Елена Рыковцева: C нами Юрий Пилипенко, главный редактор еженедельника "Собеседник". Передо мной свежий номер. Этот еженедельник уже нарасхват, им звонят отовсюду, хотят читать, потому что большое интервью Алины Кабаевой – звезда номер один российской прессы. Никому раньше таких интервью она не давала. Но у нас сегодня разговор пойдет не об Алине Кабаевой, только если чуть-чуть останется в конце передачи время, Юрий Пилипенко расскажет об этом интервью. У нас сегодня разговор на другую важную тему: правда ли что русские и украинцы в ходе этого конфликта, который происходит уже несколько месяцев, стали хуже относиться друг к другу? Я представляю вам второго гостя нашей программы: с нами на связи Константин Батозский, советник губернатора Донецкой области Сергея Таруты. Поговорим с ним о том, что там происходит, какие там отношения к русским. Там два слоя русских уже – русские между собой, русские к русским в России. Я начинаю с короткой истории, которую привезла из Киева. Я уезжала из киевского бюро Радио Свобода, охранник мне говорит: "Елена, там остались еще русские нормальные в России?". Я говорю: "В каком смысле нормальные?". "Нормальные, которые понимают, что у нас происходит, как Сванидзе". Он назвал Сванидзе, например, который, с его точки зрения, адекватно оценивает ситуацию на Украине. Не знала я, как ответить на этот вопрос, сколько осталось нормальных, остались ли. Что бы вы ему сказали?

Юрий Пилипенко: Я не совсем нормальный русский, потому что я половину своей жизни прожил на Украине, в Харькове и Киеве, а вторую половину в Москве. Что же касается русских людей, отношения их к украинцам, то, конечно, оно изменилось – это очевидно. Это очевидно по тем звонкам, по тем материалам, которые я читаю, слушаю, смотрю по телевизору. Это очевидно по тем безумным аплодисментам, по тому топоту и гопоту, который происходит на любых массовых мероприятиях. Это очевидно по тому, что люди стали, мне кажется, злее, просто по жизни злее и во всем пытаются винить бандеровцев, потому что они во всем виноваты – фашисты, нацисты и бандеровцы. Я бесконечно опечален этим обстоятельством. Не только я, но вся моя семья, причем три поколения, мы шесть месяцев живем только этой ситуацией, которая происходит на Украине, потому что там родные, там близкие, там однокурсники, там друзья. Мы, естественно, каждый день на связи, в разговорах. Не могу сказать, что я или кто-то из моей семьи с кем-то из близких поссорились. Потому что у меня очень много примеров, мне рассказывают: не разговариваю с невесткой, поссорился с сестрой, не езжу больше к брату. Этих ситуаций полно. Слава богу, у нас такой ситуации нет. Единственное, что у нас проходят очень серьезные дискуссии с моими коллегами, журналистами, которые работают в Харькове, которые по-прежнему занимают такую позицию, что Харькову лучше отделиться от этого мятежного Киева и лучше бы с Россией быть. Я при этом отвечаю: ребята, нельзя родину так быстро менять, торговать. Сегодня вы здесь, а завтра там, где, как вам кажется, будет получше. Поэтому не торопитесь, пожалуйста, а думайте, думайте.

Елена Рыковцева: А им действительно кажется, что в России будет получше, поэтому мотивация такая? Русскими они себя вряд ли чувствуют, они же молодые, вы говорите, они выросли на Украине.

Юрий Пилипенко: Они выросли, они взрослые серьезные люди, которые занимаются журналистикой, тем не менее, у них убеждение в том, что все беды нынешней ситуации на Украине от неофашистов, от бандеровцев, которые сегодня правят бал в Киеве. Каждый раз, когда я звоню: "Что вы делаете, чем занимаетесь?" – "Берегу дом, защищаю дом" – "От кого?" – "От бандеровцев". Я говорю: "Пожалуйста, сфотографируйте мне живого бандеровца хоть один раз, пришлите как-нибудь" – "Да как? Они прячутся, они в масках" и так далее. Никто ни разу мне не показал живого бандеровца на улицах города Харькова, хотя участвовали неоднократно в разных массовых шествиях.

