Несмотря на многочисленные протесты, митинги и судебные иски, объединение московских школ в крупные холдинги продолжается, и теперь утратить самостоятельность рискуют учебные заведения для одаренных детей.

Поскольку в новом законе об образовании нет лицеев и гимназий, как особых учреждений (также как и разных других специальных школ), чиновникам теперь ничто не препятствует упаковать с таким трудом и любовью выращенное многообразие в стандартный формат средней школы.

Тот факт, что школа имеет право, предложив свою особую программу в качестве госработы, продолжить занятия по собственным методикам, нынешнюю ситуацию не меняет. Во-первых, госработу в департаменте могут и не одобрить. Во-вторых, находясь в составе большого учебного комплекса, трудно отстаивать интересы меньшинства, будь то дети с ограниченными возможностями или, наоборот – с выдающимися.

Исследования показали, что, во-первых, в любой средней школе примерно 10-12 процентов детей имеют отличный потенциал, который в нынешней системе не реализовывается. Другой, не менее важный момент – в обычной школе академические успехи не прибавляют ребенку популярности, особенно в среде мальчиков. Скорее, наоборот, делают его мишенью для насмешек, превращают в «ботаника». Третье обстоятельство, прямым образом влияющее на качество учебы детей – атмосфера общего интереса и высокой мотивации всего класса.

Этих данных достаточно, чтобы понять, что госработа «по организации обучения детей, показавших выдающиеся способности», механически перенесенная на базу средней школы, положительных результатов ей не прибавит.

Каким образом устроены учебные заведения для одаренных детей и можно ли их опыт проецировать на массовые школы радио Свобода рассказали директор школы № 1199 "Лига школ" Сергей Бебчук, заместитель директора лицея "Вторая школа" Александр Ковальджи и учитель химии школы № 1189 им. Курчатова Александр Новичков.

Сергей Бебчук, директор школы № 1199 "Лига школ":

- Сейчас в списке госработ появилась работа, которая называется удивительным образом: организация обучения детей, показавших выдающиеся способности. Когда обсуждался закон об образовании, и там была введена эта норма -"выдающиеся способности", я, выступая в Общественной палате, сказал, что выдающиеся способности, вообще говоря, применимы к гению, и назвать ребенка в 12-13 лет гением - это просто его убить. Тем не менее, госработа сегодня называется именно так, и такие школа, как наша, вынуждены сейчас в эту госработу попытаться вступить. То есть своих детей, которых мы боимся называть даже одаренными детьми, вынуждены признать "показавшимися выдающиеся способности", чтобы выполнять эту госработу и продолжать их учить.

В нашу школу, «Лигу школ» приходят дети, очень разнообразно одаренные. И мы готовим первопроходцев в любой области, не важно, наука это, искусство или бизнес. Мы учим придумывать новое, не бояться придумывать, работать в одиночку и в команде, не обращать внимания на общественное мнение. То есть мы много чему такому учим, что пригождается в "профессии" первопроходца. Да, ребята приходят по конкурсу, и не только потому, что сложно учиться, а еще очень важно иметь какой-то фундамент. Мы же принимаем в 7-ой класс, и у человека уже должно быть что-то за душой.

Человек, который будет работать в какой-то области на передовых позициях, не может себя ограничить одним направлением, все современные вещи делаются на стыке. И поэтому мы принимаем детей, которые в равной степени готовы изучать математику, историю, литературу, физику. Конечно, у них что-то лучше получается, что-то хуже, но все достаточно хорошо. По этой причине школа считается общеобразовательной школой, а не специализированной.

Почти все дети, которые учатся у нас, испытывали сложности в тех школах, в которых учились раньше, и многие сменили не одну школу. Практически все, за редким исключением, испытывали сложности в общении с преподавателями, сверстниками. Это довольно серьезная проблема. Собираются ли в большом образовательном комплексе этих детей в особую резервацию выделять, неизвестно. И такая резервация будет выглядеть довольно странно в комплексе, прямо скажем.

Разумеется, мы можем поделиться своим опытом, но надо понимать, что есть вещи тиражируемые, а есть - нет. Например, мы с нашими детьми много ходим в музеи, они изучают искусство, общаясь с настоящим искусством, и это не зависит от уровня учителя, от того, большой класс или маленький, одаренные дети, способные к искусству или нет. Более того, учитель, проводящий урок в музее, вынужден к нему готовиться совсем не так, как к уроку в школе. Ведь в музее много посетителей, которые могут сделать замечание учителю, если он говорит что-то не то. Поэтому такие уроки могли бы стать еще и самокурсами повышения квалификации. Это вполне тиражируемо, по крайней мере, в больших городах, где есть музеи.

Другой пример - проведение урока ботаники на улице – с реальными цветочками, листочками, корешками, а не с засохшими гербариями или картинкой в учебнике. Физика с большим количеством опытов, проводимых еще до того, как дети начали изучать явление на уроке. Но есть вещи, которые не тиражируются. Они связаны исключительно с личностью преподавателя. Даже у нас в школе замена одного учителя на другого по причине выхода на пенсию, например, делает предмет совершенно другим, с другими акцентами, с другими интересами внутри предмета, и это становится другая школа внутри нашей школы сразу.

Александр Ковальджи, заместитель директора лицея "Вторая школа":

- Когда разрабатывалась концепция работы с одаренными детьми, мы приняли самое живое участие, мы даже написали свой вариант комплекса мер и послали его всем чиновникам. Но в результате был принят другой комплекс, и сейчас, честно говоря, не видно вообще никаких результатов. Кроме того, что был принят закон об образовании, в котором ликвидировали понятие лицеев и гимназий, как некоторых особых учреждений, вместе с другими специальными школами, для других категорий детей.

