Александр Генис: В сегодняшнем радиоочерке авторского цикла Владимира Морозова “Необыкновенные американцы” мы познакомимся с четой-винокуров, вполне легально гонящих виски в городке на севере штата Нью-Йорк.
Владимир Морозов: Этой осенью ровно год со дня своего основания празднует компания Джона и Робин Макдугал. На вопрос сколько средств они вложили в дело, Макдугалы отвечают — много.
Робин Макдугал: Да, вложили мы немало. Один этот дистиллятор стоил нам 45 тысяч долларов. Задолго до открытия компании я составила подробный бизнес-план, чтобы все предусмотреть и потом не вылететь в трубу. Сейчас мы этот план перевыполняем, то есть возвращаем свои вложения гораздо быстрее, чем ожидали. Через полтора года, когда муж уйдет на пенсию, это станет его основной работой. Так что, это вложение в наше будущее. Нам ведь еще нет и пятидесяти. Когда муж станет пенсионером ему исполнится всего 51 год.
Владимир Морозов: И по вашему бизнес-плану, когда же вы вернете свои солидные вложения?
Робин Макдугал: Трудно сказать. Не один год пройдет. Конечно, может измениться экономическая ситуация и в нашем штате Нью-Йорк и в стране. Но, чтобы ни случилось, это наша собственность. Нам принадлежит не только оборудование, но и вот это здание - 200 квадратных метров, тут помещается и небольшой заводик и магазин. Мы этот дом не снимаем, мы его купили. У нас двое сыновей в колледже, и здание еще нашим внукам послужит. А капиталовложения вернем лет через 10. Но никакого груза на наших плечах нет. Бизнес себя окупает и дает прибыль.
Владимир Морозов: А пока ваше производство делает первые шаги, чем вы зарабатываете на жизнь?
Джон Макдугал: Я работаю монтером в большой телекоммуникационной компании Verizon, а жена в компании Tech Valley Communications. Она инженер и сидит перед компьютером, а я ставлю столбы и залезаю на них. Да, вы правы, если с вечера я хорошенько напробуюсь своей продукции, то на столб мне утром не залезть.
Владимир Морозов: Дело в том, что Макдугалы делают самогон. На подъезде к их бизнесу на почерневшей от времени плахе крупными неровными буквами накорябано Moonshine (самогон). Но, Джон, насколько я знаю, выпускать и продавать самодельный виски - нарушение закона...
Джон Макдугал: Да, нарушение, если у вас нет на это права, то есть лицензии. Что надо для получения лицензии? Я изучал процесс перегонки по интернету. Потом ездил учиться на другие небольшие винокуренные заводы. Народ там опытный, и они предлагают курсы для начинающих. Трудно ли получить лицензию на право изготовления виски? Надо пройти разные бюрократические проверки и оформить документы. Если за вами не числится никаких преступлений, то вам выдают лицензию, она стоит 120 долларов в год.
Владимир Морозов: Считается, что американская самогонка — побочное дитя Американской революции. Чтобы получить дополнительные средства на борьбу с британской метрополией, молодая американская демократия обложила налогом алкоголь, который продавали в магазинах. Свободным гражданам это пришлось не по вкусу. За что боролись! И граждане стали делать самогон. Власти десятилетиями пытались эту самодеятельность пресечь. Но, как известно, народ победить нельзя. Более того, когда в 20-е годы прошлого века ввели Сухой Закон, самогона стали делать гораздо больше. По мнению Джона и Робин именно самогон и привел к отмене Сухого закона: было просто невозможно устраивать обыски в каждом доме. Но понадобилось еще много времени, прежде чем правительство догадалось, что самогон может приносить доход казне, надо его узаконить и обложить налогом, как любой другой товар.
...В магазине Джона и Робин Макдугал весь алкоголь дороже магазиного.
Джон Макдугал: Да, немного дороже. Тогда почему покупают? Потому что это уникальный товар. Он местный. Сейчас многие беспокоятся, нет ли в сырье генетически измененных продуктов, на фермерских рынках полно народа, потому что покупатель хочет знать изготовителя продукции в лицо. Если мясо, яйца или виски покупать в больших магазинах, то вы не узнаете откуда прибыл товар. А я могу назвать вам имя и адрес фермера, который вырастил кукурузу, из которой мы сделали этот бурбон.
Владимир Морозов: Уважающие себя ценители знают разницу, и следующий вопрос я задаю исключительно для непосвященных, каковые могут оказаться в числе моих слушателей. Джон, в чем разница, скажем, между виски “Джонни Уокер” и вашим бурбоном?
Джон Макдугал: Основная разница в том, что ваш Джонни Уокер, как и другие сорта виски, сделан из ячменя (в нем 100 процентов ячменя), а мой бурбон по всем стандартам должен содержать не менее 51 процента кукурузы и остальное - любой тип зерна.
Владимир Морозов: Я прохожу вдоль полок с бутылками. Таких наклеек не найдешь ни в одном магазине. Самогонка под названием «Яблочный пирог», «Бычья голова», «32 мили». Последнее — это длина соседнего озера Джорджа. Перед входом в магазин и внутри него висит приветливая табличка — у нас бесплатная дегустация. Осторожно поглядывая на жену, которая увязалась со мной в поездку, я спрашиваю — а можно попробовать? Разыграть из себя дегустатора моя половина мне не позволила, и я отведал только «Бычью голову» - янтарный напиток божественного аромата. Джон, а мы, дегустаторы, вас не разорим? Я не видел магазина, который бы бесплатно поил каждого встречного-поперечного...
Джон Макдугал: По законам штата Нью-Йорк, мы можем дать желающему 3 крохотные рюмочки размером в четверть унции каждая. В унции всего 28 граммов. Доза крохотная, но клиент получает представление о том продукте, который он собирается покупать.
Владимир Морозов: А как вам нравится виски под названием «Лимонад», - спрашивает владелец. Не нравится, отвечаю я. И рассказываю историю, из-за которой покупаю теперь только чистые напитки. Приехал ко мне старый приятель и я выставил бутыль цитрусовой абсолютовки. Но после первой рюмки он принялся меня бранить — живешь тут в глухой деревне среди американцев, они тебя совсем испортили, что ты пьешь, российскому человеку позор такое на стол ставить, это же лимонад... Хотя, надо сказать, градусы в абсолютовке были, как положено, плюс легкий лимонный аромат...
Из магазина сквозь широченное окно хорошо виден производственный цех. Вот огромные пластиковые баки, в которых готовят брагу. Джон, что это тут за шум?
Джон Макдугал: Это работает компрессор. Он перемешивает массу, которая находится в перегонном аппарате. Дело в том, что температура массы довольно высокая. И если использовать обыкновенную мешалку, которую приводит в действие электромотор, то малейшая искра может вызвать взрыв и весь аппарат взорвется. А компрессор подает в перегонный аппарат воздух, с его помощью все и перемешивается.
Владимир Морозов: В общем, от самогонного аппарата моего оставшегося в России приятеля дяди Васи оборудование компании Макдугалов отличается в основном своими масштабами. А в чем разница между самогоном и виски? В некоторых словарях все еще можно прочесть, что самогон — это крепкий спиртной напиток, изготовленный нелегально. Но, купив лицензию на право изготовления самогона, нелегал становится вполне законным бизнесменом. Недавно штат Нью-Йорке принял закон, разрешающий продавать самодельный алкоголь на фермерских рынках. И если семья Макдугал еще оставила на своих бутылках кажущееся некоторым сомнительным «слово» - moonshine, самогон, то это, как говорится, для куража. Чтобы покупатель испытал дразнящий привкус запретного плода.
Джон Макдугал: Все, что выходит из пtрегонного аппарата,- это чистый, как слеза, алкоголь: и виски, и водка, и ром. Некоторые называют самогоном именно этот прозрачный алкоголь. Свой цвет он получает от бочек, в которых хранится. У виски янтарный цвет от бочек, обожженных изнутри по специальной технологии. И каждый раз для бурбона или виски нужна новая бочка. А теперь число частных винокуренных заводиков в Америке быстро растет и бочек не хватает. Мы заказали очередную партию и получим их только месяцев через пять. Бочка не космическая ракета, но сделать ее непросто. Дерево должно сохнуть два года. И годится только один сорт дерева - американский белый дуб.
Владимир Морозов: На стеллажах у стены несколько рядов бочек на 40 или 100 литров каждая. В них напиток дозревает.
Джон Макдугал: Тут у нас виски, бурбон и несколько бочек экспериментальных напитков. Рецепт — секрет фирмы. Но про один из них я вам расскажу. Это «Дым индейского костра». Наш партнер делает кленовый сироп. Один из его продуктов — сироп, настоянный в наших бочках из под бурбона. Получается сироп с приятным запахом бурбона.
Владимир Морозов: Потом те же бочки возвращаются к Макдугалам и туда заливают прозрачный самогон. Возможность использовать те же бочки второй раз и получить уникальный напиток с ароматом кленового сиропа. Робин, а много ли перегонных заводов на севере штата Нью-Йорк? Сколько у вас конкурентов?
Робин Макдугал: Трудно сказать. Пока немного. Есть в столице штата городе Олбани. Но это далеко от нас. Следующим летом открывают производство на озере Джорджа, километров за 30 от нас. Чуть поближе строят перегонку на дороге Климент. Есть заводик в городке Лэйк-Плэсид, помните, там дважды была зимняя Олимпиада. Всего в штате где-то 55 перегонных заводов. Но большинство из них в самом городе Нью-Йорке.
Владимир Морозов: В конце программы про виски и самогон нельзя не упомянуть, в каких странах кто сколько пьет. Всемирная организация здравоохранения дает информацию в литрах чистого этилового спирта. В списке уверенно лидирует Беларусь, где гражданин за год, как говорится, принимает на грудь 17 с половиной литров. Россия отстает от Белоруси почти на 2 с половиной литра. До россиян на литр с лишним недотягивает Украина. В полтора раза меньше россиянина выпивает голландец. Еще слабее выступил американец, он одолел за год на литр меньше голландца. Вдвое меньше американца пьет узбек, а киргиз отстает и от узбека.
В общем, за ваше здоровье!
Да, и, угостившись, не садитесь за руль. Здесь с этим строго.
