Вайфай по паспорту. Талоны на воздух и слежка в соцсетях. Спецпроект к 15-летию Путина у власти
Эла Колесникова: Ok, Wi-Fi по паспорту. Советская власть не додумалась до телефонов-автоматов по паспорту, вот от такой вседозволенности СССР и крахнулся.
О допуске в общественный вайфай по паспорту сегодня в полночь сообщили «Известия»: Россияне больше не смогут получить доступ к интернету в кафе, метро и других общественных местах анонимно. Оператор связи должен будет идентифицировать их и используемое ими оборудование. Такие требования содержатся в постановлении правительства, подписанном премьер-министром России Дмитрием Медведевым.
Согласно этому документу, «идентификация пользователя осуществляется оператором связи путем установления фамилии, имени, отчества (при наличии) пользователя, подтверждаемых документом, удостоверяющим личность». Также определяется уникальный идентификатор оборудования для передачи данных.
Согласно другим нормативным актам, полученные данные оператор должен хранить полгода и предоставлять правоохранительным органам в предусмотренных законами случаях.
Навальный почитал постановление и доходчиво объяснил его суть: Таким образом, действительно, де факто в России введен доступ в интернет по паспорту.
1. Подключиться к интернету в общественном месте можно только по документу, удостоверяющему личность, с указанием всех своих данных.
2. Ваши паспортные данные будут привязаны к устройству, через которое вы подключились к интернету. Уникальный номер телефона, айпада, компьютера и тд. То есть фактически, государство создаст базу в которой будет ФИО - устройство - место и дата входа в интернет для каждого, кто подключается в общественном месте. Если у вас несколько устройств, то будет база, в которой можно посмотреть: ага, Петров, вот его телефон, а вот его ноутбук.
3. Тот, кто предоставляет доступ (например, кафе) должен хранить данные не менее 6-ти месяцев.
4. (и здесь вообще АДЪ) Если вы работаете ООО "Ромашка", где в офисе 5 сотрудников пользуется интернетом (а равно как и в ОАО "Газпром", где в офисе 10 тысяч сотрудников пользуется интернетом), то ваше ООО "Ромашка" должна раз в три месяца передавать оператору связи список (ФИО, паспортные данные, место жительства) всех, кто пользуется интернетом. <…>
Это, конечно, колоссальный удар по развитию интернета в России, и вообще существенное препятствие для развития страны и её инфраструктуры. Вон, в развертывание вай-фая в московском метро уже вложено 1,8 млрд. И что теперь? Конечно, какая-то часть пользователей и по паспорту зарегистрируется, но далеко не все.
Массовое ожидание апокалипсиса находило самые остроумные выражения:
Но всегда найдутся оптимисты. Например, Андрей Тесля поясняет: Не пойму, кстати, в чем проблема -
- в том же Риме, напр., wifi в общественных местах бесплатный, но через пароль, который приходит sms'кой на твой номер, который прикреплен к владельцу. -
- а на практике все и так как в старом анекдоте о прямой линии президента:
"Владимир Владирович, к нам пришел вопрос от пользователя под ником mark78: "а не западло тебе отвечать на анонимные вопросы?" -
- Уважаемый Сергей Григорьевич Кожевников из г. Волгограда, ул. Панфилова, д. 27, кв. 7, паспортные данные 0705 298765, 1964 г. рождения, отвечаю на ваш вопрос - нет, не западло". -
- анонимность в инете - штука весьма условная. а кому надо и интересно, так есть целая индустрия по обеспечению анонимности.
Борис Херсонский как бы отвечает Тесле: Надежда Яковлевна Мандельштам вспоминала, как в глухой деревне старушка жалела американских рабочих - "нам то хоть селедку и керосин завозят, а им-то каково?"
Книжный магазин «Фаланстер» ждет резкого повышения продаж:
И реплика в стиле «разбудите меня, если здесь все-таки что-то случится»:
Сегодня – будто в ответ на массовые стенания в сети – пошли опровержения новости о вайфае по паспорту:
«Слон» дальше объясняет: Глава Департамента информационных технологий Москвы Артем Ермолаев объяснил ИТАР-ТАССу, что в постановлении правительства речь идет только о специальных пунктах коллективного доступа, которые финансируются в рамках универсальной услуги связи: «К пунктам Wi-Fi в парках, метро, вузах, школах, больницах в городе Москва это относиться не будет. Пользуйтесь Wi-Fi и наслаждайтесь интернетом», – сказал Ермолаев.
Пунктами коллективного доступа называются специальные рабочие места в отделениях «Почты России», с которых посетители могут выйти в интернет, а также отсканировать или распечатать документы. Создание таких терминалов предусмотрено федеральной целевой программой «Электронная Россия».
Что это было?
Навальный: Всё это выглядит довольно странно. Такой массовый вброс, потом несколько часов молчания, теперь опровержение. Выглядит как классическое тестирование общественного мнения.