Елена Рыковцева: Это очень интересно, это мы будем Константина спрашивать, как удалось запугать их население, что уж говорить тогда о российском. Какой реакции мы ждем от российского населения? Получается, что нужно смириться и спокойно относиться, что они в каждом украинце видят бандеровца и фашиста.

Юрий Пилипенко: Собственно, здесь тоже поработали наши каналы, потому что Украина потребляет информационный мусор, который исходит от Первого, второго канала. Я по-другому это назвать не могу, потому что так запудрить мозги, как запудривают наши каналы, конечно, не удавалось никому. Даже в те 1930-е годы, потому что тогда другие ресурсы, возможности были. А так, как сегодня это делается... Поэтому, мне кажется, то, что произошло, если это американцы такую задачу ставили, чтобы рассорить так два народа, то тогда понятно, что Первый и второй канал работают на Америку. Потому что, мне кажется, никто бы никогда не добился того, чтобы два народа, которые столько лет вместе жили плечо к плечу, чтобы они поссорились так и чтобы они ненавидели друг друга так, а ненависть очевидна.

Елена Рыковцева: Почему им это удалось? Это же быстро. Казалось бы, столько лет прошло, мы же не могли себе представить такой реакции русских на украинцев еще 4 месяца назад. Почему так быстро они в себя это впитали? Мы видели – черная страшная пропаганда, массированная, почему люди оказались такими слабенькими?

Юрий Пилипенко: Дело в том, что люди давно, как мне кажется, отвыкли думать сами, размышлять. Это очень большая беда нашего и украинского тоже общества. Потому что люди привыкли верить телевизору, верить тому, что говорят. Они отвыкли анализировать, они отвыкли думать, они отвыкли читать историю, изучать эту историю. И они фактически верят тем людям, которые сегодня видят на экране. А там, как мы знаем, это абсолютно уже ни для кого не секрет, что там работают пропагандисты. И вот эта пропаганда, конечно, абсолютно одолела массовые мозги, одолела очень быстро, потому что накрыла полностью. Ни о чем сегодня не говорят, сегодня есть только одна тема по большому счету в средствах массовой информации крупных российских – Украина с ее фашистами и так далее. Нет проблем украинского народа, как они живут нам никто не рассказывает, кому-то сложно может быть, проблемы семейные, проблемы с деньгами, социальные проблемы – ноль. Только одна проблема – Украина как источник, как рассадник фашизма. И это подается так, что действительно реальные фашистские страны такого никогда не знали, не видели и представить себе не могли, что когда-то в 21-м веке появится еще одна "фашистская" страна Украина. Конечно, это чушь, конечно, это обидно, конечно, это ерунда, но не все люди могут это понять, не все люди могут это ощутить. Не могу не сказать о своих однокурсниках, люди в серьезном возрасте, но и они разделились тоже. Среди них есть люди, которые поддерживали Майдан, были на Майдане, стояли там месяцами, помогали Майдану, и таких большинство. Но несколько есть ребят, которые не вылезают из своей квартиры, но, тем не менее, в социальных сетях пишут такое о бандеровцах, которых они тоже, естественно, не видели, что просто диву даешься, как люди могут быть напуганы, насколько страх одолевает все остальные чувства.

Елена Рыковцева: Константин, расскажите нам, пожалуйста, на примере вашего региона, на примере Донецка. Люди 23 года жили в Украине, никаких разговоров про бандеровцев. Была "оранжевая революция" в 2004 году, была здесь страшная кампания против "оранжевой революции", но не догадались тогда сделать из них фашистов, поэтому все сошло с рук "оранжевой революции" и украинцам. Теперь 23 года прошло, и вдруг люди поверили. И мало того, что в России – это мы уже поняли, у вас напуганы бандеровской чумой, фашистской, которую они никогда у себя не видели в доме. Что же это такое? Расскажите нам, как вы это видите?

