Циклические закономерности в развитии человеческого общества наглядно демонстрирует история Китая. К ним относятся и наиболее беспощадные периоды истории, наступающие в конце каждого цикла. Такой демографический кризис в Китае привел к Тайпинскому восстанию, когда погибло 118 миллионов человек. История человечества не знает других примеров такой массовой гибели людей.
О величайшей катастрофе в истории рассказывают китаевед, профессор Российского Государственного Гуманитарного Университета, сотрудник Института Востоковедения Олег Ефимович Непомнин и доктор исторических наук, сотрудник РГГУ Андрей Витальевич Коротаев.
Олег Непомнин: Во время Тайпинского восстания или точнее Великой крестьянской войны на территории Китая прополыхало целых четыре войны. Это произошло в 1851 — 1864 годы. Это та самая фаза демографического цикла, когда образуется избыточное население, которому уже нет места, еды, работы в деревнях. Люди уходят в горно-добывающую промышленность, в торговлю, уходят в города, а когда и там уже нет ни еды, ни работы, начинается процесс, который происходит в конце каждого цикла — начинается фаза катастрофы. Нищенство, попрошайничество, потом воровство, потом бандитизм, потом повстанческая фаза и, наконец, когда повстанческие отряды сливаются в мощную лавину начинается крестьянская война,
Андрей Коротаев: В одном из южных районов Китая человек по имени Хун Сю-цюань, происходил он из крестьянской семьи, при этом отец его поступил, как поступали многие богатые крестьяне, — трансформировал экономический капитал в социальный, то есть дал сыну образование, чтобы он сдал экзамен и стал чиновником. Действительно, Хун Сю-цюань долгое время учился, потом пришла пора сдавать, скажем, так государственный экзамен, в результате которого можно было получить степень, открывавшую возможности чиновничьей карьеры. В Китае накануне демографического коллапса ситуация была особо суровая, конкуренция была около 100 человек на место, то есть сдать экзамен на самом деле было практически невозможно. Естественно, Хун Сю-цюань на экзамене проваливается. Для него это — катастрофа. Отец вложил в его обучение большие деньги, вся семья на него рассчитывала, и вдруг получается, что вся его учеба насмарку. В общем, он поступил вполне логично, он решил, что надо получше подготовиться к следующему экзамену. Сдает во второй раз – результат тот же самый, провал.
После третьего провала с Хун Сю-цюанем случилось реальное психическое расстройство, то есть его на носилках доставили в родную деревню, и он там несколько месяцев сидел дома. И выяснилось, что, когда до этого он готовился к экзаменам в кантоне, он купил книгу, которая представляла собой достаточно вольный перевод на китайский язык Библии. А вот когда он находился в прострации дома, эта книга его явно впечатлила (судя по заметкам, сделанным на полях). И закончилось тем, что Хун Сю-цюаню после этого приснился сон, про который он потом неоднократно рассказывал: он находится на небе, и Господь показывает ему другого приятно выглядящего мужчину и говорит: «Это мой сын и твой брат…» И общий смысл такой, что «мир находится во власти сил мрака, и тебе поручается миссия освободить мир от этих сил». Знакомые отнеслись к этому сну с полным пониманием и с большим вниманием. Потому что ситуация была действительно предкризисная.
При том, что интерпретация сна не вызывала никаких сомнений, силы мрака были понятны – это чужеземцы, захватившие Китай, маньчжурская династия, у самого Хун Сю-цюаня особой практической смекалки не было. Но нашлись друзья и выяснилось, что есть уже несколько тысяч вооруженных человек, готовых за ним идти свергать династию.
Мысль, что их всего несколько тысяч, а династия, в принципе, может выставить сотни тысяч человек против них, как-то особо не останавливает, потому что «наше дело правое, нас небо поддерживает», что там бояться-то. Поэтому спускаются с гор и идут на главный экономический центр Китая в низовьях Янцзы, китайскую житницу.
Когда несколько тысяч вооруженных людей спустились с гор, к ним стали присоединяться все новые и новые вооруженные крестьяне и бандиты. Власти реагируют с опозданием, посылают отряд – несколько десятков тысяч человек, то есть довольно мощную армию, но они сталкиваются уже с превосходящей их армией восставших — правительственные войска терпят поражение. Это еще больше увеличивает популярность восставших, к ним присоединяется все больше и больше крестьян. Правительство посылает уже серьезную армию. Но к тому моменту, когда она встречается с тайпинской армией, тайпинов уже снова больше, тайпины воодушевлены, правительственная армия деморализована, и ее громят. Кончается тем, восставшие успешно занимают экономическую столицу Китая – Нанкин в низовьях Янцзы, ту часть, которая, на самом деле, кормит Север. Так, по расчетам историков, получается, что если бы они пошли на Пекин – скорее всего, заняли бы и Пекин, потому что правительство не могло в это время выставить эффективную военную силу.
