным проектом о лишении права голоса, она лишь дополняла его предложением лишить российскую делегацию права быть представленной в рабочих органах Ассамблеи и в миссиях ПАСЕ по наблюдению за выборами. Собственно, за пределами этих прав больше в Ассамблее и делать нечего. Только что приезжать на сессии раз в три месяца и молча – так как права голоса тоже нет – слушать ход прений.
И вот эта поправка прошла, притянув к себе, помимо голосов уже отчаявшихся было "ястребов", несколько десятков голосов усомнившихся в перспективах увещевания российской стороны.
Все случилось внезапно. Казалось, и на этот раз российская делегация в Парламентской ассамблее Совета Европы переиграет всех своих критиков и недоброжелателей и, несмотря ни на что, останется в Ассамблее. Еще в понедельник, первый день работы сессии, казалось, удалось добиться того, что санкции, которые ПАСЕ собралась наложить на Россию за аннексию Крыма, будут минимизированы. "Ястребы" из числа депутатов ПАСЕ требовали приостановить членство российской делегации. "Голуби" предлагали компромисс: лишить права голоса, не лишая полномочий и возможности продолжать работу в ПАСЕ.
Логика "ястребов": случилось беспрецедентное – одна страна – участница ПАСЕ не только захватила, но и законодательно оформила аннексию части территории другой страны – участницы ПАСЕ. Такого в истории Ассамблеи не бывало. Логика "голубей": да, случилось беспрецедентное, но, порвав отношения с Россией, лишив ее полномочий, мы прерываем с ней диалог и теряем рычаги влияния.
"Голуби" не вдавались в вопрос: что это за рычаги и когда они функционировали? Возможно, лишь в первой половине 1990-х, когда Россия стремилась вступить в Совет Европы, а Совет долго держал ее в "предбаннике", требуя завершить войну в Чечне. И то: не выдержал и принял еще до завершения, до подписания Хасавюртовских соглашений. А дальше вся история взаимоотношений России и Совета Европы – череда конфликтов и политических тяжб: из-за нежелания России отменить смертную казнь, из-за второй чеченской войны, из-за войны с Грузией… Во всех этих противостояниях Россия неизменно брала верх. Смертную казнь так и не отменила, ограничившись мораторием. В 2000-м, во время второй чеченской войны, в ответ на ту самую "легкую" санкцию в виде лишения права голоса, хлопнула дверью и покинула зал заседаний вплоть до января 2001-го, когда голос ей вернули. В 2008-м, после войны с Грузией, ПАСЕ вообще ограничилась резолюцией, ни один из пунктов которой до сих пор не выполнен.
Тем не менее, и на этот раз "голубиная" логика, по всем прогнозам, должна была взять верх. Резоны у всех разные, есть традиционно лояльные делегации, вроде Армении и Азербайджана, есть традиционно лояльные депутаты из числа западноевропейских политиков, давно работающих с Россией и вжившихся в роль своеобразных миссионеров. Но аргументация у всех одна: худой мир лучше доброй ссоры.
Когда в понедельник фактически, а во вторник юридически порешили, что "наказание" ограничится лишением права голоса, а докладчиком по российскому досье будет "голубь", австриец Штефан Шеннах, российская делегация устами ее руководителей, Алексея Пушкова и Леонида Слуцкого, дала понять, что такой компромисс ее устраивает и демаршей, на возможность которых она намекала теми же самыми устами до начала сессии, она устраивать не будет. Проглотит санкцию, останется в ПАСЕ.
Что произошло дальше, из-за чего весь уже, казалось, расписанный сценарий этого нехитрого, не раз разыгранного на политической сцене страсбургского Дворца Европы представления был смят и полетел в корзину, официально не объясняется. Возможно, руководители российской делегации до начала дебатов получили ясную инструкцию: каким бы ни было решение ПАСЕ, покидать сессию и погромче хлопнуть дверью – мол, знай наших. Но не исключено и то, что они узнали о поправках к резолюции, которые будут вынесены на голосование.
В среду российская делегация активно участвовала в обсуждении ситуации на Украине, энергично и уверенно доказывая законность присоединения Крыма. Резолюция, одобренная большинством ПАСЕ, была жесткой, но не содержавшей ничего неожиданного для России. Все эти слова – агрессия, аннексия, нарушение международного права – конечно, впервые звучали в ПАСЕ в адрес одного из ее членов, но, с другой стороны, уже такое количество раз были произнесены за последние несколько недель с всевозможных высоких политических трибун, что поразить воображение и сильно задеть никого не могли. Тем более что никаких требований к России в резолюции предъявлено не было. Лишь констатировалась сложившаяся на Украине ситуация.
В четверг российская делегация, несомненно, планировала участие в дебатах по собственно российской теме. Свидетельством тому – список выступающих, в котором значились фамилии Пушкова, Слуцкого и еще пяти-шести российских парламентариев. Однако когда дебаты начались, выяснилось, что российская делегация в полном составе отсутствует. Вскоре стало известно, что она демонстративно игнорирует заседание, ожидает его итогов во Дворце Европы, но за пределами зала и уже назначила пресс-конференцию на 13.00 – время окончания утренней части рабочего дня сессии. Стало ясно, что готовится какой-то сюрприз.
Мы призываем Россию к диалогу: посмотрите, в зале нет никого из российской делегации! О каком диалоге может идти речь?
По моему ощущению, именно эта реплика переломила настроение в зале. Украинский парламентарий простой и ясной логикой разрушил умозрительные построения насчет "диалога" и "рычагов" и обнаружил всю тщетность стараний "голубей" – стараний, которые не оценили те, ради кого они были предприняты.
А дальше, после окончания дебатов, голосовались поправки. Основная их масса была предложена "ястребами" и нацелена на то, чтобы все-таки, под разным соусом, превратить компромиссное решение о лишении российской делегации права голоса в жесткое – о приостановке полномочий. Ни одна не проходила, по результатам голосований было видно, что "ястребов" в зале не более трети.
И тем не менее, не покидало ощущение, что вот-вот что-то произойдет. Это "что-то" произошло на поправке номер семь. Она была придумана хитро. Не предлагая лишать Россию полномочий, а соглашаясь с основным проектом о лишении права голоса, она лишь дополняла его предложением лишить российскую делегацию права быть представленной в рабочих органах Ассамблеи и в миссиях ПАСЕ по наблюдению за выборами. Собственно, за пределами этих прав больше в Ассамблее и делать нечего. Только что приезжать на сессии раз в три месяца и молча – так как права голоса тоже нет – слушать ход прений.
И вот эта поправка прошла, притянув к себе, помимо голосов уже отчаявшихся было "ястребов", несколько десятков голосов усомнившихся в перспективах увещевания российской стороны.