Константин Батозский: Вы абсолютно правы в том, что 23 года у нас на Донбассе был абсолютный мир, не было ни одного конфликта ни на этнической, ни на религиозной, ни на какой-либо другой почве. Все, что происходит сейчас – это конфликт, безусловно, искусственный, конфликт навязанный. Источник его – это действительно абсолютно массированная пропаганда российских телеканалов, которые у нас смотрят, которые у нас популярны. Ведь что происходит? По российским телеканалам людям постоянно рассказывают о том, что их окружают фашисты и "Правый сектор". Люди потом выходят на улицу, смотрят вокруг и не видят ни того, ни другого, не могут найти вокруг себя ни "Правого сектора", ни фашистов. И они задают себе справедливый вопрос: кто же в этой ситуации не прав? Приходят к выводу, что телевизор точно врать не может, потому что его смотрят миллионы, а чувства, наверное, врут. Значит где-то этот "Правый сектор" или фашисты спрятались. Надо сказать, что действительно состояние людей доведено до истерии, разговаривать очень трудно, люди очень напуганы, люди зомбированы. И аргументированно с ними спорить не представляется возможным. И в этом есть большая проблема и некая сложность для нас, потому что люди подсели на иглу пропаганды и слезть с нее очень тяжело, к сожалению. Говоря о нашей ситуации донецкой, можно сказать, что внутри протестующих, тех, кто сегодня стоит на улице, мы четко выделяем три группы людей. Первая группа людей – военные наемники, люди, умеющие и любящие воевать, которые осуществляют захват зданий. После этого к ним присоединяется криминалитет, который в условиях распада государства почувствовал вольницу. И уже к этому странному конгломерату людей присоединяются сочувствующие граждане, в основном пенсионеры, неустроенная, непристроенная молодежь. Потому что у этих событий есть позитивная динамика, люди наблюдают за этим – это некое движение, которое вызывает у них интерес. Так вот, что касается первой группы вооруженных экстремистов, то с этими людьми вести переговоры невозможно. Что касается остальных двух групп, то эти люди идут на переговоры. На самом деле с начала кризиса у нас каждый день областная власть ведет переговоры с протестующими, единственное, что повестка этих переговоров в последнее время касается исключительно освобождения заложников. Потому что опять же перевести разговор в рациональное русло не получается. Люди требуют федерализации. Однако вопрос, что они подразумевают под федерализацией, ставит их в абсолютный тупик. Люди хотят особый статус для русского языка, но когда им задаешь вопрос, какой именно это должен быть статус, этот вопрос ставит их в тупик, потому что они не знают, у них нет мнения, хорош ли закон Колеснеченко-Кивалова, который и так действует, или надо менять поправку в конституцию.

Елена Рыковцева: И в чем их ущемляли до этого.

Юрий Пилипенко: Наемники из каких стран, у вас есть информация?

Елена Рыковцева: Кто эти люди, которых вы назвали наемниками?

Константин Батозский: Эти люди довольно известные, они уже себя назвали в интернете – это граждане России в первую очередь. Первую скрипку в этом ансамбле играет гражданин Игорь Гиркин, он же более известен как Стрелков или Стрелок. Это человек с военным прошлым, с офицерским прошлым, участник различных военных реставраций, человек с боевым опытом. Он у нас осуществляет основные силовые действия, они происходят под его командованием. В остальном это люди из различных казачьих организаций. Их объединяет только то, что у них есть боевой опыт, реальный боевой опыт. Когда мы говорили о том, что 23 года в Украине был гражданский мир, мы не упомянули о том, что в течение этих лет украинская армия также жила в мире и у нее не было опыта, слава богу, ведения боевых действий за рубежом или внутри страны. В нормальной жизни это было бы нашим большим счастьем, но сейчас это большая проблема, потому что наша армия, наша полиция, к сожалению, просто не умеет справляться с такого рода ситуациями.
Я точно знаю, что среди вооруженных людей на Донбассе есть люди из Южной Осетии, это просто информация открытая, почерпнул ее из Фейсбука. Глава международной осетинской организации "Возрождение" Олег Кудухов, который занимается защитой прав осетин на международном уровне, открыто симпатизирует всем процессам, которые у нас здесь происходят, и просто вывесил видео некоего осетинского батальона в Донбассе. По крайней мере, мы знаем от наших правоохранительных органов, что среди воюющих на той стороне были люди, говорящие на иностранном языке. Какая их этническая принадлежность, я на сто процентов не знаю. Исходя из тех данных, которые у меня есть, могу предположить, что это люди из Южной Осетии.

Юрий Пилипенко: Есть и крымчане.

Елена Рыковцева: Крымчанин самый главный и есть – Стрелков, он же крымчанин.