Но одним из механизмов демографического цикла применительно к Китаю является то, что с ростом населения начинают возделываться все земли, которые, в принципе, можно возделывать. В том числе возделываются не очень-то пригодные для земледелия земли вверх по течению реки Хуанхэ. Идет эрозия почвы, все больше и больше ила смывается в реку Хуанхэ, русло реки поднимается все выше и выше. Способ реагирования против этого у китайцев был давно разработан – нужно строить вдоль реки Хуанхэ дамбы. Но дамбы поднимаются все выше и выше, и через какое-то время оказывается, что река Хуанхэ течет просто над Великой китайской равниной. Но при этом это требует все больших и больших вложений в поддержание в порядке дамб. Но тут начинается Тайпинское восстание, казна пустеет. Колоссальных средств, которые нужны для поддержания в порядке этих дамб, нет. И что происходит? Дамбы прорывает. При этом до Тайпинского восстания река Хуанхэ впадала к югу от полуострова Шаньдун, а сейчас впадает к северу. Можете посмотреть по карте: тогда просто смыло всю Великую китайскую равнину. Это значит, что десятки миллионов крестьянских хозяйств урожай не собрали, есть им нечего, толпа беженцев бежит в города. Начинаются эпидемии. Идет то, что называется политико-демографической катастрофой.
Олег Непомнин: Дело в том, что по мере нарастания очередной фазы кризиса резко снижается возможность у власти изымать из деревни налоги, в том числе, натуральные, потому что крестьянство не может отдать эти налоги, поскольку все проедает.
Андрей Коротаев: Мне кажется, что российскому читателю это будет особо интересно, все это дополнялось еще возраставшей к концу политико-демографического цикла коррумпированностью. Я просто прочитаю отрывок из кембриджской «Истории Китая»: «Рассказы о многодневных банкетах и театральных представлениях, устраиваемых для увеселения сотрудников противопаводковой администрации, подтверждают мнение о том, что лишь 10 процентов из 60 миллионов таэлей, ежегодно выделявшихся на финансирование противопаводковой службы, расходовалось целевым образом.
Олег Непомнин: Дело в том, что в фазе восстановления можно было воровать все больше и больше, в фазе стабилизации и баланса можно было воровать более-менее безнаказанно, но с переходом в фазу кризиса чиновная коррупция, чиновное казнокрадство становилось опасным. Чиновники, в принципе, должны были каждый год организовывать ремонт дамб. В конце каждого династийного цикла, в фазе катастрофы возникает вот эта самая проблема: сегодня недосыпали дамбу, завтра недосыпали дамбу, на третий год еще меньше насыпали – и вот произошло то великое наводнение, погибло 7 миллионов человек.
Это была, конечно, великая катастрофа. Дело в том, что примерно столько же погибло во время японо-китайской войны 1937-45 годов, когда гоминьдановцы взорвали дамбы и устроили искусственное наводнение, чтобы остановить продвижение японской дивизии. Непобедимые японские дивизии шли с севера на юг, и их надо было остановить. Погибло тоже несколько миллионов человек.
Андрей Коротаев: Есть еще такой момент, который нам тоже, в принципе, хорошо известен. Во время гражданской войны наблюдается «эффект озверения». В начале гражданской войны зверств особых нет, но потом просто идет эскалация, при этом с обеих сторон, что со стороны восставших, что со стороны правительственных войск. В России она всего три года продолжалась, а продолжалась бы она 10 лет – мы бы еще не такое увидели. При взятии Нанкина погиб 1 миллион человек, то есть практически все, кто был в Нанкине.
Олег Непомнин: Нужно сказать, что они из Нанкина направили три тайпинские армии на взятие Пекина, но одна армия не смогла форсировать Янцзы и отступила, две другие попали в очень тяжелые условия. Дело в том, что Китаев было два – южный Китай и северный Китай. Юг плохо относился к Северу, Север считал южан чужаками. Кроме того, в дела Китая вмешались европейские державы и нанесли болезненные удары по китайскому самолюбию во время так называемых опиумных или торговых войн. Первая война началась в 1840 году. Вторая война – в 1856 году.
Андрей Коротаев: И была еще третья война, во время которой Россия получила Приморье. У Великобритании в это время был дефицит по платежным балансам в торговле с Китаем, поэтому, чтобы ликвидировать этот дефицит, Великобритания начала продавать в Китай опиум и нервно реагировала на попытки китайского правительства запретить импорт опиума. Это такой вопиющий пример, когда европейская держава навязывает Китаю торговлю наркотиками. И в результате всех этих страшных событий – наводнений, войн, усобицы, голода и эпидемий – погибло 118 миллионов человек. Причем непосредственно от оружия гибнет все-таки меньшинство населения. Хотя, как мы помним, что и от оружия погибли многие миллионы человек. Но главное, конечно, что уносит жизни в таких случаях, это — голод, холод и эпидемии. В случае с Китаем был еще специфический фактор – наводнение, когда огромное количество людей физически утонуло.
