ФСБ России обнародовала список из 17 организаций, признанных Верховным судом террористическими и представляющими угрозу для России. В этот перечень не попали ни палестинский ХАМАС, ни ливанская группировка «Хезболлах», - хотя во многих странах мира деятельность их эмиссаров законодательно запрещена.
Комментируя опубликованный список , представители ФСБ подчеркнули, что в России приняты три главных критерия принадлежности к террористическим организациям. Первый - это осуществление деятельности, направленной на изменение конституционного строя России насильственным способом, в том числе с использованием террористических методов. Второй - связь с незаконными вооруженными формированиями и другими экстремистскими структурами, действующими на территории Северного Кавказа. Третий критерий - принадлежность к организациям, признанным международным сообществом террористическими или связь с ними. В списке 17 группировок, но среди них нет ни палестинской ХАМАС, ни ливанской «Хезболлах» (то есть организаций, во многом соответствующих как раз третьему критерию).
Список открывает «Высший военный маджлисуль шура объединенных сил моджахедов Кавказа», как называется зонтичная структура, призванная координировать действия вооруженных группировок, действующих на Северном Кавказе. По мнению президента Ассоциации ветеранов спецподразделения « Альфа » Сергея Гончарова, это подчеркивает приоритетность стоящих перед спецслужбами России задач: «Мы считаем, что борьба на Северном Кавказе для нас является сейчас основной. Мы хотим покончить с терроризмом именно в этих республиках». По его мнению, реестр подготовлен для «внутреннего» употребления: «Государство считает это самыми опасными террористическими организациями для нашей страны. Именно для нашей страны. Мы не претендуем на [ составление ] списка террористических организаций для всего мира. Почему не включены такие организации, как ХАМАС? - это политический вопрос».
Политолог Алексей Ващенко полагает, что публикация «черного списка» имеет вполне конкретную цель: «Если эти организации будут признаны международным сообществом (в качестве террористических – РС), то у ФСБ окажутся развязаны руки. Они смогут после принятия закона "О терроризме" начинать полномасштабную войну наиболее жесткими методами».
В названиях почти всех из перечисленных организаций обыгрывается исламская терминология. Мусульманский журналист Радик Амиров полагает, что таким образом лидеры террористического подполья стремятся запугать противников. А также привлечь на свою сторону единоверцев, - они могут не разбираться в различиях политических программ, но попасться на громкость имен «духовных авторитетов» и часто используемых брендов. «Больше для эпатажа, используя громкие имена "Аль-Каида", "священная война", "исламская группа", "братья-мусульмане", они берут на испуг своих противников. Эпатаж – это громкая сила. А второе - как бы объединение братьев-мусульман. Создается впечатление, например, что все эти 17 групп как бы пытаются объединить разные этнические группы».
В результате у обывателя может сложиться впечатление, что если даже не все мусульмане являются террористами, но все террористы – непременно мусульмане: «Создание подобных групп явно не способствует авторитету ислама. Обывателю сразу видно, что если в каждой из организаций звучат слова "мусульмане", "ислам", то она является чуть ли не террористической».
В мире не выработано единого подхода к определению терроризма, что затрудняет борьбу с ним. «Проблема международного терроризма не нова, - считает политолог Алексей Ващенко. - Мало кто знает, что 1970 по 1985 годы в Европе произошло 3300 террористических актов, а на Ближнем Востоке - 882. Нет общего подхода, никто не может сформулировать единую формулировку, что такое "терроризм", появляются здесь двойные стандарты. При таком подходе говорить о борьбе с терроризмом бесполезно. До тех пор, пока юристы-международники не разгребут эти Авгиевы конюшни, пока не будет выработан единый подход, говорить о борьбе с международным терроризмом бесполезно. Сегодня основная задача - выработать единые подходы и добиться того, чтобы был орган, который четко контролировал (как, допустим, Интерпол), борьбу всех стран с международным терроризмом».
