В Нижнем Новгороде продолжается судебное разбирательство в отношении гражданского активиста Аркадия Галкера, который брал на согласованные акции протеста плакат с изображением человека, внешне похожего и на Путина, и на Гитлера. Координатора движения "Гражданское сопротивление" обвиняют в нарушении правил пикетирования. В связи с этим делом у Аркадия Галкера уже возникли и другие проблемы.
Координатора движения "Гражданское сопротивление" Аркадия Галкера в личных беседах полицейские предупреждали: не нужно оскорблять главу государства подобными изображениями. Однако активист выходил со своим плакатом не только на протестные акции в своем городе, но и принял участие в Марше мира, который прошел в Москве в сентябре. Районный суд уже рассматривал дело Галкера и приговорил его к штрафу в размере 10 тысяч рублей. Активист обратился с жалобой в областной суд – там постановили вернуть дело в суд нижней инстанции. Теперь Аркадий Галкер может стать фигурантом еще одного дела об административном нарушении, а на работе – в производственно-конструкторском объединении "Теплообменник" – его сокращают после многомесячных попыток заставить уйти по собственному желанию.
– Первую серию одиночных пикетов мы провели 2 марта, буквально на следующий день после того, как Совет Федерации дал согласие на применение войск на территории Украины. Мы проводили подобные пикеты регулярно, каждую неделю, вплоть до мая. Плакат с портретом, похожим одновременно на Путина и Гитлера, сначала вызывал недовольство, но долго власть не знала, как к этому придраться. И в конце концов, когда я был организатором очередного пикета 27 апреля, еще до начала акции мы получили уведомление о том, что недопустимо в ходе акции нарушать российское законодательство, а на словах сказали, что нельзя оскорблять главу государства. Это были полицейские, которые охраняли безопасность нашей акции, она была согласована. На акции меня задержали, доставили в отделение полиции, где оформили протокол по статье 20.2, часть 5 "Нарушение порядка проведения пикетирования".
– Против вас выступил полицейский, которому якобы не понравился ваш плакат.
– Да. Но, насколько мне известно, заказчиком было местное отделение ФСБ.
– Этот плакат – ваша идея?
– Идея была моя. Первый раз сделали подобный плакат 9 марта, потом его немножко переделали, и с 16 марта он фактически не меняется, мы его использовали на всех антивоенных акциях, посвященных украинской тематике. На фоне украинского флага надпись белыми буквами "Путин, вон из Украины!", и в уголке карикатура на Путина, которому пририсована челка и усы, делающие его похожим на Гитлера. Этот плакат держали многие, на самом деле. Я далеко не единственный с ним стоял. Но, видимо, то, что я был автором плаката, в конце концов переполнило чашу терпения наших местных правоохранителей, меня решили как-то приструнить. Сделали это первый раз 27 апреля. Сейчас они пытаются завести против меня новое дело, недавно прислали уведомление из местного отделения полиции о том, что они возбудили против меня дело об административном правонарушении по поводу пикета 7 сентября. Прошло почти два месяца после этого пикета.
– В чем конкретно вас обвиняют?
– Пока, к сожалению, не знаю. Меня приглашают прийти в отделение полиции для составления протокола, опять-таки вызывает недовольство этот плакат. Они боятся анекдотичной формулировки об усах Гитлера, и думаю, что будут придираться к чему-то другому.
– Вы были организатором этой акции или участником?
– Я был организатором акции 7 сентября, и ко мне претензии будут предъявлять, скорее, как к организатору, по части 1ой статьи 20.2.
– А претензий во время самой акции не было никаких?
– Во время акции не было.
– Вас оштрафовали за этот плакат на 10 тысяч рублей. Вы подали жалобу, и дело отправили на пересмотр. Была ли экспертиза этого плаката?
– Да. Мое дело долго рассматривали, мне был назначен штраф. Мы обжаловали в областном. Ввиду того, что там были грубые процессуальные нарушения, дело вернули обратно на рассмотрение в районный суд другому судье. А экспертизы, к сожалению, не было. Дело в том, что мы долго думали, стоит ли нам заказывать самим экспертизу. К сожалению, исход предсказуем, мы ожидаем обвинительного решения. В случае если мы будем заказывать экспертизу, нам придется оплачивать ее из своих средств, а это довольно дорого, нам не по карману.
Видео с апрельской акции протеста:
– Да, как ни странно, существует такая нижегородская правовая аномалия. Затрудняюсь это объяснить, но это так – у нас более свободная атмосфера, чем даже в Москве. Весной в антивоенных акциях – мы каждую неделю выходили на пикеты – регулярно участвовало до 50 человек. Сейчас число участников несколько спало, но мы регулярно собираем на наши акции протеста не менее 15 человек. Участвовали в Марше мира, мы прошли своей колонной. Неплохо смотрелись.
– У вас начались проблемы на работе. Вас уже уволили официально.
– Да, после Марша мира, как только я вернулся, на следующий же день меня стали выдавливать. Но намекать на то, что мне бы хорошо уволиться по собственному желанию, стали еще в июне. Насколько мне известно, инициатором этого дела выступает местное отделение ФСБ, оно требует от моих работодателей, чтобы они от меня избавились. Но до Марша мира это все было в рамках легкого давления. После моего возвращения с Марша мира меня фактически выгнали с моего постоянного рабочего места, перевели на другую работу. Около двух недель пытались вынудить уйти по собственному желанию, но когда поняли, что им это не удастся, решили от меня избавиться по сокращению штатов. Мне сейчас вручено уведомление, что 15 декабря моя должность сокращается, соответственно, меня увольняют.
– Что вы намерены делать?
– Естественно, я буду обжаловать решение об увольнении, надеюсь, что мне это удастся. Возможно, я займусь правозащитной деятельностью.
– Как ваши коллеги по работе относятся к этой ситуации?
– К сожалению, очень мало людей меня понимают в этой позиции, особенно по украинской проблеме. Но, к счастью, даже на работе у меня есть коллеги, которые разделяют мою взгляды, которые меня поддерживали, не встали на сторону руководства в попытках меня выдавить, и благодаря им я до сих пор работаю там.
