Аннексия Крыма и "гибридная" война, которую Россия ведет на востоке Украины, – события большой геополитической значимости. Неудивительно, что благодаря им резко повысился интерес западной и, в частности, американской прессы ко всему российскому. Это касается разных аспектов политики Кремля – внутренней, внешней, военной.

Командующий военно-морскими силами НАТО вице-адмирал Питер Хадсон считает происходящее в Крыму и на востоке Украины весьма тревожным и рекомендует Североатлантическому союзу вернуться к практике крупных и координированных учений ВМС стран-участниц, которые не проводятся уже 10-15 лет. А также доукомплектовать до полной нормы мирного времени авианосные соединения и эскадры сторожевых кораблей, оснащенные ныне только наполовину.

Масштабные учения НАТО возобновит уже в будущем году. В сентябре в Черном море прошли небольшие маневры кораблей НАТО и Украины, а 10 октября в подтверждение того, что присутствие НАТО в этой акватории не есть явление скоротечное, в Черное море вошел американский эсминец Cole. Комментирует аналитик Американского совета по внешней политике Стивен Бланк:

– Стратегический анализ показывает, что Россия может проецировать свою военно-морскую мощь не только на акваториях Черного и Балтийского морей, но и в Средиземноморье, где у нее есть доступ к базе Тартус в Сирии, и на Адриатике через черногорский порт Бар. НАТО отнюдь не исключает сценариев с захватом Россией Одессы и Мариуполя, что позволит ей, среди прочего, соединить свой протекторат в Приднестровье с Крымом и Юго-Восточной Украиной. На Балтике мы видим, что российские подлодки вновь нарушают водные границы Швеции, а российские самолеты – ее воздушное пространство. В это же время российские корабли чинят препятствия финским исследовательским судам. В Калининградской области через несколько месяцев будут развернуты новые ракетные комплексы, которые могут быть применены в ходе военных действий на суше и в воздухе, а также на море. Российский военный бюджет на 2015 год обещает быть рекордным. Болгария и Румыния на юге, Польша и страны Балтии на севере уже давно говорят о возросшей военно-морской угрозе со стороны России. Я не вижу ничего странного в том, что в создавшейся ситуации о необходимости принятия мер предосторожности заговорил и главный натовский адмирал.

Одновременно с нарастающей конфронтацией России с внешним миром Кремль ужесточает конфронтацию с либеральными кругами внутри страны. "Только вот за туманом войны на Украине мы не увидели сильнейшего поворота гаечного ключа во внутренней политике", – жалуется известный политический комментатор Бен Джуда, выступая в популярном онлайновом издании Politico. Продолжает Стивен Бланк:

– Я не думаю, что Украина – это дымовая завеса или туман. Для меня Украина явилась одновременно симптомом и катализатором внутриполитических процессов в России, которые начались сразу после прихода Путина к власти. Но Джуда ссылается на бывшего министра иностранных дел Польши Радека Сикорского и бывшего министра иностранных дел Швеции Карла Бильдта, которые убедили его, что аннексия Крыма не просто ускорила, а трансформировала ситуацию внутри России. Что Крым для Путина был как Аустерлиц для Наполеона или падение Парижа для Гитлера; что после Крыма в России произошла окончательная централизация власти в одних руках.

Как бы то ни было, Джуда прав в том, что Россия возвращается к имперской политике, получившей мощный эмоциональный заряд от поддержки огромного большинства народа, и на полную катушку реанимирует все атавизмы советской эпохи. Либеральные экономисты в правительстве и даже лояльные олигархи, так называемая "шестая колонна", более не в чести; круг советников президента сузился до одних силовиков. Губернаторы озлоблены на центр, который осыпает ресурсами военных в ущерб региональным бюджетам. Чиновники и крупные бизнесмены боятся обсуждать щекотливые вопросы по смартфонам и пребывают в мрачном ожидании волны увольнений, чисток и арестов, а также введения режима выездных виз.

С оппозицией, видимо, покончено: ее лидеры либо бежали за границу, либо находятся в той или иной степени вынужденной изоляции от общества – под домашним арестом или в тюрьме. Хуже того, некоторые видные деятели оппозиции декларируют вполне себе имперские воззрения, забывая, что Россия не может одновременно иметь империю и либеральный строй. Не знаю, как в прошлом, а в современном мире такой зверь не выживет. Скажу больше: если Россия хочет чувствовать себя в безопасности, она не должна сохранять империю. Аннексировав же Крым, Кремль признал, что не в состоянии управлять никакой иной Россией, кроме как имперской.

– "Запад недооценил силу имперского реваншизма в России и допустил из-за этого серьезные ошибки". Таков лейтмотив статьи обозревателя "Вашингтон Пост" Энн Эпплбаум. Вы разделяете эту точку зрения?

– Я полностью с ней согласен, но о серьезных ошибках чуть позже. Эпплбаум также пишет, что российская пропаганда придумала миф об унижении, которому Россия якобы подвергалась со стороны Запада на всем протяжении 90-х, и я разделяю ее оценку. Никакого унижения, как раз наоборот: за Россией было сохранено место СССР в Совете Безопасности ООН; Запад настоял на передаче ей всего ядерного оружия, размещенного на территории других советских республик; и Клинтон, и Буш-младший относились к России как к сверхдержаве и демонстративно включили ее в "Большую восьмерку". Права Эпплбаум и в том, что никто на Западе не обещал Москве не передвигать НАТО на восток; это еще одна выдумка российской пропаганды. Буш-старший не хотел расширения НАТО, и в 1992 году даже отказал Польше в ее заявке, но это совсем другой вопрос. Запад сдержал свое обещание не создавать постоянных баз на территории новых стран – членов альянса и не развертывать там ядерного оружия; до 2013 года не проводились на востоке и крупные маневры НАТО.

А теперь о серьезных ошибках, о которых говорит Эпплбаум. Они диаметрально противоположны тем, которые вменяет нам Москва. Россия к 1992 году не была великой державой ни демографически, ни экономически и ни в военном отношении. Почему тогда Запад не трансформировал Совет Безопасности ООН и не отдал место России в нем Японии, Индии или Бразилии? Россия не пошла по европейскому пути развития. Ее соседи в Восточной Европе понимали это еще в начале 90-х. Зачем же Запад притворялся, что Россия – это демократия, и планомерно снижал свои военные расходы? Почему мы не создали базы НАТО на востоке еще десять лет назад, хотя страны региона предупреждали нас о сильных реваншистских настроениях в России и требовали принять их в организацию? Германия их поддержала потому, что тоже побаивалась Россию и не хотела больше быть прифронтовым государством.

Нынешняя нестабильность на востоке континента – это не следствие неуважения Запада к России, а недооценки им живучести имперских амбиций, от которых не хотела отказываться ни одна политическая сила в России в течение всей ее истории. Политика сдерживания не агрессивна, заявляет автор. Только держава, полагающая, что слабые обязаны исполнять волю сильных, может расценивать нежелание подчиняться ее диктату как агрессию. Я не сторонница гегемонизма, констатирует Эпплбаум, но я бы хотела, чтобы США в 90-е вели себя в Европе хотя бы немножко как гегемон. Да и сам Ельцин, вспомним, будучи в Варшаве, заявил, что у Польши есть полное право вступать в НАТО.