О Германе Лукьянове говорит лондонский джазовый критик и теоретик джаза Ефим Барбан: «Понятно, что нет пророка в своем отечестве. И всё же трудно привыкнуть к обескураживающей российской беспечности в отношении крупных явлений отечественной культуры.
Джаз в России долго воспринимался как нечто вульгарное и художественно второсортное. А между тем джазовая музыка Германа Лукьянова — явление высокого искусства и к тому же искусства мирового класса. К сожалению, творчество московского трубача, флюгельгорниста и композитора оказалось практически невостребованным. Оно плохо и очень неполно документировано: полдюжины пластинок за 40 лет работы — таков удел выдающегося музыканта. Однако у российских джазменов существует свой, гамбургский, счет, и в этой среде у Лукьянова репутация одного из признанных лидеров российского джаза.
Талант Лукьянова — это соединение недюжинного инструментального мастерства и незаурядного умения писать музыку. В нем счастливо соединились устная и письменная культуры — искусство импровизации и искусство компонирования. Логичность музыкального мышления, строгая архитектоника формы — нередко при сложнейшем полифоническом движении музыки — отличительные черты его композиторского и импровизаторского мышлений. Одна из черт лукьяновского характера многое определяет в его художественных принципах — нонконформизм, бескомпромиссность подхода к искусству и многим жизненным реалиям. Тем не менее, при всех признаках музыкального новаторства музыка руководителя московского джаз-ансамбля "Каданс" эстетически не выходит за рамки прогрессивного джазового мейнстрима. Сам Герман Лукьянов признается, что своим творчеством стремится, в частности, доказать, что джазом может быть и полностью написанная музыка. Однако за внешним академизмом его композиций ощущается глубинное тектоническое бурление музыкальной лавы, придающее им подспудную свингующую эмоциональность. Не побоюсь назвать Германа Лукьянова самым культурным джазовым музыкантом России».