"В огороде бузина, а в Киеве – дядька". Что-то в этом роде просится на язык, когда слышишь разговоры о странной связи между движением "евроскептиков" и украинскими событиями. И все же, как ни странно, некоторая связь действительно обнаруживается.

В Британии обнародованы результаты опроса общественного мнения, показывающие, что накануне выборов в Европейский парламент среди избирателей лидирует крайне правая Партия независимости Соединенного Королевства (UKIP), причем лидирует с большим отрывом, в шесть процентов, от идущих на втором месте лейбористов (31 процент против 25). Лидер UKIP Найджел Фарадж предчувствует триумф и обещает Европарламенту "землетрясение". Премьер-министр Дэвид Кэмерон объяснил эти сдвиги в настроениях электората экономическими трудностями, которые испытывает население, и обвинил UKIP в дешевом популизме.

Нечто подобное происходит и в других странах Евросоюза. Например, во Франции, где Национальный фронт Марин Ле Пен рассчитывает резко увеличить представительство в парламенте ЕС. Президент Франсуа Олланд уговаривает избирателей одуматься. Он опубликовал статью в газете "Монд", в которой резко выступил против тех, кто "угрожает Европе, спекулируя на разочарованиях, делая ставку на растерянность и эксгумируя старые страхи". Поздновато, наверно, призывает: до выборов осталось немногим больше недели, и около тридцати процентов избирателей, кажется, твердо решили голосовать за партии, которые хотят подорвать ЕС изнутри.

Все это тесно связано с общим разочарованием населения в традиционных политиках. В Британии им теперь доверяют только около 20 процентов, а 72 процента говорят о своем полном отвращении. Выше процент скептиков только во Франции (78), но и в остальных государствах ЕС дело обстоит немногим лучше. Враги Евросоюза задумали создать единую парламентскую фракцию. "Мы сформируем блокирующее меньшинство, которое остановит сползание Евросоюза к ультралиберализму", – говорит Марин Ле Пен. С ней солидарен глава голландской крайне правой Партии Свободы Геерт Вилдерс, который хотел бы создать в Европарламенте альянс со своими австрийскими, французскими и бельгийскими единомышленниками, приглашает он в этот союз и Найджела Фараджа. "Вместе мы уничтожим брюссельское чудовище", – говорит Вилдерс.

Но при чем же здесь Россия и Украина? В том-то и дело, что почему-то почти все деятели в этом антиевропейском движении в последнее время выражали свою поддержку или даже восхищение Владимиром Путиным и его политикой. Особенно громко это делала Марин Ле Пен, которая также публично поддержала идею федерализации Украины. Чешская газета "Лидове новины" считает, что предполагаемый триумф "евросепаратистов" приведет к появлению "пятой колонны Москвы в Европарламенте".

Интересный вопрос: все ли дело только в принципе "враг моего врага – мой друг"? Наверно, нет, хотя он, видимо, все-таки главный. Но, возможно, крайне правые Европы ощущают с Владимиром Путиным и некое духовное, идеологическое родство. Ведь и они тоже против "всяких этих ультралибералов", за традиционные ценности нации и ее духовные скрепы. Но вот если эта коалиция когда-нибудь добьется своей главной цели, "брюссельское чудовище" действительно будет ими повержено, и страны Европы разбегутся по национальным квартирам, тут этой коалиции наверняка придет конец. Сразу же выяснится, что между ними – глубочайшие противоречия (они есть и сейчас, но тщательно завуалированы во имя общей борьбы). И Россия в ту же секунду станет им всем глубоко антипатична, превратится в противника, если не врага. Это ведь те еще союзнички. Впрочем, никаких других у Путина нет. Но более вероятный сценарий таков: забудутся тяготы кризиса, Евросоюз выстоит, а его несостоявшиеся сокрушители вернутся в свою маргинальную нишу.

Андрей Остальский – лондонский журналист и политический комментатор

Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции