Прошел третий пикет против преследования российских ученых. На этот раз на Пушкинской площади, где когда-то диссиденты требовали, чтобы советская власть соблюдала собственные законы.

В процессе строительства «суверенной демократии» спецслужбы развернули беспрецедентную кампанию против российских ученых, обвиняя их в передаче иностранным разведкам «совершенно секретных сведений». Которые, правда, давно описаны в вузовских учебниках.

К огромным срокам приговорены Игорь Сутягин и Валентин Данилов.

А в шпионских процессах, которые вроде бы и завершены, о точке говорить не приходится. Во всех подобных процессах, за исключением дела эколога и офицера Никитина, который был полностью оправдан, судебные власти ставят многоточие. Григорий Пасько был освобожден из лагеря условно-досрочно. Валентин Моисеев долго был под подпиской о невыезде и, как это называлось в царской России, под полицейским надзором. У всех фигурантов власти пытаются добиться признания в шпионаже, обещая взамен, как можно понять из скупой информации адвокатов, приговора ниже нижнего предела. Так было в деле профессора Бабкина. Кажется, это что-то совершенно новое в юриспруденции, очень сложно поддается логическому осмыслению. Как же это так: если подсудимый по своей статье, по той самой, что суд ему вменяет, а обвинитель обосновывает – нашпионил на срок от 12 лет до 20-ти, а ему дают реальных четыре, как Пасько, или восемь, но условно, как Бабкину, или те же условные шесть и штраф в сто тысяч долларов, как Кайбышеву?

В Советском Союзе измена родине и шпионаж считались самыми тяжкими преступлениями, даже у убийц оставался шанс отделаться полутора десятками лет лагерей, а шпиону и изменнику неизменно полагалась высшая мера. Интересно, если бы Россия не объявила о моратории на смертную казнь, то могли бы шпионов времен Владимира Путина приговорить к расстрелу условно с испытательным сроком, лет эдак на 15? Звучит, конечно, дико, но не менее дико, чем обвинения, предъявленные ученым. С профессором Бабкиным мне приходилось встречаться, и он с искренним, как мне показалось, недоумением рассказывал, что его обвиняли в том, что он в личных встречах с американцем Эдмондом Поупом передавал ему секретные сведения. То, что профессор Бабкин не говорит по-английски, а Поуп не понимает по-русски, ни следователей, ни обвинителей почему-то не заинтересовало.

Дело менее известное: добровольцам Корпуса мира не продлили российские визы, так как спецслужбы посчитали, что волонтеры занимались деятельностью, несовместимой с их статусом, и подозревали в шпионаже. Еще герой Булгакова жаловался на иностранцев: «Либо нашпионит, как последний сукин сын, либо капризами замучает». Представители министерства образования тоже жаловались на представителей Корпуса мира, на них поступали негативные отзывы из регионов. Цитирую чиновника иинистерства Николая Дмитриева: «Представители Корпуса мира, обучавшие английскому языку учеников средних школ, не имели преподавательского опыта, не в полной мере владели русским языком, а иногда вообще его не знали». Так что волонтеров, получается, выгнали из России за шпионаж и плохое знание языка страны пребывания.

«А в гостинице «Советской» поселился мирный грек» - пел Высоцкий.