В XVII веке, в Голландии, где зарождался современный обычай празднования Рождества Христова, Санта-Клаус приходил не один, а с чертом. Санта-Клаус раздавал подарки тем, кто хорошо учился и хвалил их, а черт ругал плохишей, мог и наказать физически.

Так создавалась крепкая семья – бюргерская, мещанская, буржуазная, капиталистическая, гражданская и гражданинская. Детей учили, что добро порождает добро, а зло порождает зло. Всякое действие равно противодействию плюс еще чуть-чуть для ясности.

На людях, которые выучили азы нравственной механики, держится мир благовоспитанности, ответственности, разумности. К середине XIX века, однако, произошло раздвоение традиции. На Западе произошло своего рода освобождение от крепостной зависимости от справедливости, от закона воздаяния, от механической справедливости и жестяной ответственности.

Празднование Рождества – это подарки всем. Это семейный, даже родовой праздник, в котором подарки дают всем, даже полнейшим моральным уродам. В этом отношении "западное Рождество" точно соответствует православной Пасхе с пронзительной проповедью Иоанна Златоуста о том, что Бог щедро насыпает денег всем – и тем, кто пахал всю жизнь, и балбесам, которые до полудня в кровати валялись, и тем, кто минут за пять до смерти взялся за дело. Оказывается, только на старте нормальное общество строится на механике воздаяния, а по-настоящему оно стоит на ногах, когда научается прощать, когда воспитывает не кнутом, когда не боится, что пряник испортит ребенка, если будет дан "просто так", "за красивые глаза".

Кроме механики, есть еще биология – и человек не механизм, а город, в котором мы все граждане, – не городок в табакерке, с дяденьками-молоточками и воспитательницами-пружинками. Так что Рождество – только белое, только восхитительные радостные сюрпризы, а пошли к ч…рту все воспитатели!

А ч…рт тут как тут, и чертово, черное рождество тоже есть. Оно – седьмого января. Не обязательно, конечно, – и есть такие, которые празднуют Рождество за границей, по новому стилю, но празднуют по-черному. Черное Рождество – это праздник воздаяния за зло.

Трепещите, ироды, Бог вам отомстит за вифлеемских младенцев! Трепещите и вифлеемские младенцы, кто в живых остался, – вам воздастся за то, что не приняли Христа! Вообще, все трепещите! Грешники – потому что будете в аду на сковородках жариться, уж божественный-то младенец об этом позаботится, уже масло налил и дровишки разжег одним своим пронзительным взглядом. Праведники трепещите, потому что путь в рай устлан недобрыми намерениями – педагогическими намерениями самого садистского толка.

В самом зародыше это разглядел и живописал Лесков, изобразив ребенка, которому на Рождество вместо конфет положили розог, перевязанных золотой ленточкой, – чтобы никогда в жизни не надеялся на доброту в людях, чтобы рос волчонком и вырос волком, чтобы запомнил, что наивных дураков надо учить.

Какое Рождество нужно праздновать – белое или черное? Да хоть серо-буро-малиновое, лишь бы Христово! Хоть подарки, хоть бесподарки, хоть антиподарки – лишь бы вспомнить, что рождение человека принципиально отлично от рождения обезьяны, креветки или галактики. Когда рождается человек, в мире совершается чудо – появляется необъяснимое, неповторимое, невоспроизводимое никакими средствами, помимо самого новорожденного и его жизни. Этот человек может быть и Сыном Божиим, как ни абсурдно это словосочетание для нашего разума – "Сын Божий" это ведь так же глупо, как "тетя гипотенуза" или "племянник трансцендентности". Так и произойти от обезьяны – глупо, но ведь произошло же это происхождение, и рождается все-таки не обезьяна. Обезьяна стала человеком, Бог стал человеком – какая разница? То и другое невозможно! Невозможно, а все-таки есть.

Человека – сына обезьяны (или дочь обезьяны, будем политкорректны) можно пощупать, посмотреть на него в зеркало. Человека – Сына Божия – посмотреть нельзя, не будем обманываться насчет рублевых и рафаэлей, и пощупать нельзя, но можно нечто большее – обратиться к Нему и заговорить с Ним, и услышать Его, и жить с Ним. Это, конечно, то еще приключение.

Рождение Христа – это и белое, и черное Рождество в одном флаконе. Это и халява-подарок, и кнут-заноза-крест. Это ведь о Боге в хлеву присловье – вместе тесно, врозь скучно. Но только с таким Богом можно пытаться жить, чтобы жизнь с другими людьми и с самим собой не была пыткой.

Яков Кротов – историк и священник, автор и ведущий программы Радио Свобода "С христианской точки зрения"

Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции