В парламент самопровозглашенной республики Абхазия из Москвы поступил проект нового договора о союзничестве и интеграции с Российской Федерацией. В течение двух недель над этим документом будут работать абхазские депутаты, чтобы представить свой вариант соглашения. Документ затрагивает широкий спектр вопросов – от унификации стандартов в области обороны и безопасности до социальной сферы.
В тексте документа, отредактированном в Кремле, не исключается даже перспектива создания объединенных группировок войск, "для отражения агрессии (вооруженного нападения) в соответствии со статьей 51 Устава ООН". При этом в проекте договора ничего не сказано ни о статусе таких войсковых объединений, ни об их численности.
Обозреватель радио "Эхо Кавказа" Демис Поландов обращает внимание на то, что в результате предстоящего обсуждения в парламенте Абхазии договор будет сильно отредактирован.
– Я не уверен, что Абхазия подпишет договор в том виде, в каком он поступил сейчас в парламент. Более того, я уверен, что абхазские депутаты сделают все, чтобы нивелировать определенное количество положений этого договора, которые, будь они реализованы, возможно, и стали бы той причиной, по которой все формальные основания называться государством действительно бы просто исчезли.
– Вы говорите, в том числе, и о пунктах, которые предполагают создание объединенных вооруженных сил? Это то, что очень бросилось в глаза. Абхазии предлагают отказаться от своей армии? Как это воспримут в абхазском обществе?
– Я думаю, что об этом речи все-таки не будет, что абхазская армия перестанет существовать. Такого положения нет. Речь идет о том, что в случае агрессии командующий будет назначаться российской стороной. Я думаю, что по этому вопросу тоже будет очень много баталий. Абхазское общество в любом случае не позволит абхазской армии исчезнуть. Даже попытка разоружить население, которое после войны владеет оружием, а его очень много в Абхазии, наткнется на серьезное сопротивление в обществе. Если посмотреть на обсуждение в социальных сетях вообще военных вопросов, то в Абхазии считается идеальной швейцарская модель, когда все население готово встать под ружье.
– А сколько сегодня в Абхазии дислоцировано российских военнослужащих?
– По ныне действующему договору это 5 тысяч человек. Я не знаю, больше их на самом деле или нет. Абхазская армия небольшая, но ее принцип формирования немного иной, это армия резервистов. Если мы возьмем 2008 год, когда была Кодорская операция, насколько я помню, там до 30 тысяч человек резервистов были призваны.
– Какова цель России? Есть ли в Москве силы, которые хотели бы полного вхождения Абхазии в состав Российской Федерации на правах субъекта?
Они боятся того, что крупные инвесторы, которые придут из России, мгновенно раскупят недвижимость, поднимут цены
– Я считаю, что такие силы есть, они себя, по крайней мере, в экспертной среде показывают, они говорят, что, мол, это формальная независимость, нужно просто все поставить на свои места. Этот договор нужно рассматривать как компромисс между силами, которые есть в российской властной команде, потому что я бы не сказал, что в это договор включены все максимальные требования России, которые она хотела бы реализовать в Абхазии. Известно, что Россия хочет открытия абхазского рынка для своих инвесторов, в том числе рынка недвижимости. Сегодня иностранцы не могут покупать недвижимость в Абхазии. И этот пункт очень важен для абхазского общества, они боятся того, что крупные инвесторы, которые придут из России, мгновенно раскупят недвижимость, поднимут цены, и это будет способствовать тому, что люди просто начнут уезжать из Абхазии. Вот этих пунктов в договоре нет. Но оставляется возможность для дополнительных соглашений, которые будут подписываться позднее. И таких отсылок очень много.
– А в Сухуми есть желающие превратить Абхазию в российскую землю?
– На улице, наверное, такие настроения встретить можно, хотя очень редко. Большинство, конечно, против потери независимости. В политической области этот вопрос вообще не стоит, потому что для любого политика это будет смерти подобно – заявить, что, мол, мы хотим войти в состав Российской Федерации. И Россия никогда не поставит вопрос таким образом, я абсолютно уверен, потому что ей это не нужно в текущих условиях. Ведь речь тогда пойдет о том, что фактически граница на реке Ингури (между самопровозглашенной Абхазией и остальной Грузией. – РС) становится границей Российской Федерации.
– К вопросу о границах. Можно ли представить себе сейчас реакцию на этот договор, который, может быть, будет видоизменен, но все равно подписан, – реакцию и союзников России, и ее противников?
Вопрос безопасности для Абхазии и для Южной Осетии все годы непризнания, скажем так, был основным, и Россия является в этом отношении гарантом
– По факту ничего не меняется. После 2008 года Россия вошла на основании договоров с двумя республиками в Южную Осетию и Абхазию, и там есть военные базы. Когда Россия говорит, что она эту территорию охраняет и любая агрессия будет отражена именно военными методами, то это некая данность. Сейчас эта данность получает уже какое-то оформление. Я, кстати, уверен, что в Абхазии против этого пункта никто возражать не будет. Потому что вопрос безопасности для Абхазии и для Южной Осетии все годы непризнания, скажем так, был основным, и Россия является в этом отношении гарантом. Будут обсуждать, конечно, кому будут принадлежать функции таможенного контроля, это вызовет много вопросов, вопрос перехода границы, кто будет это контролировать. Абхазия будет настаивать на том, что она будет в этом участвовать, потому что для абхазских властей это очень важно. Кстати, не меньше вопросов вызовет и граница на реке Псоу, то есть граница с Россией. В этом договоре Россия предлагает сделать полностью свободным проход через российско-абхазскую границу. Там есть оговорка с ограничениями по условиям безопасности, так вот, эта оговорка сделана специально для абхазской стороны. Абхазы боятся, что из России приедут беженцы грузинского происхождения, там несколько десятков тысяч человек, причем многие из них живут сразу за Псоу, в Краснодарском крае, куда они бежали во время войны в начале 90-х годов. Сегодня граница выполняет роль такого фильтра, чтобы беженцы не могли вернуться в Абхазию. И вот в договоре содержится пункт о снятии пограничного контроля. Я думаю, что абхазские парламентарии постараются этот пункт тоже убрать.
Россия хочет просто застолбить эту территорию, официально сказать, что она оттуда не уйдет
– Вы воспринимаете этот договор в его нынешней редакции скорее как военный или больше как экономический?
– Я бы сказал, все-таки военный. В нем очень много символического, таких вот манифестаций России. То есть она хочет просто застолбить эту территорию, официально сказать, что она оттуда не уйдет, она будет ее защищать в любом случае. Поэтому там содержатся положения о том, что в случае агрессии против Абхазии это будет агрессия в отношении России, что этот договор будет отправлен в ООН, что об этом будут уведомлены все страны, включая Грузию. А экономическая часть немного оттеснена назад, и она как раз будет дополняться большим количеством соглашений.