Константин Батозский: Стрелков, насколько я знаю, все-таки не человек, который жил в Крыму, это человек, который принимал участие в крымской кампании, но, насколько я понимаю, у него место жительства был город Москва до этого времени. Мы знаем, что часть людей, условно говоря, пришли к нам из Крыма.

Елена Рыковцева: Я смотрела только что ток-шоу Владимира Соловьева, ток-шоу уже смотреть очень тяжело, потому что это настолько бессовестная игра в одни ворота. Там стоит 8 экспертов и бессовестно лгут. Когда случилась страшная трагедия в Одессе, 48 человек погибло. Нет, там гость говорит, 250 погибло. Им мало, им хочется, чтобы было больше. Он говорит – 250. И все со злорадством: видите, сколько. То есть спокойно называются любые цифры, любые факты, любое количество трупов. Константин Затулин совершенно открыто говорит: давайте мы Стрелкову поможем, давайте мы своих кликнем. Это с экрана федерального второго канала. Давайте мы создадим ополчение, пойдем русские мужики туда помогать. И вот теперь мы плавно переходим на отношение украинцев к русским, как они должны относиться к русским со всеми этими призывами, со всей этой историей, со всем этим отношением? Вы почувствовали отношение измененное украинцев к русским?

Юрий Пилипенко: Естественно, почувствовал многократно. Раньше я в основном на восток Украины и в Киев приезжал, чувствовал, что было уважение и к стране, и уважение к лидеру, то есть к президенту Путину. Я тогда его чувствовал в те времена, хотя пытался говорить, что у нас много своих проблем, вы многого не знаете, что происходит в Москве. Тем не менее, это было реальное уважительное отношение к братской стране. Сегодня я этого, конечно, не могу сказать. Потому что сегодня раздражение тем, что происходит, очень большое. И прежде всего вот по какой причине. Мне кажется, что Крым – это может быть не самое главное, может быть можно было простить Крым, если бы это произошло не в такое печальное, не в такое сложное для Украины время. Получается, что просто в то время, когда у соседей горит дом, в это время Россия пользуется тем, чтобы забрать тот самый участок, который когда-то принадлежал, возможно, нам. В это время она не тушит пожар, не участвует в этом, не помогает тушить пожар, а в это время занята пятью сотками, которые надо отобрать. Это очень печальный факт, и это очень сложно простить. Обида, она, мне кажется, теперь уже на уровне ген поселится в украинцах по отношению к братскому российскому народу, который поступил в такое сложное, в такое драматичное время для братского украинского народа вот так. Это очень сложно простить, как и бесконечное повышение цен на газ. Понятно, оно не коснется Турчинова, не коснется Яценюка – это же коснется людей обычных. Что же мы делаем, когда почти всей Европе продаем по ценам ниже, а украинцам дабы наказать, по 400 с чем-то.

Елена Рыковцева: Они вам возразят: они же наказали Крым, они же воду перекрывают, что-то еще пытаются.

Юрий Пилипенко: Это же ответные действия. Нельзя сказать, что разумные были действия по перекрытию воды – и это тоже плохо. Бывает, что чем-то ответить надо, потому что боль и обида сидит в людях украинских.

Елена Рыковцева: Неприлично журналистам цитировать таксистов, но я хочу сказать, что действительно Владимир Путин может себя поздравить. Я ездила в Украину в прошлые годы, невозможно было с таксистами разговаривать, они его обожали – это был их кумир Я не знаю, как это объяснить, но к каждому садишься, он говорит: вы из России? Как я обожаю вашего Путина, хочу, чтобы он был нашим президентом. Сейчас я пользовалась огромным количеством такси в очень многих городах, и я не могу пересказывать в прямом эфире все, что я услышала по поводу Владимира Путина. То есть он получил целый пласт таксистов, которые больше не являются его избирателями гипотетическими. Константин, давайте обратимся к той части Донецка, которая сегодня восприняла призыв Рината Ахметова – это богатый человек, очень влиятельный, влияет на жизнь вашего региона, вчера призвал ту часть, которая не хочет никаких федераций, отделений, сепарации, а хочет единой Украины и против Донецкой народной республики, против людей, которые засели в зданиях, гудком показать, посигналить в 12 часов, что мы готовы к протесту против этих людей. Что это за люди, которые сигналили? Я видела видео, они сигналили по улицам Донецка.

Юрий Пилипенко: Можно ли это считать какой-то третьей силой, которая сейчас рождается на Украине? С одной стороны киевские силовики, с другой стороны сепаратисты, а теперь появилась третья сила, которая размышляет и думает, что все-таки избирать президента надо, что порядок наводить какой-то надо. Мне показалось, что это третья сила.

Елена Рыковцева: Константин, опишите нам, что это за люди.

Константин Батозский: На самом деле это не первая акция такого рода, в Донецке уже было несколько митингов проукраинских, которые собирали на пике в марте месяце до 10 тысяч участников. Некоторые из этих митингов заканчивались, к сожалению, бойней, столкновениями людей. Это посеяло определенный страх в жителях Донецка выходить на улицу. Потому что люди, которые называют себя Донецкой народной республикой, они действительно терроризируют город. Это вооруженные банды, которые перемещаются, которые грабят, мародерствуют и лишены всяческих понятий о приличии, чести, воинстве, о чем угодно. К сожалению, это признают и их командиры. Стрелков-Гиркин на днях выступил с заявлением, что в ряды его ополчения народ не вступает, а те, кто вступает, берут в руки оружие и идут мародерствовать. Вызвано это тем, что в области нашей на протяжение многих лет господствовал Виктор Янукович и люди, близкие к нему, область очень патриархальная. И когда Янукович и его Семья, группа его сподвижников бежали из Украины, в Донецке массово рухнуло мировоззрение, они остались один на один со своими проблемами, не понимая, что вообще происходит. Этой ситуацией быстро воспользовались.
Те граждане Украины, которые хотят, чтобы Донбасс был Украиной, их на самом деле очень и очень много. Просто это люди, которые не берут оружие для того, чтобы защищать свои идеи – это люди, которые предпочитают мирный протест. Это люди в основном городские жители, потому что часть жителей приграничных сельских районов поддерживают Донецкую так называемую республику, потому что просто им кажется, что когда их возьмут в Россию, жизнь магическим образом наладится.

Юрий Пилипенко: Извините, в процентном отношении, сколько тех и других? Хотелось бы понять – это 50 на 50 или что?

Константин Батозский: Последние опросы, которые делались, они делались еще в апреле, потому что сейчас социолог – это одна из опаснейших работ, потому что интервьюеров бьют, когда они пытаются задавать какие-то вопросы, которые их интересуют. Эти данные доступны на сайте газеты "Зеркало недели". Это исследование было проведено киевским международным Институтом социологии. Согласно тем данным, порядка только 30% жителей Донецкой области хотят воссоединиться с Россией. По нашим ощущением, процент этих людей, которые хотят воссоединиться с Россией, становится меньше. Во-первых, потому что никакого воссоединения не происходит, а во-вторых, потому что люди все-таки помнят, что означал развал Советского Союза для них и испытать нечто подобное еще раз люди просто не хотят. Потому что совершенно понятно, что даже если Донбасс войдет в состав России, во что уже никто не верит, потому что уже взяли бы, если бы хотели, или если Донбасс, не дай бог, будет непризнанной территорией, экономика региона во всех этих отношениях пострадает. Если Донбасс отойдет России, то России не нужны угольные шахты, у России достаточно своего угля, чтобы поддерживать донецких шахтеров на плаву, надо будет им платить достаточно большую компенсацию. Если это будет непризнанная республика, то Донецкая республика не сможет отправить свою продукцию никуда на экспорт, потому что в наш порт в Мариуполь не будут заходить иностранные суда, просто не будут иметь права это делать. На самом деле совершенно дикий комплекс проблем и дикое стечение обстоятельств делают нашу ситуацию очень особенной. Как-то рассматривать ее однобоко не получается и давать какие-то оценки тоже не получается.

Елена Рыковцева: Константин, извините, пожалуйста, где вы физически сидите с вашим губернатором, как вы ходите на работу, в каких зданиях штат, бухгалтерия, комитеты по планированию, по здравоохранению, где люди размещаются сейчас, с учетом того, что захвачено, что не захвачено?

Константин Батозский: У нас здание, которое захвачено – это здание, которое делили между собой не только областная администрация, но и областной совет, наш парламент, и территориальные представительства органов власти центральных киевских – казначейство, территориальные органы министерств и так далее. Это очень большое здание, 11-этажное. Областная администрация всего 150 человек. Я не могу из соображений безопасности раскрывать, где мы находимся. Тем не менее, чиновники работают, они работают в различных зданиях, у нас процесс не останавливается. Подтверждение тому, что мы платим зарплаты, осуществляем все выплаты. Это на самом деле очень тяжело, потому что в обладминистрации остались печати и бумаги и с точки зрения бюрократии создано очень много проблем. Люди, которые сегодня работают, на самом деле совершают маленький подвиг, потому что приходится идти на кучу ухищрений, не говоря о том, чтобы заботиться о собственной безопасности, к сожалению.

Юрий Пилипенко: А есть ли возможность доносить до людей то, что вы сказали выше? Что будет, если Донецк или отойдет России, или станет независимым государством? Вы можете это людям объяснить или никаких возможностей нет для этого?

Константин Батозский: У нас захвачено областное телевидение, но работают эфирные каналы украинские. Работают два региональных независимых канала ТНК "Донбасс" и "Юнион". Честно говоря, продолжение дискуссии, вещи, которые я говорю, их готовы воспринимать люди, спокойно и рационально мыслящие. Агрессивная часть протестующих мыслит нерационально, ее поведение абсолютно непредсказуемо и с ними просто невозможно строить дискуссию. У них есть ответ на все вопросы, ответ называется – Россия. С ними просто невозможно вести разговор. Чтобы как-то продолжить диалог и сделать его большим, честным и открытым, конечно, люди должны разоружиться. Потому что вести диалог с вооруженными людьми – это неправильно, это не по-мужски.

Елена Рыковцева: Но они не разоружаются?

Константин Батозский: Во-вторых, надо просто, чтобы прошло какое-то время, чтобы люди стали задавать себе вопросы. Им дали просто очень легкие ответы на очень сложные вопросы. Несмотря на то, что 23 года Донбасс был вотчиной Януковича, тем не менее, это очень бедный регион, с очень запущенной и недиверсифицированной экономикой. Донбасс – это угледобыча, это металлургические заводы и достаточно депрессивная территория. Город Донецк, он прекрасный, он цветет и пахнет, абсолютно европейский город, но Донецкая область – это действительно место не самое приятное. Из области очень много людей уезжает, они едут в первую очередь в Донецк, а из Донецка в свою очередь уезжают те, кто не может здесь реализоваться и найти себя опять же из-за моноуклада города, из-за того, что он весь заточен на цепочку уголь-кокс-металл. Здесь достаточно сложно развиваются другие отрасли экономики, в этом есть очень большая проблема. А людям просто подсказали, что если они попадут в Россию, все это магическим образом исправится, они очень наивно в это верят. Хорошо это видно на примере нашей милиции. У нас милиционеры Донецкой области были задействованы в охране порядке и разгоне Майдана. Большинство из них сегодня абсолютно нелояльны властям, просто саботируют свою работу по двум причинам: во-первых, они боятся, что новая власть их накажет, а во-вторых, у них зарплата две тысячи гривен, кто-то им сказал, что в России будет зарплата две тысячи долларов.

Елена Рыковцева: Две тысячи гривен, уважаемые слушатели, это шесть тысяч рублей.

Константин Батозский: К сожалению, с ними тоже тяжело разговаривать, они действительно верят, что здесь будет Россия и тогда будет порядок.

Елена Рыковцева: Давайте по поводу выборов. На российских каналах эти выборы представляются вот так, как, вчера, например, видела, Олега Царева опрашивают и еще какого-то человека. Один говорит что это выборы дерьма между дерьмом, Царев говорит – выборы фашиста между фашистами. Извините, что я произношу эти слова, но это фразы, которые звучит на федеральном канале. Там не просто тотально народ, там и кандидаты все фашисты. Коммунистическая партия, как нам объясняют, не хочет участвовать в одних выборах с фашистами. Исключительно вот так подаются украинские выборы на федеральных каналах. Как вы прогнозируете судьбу этих выборов, результаты выборов с учетом огромных сложностей, которые будут с их проведением на Востоке?