Ну ок. Будем считать, что общественное мнение отреагировало правильно и такого трэша с интернетом в ближайшее время не случится.
Виктор Сонькин: Недовольные москвичи -- самое неприятное. А их скоро будет очень много. Болотная, гыгы.
Но есть и другая версия:
Про слежку в соцсетях объясняет РБК: Правительство обязало соцсети и другие популярные сайты для общения в России установить оборудование и программное обеспечение, с помощью которого спецслужбы смогут в автоматическом режиме получать информацию о действиях пользователей этих сайтов. По этой схеме работает СОРМ — система технических средств для обеспечения функций оперативно-разыскных мероприятий, оборудование для которой все операторы связи в России устанавливают за свой счет.
Премьер-министр Дмитрий Медведев подписал 31 июля постановление правительства №743, уточняющее закон о блогерах: оно посвящено взаимодействию спецслужб и «организаторов распространения информации» — так в законе называют соцсети, форумы и любые сайты для общения, доступные всем пользователям интернета. Согласно постановлению, сайты должны подключать оборудование и ПО для силовиков согласно плану мероприятий, разработанных ФСБ. Это постановление запрещает сайтам раскрывать «организационные и технические приемы проведения оперативно-разыскных мероприятий».
В качестве иллюстрации – фантастический рассказ Плющева о недалеком будущем:
Вчера Миха заходил. На кухне сидели — разговаривали. Говорит, что Навальному к тем 8 еще 10 добавили. Ну там за ерунду какую–то. Темная история. Хорошо посидели. Правда воды 10 кубов потратил.
Ну как зачем?
Когда на кухне говоришь, то прослушке–то надо как–то насолить. Вот вода льется–шумит. А ты тихонько про Навального и про Гудковых (по разным зонам сидят, говорят). И про то как Юра–музыкант на последнем рейсе Аэрофлота в Мадрид успел свинтить. Главное, телефон в дальней комнате под подушку положить.
Карточки бы только не про***ть (досадным образом утратить). Да.
А еще смешной закон тут вышел недавно. Что нельзя телевизор выключать. Обязательно первый канал. И громкость не менее скольких–то децибел. Ну типа если что — то оповещение гражданской обороны чтобы услышать. Враги же кругом, ага.
Да нет, понятно всем для чего это. А что делать–то. Закон–то принят. Участковый проверки устраивает. Если пришел, а телек выключен — штраф. <…>
А, ну да. Забыл рассказать еще, что по закону о противодействии экстремизму двери должны быть открыты. Любая блокировка двери в дневное время если хозяева дома — все. От 2 до 5. Не забалуешь. А как на работу уходишь — дверь должен опечатать.
Ужас, конечно. Но мы привыкли.
Нет, последний твит – не шутка. Опровержений не поступало.
Страдания по пармезану. Разгневанные фермеры Европы. Потребление как акт борьбы за свободу. Регионы в борьбе за право на запрет
Андрей Тесля: "Сыр, сыыыр, сыыыыыр..." - стенали опьяневшие от разрешенного вина блоггеры.
Параллельно со стонами идет анализ последствий введенных вчера «аккуратных санкций». Андрей Мовчан на «Слоне» объясняет, что все кончится ростом цен и падением качества отечественных продуктов: Меня искренне удивили (и даже – очаровали) комментарии по поводу моего замечания, что Россия сама против себя ввела санкции: «Мовчан, плохо тебя научили американцы в Чикаго, ни в яблоках, ни в экономике не разбираешься!»; «Что за бред от Мовчана! Все эти санкции только на пользу российским аграриям!»; «Любой истинный патриот государства выберет путь освобождения от зависимости»; «Западные продукты – производства химической промышленности! Пусть сами едят»; «Это Москва и Питер едят импорт, а мы – только отечественное»…
Видимо, действительно пора рассказать, чему меня учили в Чикаго. В сущности, меня учили считать до четырех, то есть определять цепочку «мотив – экономическое действие – реальный результат – побочные результаты». Этим я и занимаюсь, часто – успешно.