Декларируется, что любая школа, если она достаточно крупная, может обеспечить любому одаренному ребенку индивидуальную траекторию. Это глубокое заблуждение. Вся проблема нашего образования – в нехватке учителей высокого уровня. Во-первых, идет двойной отрицательный отбор, когда талантливые молодые люди не идут в педагогику, потому что там плохие перспективы и некомфортная среда, трудно сделать карьеру, проблемы с оплатой, с нагрузкой и так далее. А те, кто поступил в пединститут, из них только 15 процентов потом приходят в школу. А придя туда, очень быстро оттуда уходят.

Разрабатывая концепцию, мы предлагали создавать очаги, где культивируется высокий уровень образования, и на них делать стажировочные площадки. Ровно это происходит в нашей школе – наши выпускники и даже старшеклассники участвуют в подготовке, в проведении занятий, в вечерней многопредметной школе, и потом они же приходят к нам учителями. Это очень важно, чтобы не пединститут, где преподают люди, которые 10 лет уже как не работали в школе, рассказывают накатанные курсы, выдавал некий формальный диплом об образовании, а живая среда формировала профессиональные качества.

Проблема в том, что сейчас есть некое ложное представление о том, что в любой школе можно учить абсолютно любого ребенка, от самого отстающего до самого способного. Но ведь мы понимаем, что и в спорте, и в театральных училищах наиболее одаренным ученикам нужны одаренные учителя, тренеры, наставники. И тогда специализация дает колоссальные результаты. Потому что если учитель, который способен работать с очень одаренными детьми, будет работать в классе обычных детей, во-первых, им этого не нужно, а во-вторых, он будет растрачивать свое драгоценное время, которое мог бы потратить более эффективно.

Кроме того, в правильной среде возникает некая индукция, когда дети учатся друг у друга, когда они в чем-то соревнуются, самоутверждаются. И эта атмосфера, когда все заинтересованы учиться, она, может быть, даже важнее всего того, чему мы учим. И самое ценное, когда дети учатся не для оценки, а потому что интересно, потому что развитие личности, и вот это мы ставим на первое место. А не победы в Олимпиадах... Это, видимо, самое главное - атмосфера учительская и атмосфера детская, когда они друг другу соответствуют.

Я хочу привести пример из своей собственной биографии. Я до 5-го класса мечтал стать биологом, без конца изучал животных, растения. Как только началась биология, я вцепился в учительницу биологии, задавал ей вопросы, делился своими впечатлениями, а она от меня бегала, как черт от ладана. И на родительских собраниях устраивала разносы моим родителям, что, мол, мешает вести уроки, отвлекает от занятий. Тогда я перестал задавать вопросы. Но в это же время в нам пришел молодой, талантливый математик, который взял меня за ручку и отвел во "Вторую школу", сказав: "Тебе здесь делать нечего, тут ты пропадешь…"

Александр Новичков, учитель химии школы № 1189 им.И.В.Курчатова:

- Наш директор и основатель школы Михаил Викторович Галицкий всегда на всех собраниях говорил, что мы здесь просто учим детей, мы не готовим одаренных, олимпиадников, мы просто учим. Действительно, если детям рассказывать, что они гении, самородки, то это убьет все образование, они не станут работать.

Я сам учился в обычной школе, но у нас была замечательная учительница по химии, и мы ездили с ней в Менделеевский институт на дополнительные занятия. Но когда уроки проходили полным классом в 30 человек, те, кто увлекался химией, втягивали головы и старались на уроке просто не отсвечивать.

В нашей школе № 1189 - семейная атмосфера. Все дети неплохо знают друг друга, имеется огромное количество взаимодействий между классами, большое количество учебной и внеурочной активности, много кружков, поездок, различных мероприятий. И здесь даже самый необычный ученик не станет «белой вороной». Пару лет назад с выпускницей нашей школы случилось несчастье, она заболела тяжелой формой легочной инфекции, и буквально за два дня выпускники, кинув клич, даже те, кто вообще не знал эту девушку, собрали огромную сумму. Денег не просто хватило на то, чтобы вылечить ее полностью, но еще осталось, и их перевели в Благотворительный фонд поддержки школы.

Когда я пришел работать сюда, меня больше всего поразила невероятная сплоченность учеников, замечательный педагогический коллектив, где все делают общее дело. К сожалению, сейчас все поставлено под удар объединением, и сохранить школу без главных идеологов, без директора, без основателя школы – практически невозможно.

На данный момент подписан указ о слиянии школы №1189 с комплексом № 2077. Это очень большой холдинг, там на данный момент 5 тысяч обучающихся. Насколько я знаю, есть школы для особых детей с проблемами слуха, есть и среднестатистические школы, есть классы медико-биологического профиля при Сеченовской академии, имеется около 20 зданий. И что будет дальше - это все в милости директора этого комплекса. Нам обещают, что ничего меняться не будет, но вопрос тогда, зачем нужно было такое объединение, зачем нужно было все это затевать?

В Курчатовском институте, который поддерживал нашу школу долгое время, считают, что после объединения все проблемы с низким уровнем всего учебного комплекса можно будет решить с помощью денег, прямым участием. Там, по всей вероятности, считают, что институту нужен собственный большой комплекс, который будет растить ученых прямо с детского сада. Я был бы очень рад, если бы это удалось, но мне кажется, что можно разрушить что-то очень ценное и хрупкое, что уже хорошо работает.

В нашем конкретном случае проблема еще в том, что школа лишилась своего директора и идейного вдохновителя, тех людей, которые были хранителями духа школы. С учителями тоже никто не советовался, и я знаю, что некоторые педагоги уже собираются уходить, дети тоже в недоумении. Так хорошее дело не начинается.