Юрий Пилипенко: Я думаю, что выборы все-таки состоятся, в том смысле, что они пройдут во всех регионах. Я очень опасался за Донецк и за Луганск и по-прежнему у меня есть такие опасения. Но судя по сегодняшнему разговору с Константином, мне кажется, что найдутся люди смелые, которые все-таки пойдут на выборные участки. Не исключено, что там будут какие-то конфликтные ситуации, но выборы, как мне кажется, пройдут по всей Украине. Иное дело, что количество людей голосующих будет очень разное, я думаю, от 5% в некоторых юго-восточных областях до 20-30%, может быть не больше, и 70-80 на западе и в центре. Выборы состоятся. Я бы этого очень хотел, потому что, мне кажется, это единственный путь сейчас хоть как-то стабилизировать ситуацию на Украине. Что касается кандидатов, сказать, что я болею за кого-то, я не могу. Потому что, на мой взгляд, на Украине не было такого человека, достаточно давно нет такого человека, истинного, настоящего лидера. Тем не менее, мне кажется, наиболее в этой ситуации адекватная фигура – это Петр Порошенко.

Елена Рыковцева: Константин, как вы видите физически процедуру выборов в Донецке и на Донбассе? Как вы будете организовывать участки, как вы будете охранять членов избирательных комиссий?

Константин Батозский: У нас в Донецкой области три с половиной миллиона избирателей. Поэтому от исхода голосования в нашей области зависит исход всеукраинских выборов, потому что всего в Украине 35 миллионов и 10% избирателей страны – это жители Донецкой области. Область у нас поделена на 22 округа, комиссии, территориальные, окружные избирательные комиссии сформированы во всех 22 округах. Участков у нас в городе 2425, на сегодняшний день комиссии так же сформированы. Правда и в том, что на людей оказывается давление, люди отказываются работать в комиссиях под давлением. Такие факты нам известны и они есть. Ситуация здесь меняется абсолютно каждую минуту. У нас есть скамейка запасных, мы работаем исключительно в правовом поле и намерены выборы у себя провести. Что касается безопасности, то мы понимаем, что, очевидно, будут проблемы с городом Славянском, где продолжается антитеррористическая операция, и для жителей Славянска будет организована выездная избирательная комиссия, несколько выездных избирательных участков, которые просто не будут работать внутри города. Это тоже то, что нам позволяет сделать закон абсолютно. В графике у нас с организационной частью все хорошо, вопрос о безопасности достаточно насущный. Потому что, как вы понимаете, если даже нам понадобиться 5 тысяч человек…

Елена Рыковцева: Остается надеяться, что этих вооруженных людей не так много, их тоже не хватит на все участки. Наблюдатели приедут?

Константин Батозский: Мы официально предупреждаем о рисках безопасности. К сожалению, мы не можем гарантировать наблюдателям абсолютную безопасность в городе. Мы работаем по этой линии с ОБСЕ и будем рады здесь наблюдателям ОБСЕ. Мы полностью доверяем европейским структурам. Поэтому, что касается волонтеров и добровольцев, этих людей мы попросили бы воздержаться от поездок в Донецкую область в виду риска безопасности.

Елена Рыковцева: Константин, мы вам желаем, чтобы выборы прошли, чтобы они прошли успешно, чтобы не было, не дай бог, таких ужасных инцидентов. У вас 10 секунд, Юрий, для того, чтобы сказать, что главного сказала Алина Кабаева в это интервью.

Юрий Пилипенко: Алина Кабаева сказала, что в работе бесконечно, что она строит в Цхинвали спортивную школу, она очень занята детьми.

Елена Рыковцева: Чужими.

Юрий Пилипенко: Да. Она мечтает о настоящей большой любви.

Елена Рыковцева. И с Путиным у нее никаких отношений нет

Юрий Пилипенко: Она его уважает.

В ЭТОЙ ПРОГРАММЕ ПРОЗВУЧАЛИ САМЫЕ РАЗНЫЕ МНЕНИЯ СЛУШАТЕЛЕЙ РС ОБ ИХ СЕГОДНЯШНЕМ ОТНОШЕНИИ К УКРАИНЦАМ. СЛУШАЙТЕ ПОЛНУЮ АУДИОЗАПИСЬ ПРОГРАММЫ ИЛИ СМОТРИТЕ ЕЕ ПОЛНУЮ ВИДЕОВЕРСИЮ