Например, зачем обычно вводят санкции (действие)? Чтобы наказать врага, принудить его пойти на уступки (мотив). Как запрет на ввоз продуктов накажет США или ЕС? Да никак: нет крупных компаний в США или ЕС, которые поставляют в РФ более 2–3% от своего экспорта. Перенаправят, а если не получится – потеряют 2–3% продаж (при сезонных колебаниях цен в 20%, межгодовых – до 25%, годовом изменении продаж – 10–15%). Заметят? Вряд ли. Только логистика проще станет (реальный результат). А кто заметит? Заметят (это побочный результат) дистрибьюторы (российские) – потеряют больше половины своего бизнеса; заметят ритейлеры – упадет объем, заместить его срочно нечем; заметят граждане – как бы ни было плохо австралийское мясо, но те, кто его покупает, не покупают отечественное. Не будет австралийского – что сделают эти привередливые покупатели? Правильно – купят отечественное, куда деваться. Спрос на отечественное мясо вырастет на 20–35%, и не надо думать, что провинция, где австралийского мяса и не было, не пострадает: Москва и Питер придут и перетащат поставки на себя. А к чему это приведет? К росту цен на отечественное мясо; судя по эластичности этого рынка, процентов на 50–70 (это главный побочный результат). Получилось, что санкции не работают против врага, зато работают против существующего российского рынка! Я, может, не против пострадать в борьбе с врагом, но если врагу ни холодно ни горячо…
Я вам больше скажу. Эти злые США и ЕС не потеряют свои 2–3% продаж. Они их через Казахстан, или Белоруссию, или третьи страны с переклейкой бирок обратно продадут нам. А мы – купим, раз у нас будет дефицит продуктов (временный, как вы говорите; постоянный, как я говорю). Но перевозка, переклейка, контрабанда денег стоит. Вот и будут у нас те же продукты, но только дороже. Итак, они – продали столько же, мы – купили то же самое, но дороже. Это успех.
Далее идут разъяснения, почему санкции не будут способствовать подъему отечественного сельского хозяйства. Аргумент все тот же: если в условиях конкуренции и госдотаци отечественное c/х не смогло подняться, то что заставит его это сделать теперь, когда ни того, ни другого нет?
И вот подтверждение словам Мовчана:
Во сколько обойдутся санкции российскому потребителю, подсчитал вчера Николай Дзись-Войнаровский: Аналитический центр Capital Economics привел в четверг данные по долям запрещенных продуктов в инфляции, на основании которых каждый может сделать собственный расчет. Если после санкций цены на запрещенные продукты подскочат на 25%, что выглядит разумным допущением, то к инфляции дополнительно прибавится 0,5 п.п. и по итогам года она составит 6,5%. Если цены на эти продукты удвоятся – нас ждет прибавка 2 п.п. и инфляция 8% по итогам года.
Чтобы понять, 0,5% к инфляции – это много или мало, можно сделать упрощенный расчет: если ваши расходы в месяц составляют 100 тысяч рублей, то дополнительная половина процентного пункта роста цен отнимет у вас еще 6000 рублей в год.
Но все-таки фотографы пока без работы:
Ира Соломонова проанализировала, как российские пищевые санкции ударят по странам ЕС. Вот, например, Финляндия: Ни одна европейская нация не полагается на торговлю с Россией так, как Финляндия, пишет Bloomberg: на восточного соседа приходится 14% ее внешнеторгового оборота, сумма экспорта продуктов – €400 млн ($535 млн). Некоторым из местных крупнейших экспортеров придется придумывать, как выжить. Valio уже приостановила выпуск продукции для российского рынка, производитель красок Tikkurila, строительная компания YIT и владелец магазинов Stockmann уже заявили о падении продаж. Экспорт особенно важен для Хельсинки именно сейчас, когда ВВП сокращается второй квартал подряд, а безработица достигла 9,2%. Финское правительство объявило, что изучит эффект от санкций и предложит способы минимизировать его; страна может обратиться за компенсацией к ЕС, сказал 6 августа премьер-министр Александр Стабб.
А вот далекая Франция: Сельскохозяйственные объединения Франции опасаются, что запрет Путина ударит по местному фермерству, которое и так переживает нелегкие времена, и может вызвать кризис на европейском рынке. По данным местного издания The Local, в прошлом году Франция экспортировала в Россию сельскохозяйственных продуктов на €1,2 млрд, это порядка 6,5% от всего экспорта.
«Россияне продолжат есть яблоки, помидоры и персики, но теперь их будут привозить не из Европы, а из Азии, Бразилии, Южной Африки и так далее, – говорит Люк Барбье, президент Национальной Федерации садоводов. – Так что когда рынок откроется вновь, потребуются годы, чтобы вернуть на нем прежние позиции. Это будет трагедия».
О влиянии санкций на российскую экономику пишет Александр Иличевский: Ничего, ничего, когда выяснится, что сельское хозяйство даже не гальванизируется, этот кооператив займется контрабандой еды и лекарств. Или даже не попробует в розетку провода воткнуть, а сразу включит схему Александра Ивановича по борьбе с голодающими Поволжья. Маржа там бешенная. За такие бабки кому хочешь глаза повыкалывать можно. А вы говорите, что никакой стратегии.
Максим Саморуков на «Слоне» объясняет, почему Россия ввела именно продовольственные санкции против ЕС. Оказывается, все дело в фермерах: Запрет на экспорт продовольствия ударит прежде всего по европейским фермерам, а это чуть ли не самая уязвимая, беспокойная и политически влиятельная группа населения в Европе.
Во-первых, количество фермеров в Европе непропорционально велико по сравнению с их вкладом в экономику. Практически в любой стране ЕС доля аграрного сектора в занятости будет намного выше его доли в ВВП. Поэтому реальных убытков от российского запрета для аграрного сектора какой-нибудь Португалии или Греции может быть всего на несколько миллионов евро, но волны недовольства от них разойдутся по сотням тысяч греческих и португальских крестьян.
Во-вторых, фермеры работают в очень консервативной отрасли, где быстро не перестроишься. Если продукция фермера перестала вдруг пользоваться спросом, то он в своих полях не может просто так взять и найти себе другую работу. Даже на то, чтобы просто поменять один вид выращиваемых овощей или фруктов на другой, и то уйдет несколько лет. А ведь все это время фермеру надо будет на что-то жить.
Поэтому фермеры в Европе люди очень организованные, с большим опытом лоббирования и привычкой устраивать бурные и массовые демонстрации при малейшей угрозе их благополучию. У официальных зданий Евросоюза в Брюсселе всегда можно найти митингующую группу рыбаков или крестьян, которые так высказывают свое возмущение очередной директивой в области продовольствия. А если уж дело идет о сколько-нибудь серьезных изменениях в области аграрной политики, то тут уже обязательно будут и многотысячные толпы, и тракторы, и коров могут пригнать, и кур или полить улицы молоком из брандспойта.
Екатерина Винокурова на Znak.com тоже пишет о фермерах, только по другую сторону границы: «Надо понимать, что нынешняя система, сложившаяся в АПК, – это и есть главная угроза продовольственной безопасности страны. Депутаты и сенаторы всех уровней в основном работают с «сельскохозяйственными баронами» - крупными предприятиями, а не с фермерами, не позволяя последним развиваться, так как гиганты оттягивают на себя большую часть субсидий. Есть и явно коррупционные истории, когда, к примеру, посещаешь Воронежскую или Липецкую область, видишь бескрайние поля пшеницы, а потом узнаешь, что в этот регион срочно выделены средства на ликвидацию последствий страшной засухи или наводнения. При этом нечерноземные регионы субсидии недополучают – такие объемы Москве «неинтересны». При том, как только кто-то на федеральном уровне заинтересуется происходящим и потребует отчета по субсидиям, крупные предприятия начинают фактически шантажировать власти угрозой социального бунта. В силу такого устройства отрасли я и не верю в довод, что за счет нынешних контрсанкций мы оживим российское сельское хозяйство», - считает Кузнецов.
Глава Международного института политической экспертизы Евгений Минченко отмечает, что агропромышленное лобби состоит из многих частей. На федеральном уровне «Россельхозбанк», к примеру, связан с выходцами из спецслужб - председателем правления там работает Дмитрий Патрушев, сын экс-директора ФСБ Николая Патрушева. На уровне регионов вступают в силу региональные лоббисты, параллельно идет лоббизм, касающийся скупки земель, землеотводов и так далее. Наконец, лоббисты работают и в нормативно-правовом поле, где крупные сельхозпроизводители, оптовики и ритейлеры пытаются менять рынок каждую в свою сторону, прикрываясь на словах интересами фермеров, отмечает Минченко. Эксперт также обращает внимание, что заградительные меры часто являются инструментом борьбы внутренних и международных игроков.
В гуманитарной среде запрет на еду рассматривается в более серьезном контексте – как покушение на свободу и грубое вторжение в личное пространство граждан. Социолог Александр Филиппов: Всё наше возбуждение, все споры сыроедов с патриотами расстегаев -- это же не про голод. Кто, как я, жил вдали от Москвы в 70-е, тот знает, что такое полки магазина, заложенные белой бумагой. А кто жил в Москве в 90-е, тот знает это и без провинциального чванства. Не было тогда голода, а сейчас тем более не будет. Речь идет о другом.
Кулинарные книги, рестораны, телепередачи, журналы и сайты, любительская и профессиональная кулинария занимают огромное место в нашей жизни. Это просто не всегда заметно, стало привычным фоном. Но борьба с иностранной едой -- это не борьба с едой. Это перелом образа жизни миллионов, причем в той же самой категории, что доступный туризм и машины в кредит.
Грубо говоря, на смену утонченному в меру возможностей космополиту-потребителю должен прийти суровый аскет, воин-патриот.
Лев Рубинштейн: Не еды хотят нас лишить. Нас хотят лишить выбора. А свобода в самом своем простом понимании - это именно свобода выбора и есть. Продовольственного в том числе. Тоталитаризм - явный или ползучий - непременно сопровождается товарной скудостью и эстетическим убожеством.
У этой истории с "продовольственными санкциями" кроме экономического и политического аспектов есть и аспект, так сказать, гуманитарный, символический. И понятно, почему даже на фоне разнообразных и причудливых, мягко говоря, событий последнего времени именно эта тема выглядит как-то особенно выпукло.
Наступление на политическую, общественную, информационную свободу волнует, к сожалению, далеко не всех. С едой дело обстоит иначе. Потому что на протяжении всей нашей новейшей истории кроме самых последних лет всегда стоял "продовольственный вопрос" - стоял незыблемо, как столб, на котором был укреплен плакат "Продовольственную программу - в жизнь".
Некоторые, особенно славящиеся своим благочестивым аскетизмом руководящие церковные товарищи призывают нас с вами к самоограничению. Не хлебом, типа, единым... Что ж - дело вроде как хорошее. Культурный человек постоянно устанавливает границы собственных потребностей и притязаний, в том числе и материальных. Но когда тюремщик сует тебе в окошко камеры миску баланды и при этом говорит что-нибудь назидательное о пользе самоограничения - это, согласитесь, нечто совсем иное.
Политической реакцией можно назвать и это рассуждение Владимира Цвингли: Марш за федерализацию Сибири пора уже обосновывать тем, что излишняя централизация не позволяет регионам эффективно самостоятельно принимать решения о запретах и ограничениях. Вот захочет Новосибирская область сделать отвинчивание пробок на бутылках лицензируемым видом деятельности (пояснительную записку для такого законопроекта могу за разумное вознаграждение написать), а хрен, это можно сделать, только внеся изменения в статью 12 Федерального закона от 4 мая 2011 г. № 99-ФЗ “О лицензировании отдельных видов деятельности” для всей России сразу. А так бы перераспределили полномочия, и заживем, можно что-то запретить, не спрашивая мнения депутатов, сидящих в жирующей Москве. За федерализацию, короче.
Екатерина Шульман возвращает гуманитариев и политических акционистов на землю: И о еде и морали. Товарищи, речь идет не о том, сможете ли вы лично обойтись без хамона и дорады. Речь идет о том, что бедные семьи и их дети станут меньше есть - не итальянской колбасы и сыра бри, а мяса, молока, творога, сливочного масла и яблок. Страна происхождения никакого значения не имеет, потому что дорожает вся еда, а доходы людей не растут. Изумительная буржуазная наивность - полагать, что люди не едят только того, что не продается. Люди не едят того, что для них дорого. Наступающей зимой бедным будет не хватать витаминов, животного белка и качественных жиров. В этих условиях рассуждать о том, как вы лично прекрасно обойдетесь без импортных продуктов, как вы уже много лет покупаете только отечественное, как вы никогда не любили моцареллы - довольно подло. Это логика "все умрут, а я останусь". Подумайте также об иждивенцах государства - детских домах, больницах, домах престарелых, тюрьмах. Если у вас есть налаженный канал покупки чудных фермерских яблок - подумайте, кому зимой вы можете пакет этих яблок отнести. Патриотические учреждения типа Lavka хорошо сделают, если возьмут шефство над детским домом или СИЗО, чтобы осенью и зимой там могли быть такие импортные деликатесы, как цельное молоко и квашеная капуста.
Тем более, что Украина наносит ответный удар:
Свежий Кашин на «Свободной прессе» смотрит на «аккуратные санкции» и прочие запреты как бы sub specie aeternitatis. Для начала рассказывает, как фотографировал московский смог 2010 года, когда в привычной открыточной перспективе, где должен быть Кремль, Кремля не видно. Потом рассказывает про фотографии, которые делали случайные прохожие на фоне горящего Белого дома в 1993 году. Словом, текст про зевак, фотографирующихся на фоне истории. А финал такой: Я не стал бы сравнивать новую волну запретительных мер российского государства (импортная еда, интернет без паспорта и прочее, что там они еще запретят) со стрельбой по Дому советов, масштаб все-таки не тот, — а вот с дымами 2010 года сравнил бы. Нечто неприятное, невероятное и не смертельное.
На этот дым каждый реагирует в соответствии со своим здоровьем, привычками и темпераментом. Кто-то пьет таблетки от аллергии, кто-то едет в бездымный Питер, кто-то фотографирует Каменный мост, с которого не видно Кремля, кто-то готовит к осеннему сезону футболку «Я пережил это лето». Кто-то, конечно, герой и едет волонтером в лес тушить пожары, но к лету 2014 года героев в России не осталось, поэтому чего о них сейчас говорить; вот Алексей Гаскаров герой, но он сейчас сидит в тюрьме (собственно, он и летом 2010 года сидел в тюрьме по, как тогда казалось, самому ужасному политическому делу). Москва сейчас снова в дыму, теперь в дыму запретительных инициатив, такого еще никогда не было и, может быть, никогда не будет, но все обязательно закончится, и об этом будет интересно вспоминать.
Дым всегда рассеивается, это неизбежно. Так было в 2010 году. Я очень хорошо помню 2010 год. Пожары закончились, дым рассеялся, наступила осень, и той осенью мне проломили голову арматурой.
И да, как-то надолго из поля нашего внимания выпала Новороссия:
Неминуемая канонизация Хармса. «Перетопчетесь, не сахарные». Новая берлинская стена. Worshipful passengers! Переход от опричнины к Теллурии. Из наследия Антона Аносова
На одну из причин, по которой это необходимо сделать, указывает Роман Лейбов: Товарищ с сомнительной фамилией меня все гнобил за то, что я не люблю немецкого отношения к порядку в интернете (ну это когда пользователи уверены, что за торрент-клиент, установленный на компьютере у них дома, их могут расстрелять, а пепел развеять над Дахау, и правильно).
Между тем, дети, смотрите, к чему это приводит: немецкий провайдер требует от украинского СМИ удалить публикацию о марше за федерализацию Сибири. По письму Роскомнадзора.
Задумайтесь на этим сочетанием. Немецкий провайдер. Письмо Роскомнадзора. Сибирь. Украинский сайт.
Еще на одну – Илья Азар: Будни кампании в Мосгордуму: если представители кандидата Ярмольника предложили на интервью взять их юриста, то кандидат Бабурин привел с собой упитанного православного священника, который в ходе интервью скромно сидел в уголке (и только после разговора кратко высказался в духе "крымнаш")
И вот еще как бы повод. Андрей Карташов: Вчера посетил выставку Никаса Сафронова, открывшуюся, увы, не на очередной модной коммерческой площадке, а в залах Академии Художеств в Петербурге.
Общее впечатление было довольно предсказуемо и вполне оправдалось: БАЛАГАННОМУ ПЛЯСУНУ НЕ МЕСТО НА СЦЕНЕ ЛА-СКАЛА. <…> Выставка данного выкидыша (даже не могу сказать "плода") московского пиара в Рафаэлевском Зале Академии Художеств - позор для последней.С немым укором взирают на все это академические копии с Рафаэля и Тициана.
Есть один плюс, оправдывающий бездарно потраченные 350 рублей. Это ощущение что эпоха вседозволенности окончательно наступила. Что теперь можно все. Что любая хрень может быть распиарена, раскручена, вознесена на самый высокий пьедестал.
Что, бесспорно, порождает ощущение свободы и слегка извращенного умиротворения.
Но Хармс – не Хармс, а все продолжают обсуждать еду.
Юрий Альберт: Я почему-то думаю, что вводя эти идиотские санкции, наши власти искренне заботились о народе. Просто под народом они по советской привычке подразумевают производителя, а не потребителя, продавца, а не покупателя, рабочего, а не пользователя.
Вот и поддержали отечественного производителя. А уж что он там и за какую цену произведет - то и будете жрать. Народ у нас один, а вас много - перетопчетесь, не сахарные
По данным «Сноба», гипотеза Альберта верна. Юлия Любимова: "Сноб" провел опрос по санкциям - не обывателей, а людей, так или иначе связанных с продуктами: рестораторов, производителей. Знаете, в чем ад? Из них дай бог процентов 20 думают о так называемом потребителе, причем дай бог процентов 10 - с сочувствием, что, мол, да, мясо, молоко, рыба подорожают. Остальные о потребителях или просто типа не думают (да кого волнует вообще, кому продавать), или прямо-таки потирают ручки от удовольствия: наконец-то конкуренции не будет, вырастим своих буренок, будем пить отечественное молочко, ай да благолепие; или: наконец-то конкуренции не будет, можно продавать свое говнецо подороже! Никого не **** (трогает близко к сердцу), что для людей, получающих не 100-200 тыс. (ах, как же наш камамбер и оливковое масло), а 20, подорожание мясомолочки на 30, а то и 50% при сокращении опций - это очень, очень тяжело. Мясо, рыба, сыр и колбаса всякая для них и сейчас нелегко, так между прочим. ФБ рыдает по хамону, "производители" радуются санкциям. Пара недель в таком информационном потоке, и побредешь в какое-нибудь левое движение. А ведь начинала в Глобалрусе и Правом клубе с Манифестом юного косерватора...
Вот, например, создатель фермерского кооператива LavkaLavka Борис Акимов: На смену европейским овощам и фруктам придут другие — с Дальнего Востока, из Латинской Америки, Африки. С тактической точки зрения именно эти страны первыми и выигрывают на санкциях, так как они много производят и у них налажена логистика. Наши производители тоже выигрывают, так как спрос на местную продукцию увеличится, да и в целом качество наших овощей и фруктов выше, чем продукция стран ЕС. Наши продукты не уступают в полезности и вкусности никому. Все эти санкции — хорошая новость для отечественного производителя.
Хотя на замену европейским овощам и фруктам могут прийти ничем не лучшие продукты из Турции или Израиля. Они, возможно, будут такие же глянцевые и бесполезные, как европейские.
Тем более что
О символической Берлинской стене, возникающей в общении между российскими и западными интеллектуалами пишет сегодня в «Ведомостях» Максим Трудолюбов: Диалог (из тем и аргументов, которые слышу в последнее время):
Западный интеллектуал, симпатизирующий России: Что вы делаете? Почему не тушите пожар на юго-востоке Украины, а подливаете масла в огонь?
Российский интеллектуал, поддерживающий политику Кремля: Быстро выйти из ситуации на юго-востоке Украины нет возможности, ведь это значит показать слабость. Президент Путин должен продемонстрировать, что он — не Янукович и у него рука не дрогнет.
Еще важнее, говорит другой умный собеседник, что сама собой возбудилась мощная национал-романтическая волна. А этой темой трудно манипулировать, во всяком случае труднее, чем другими конструктами. Ну и теперь получается, что он возбудил надежды. А готовность защищать своих от чужих в ситуации конфликта — основа легитимности любого режима.
Российский интеллектуал, не поддерживающий политику Кремля: Дело не в самой Украине. Раньше смысл был в том, чтобы не допускать внутренней политики, переводя ее в клоунаду. Сейчас режим перешел на другое топливо — на топливо внешней политики (допустить внутреннюю политику опять испугались). Поэтому начался поиск врагов. Настоящий внешний враг должен угрожать всерьез, угрожать войной.
Западный интеллектуал, симпатизирующий России: Послушайте, ситуация проигрышная. Путин находится в невозможном положении. У него нет хороших ходов. Допускаю, что, если он выйдет с Украины, его ждут неприятности дома. Но чем глубже он увязает в украинской ситуации, тем больше будет давления со стороны Запада. Ни туда ни сюда. Пора прекратить попытки проникнуть в сознание вашего президента. Это контрпродуктивно. Думайте о тех, кто мог бы занять его место и каковы будут последствия.
Итого. Послушаешь западных коллег и чувствуешь, как логика наших рассуждений размывается. Послушаешь российских коллег и чувствуешь, что все логично, на все есть ответ. Но есть в этих ответах фатализм: все идет, как идет. Беда в том, что их вопросы все менее интересны нам, а наши умные ответы все менее интересны им.
Схожие впечатления – у Александра Морозова: Господи, как нелегко быть российским политическим экспертом случайно оказавшимся за рубежом в судьбоносный момент. Все спрашивают: "Скажите, а какие ЕЩЕ идеи есть в Кремле?"
В Кремле, как и вокруг него, идей нет. Вот, например, из речи Чуркина в Совете Безопасности ООН:
Но зато идеи, объясняющие происходящее, есть у Владимира Сорокина (которого следует канонизировать сразу после Хармса). Геополитические прогнозы писателя на сайте Forbes.ru толкует Сергей Медведев. Признав, что описанное в «Дне опричника» (2006) уже осуществилось, Медведев переходит к анализу «Теллурии» (2013): Никто не ожидал, что события, описанные в романе, начнут осуществляться так быстро, буквально через несколько месяцев.
Никто не ожидал, что события, описанные в романе, начнут осуществляться так быстро, буквально через несколько месяцев. Что под боком у России образуются две реконструкторские «республики» с диким постмодернистским замесом сталинизма, монархизма и православия с терроризмом и бандитским беспределом. Что в Новосибирске будет анонсирован «марш за федерализацию Сибири», а в сети появятся баннеры «Калининградской народной республики»; что призрак сепаратизма, против которого поднимали в прошлом году истерику в СМИ и принимали специальный закон, после аннексии Крыма вдруг обретет реальные черты. Что в ходе необъявленной войны между Россией и Украиной начнут строить стену, что Россия начнет массово отказываться от западных продуктов и технологий и угрожать западным авиакомпаниям запретом на пролет над своей территорией, что «Мегафон» переведет свои активы из американских в гонконгские доллары. Что Россия заключит кабальное соглашение о поставках энергоносителей в Китай, попадая в торговую, а потенциально и кредитно-финансовую, и технологическую зависимость от несравнимо более сильного соседа. <…>
От публикации «Дня опричника» до третьего путинского срока прошло 6 лет, от выхода «Теллурии» до аннексии Крыма — три месяца. Историческое время ускоряется, пленка отматывается назад, как сцены жизни перед взглядом умирающего. Такими темпами мы все скоро будем стоять в сорокинской «Очереди», а затем и есть сорокинскую «Норму».
Пока жизнь подражает литературе, литература тоже не стоит на месте, о чем сообщает Yury Plokhotnichenko: Тут в поезде 238 Москва -Анапа в коридоре вагона есть табло с бегущей строкой. Среди прочего, согласно лучшим мировым стандартам, есть и английский текст: "Worshipful passengers! You are serviced by the personnel of the carriage sector of the eastern direction. We bid you godspeed." Еще табло сообщает, что сейчас какое-то февраля 2000 года, девять с чем-то утра.
Литературе же посвящены и две из сегодняшних «Пяти копеек» Ивана Давыдова на «Слоне». В первой, «Лига прыща», Давыдов исследует поэтическое творчество Антона Аносова, одного из экспертов Лиги безопасного интернета, разработавшей недавно Интеллектуальный контентный фильтр для отфильтровывания из интернета нежелательных для Елены Мизулиной элементов. Давыдов пишет про этого самого Аносова, точнее про его стихи: Стихи позволяют без утомительных стонов об очередной атаке на гражданские свободы, каковые свободы сограждане все равно ценят даже меньше, чем норвежскую семгу, без скучных рассуждений о том, почему цензура вредна (почему так вышло, что дважды два – четыре), оценить масштаб интеллекта тех, кто разрабатывает для нас с вами «интеллектуальные контентные фильтры». Кто завтра будет решать, что вам читать, а что не следует.
Так что читайте стихи юного, но подающего несомненные надежды поэта из Лиги прыща. Тем более они ведь прекрасные:
Любовь сама себя убила,
Сгорев умышленно дотла.
Пылала в сердце страстной силой –
И в нем теперь одна зола.
Разносит всюду прах и пепел
Восточный ветер без конца...
Во мне после пожара – степи
Из глины, с известью свинца.
С известью, уважаемые коллеги, свинца. Поразмыслите об этом на досуге. Тем более что интернета у нас в скором времени станет меньше, а досуга, соответственно, больше.
В этой же примерно логике выстроен пост Олега Кашина (разве что у Кашина особая страсть к новейшей истории, поэтому начинает он всегда издалека): В 2009 году я писал про Стешина, что мол, вот, в Комсомольской правде работает известный фашист, посмотрите, а мне все говорили - фу как не стыдно, это же донос, мало ли кто и где фашист.
Я в ответ сердился и говорил, что донос - это если бы я писал, что вот, в нашей прекрасной Комсомольской правде затаился фашист, давайте его уволим, чтобы снова, как всегда, начинать каждое утро со свежей Комсомольской правды. Но тут ведь не тот случай, я вам говорю, что Стешин фашист, чтобы вы были в курсе, что Комсомольская правда - это такая фашистская помойка. Может быть, ее стоит реже брать в руки - ну и все, наверное, никакого "примите меры", она же и так помойка, и Стешин ей вполне адекватен.
Похожее было, когда я говорил про мурзилок - кто помнит, сайт Ридус в первом изводе, лично Варламов, Жгун, Монолог-тв, Политреш и прочее. То же самое - говорить, что Варламов работает на Росмолодежь - это не призыв начать Варламову нерукоподавать или откуда-нибудь его исключить, а просто - "ну вот подумайте, какая странная происходит фигня, нашистский сайт оказывает самую активную информационную поддержку Болотной".
И вот сейчас снова то же самое. Это не призыв нерукоподавать, это не призыв кого-то откуда-то исключить, это просто приглашение повеселиться для тех, кто понимает: совладелец агентства "Мохнатый сыр" Михаил Кафанов, то есть @avemisha, чувак из знаменитой "Пермской школы" (это были у Потупчик такие СММ-щики в 2011-12 году). По-моему, это действительно очень смешная история, хотя я даже на этом не настаиваю.
Российскому обществу на самом деле нужен такой хроникер, как Кашин, – как минимум, это следует из того, что пишет Илья Шепелин: Два года назад окружающие носились вокруг заключенных по болотному делу. Ходили на суды, живо интересовались заметки про неизвестных людей с митинга, которых власти бросили в следственный изолятор. Тогда формировавшееся, гм, гражданское общество объединялось вокруг самой вопиющей и выпуклой проблемы. Сейчас видно, что рождавшееся гражданское общество так и не народилось, а вопиющего повсюду стало так много, что у многих просто опустились руки. Тем не менее, из-за новых трудностей прежние беды не исчезли, и через две недели суд огласит вердикты новой партии заключенных по болотному делу.
Новостные поводы делают их нас рыб с диапазоном памяти в три секунды. Санкции, запреты, жуткие законы, распоряжение предоставлять все личные данные из соцсетей. Перестать ахать по поводу очередных сообщений нельзя, но можно попробовать не забывать о том важном, о чем мы поахали раньше. Ну и постараться помочь, коль уж тут есть возможность.
Это реклама благотворительного аукциона в пользу узников Болотной, который уже начался. Впрочем, помочь можно и не выходя из дома:
И последний на сегодня пост, тоже очень характерный для сегодняшнего состояния российского общества, - о молчании. Kevin M. F. Platt: Очень приятный вечер—шашлык, пирог, беседы и т.д. Но поразительно, как смешанная руссо-европейская международная компания умело весь вечер не выражала никаких конкретных позиций по поводу Украины, Путина, Боинга... а только упорно иронизировала, чтобы сохранять приличие. Как это понять: хорошо, что люди все-таки могут собираться и наслаждаться летним вечером, или плохо, что не говорят о главном?